Искра души

Пролог.

По коридору шел мужчина. По одной его походке было видно, что он совсем не прост. В нем чувствовалась сила, уверенность и власть. Он как корабль разбивал в брызги волны, которые не смели противиться господину. Он шел, не обращая внимания на людей стоящих подобострастно приклоняя головы. Он шел к той, что была светом его сердца, нитью его жизни. Нет, у него и мысли не возникало спросить у советника, где его супруга и почему ее нет в тронном зале. Потому что ЗНАЛ – она в личном саду семьи. Да и причину знал, но что он еще может сделать…

Мужчина двигался ни к главным дворцовым воротам, а к неприметной дверце прикрываемой иллюзией. Рука медленно коснулась пелены иллюзии, позволяя древней магии открыть проход в небольшой садик, по периметру которого росли исполины деревьев с бирюзовыми листьями, словно пушистыми шапками укутывающие весь ствол. Трава отливала играющим изумрудом, а цветы потрясли бы любого художника своей нежностью. Дорожка в саду вела лишь к одному месту…

На небольшой полянке росло небольшое деревцо, ствол которого был практически черным, а листья, сотканные из света напоминавшие о равновесии в царстве. На веточках искрились цветы-звездочки. Оно было идеально, если бы не одна ветка. Она была искарежина настолько, что казалось будто ее пытались сломить, вырвать не оставив и сучка. На этой ветки тоже были цветы, но ДРУГИЕ. Сухие, бесцветные, замеревшие во времени и пространстве. И лишь один небольшой, только-только появившейся бутон говорил, что ветвь еще жива. В ней есть жизнь. Этот бутон еще невесом. Именно над ним склонилась высокая, статная женщина с пшеничными волосами, убранными в незатейливую прическу. На женщине было простое перламутровое ниспадающее платье с прямыми рукавами. Весь облик абсолютно не подходил императрице Авриэля. Женщина ласково легкими движениями касалась слабого бутона шепча ему ласковые слова. Едва касаясь губами, посылала нежный поцелуй. А по лицу из голубых как небо глаз текли слезы. Слезы боли, тревоги и… надежды. Опять надежды.

Мужчина смотрел на свою любимую, и сердце разрывалось на осколки. Он подошел и обнял за плечи: «Мирэйя, мы всегда будем верить и ждать!»

– Просто я очень боюсь. Боюсь, что это последняя.. что мне до скончания времен придется сначала увидеть эту надежду, а через некоторое время похоронить ее, как и прежде. Моя душа рвется к ней, а найти так и не может – прошептала уставшая женщина.

– Ты же знаешь, мы обыскали все вокруг, но следов так и не нашли. Как возможно сокрытие ауры силы мы можем предположить, но ведь нет отклика и на зов крови. А связь поколений истончается… Ее очень хорошо скрывают – твердо проговорил он в ответ.

Глава 1. Завеса над прошлым

Солнечный лучик медленно полз по столу, перепрыгнул на кровать и уже совсем близко подкрался к девушке… Она не спала, а наблюдала за этим пронырой. Буравила его взглядом и тихо просила его остановиться и замереть. И в то же время неистово хотелось, чтобы он быстрее до нее добрался и согрел, наконец озябшие руки, погладил по лицу и растопил лед страха. В небольшой комнатушке было по-своему уютно: у окна стоял массивный деревянный стол, на котором лежали стопочкой книжки, перья с белым опереньем стояли на подставке склонив макушки, чернила темным пятном напоминали озёрные омуты и листы бумаги, исписанные аккуратным почерком. В самом углу стоял большой шкаф, скрывая в своих недрах историю жизни ни одной девицы, проживающих когда-то в этой комнатушке. А с противоположной стороны уместилась небольшая кровать и стул, на котором висело простенькое серое платье и чепец. Возле стула стояли старые, потертые туфельки. Их бы давно уже сменить, да кто ж выдаст обновки девушке, с которой все решено… И лишь небольшой букетик маленьких беленьких цветочков в небольшой вазочке напоминал о том, что здесь действительно живет именно девушка, а не строгая и чопорная матрона.

Глаза было очень страшно открывать, но сколько не прятать голову под подушку, а все-таки нужно именно сегодня изменить свою жизнь. Через два дня будет поздно: ритуал храмовники проведут и мне, как и всем до меня придется существовать… Нет, это просто невыносимо! Наверно было бы проще жить и принять свою судьбу не знай я правду.

Меня всегда удивляло – Почему в целом замке одна подопечная? И всего две женщины: одна из которых добрая дородная кухарка, а вторая строгая и везде сующая свой нос надзирательница. И я, их подопечная. Все остальные – это храмовники, да послушники, но с послушниками мне запрещено общаться с тринадцати лет. До этого я бегала практически по всему замку, устраивая небольшие проказы, но как только стала проявляться магия все сразу изменилось… Мне запрещалось выходить за двор замка, да я вообще нигде не была, только мечтала, как выйду за стены этой тюрьмы. Вот в свои тринадцать лет и узнала, что я пленница.

Было такое же светлое утро. Я бежала на кухню словно на крыльях. Лишь один человек в этом замке каждый год рано утром делал мне подарок. Пока храмовники и послушники были в общем зале на молитве, я мчалась на кухню к Марте, к моей светлой женщине. Когда я почти добежала, то резко остановилась. Из кухни доносился разговор Марты и госпожи Анхелики, моей «надзирательницы». Голос Марты был так тих, что мне еле удавалось расслышать её слова, а госпожа Анхелика еле сдерживалась отрывисто выплевывая целыми выражениями.

– Марта, да как ты не понимаешь, что еще каких-то четыре года и от нее остается лишь воспоминание и боль. Зачем ты упорствуешь? Я не могу все время покрывать вас.

– Анхелика, ты же знаешь, я обязана жизнью сына её матери. Она мне как дочь.

– Да если святой отец Антоний узнает, что ты общаешься с Эвридикой, он не только выкинет тебя на улицу, но и сотрет память. Тогда кому ты будешь нужна?

– Все я понимаю, а клятва мне покоя не даст, ты же знаешь…

Я слушала и не могла понять… Что от меня скрывают? И что будет через четыре года? Я будто приросла к этому месту, а горло свело судорогой. Воздух как будто испарился из легких. Внутри стал расти горячий ком, медленно обостряя все чувства….

– Да и Эва имеет право знать, что её ждет. Ведь она здесь в клетке, пусть и пока она этого не осознаёт в полной мере.

– Марта, ну а дальше что? Думаешь Эвридика справится со всем ЭТИМ.

–Ани, дорогая, поверь эта девочка такая же сильная, как и её мать. Она сможет выскользнуть из этой клетки. Мы можем лишь ей в этом помочь, как и обещали Силесии.

–Ну хорошо… Тогда роли остаются прежними… остается лишь вручить подарок имениннице.

– Я думаю, она скоро прибежит ко мне… ты будешь сегодня с нами?

– Не думаю, что Эвридика будет рада меня видеть! – с грустью сказала госпожа Анхелика.

– Она всё поймёт, Ани. Всё это необходимо именно для неё.

… Жар достиг самых кончиков пальцев. Как будто сотни искорок пытались вырваться наружу. Терпеть стало не выносимо. Я отчаянно затрясла руками пытаясь «сбросить» этот жар с пальцев. А волны жара все набирали свою мощь с каждым мгновением все сильнее и сильнее. Как в тумане почувствовала резкую боль в руке и раздался звон бьющегося стекла… В глазах немного прояснилось и я увидела как ко мне склоняется запыхавшаяся Марта.

–Ани, беги за святым отцом. Сейчас мы не можем ничего изменить. Я побуду с Эвой.– крикнула Марта госпоже Анхелике и с затаённым внутри страхом посмотрела на меня. Как только стихли шаги «надзирательницы» Марта погладила меня по волосам и стала шептать четко проговаривая слова:

– Эва, доченька, ни так я хотела тебе это сказать, но у нас совсем мало времени. Сейчас тебя уведут в зал, в котором будет большой кристалл. Делай всё, что тебе скажут, но когда ты будешь «растворяться» в кристалле ты должна думать о своём имени. О своём настоящем имени. Ты меня слышишь? – я ничего не могла ответить лишь моргнула глазами в знак согласия – Имени, которое тебе дала твоя мать Силесия. Твоё имя Алерия. Повтори пожалуйста.

– Аа-ле-ри-яя – губы практически не двигались, но я упорно пыталась проговорить имя.

– Правильно, милая. Алерия- прошептала Марта, из глаз которой капали жгучие слёзы – Никому больше не говори его. Это очень важно!– Марта продолжала гладить по волосам, утешая и говоря, как она меня любит.

Я пыталась сосредоточить взгляд и рассмотреть её, но ничего не получалось. Вскоре послышался топот ног. И Марта резко отстранилась от меня, надев на лицо маску равнодушия и безучастия. Она встала, медленно подошла к настоятелю, поклонилась и поцеловав руку четко проговорила: «Девушка в сознании. Она пришла за завтраком, поскольку никого не нашла в обеденной зале. Ей резко стало дурно. Мы подумали, что вам нужно об этом знать».

– Вы все правильно сделали, Марта. Всё остальное позже – сухо проскрежетал святой отец Севелий и развернулся, показывая дорогу остальным.

Меня несли послушники по коридорам в часть замка, куда до этого момента ходить было строго запрещено. И я бы с огромным любопытством рассматривала все вокруг, если бы не разрастающийся пожар внутри. Казалось бы, куда еще больше разрастаться, но этот процесс все не прекращался и не прекращался. Из всего пути я запомнила лишь высокие каменные своды, уходящие куда-то вверх, да огромную деревянную двухстворчатую дверь, которая распахнулась, как только приблизилась наша процессия. Меня поставили на ноги, поддерживая за руки и медленно подвели к постаменту, на котором находился камень, величиной с человеческий рост. Камень был практически прозрачный, с рубленными линиями граней и лишь в самом центре клубился разноцветный вихрь. Вихрь, словно капля краски на воде, закручивался в различные замысловатые фигуры и поблескивал в луче солнца, падающего из окна на самой высокой точке каменного свода. Свет от окошка падал на зеркала и отражался прямо на кристалл.

Я стояла еле держась на ногах и не могла отвести взгляд от завихрений внутри кристалла, они словно гипнотизировали меня лишая воли. Краем глаза заметила, как из небольшой двери в тени вышел святой отец Антоний. Он был высоким старцем с седыми волосами, жестоким и цепким взглядом и высоким лбом. На его лице я видела улыбку полную сарказма лишь, когда приезжал правитель государства, в остальное время он был сдержан в эмоциях. Всегда говорил коротко и ёмко, ничего лишнего. Казалось, что говорит он так, потому что все его мысли это одна огромная тайна и каждое лишнее слово может её раскрыть. Святой отец Антоний был одет в белую как снег сутану с красным, словно кровь, кантом понизу и рукавам. На груди висел амулет в виде изогнутого полумесяца (символ – сосуда) и пламя огня, а в руке держал деревянный посох с наболдажником, в центре которого был рубин размером с куриное яйцо, опутанный тонкими нитями золота. Святой отец Антоний встал в двух шагах от кристалла и начал на распев читать на незнакомом мне языке с каждым разом все громче и громче. А отец Савелий подвёл вплотную к кристаллу положил мои руки на его грани и стал объяснять, что делать:

– Эвридика, слушай меня внимательно и повторяй все, что я тебе говорю. На твоих руках сейчас скопилась большое количество магии. Ты должна сейчас вслушиваться в ритм слов святого отца и постараться раскрыть своё сознанию для камня. Представь себя родником, из которого бежит вода прямо в кристалл, как в чашу. Представляй, как он наполняется этой водой до самой верхней точки. Ничего не бойся, завтра ты просто придёшь в себя. Просто ты сейчас….. немного поспишь, а завтра всё будет, как и прежде…

Я слушала его, но меня никак не мог отпустить голос святого отца Антония, он как будто заставлял меня выплёскивать потоки энергии, вихри в кристалле зачаровывали, влекли к себе, затягивали… разум как будто отделялся от тела и медленно перетекал в кристалл ускоряя клубы красок. На задворках сознания голос чтеца достигал высоких нот. По всему телу прошёл разряд и огромной волной понёсся в кристалл. А судорожно старалась удержать лишь одну мысль: «Я Алерия – дочь Силесии».

***

В следующее мгновение жар схлынул, а я почувствовала такую легкость, что казалось себе пёрышком парящим от легчайшего ветерка. Распахнула глаза и.. Нет я и мысли не допускала, что умерла и попала.. А куда я попала?! Вокруг было отнюдь не темно. Был полумрак, сияли ни стены, пол или потолок, сияло как будто само пространство вокруг меня. Глазу не за что было зацепиться. Ощущение пустоты и в тоже время наполненности переполняло меня. Было чувство постоянной раздвоенности. Как объяснить ощущение, что я себя одновременно чувствую и нет? Это противоречие с каждой минутой все давило на меня и давило. В голове кружилось много мыслей, я не могла поймать ни одну из них и тут как «молотом по наковальне»: «Я Алерия – дочь Силесии».

Все терзающие меня противоречия схлынули, и снова появилась легкость. В теле, в голове, в мыслях, в сердце, в душе. Я стала оглядываться вокруг. Сияние не прекратилось, оно стало приобретать различные краски и оттенки. Кое-где стали появляться то плавные, то резкие всполохи, приобретая различные очертания, но никак, не приобретая определенной формы. Сколько прошло времени пока я за всем этим наблюдала, сказать не смогу… но вскоре я заметила приближение яркого свечения. Оно медленно приближалось ко мне, приобретая форму молодой женщины в длинном струящемся платье, полы которого как будто сотканы из окружающего вокруг меня «пространства». У женщины было красивое лицо с мягкими чертами, с ласковой улыбкой на устах, большими синими глазами окруженными длинными ресницами и небольшим носиком слегка вздернутым кверху. Светлые волосы были распущены мягкими волнами и спадали на грудь незнакомки. Платье было с длинными широкими рукавами, которые слегка приоткрывали тонкие пальца рук. Пока она ко мне приближалась, от неё так и веяло теплом и спокойствием. Не дойдя трёх шагов до меня, она остановилась и стала приглядываться ко мне. Потом протянула руку и сказала: «Алерия… доченька… как долго я тебя искала!»

Всё, мой мир перевернулся. Я смотрела на неё и не могла поверить, что эта женщина моя мать. Как? Откуда она здесь? Что вообще происходит? Вопросы кружились и не могли никак озвучиться мной. Язык онемел. Но меня так и влекло к этой женщине с такой силой, что я сделала эти три шага и уткнулась в её грудь. Слёзы лились нескончаемым потоком, а женщина гладила меня по волосам и шептала о том, как она мечтала меня увидеть. Вот так я и познакомилась с моей мамой. После этого очнулась я лишь поздно ночью, в своей кровати.

Тот день был самым лучшим подарком для меня. Все эти годы мы общались с мамой каждую субботу, когда меня приводили к кристаллу отдавать магию, растворяясь в нем. И сегодня последний день, когда я её увижу. Сегодня я и стану виновницей её кончины. Я так долго готовилась к этому дню, знаю, что ничего не могу для неё сделать и всё же… Если наш с мамой план сработает, я буду свободной. Если нет, то навсегда буду привязана к кристаллу до момента привязки к нему моей дочери. До сих пор не могу поверить во все, что узнала от матери. Но от правды никуда не деться – мы здесь вечные пленницы для подпитки кристалла. Нет даже не так, а для того чтобы горстка правящих жили «долго и счастливо». Несколько поколений женщин моего рода вкачивало свою магию и душу в этот чёртов кристалл. Нас выращивали как «животных держа на поводке», чтобы не сбежали.

А сегодня должна состояться моя привязка, и обрыв привязки мамы, после которой её не будет существовать даже в виде видений в кристалле. Ритуал назначен на заре. Сейчас храмовники готовятся к нему, а я уже почти все свои приготовления уже сделала, остались штрихи. Пробраться в келью Святого отца Антония и забрать книгу с амулетом. Это все вечером, а пока… моя добрая Марта уже наверно ждет меня.

Соскочив с кровати, побежала в соседнюю комнату умываться, надеясь смыть всю тяжесть своих мыслей. Зачерпнув воду ковшом из бочонка плеснула в таз. Вода была прохладная, она так и не успела согреться за ночь, но это не важно. С огромным наслаждением зачерпнула воду ладошками и стала умывать лицо, шею и руки. Насыпала порошок на щетку и почистила зубки. После вернулась в комнату и стала надевать серенькое платье и туфли. На последок расчесав волосы и собрав их в пучок надела на голову чепец. Вроде готова. Заглянув в зеркало, увидела не слишком высокую девушку со слегка угловатой фигуркой. Сильно выделялись глаза серого с синими прожилками цвета с длинными как опахала ресницами. Такой же, как и у мамы, небольшой носик, вздернутый к верху, слегка припухлые губы. Щечки отдавали легким румянцем. Волос из под чепца практически не было видно, но сбоку так и норовил вылезти непослушный локон светло- русых волос. Он был словно посеребрен дымкой изморози отливая ярким переливом. Чепец я и ношу все время, стараясь снимать только на ночь, когда ложусь спать. Все думают, что это заслуга госпожи Анхелики, и лишь я и Марта знаем, что это все благодаря маме. После той первой встречи с ней у меня стали появляться посеребренные локоны. И чтобы до святых отцов не дошёл сей факт, приходилось чопорно надевать чепец и строить из себя благочестивую и набожную леди. Как это мне надоело!!!

Я улыбнулась своему отражению и вышла из комнаты. Медленно ступая по плитам в коридоре, направилась в кухню. Кухня находилась в левом крыле замка, недалеко от которой были хозяйственные постройки. Уже на подходе к кухне витали ароматы выпечки и трав. Марта была кухаркой от Светлого. Ну а знания различных трав, вообще наводили на скрытые в ней возможности знахарки или травницы. Когда я напрямик спросила у нее об этом, она сказала, что подобные знания никому не повредят, и стала потихоньку, втайне от всех меня обучать. Она приносила различные травы, объясняла, где их можно найти, какие части использовать и что из них можно приготовить. Я старалась быть прилежной ученицей, тщательно зарисовывая растения и записывая рецепты в книгу. А книгу мы хранили здесь на кухне в тайнике, чтобы при проверке моей комнаты никто не узнал о моих «странных» знаниях.

Наконец я окунулась в атмосферу тепла и уюта.

– Доброе утро милая! С днём рождения и надеюсь свободы – сказала Марта, подошла и обняла, поцеловав в щеку.

– Светлого дня Марта. День покажет, какой будет моя жизнь – ответила я и тоже обняла единственную добрую душу в этой клетке.

– Ладно уж к чему грустить в такой день. Садись за стол, а то молитва скоро закончится. Нужно торопиться – мы прошли к большому столу.

Краем глаза я заметила, как Марта махнула рукой в сторону двери, а с верхней балки, находящейся почти под самым потолком стал спускаться, прыгая по полкам и цепляясь за выступы в стене спрыгнул большой черный как ночь кот, с маленьким белым пятнышком на кончике хвоста. Он метнулся к двери и сел навострив уши.

– Теперь можно и поговорить – вздохнула Марта, неся тарелки с кашей к столу, на котором уже стоял кувшин с травяным взваром и мягкие, теплые булочки. – Ты готова?

– Так долго как мы еще ни к одной войне не готовились! – хотела я пошутить.

– Дочка это и есть война. Это сражение за жизнь и я бы хотела, чтобы ты в нем победила. Тогда и я буду уверена, что все это не зря. Я люблю тебя как родную и хочу чтобы ты, наконец, была счастлива – я улыбнулась на мгновение и вновь сосредоточилась на разговоре.

– Я выяснила у святого отца Савелия, что ритуал они начнут на заре, дабы «собрать максимум магии». Мама говорила, что ритуал поделен на две части, так как требует много энергии извне. У меня будет время до рассвета с момента соединения с кристаллом. Мама сможет лишь устроить всплеск энергии внутри, чтобы меня выбросило назад, но это будет и её конец – я опустила глаза, так как начинало пощипывать от слез. Не время проявлять слабость.

–Эва, родная, ты же понимаешь, что любая мать пойдет на все ради своего ребенка – Марта все же заметила слезинку и приобняла меня.

– Все я понимаю. И то, что её все равно не станет через два дня, и что этого не избежать, но сердце сжимается как будто тисками.

– Так соберись, Эва! Сейчас не время унывать, ты сильная и со всем справишься – я передернула плечами стряхивая с себя тяжелые мысли и вытерла набежавшие слезы – Ну вот другое дело, милая.

– Марта у тебя получилось вызвать обоз? – спросила я.

– Да, – с гордостью сказала Марта – и с этим мне помог Чирок – и хитро поглядывая на кота. Кот слегка повёл ушами и резко ударил хвостом о пол – И как же ему удалось нагнать столько полёвок в кладовую ума не приложу! Отец Антоний был в бешенстве, когда я ему сказала об угробленных продуктах. Он сперва не поверил и пошёл проверять, а одна из полёвок «вдруг» возьми и со страху спрыгни с пучка душицы на его голову. Вот крику то было, а ещё старец! – хихикнула она – Обоз прибудет ближе к вечерней молитве и немного задержится для починки телеги. Дочка ты помнишь, как найти схрон?

– Да. Слева от окна картина на раме, у которой в углу рисунок в виде полумесяца и пламени. Нужно найти небольшую выемку в виде дверцы и как бы открыть её. Откроется ход за стеллажом книг. В трёх шагах от выхода будет кадка с водой…

– Молодец. В суме ещё будет письмо и подарок от Анхелики. – проговорила Марта.

– От госпожи Анхелики!? – я так и не поверила своим ушам. Если бы не тот разговор, услышанный мной четыре года назад, я бы никогда не поверила, что она может хотя бы просто захотеть мне помочь, а так… – Она разве не в замке?

– Нет, Эва. Со вчерашнего вечера она больше здесь не работает. Твое обучение больше не требовалось…Не верь глазам своим, суди людей по их поступкам. Иногда за маской безразличия скрывается истинное участие.

Я решилась задать ей вопрос, который очень давно мучил меня. Вдруг ответит:

–Марта, а откуда ты знаешь об этом ходе, ведь в том крыле прибирают лишь послушники, да и я там бываю лишь в дни отдачи магии?

– Помнишь я говорила тебе, что обязана жизнью своего сына твоей матери? – я кивнула головой – Мой сын был послушником. Мы скрывали, что я его мать. Он ушел из дому в шестнадцать лет и пробыл уже около двух лет в услужении, когда я терзаемая невозможностью его хотя бы иногда видеть нанялась в кухарки. Муж мой погиб на охоте, а детей Светлый мне больше не дал. Я была счастлива видеть его, и когда он стал бы храмовником, хотела уйти за ним в новый приход. Он был приставлен к уборке в покоях Святого отца Антония и однажды слишком задержался в его покоях. Услышал какой-то шум, решил притаиться в нише, так как голоса были незнакомы. Когда открылся ход вошли два человека, а за ними и отец Антоний. Незнакомцы были Королём Сербием и его советником. Разговор шёл о Селестии и её привязке к кристаллу. О том, что амулет сокрытия ауры удалось объединить с возможностью частичного изъятия магии, чтобы избежать её всплеска. Что могло привлечь внимание послов, находящихся в резиденции короля. Впервые ритуал приходилось откладывать, так как были подозрения, что послы отправлены не случайно и ждут изменения в магическом фоне, который возникает при привязке. Когда разговор был закончен, отец Антоний открыл ход и ушёл провожать визитёров. Мой сын решил не выдавать своего присутствия и уйти, но когда он выходил из покоев ему встретился отец Савелий. Если бы ни эта встреча, то никто бы не узнал о том, что кто-то был случайным свидетелем разговора. Чуть позже он нашел меня и рассказал обо всем, а спустя каких-то полтора часа после нашей встречи я увидела, как моего сына окровавленного несут к выходу из замка. В тот момент я была с Силестией. Она знала кем приходился мне этот юноша и махнув рукой мне сказала: «все будет хорошо!» Окрикнула послушников, те замерли, а она случайно коснувшись его запястья послала «искру». Все списали на всплески магии. Позже я узнала, что таким образом она не дала душе моего сына покинуть его тело, «зажгла в нём огонек жизни». Сейчас мой единственный сын жив и счастлив, хоть и живет далеко от меня, в другой стране. Лишь раз в полгода я получаю от него послание. Я очень благодарна Силестии и …

В этот момент Чирок отскочил от двери, махнул хвостом и скрылся за мешками в углу. Я выпрямила спину и медленно стала есть слегка остывшую кашу. Марта отошла к котлу над очагом и с маской полного безразличия ко мне медленно помешивала варево. В зал вошел один из послушников и сказал, что можно накрывать в обедне, а святые отцы Антоний и Савелий просят продать еще и укрепляющий отвар. Кухарка махнула головой в знак согласия, а послушник повернул обратно.

– Тебе нужно сегодня поменьше бегать ко мне, а то возникнут лишние вопросы. Анхелики больше нет и прикрыть нас не кому – тихо проговорила она. В голосе слышалась грусть. Я быстро доела остатки каши, выпила взвар и, не притронувшись к булочкам, пошла к моей доброй и любимой Марте. Я обняла её со спины.

– Спасибо. Я тебя никогда не забуду.

– Беги дочка, да прибудет с тобой Светлый! – проговорила она в ответ.