(Не) буди во мне зверя

Часть 1 «Мы снова встретились»
1.1

Ника

Весной моего десятого года жизни автомобиль моих родителей занесло на дороге, и он упал с моста в реку. Они погибли. Я выжила. Меня вытащил из воды огромный пёс, похожий на волка. Когда я рассказала об этом подоспевшим на помощь медикам скорой и полицейским, мне не поверили – списали всё на детское воображение. Однако, чем больше проходило времени, тем яснее становилось, что шрам оставшийся у меня на плече есть не что иное, как след от крепкой хватки зубастой пасти. Иногда мне даже снился сон, в котором этот самый здоровый чёрный пёс с рубиновыми глазами говорил со мной. Раньше я думала, что это какой-то дух, что присматривает за сиротами. А став старше, поняла, что мне просто было одиноко, и я создала себе такого воображаемого друга. После этого осознания стала относиться к снам проще.

Этой ночью он мне тоже снился, тот самый пёс. Вот только я во сне была уже взрослая. Да и пёс не скрылся в глухом лесу, едва вытащив меня из воды. Он вдруг превратился в абсолютно голого горячего красавчика. И как это часто бывает во сне, вопреки логике и здравому смыслу мы сразу же слились в поцелуе, сопровождаемом жаркими объятиями и разного рода рукоблудием. Лес вокруг сменился моей комнатой в квартире дяди. В общем, то да сё, проснулась я в перевозбуждённая и мокрых трусишках. Странно вроде бы. Но я решила не обламываться и просто принять внезапный оргазм, как ещё один нежданный подарок на мой двадцать первый день рождения.

Не скажу, что это решение далось мне с трудом. Я, несмотря на трагичные события детства, по жизни вообще редко обламываюсь. Не знаю, в чём тут дело. Может, воспитание дядьки моего мирового, вложившего с ранних лет мне в голову мысль, что жить надо с радостью и удовольствием. А может в том, что все самые страшные вещи на мою судьбу выпали в самом начале жизни, и теперь мне в основном везло. А если и случались какие-то неприятности, то все они были незначительными. И больше двух дней и я никогда о них не переживала.

Вот и двадцать первый день своего рождения я выбрала провести, как выразился величайший мудрец нашей современности, на чилле и расслабоне. Повалялась немного в кровати, лениво вспоминая подробности сна и усмехаясь смелости своего бессознательного. Потом встала и приняла по-быстрому душ, трусишки закинула в стиралку. На мою удачу она была почти полная, так что я сразу и стирку запустила, чтобы ни одна живая душа не узнала до какого состояния довёл меня тот горячий волк-альфач.

Я ещё раз проржалась от таких мыслей, а затем принялась за мейкап. Я не часто таким страдаю. В основном, лень бывает. Но раз сегодня день рождения, то сам Бог велел.

– О, Ник, марафет наводишь? – раздался за спиной голос дядь Валеры.

Я кивнула, глядя на его болезненное отражение в зеркале ванной. Опять, видимо, с мужиками на работе прибухнул вчера. Вообще он никогда особо не злоупотреблял, но в последнее время у них в конторе совсем трындец, так что народ лечится от стресса, как может. Только вот потом с утра наблюдается такое вот состояние нестояния. Сжалившись, я прихватила косметичку и освободила ванную.

– А чего это ты с утра пораньше за стирку взялась? – прокричал он мне сквозь закрытую дверь и шум воды. – Учёбу отменили, что ли?

– Нет, я экспресс поставила, – тем же ором ответила я. – Пока соберусь, как раз достирается. Развешу и пойду.

– Ладно, только лекарство не забудь выпить перед выходом!

Я хотела было сказать, что гомеопатия его была признана лженаукой ещё до моего рождения, и что мои мигрени сами собой проходят, как только луна идёт на убыль. Но потом призадумалась и поняла, что ему спокойнее, когда я делаю то, что он говорит. Плюс эта лунозависимость, что выявили мы с моим другом Киром, тоже не сильно тянет на медицинское обоснование, скорее на какую-нибудь эзотерику. Кир даже в шутку меня звал иногда оборотнем. Без него, кстати, я про луну ни за что бы не догадалась. А он повёрнутый на этой теме, книжки всякие там читает, фильмы смотрит. Так что быстро мне разложил лунный цикл, карты и всякую другую хренотень. Вывел мою зависимость через влияние луны на океан, а влияние того, в свою очередь, на атмосферное давление, климат и прочее. Теория эта даже дядьке понравилась.

Короче, чтобы я там ни думала, а жижу эту, дядькой приготовленную, пить придётся. Мы с ним и жили, как настоящая семья, потому что оба старались. Как-то вот достались друг другу такие понимающие. Он понимал всегда, что я всего лишь ребёнок. А я понимала, что кроме него, маминого брата, всю жизнь, прожившего диким холостяком в засранной квартире, у меня других родственников не было и не будет. В конце концов, и я научилась от него относиться ко всему в жизни просто, и он научился от меня не бросать носки грязные посреди комнаты, а нести их сразу в стиралку.

Вот так мы и жили всё это время. Я окончила школу с неплохими баллами за ЕГЭ и вместе с Киром поступила в местный торгово-финансовый колледж на экономиста. Сейчас училась на последнем курсе. Впереди меня ждал самый короткий семестр, а за ним преддипломная практика. И ничего не предвещало бури, вот только я забыла таки выпить перед выходом заговорённую дядькой воду.

1.2

– Это кто у нас сегодня такая красотка? – приговаривал Кирыч сквозь нескончаемый ржач.

– Это я, это я, – отвечал я, вытирая выступившие от смеха слёзы. Ну никак сюсюкающий тон Кира не вязался с его ростом под два метра и комплекцией бойца супертяжеловеса.

– У кого это сегодня именины?

– У меня, у меня…

– А кому это с сегодняшнего дня можно официально пить алкашку, смотреть порно и прочими непотребствами заниматься?

– Мне… хотя про непотребства, я не уверена.

Мы сидели в лекционной аудитории, в ожидании пары. Кир слегка припозднился, потому что ездил забирать мой подарок из DNS – игровую видеокарту в разы мощнее, чем у меня была. Так что свою поздравительную речь он произносил практически за пару минут до начала занятия. Я ржала, как лошадь, потому что понимала юмор Кира и была с ним на одной волне. А ещё порадовало, что он без предварительных обсуждений с ходу попал в точку с подарком. Было жутко приятно от того, что рядом кто-то, кто тебя так хорошо знает. Сам Кир тоже выглядел довольным моей реакцией.

– Спасибо тебе, – выдохнула я, разглядывая коробку с видеокартой.

– Носи на здоровье, солнце, – усмехнулся друг, а потом прищурился как-то странно.

– Что? – я подняла на него глаза.

– Да не, ничего, – вздохнул Кир. – Просто смотрю на тебя и думаю: ты, Ник, и правда красотка. Жаль что у нас в группе толком нет парней нормальных. Одни девчонки.

Он покосился на одногруппниц Ирину и Веру, поднимающихся по лестнице.

– Да мне как-то пофиг на это, – я пожала плечами. – Я тебя ни на кого не променяю.

Я небрежно закинула руку Киру на шею.

– Эй, может перепихнётесь ещё у всех на глазах?! – донеслось с парты позади. – Нашли чем заниматься посреди аудитории!

Андрей Васнецов, главный наш спортсмен курса, да и вообще колледжа, поборник нравственности и морали увидел в моём жесте разврат и решил праведно возмутиться.

– Эх, Андрюша-Андрюша, – вздохнул Кир, положив мне голову на плечо. – Тебя мама с папой не учили, что завидовать нужно молча? А то ведь так окружающие и догадаться могут, что тебе никто не даёт.

Тот ответил Киру злобным взглядом.

Надо сказать, что это просто прикол. И разумеется у меня с Киром ничего никогда не было. Да и ни с кем другим тоже. Просто как-то не задалось, все эти встречалки и отношеньки – это вообще не про меня. И пусть в реале парня у меня не было, 2D куны из игр и аниме всегда были моей большой любовью. Кир моё стремление держать дистанцию с противоположным полом объяснял детской травмой. Вроде как, я в детстве потеряла самых дорогих и любимых людей, так что теперь боюсь привязаться к кому-то, чтобы не испытывать эту боль вновь. Звучало убедительно. К тому же Кир у нас эксперт всего, так что сомневаться в его теории, у меня не было причин.

– Просто тебе влюбиться надо по-настоящему. Вот найдёшь подходящего кандидата, и всё сразу в ажуре станет, – говорил он, и я верила и дожила с этой верой аж до двадцатиоднолетия.

Сам Кир, несмотря на свою житейскую мудрость, был уже долгое время влюблён в нашу бывшую одноклассницу. В старших классах она считалась первой красавицей школы, ещё и из семьи обеспеченной, так что Кир со своими внешними данными и пьющими родителями считал себя недостойным её. И казалось бы, тут у Кирыча должна была включиться его привычная позитивная логика, вроде, «внешность не главное, главное, чтобы человек был хороший». Но отчего-то она срабатывала на ком угодно, только не на нём. Вот так мы, собственно, и существовали, выражаясь словами нашей англичанки: «Систер энд бразер фром эназе мазер» («Сестра и брат от разных матерей» анг. поговорка). Но мой двадцать первый день рождения оказался удивительным во всех смыслах.

Пока мы переговаривались между собой, в аудиторию вошёл преподаватель. Курс постепенно затих и обратил на него всё внимание. Кир тоже уставился вперёд, где за кафедрой устроился темноволосый мужчина.

– Я слышал, что он Алексеева заменил в этом семестре, потому что у того инфаркт, – зашептал Кир. – Вроде от пьянки.

– Не, – Вера снова повернулась к нам. – Его на взятке, говорят, поймали. Видел, кабинет до сих пор опечатан?

– Да какая разница? – вздохнула Ирина. – Ушёл и ушёл. Зато новый какой красавчик.

Я за их диалогом следила очень посредственно. Мне больше были интересны характеристики новой видеокарты. Но когда новый препод заговорил, я была вынуждена оторваться от блестящей коробки, ибо я уже слышала этот голос раньше.

– Меня зовут Искандеров Глеб Власович, – произнёс он громко и чётко. – Доцент кафедры бухгалтерского учёта и аудита Усть-Сибирского университета. В этом семестре я буду читать вам аудит. По окончании курса вас ждёт экзамен, результат которого пойдёт в диплом.

Первая моя реакция – шок. Я не могла поверить своим глазам. За кафедрой на месте преподавателя стоял парень из моего сна!

– О! – только и могла воскликнуть я.

Глеб повернулся в мою сторону и нахмурился. По аудитории прокатился смех. Я смущённо сползла под парту. Лицо пылало, тело как-то странно напряглось. Видимо, отреагировало на стресс. Ещё бы! Одно дело, когда ты видишь эротический сон с каким-то абстрактным человеком, и совсем другое, когда этот человек оказывается реальным. Я пыталась прикинуть, где, когда и при каких обстоятельствах встречалась с Глебом ранее, чтобы моё бессознательное могло сгенерировать такой смелый сон с его участием. Но тщетно, по всему выходило, что я видела его впервые.

– Ник, ты чё? – Кир ткнул меня в бок. Я только покачала головой растерянно.

Нужно было сосредоточиться на материале занятия, а я не могла оторвать от нового препода глаз. Воспоминания и ощущения от сна были очень свежи, а моё тело бурно реагировало на них. Такое происходило со мной впервые. Никогда прежде я не испытывала столь сильного и внезапного сексуального желания. Тем более, к человеку, с которым ни разу не пересекалась в живую.

«А может, это всё опять сон? Может, щас я поднапрягусь и проснусь?»

Я закрыла глаза и резко открыла их, но красавчик из сна никуда не исчез. Ещё и посмотрел на меня каким-то заинтересованным взглядом. Я вновь легла на парту и спрятала лицо.

«Ну и что мне теперь делать?»

1.3

Пара подходила к концу, а я в своих мыслях погружалась в пучину похоти и разврата с новым преподом, совершенно не понимая при этом, почему дремавшее до сих пор либидо проснулось именно теперь. Здравый смысл в моей голове искал всевозможные оправдания моему влечению. Сама же я смотрела в одну точку перед собой. Вера обернулась назад, чтобы отметить присутствующих в журнале. Наши взгляды встретились, и у меня внезапно появилась идея.

– Вера, хочешь я за тебя отмечу посещаемость? – спросила я с блеском в глазах. Та покосилась настороженно на меня, потом на Кира.

– С чего бы вдруг?

– Да дай ребёнку побаловаться в день рождения, – махнул рукой Кир, вместо того, чтобы дать внятное объяснение. Вот что называется «настоящий друг» – ещё не понял, в чём кипиш, а уже его поддержал.

Вера с сомнением поджала губы, но журнал отдала.

– Смотри только не напорть ничего, – бросила она напоследок.

Я радостно кивнула и начала быстро заполнять колонку в журнале. Просто хотелось подойти к нему и убедиться, что всё это мне просто показалось. Мы знаем друг друга, определённо знаем. Возможно, я просто не помню этого. Не могла же я просто так с первого взгляда воспылать к нему чувствами. Пусть он и выглядел ничего так: высокий и плечистый, со стильной аккуратной стрижкой, и лёгкой небритостью, придававшей ему мужественности.

– На этом всё, – подвёл итог Глеб Власович. – Старосты пусть подойдут с посещаемостью, остальные могут быть свободны.

Курс зашумел и повалил к выходу из аудитории. Я намеренно тянула время, чтобы подойти к преподавателю последней. Кир терпеливо ждал рядом, хотя уже давно собрал свои вещи. Стало жутко неловко перед другом. У меня никогда от него не было секретов, а сейчас только и ждала, что он свалит, чтобы провернуть своё дело.

– Кир, ты иди, я догоню, – еле внятно проблеяла я от подступившего волнения.

Тот посмотрел на меня прищурившись.

– Что бы ты ни задумала, я желаю на это посмотреть, – выдал он после непродолжительных раздумий. Тяжелый вздох вырвался из груди. Я люблю Кира, и он мой самый лучший друг, но порой он просто нереально тупит.

– Да там ничего такого. Просто я его вроде знаю, – попыталась возразить я.

– Ник, мозг не компостируй, – бросил Кир серьёзным тоном. – Сказал дождусь, значит, дождусь.

В голове появилась мысль, что он просто не хочет оставлять меня с незнакомым мужиком наедине. Вот ведь заботливый какой нашёлся! Прям как дядька, который: «После десяти вечера чтоб из дома ни ногой, но если ему за сигаретами, то можно». Я страдальчески вздохнула и поплелась к кафедре. К тому времени в аудитории кроме нас троих уже никого не осталось. Увидев меня, Глеб широко улыбнулся. У меня сердце к горлу подскочило, и в висках застучало. Гипертония, не иначе. Говорила же дядьке, что мне в больничку надо.

– Ещё одна староста? Не ожидал, – он принял у меня журнал и строго добавил. – А лекции я бы на твоём месте всё-таки записывал. Этого материала в свободном доступе нет.

Я не знала, что ответить. Чувствовала, как заливаюсь краской. Он смотрел на меня своими необычного цвета глазами. Его взгляд будто гипнотизировал, лишал рассудка. Мне хотелось коснуться Глеба, хотя бы легонько, кончиками пальцев. От этого желания у меня даже в горле пересохло. Я нервно сглотнула.

– Да она линзу потеряла контактную, – снисходительно улыбнувшись, сказал Кир. – И как умудрилась только? Вы не сердитесь, она всё перепишет у меня потом.

– Ну, как скажешь, – Глеб протянул журнал обратно.

Я нервно покосилась на Кира, и тот, закатив глаза, вышел за дверь. Глеб проводил его удивлённым взглядом, а затем вновь вернулся ко мне и спросил:

– Ты что-то ещё хотела?

– Нет, ничего, – ответила я, чувствуя, как ускоренно бьётся сердце.

Нет никакой ошибки. Я запала на него. В панике я неловко выхватила у него журнал, мазнув кончиками пальцев по руке, и уже хотела сбежать. Но дыхание вдруг перехватило, а пол под ногами дрогнул. Я, согнувшись, задержалась за преподавательский стол.

– Эй, ты чего? – донеслось откуда-то издалека.

Внезапно я разом ощутила все свои кости, потому что каждая из них словно бы начала резко увеличиваться в размерах. Вместе с тем мышцы обожгло, а кожу засаднило. Попробовала вдохнуть ртом, но не вышло. Что-то странное сделалось с челюстью, я больше не контролировала её. Я вся горела, будто в лихорадке. Сердце стучало, как сумасшедшее. Не ясно, откуда всё это вдруг взялось, я же сроду ничем не болела. Даже не простужалась ни разу за всю сознательную жизнь. Только мигрени были. Но то, что происходило со мной в этот момент, не шло ни в какое сравнение. Казалось, я умираю, буквально разрываясь на части. Агония, чистая агония охватила и разум, и тело. Боль за считанные секунды достигла такого уровня, что у меня начались галлюцинации. Я увидела звериную лапу вместо своей руки на столе. Обернулась на Глеба и обнаружила на его месте того чёрного волкоподобного пса.

– С днём рождения, – подумал он, и я услышала его мысль. Вот только не поняла, что он имел в виду. Когда-то этот чёрный волк спас мне жизнь. Возможно ли, что в мой двадцать первый день рождения он вернулся, чтобы забрать её?

Часть 2 «Здравствуйте, я ваша истинная пара»
2.1

Глеб

Я стоял на парковке у дома и размышлял над тем, что ни одно успешное предприятие не начинается со слов:

– Ну давай, выручи хорошего человека.

Дыхание вырывалось паром изо рта и оставляло лёгкий белый налёт инея на ресницах и бровях. Я не помнил, когда в последний раз январь был настолько морозным. И, наверное, по уму надо было зайти уже в подъезд, но не хотелось показывать матери, что она застала меня врасплох. Благо пальцы мои холода не чувствовали, благодаря особенностям теплообмена.

– Герман Алексеев мой хороший друг, – продолжала мать. – Сделай доброе дело. Возьми курс аудита в колледже вместо него.

– Да нет у меня столько свободного времени! – возмутился я на её аргументы. Бесило, что перед какими-то друзьями и приятелями она готова была выслуживаться как сторожевая собачонка. И ладно бы только сама выслуживалась, ещё и меня пыталась втянуть в эти свои схемы.

– В смысле, нету? – искренне удивилась она. – Кандидатскую ты вроде уже защитил, в университете нагрузка у тебя небольшая, от подработок в шарагах ты отказался.

– Мам, у меня ведь личная жизнь есть.

– Хоспади, да нету у тебя никого, не выдумывай!

Я хоть и не видел её в этот момент, но отчётливо вообразил, как она закатывает глаза и качает головой. Интересно, она вообще хоть когда-нибудь относилась ко мне, как к сыну, а не как к средству достижения целей? Этот вопрос не то чтобы тревожил или угнетал меня, но всё же хотелось бы знать, чтобы не питать иллюзий.

– Ну, с такой интервенцией и не будет никогда, – ответил я и, положив трубку, направился к подъезду.

Хотелось верить, что она на самом деле знает, что не права, просто вынуждена придерживаться такой модели поведения. По той же причине, почему я не мог отказать в просьбе ей, не могла и она. Такие вот законы действовали в стае. Младшие подчинялись старшим, слабые сильным. И хотя я всегда стремился быть вне всего этого, всё же невозможно было игнорировать то, что встроено в твою ДНК.

Я, собственно, потому и остался в Усть-Сибирске. Хотя в городе нашем, с какой стороны ни посмотри, условия для жизни были не самые благоприятные. Ни для человечьей, ни для волчьей. Из-за военного производства город был полностью закрыт и отрезан от внешнего мира. Ни на одной карте, ни в одном поисковике, вы не нашли бы его название. Из-за изоляции блага цивилизации в виде цифровых технологий и высокоскоростного интернета к нам доходили очень медленно. А когда нет источников информации, не с кем сравнить себя, то нет и развития. Общество живёт традиционными, подчас устаревшими, нормами.

Оборотням вдобавок приходилось мириться с охотничьим кланом, поселившимся на нашей территории. Ни мы, ни они не желали уступать город, оттого конфликт, приносивший потери обеим сторонам, продолжался уже долгие годы. Из-за него погиб мой отец, пострадала сестра и многие другие оборотни. Уверен, что и среди охотников тоже найдутся те, кто потерял своих близких из-за этой бессмысленной вражды. Когда я был совсем юн, меня переполняли наивные мечты и надежды изменить жизнь и устаревшие законы. Но чем старше я становился, тем чаще сталкивался с закоренелым мышлением своих сородичей и страхом чего-то нового. В конце концов, моя мечта так и осталась мечтой, живущей где-то в мыслях.

Вздохнув, я поднялся на лифте к себе. На всякий случай жмакнул по дверному звонку, чтобы предупредить Алису о своём возвращении. Иначе опять пришлось бы выслушивать, что я появился слишком внезапно. У меня иногда складывалось впечатление, что это я у неё живу, а не наоборот.

Идея поселить младшую сестру ко мне тоже принадлежала маме. После несчастного случая одиннадцать лет назад, ей нужно было постоянно наблюдаться у специалиста. Возить её каждый раз из родительского дома в пригороде было таким себе вариантом. К тому же после ухода отца Алиса с мамой окончательно потеряли общий язык и скандалили каждый божий день. Я в то время только поступил в аспирантуру и переехал из общежития в съёмную квартиру. Алисе у меня нравилось. Да и больница была рядом, так что я не возражал, что она подолгу гостила у меня. Озадачился я только тогда, когда мать привезла все Алисины вещи. Нет, я не был против. Только офигевал от того, насколько у матери атрофировался материнский инстинкт.

Сначала я думал, что дело в новом мужчине. И случись оно так, то я бы наверное даже перестал на неё злиться. В конце концов, она многое в жизни перенесла и имела право на счастье. Но она всю себя отдавала общественной и общинной деятельности. Это казалось жестоким по отношению к Алисе и несправедливым по отношению ко мне.

– Ты никак снова с мамой говорил? – предположила сестра, встречая у порога. Меня всегда поражало, как она это делает, несмотря на то, что с трудом передвигается на костылях. Я вздохнул и улыбнулся.

– Как ты поняла? – вместо ответа спросил я разуваясь.

– По выражению лица, – сказала Алиса и поковыляла обратно в зал. – И опять просила что-то наверняка.

Я поставил ботинки на полку для обуви и прошёл вслед за сестрой в комнату. Обсуждать разговор с мамой не хотелось, но Алисе нужно было общение. Иначе, сидя в четырёх стенах, можно сойти с ума.

– Вести аудит в колледже при универе, – ответил я, присаживаясь напротив неё в кресло. На секунду на её лице мелькнул какой-то детский восторг, который она быстро попыталась спрятать за маской равнодушия.

– Так соглашайся, – пожала плечами она. – Всё равно ведь достанет. К тому же это всего на семестр. Сколько там, тридцать занятий?

– Тридцать два.

– Ну вот. А заодно разведаешь обстановку. И знакомства заведёшь с преподавательским составом. Если у меня получится этим летом поступить туда, будет очень кстати.

Я бросил на сестру удивлённый взгляд. До этого она не упоминала, что собирается поступать куда-то. Ещё поразило то, как легко она рассуждала обо всём, точно речь шла о том, что на ужин приготовить. Но с другой стороны, а может как раз и не стоило усложнять? Прими я это предложение, и всем станет лучше. И нельзя сказать, что я сам от этого что-то потерял бы. Ещё немного поразмыслив, я написал матери, что согласен.