Read the book: «Бывшие. Договор на беременность»
Пролог
– Не обманывай себя. Ты здесь никто, просто прислуга! – бросает мне Диана насмешливо. – Выполнишь свою функцию, и Давид избавится от тебя.
Вглядываюсь в её худое и бледное лицо с большими карими глазами. Даже после всего она по-прежнему остаётся очень красивой. И всё же она зачем-то прицепилась ко мне. Смотрит озлобленно. Руки дрожат от напряжения.
– Правда? – бросаю с холодной улыбкой. – Тогда чего ты так разнервничалась? Если я всего лишь средство, то тебе не о чем беспокоится.
– Я предупредила тебя, – отвечает она поморщившись. – Чтобы ты знала, что тебе не на что рассчитывать!
– А может, всё как раз наоборот? – предполагаю я. – И с моим появлением Давид стал вести себя с тобой иначе?
– Не неси чушь!
– Вот и испугалась, – продолжаю я. – Потому, что знаешь его характер и нрав. Давид – бабник. Также, как когда-то он соблазнился на твоё красивое лицо, сейчас он захотел моё здоровое тело.
– Это всё какой-то вздор! И не мечтай, что он посмотрит на тебя! – восклицает она и уходит.
Выдыхаю с облегчением. Всё-таки сохранять невозмутимость оказалось не так-то просто. Но я должна постоять за себя. Однажды эта женщина уже унизила меня. Сейчас я не позволю дать себя в обиду.
На лестнице слышатся шаги. Неужели она ещё не всё сказала? Я оборачиваюсь и вижу за спиной Давида. Он рассержен.
– Что ты наговорила Диане?! – восклицает, нависая надо мной. Я невольно вздрагиваю, но кое-как беру себя в руки. Придя в этот дом, я решила сыграть ва-банк – нужно быть смелой до самого конца.
– Она попыталась меня унизить, я ей ответила, – произношу невозмутимо. – Она вроде бы известная актриса, женщина из высшего общества, а манер никаких совершенно. Ведёт себя как хабалка.
– Не смей так говорить о ней, – произносит он уже спокойнее.
– Ладно-ладно, как скажете Давид Вадимович, – с улыбкой отвечаю я. Потом поднимаюсь и уже намереваюсь покинуть гостиную, но он хватает меня за руку.
– Эй, ты что себе позволяешь?! – восклицаю я, пытаясь высвободиться.
Давид тащит меня в ближайшую гостевую комнату. Взволнованная дрожь пробегает по телу. Значит, я всё же была права?
– Тебя бы тоже не мешало научить манерам, – произносит он, угрожающе, оттесняя меня к кровати.
Мне даже становится интересно, насколько далеко он готов зайти, чтобы продемонстрировать свою власть? Давид сбрасывает на пол пиджак и расстёгивает несколько верхних пуговиц рубашки. Чувствую, как учащается мой пульс. Внизу живота появляется приятное напряжение.
– И что же ты собираешься сделать? – произношу я насмешливо, провоцируя его ещё больше.
Он в ответ хватает меня за плечи и стискивает в сильных объятиях. Впивается в губы, целует агрессивно, больно. Но я всё равно завожусь, и даже не от его грубых ласк, призванных не доставить удовольствие, а наказать. Меня возбуждает сам момент. Он думает, что у него есть власть надо мной. Но на самом деле делает то, чего я от него ждала.
– Давид, пожалуйста… – шепчу я, вяло отталкивая его. Но он продолжает одной рукой сжимать мою грудь, потирая поочерёдно набухшие соски, другой задирать длинный подол моего платья.
Его пальцы поддевают кружевное бельё и тянут его вниз. На минуту он отстраняется, стягивает рубашку через верх и расстёгивает свой ремень. Я невольно любуюсь его прекрасным мускулистым телом. Сердцебиение ускоряется ещё больше.
– Остановись, Давид, – произношу с придыханием, когда он накрывает меня своим телом. – Я не хочу. Мы не можем…
– Ты хочешь этого, – возражает он, касаясь меня между ног. – Уже такая горячая и влажная.
Он пристраивается и делает толчок. Я закусываю губу, чтобы сдержать стон. Смотрю в его дикие безумные глаза и вижу в них отчаяние. Давид отводит взгляд и сжимает мои плечи сильнее. Я чувствую его член, врывающийся в мою возбуждённую плоть. Давно позабытое и такое желанное удовольствие растекается по телу. Я невольно начинаю раскачивать бёдрами навстречу.
– Вот так, – шепчет он над моим ухом. – Желай меня. Ведь ты принадлежишь мне.
Часть 1 «Такая же, как все» 1.1
Саша
– Измайлова! Эй, Измайлова! Разберись с этим! – начальник бросает мне на стол кипу претензий от клиентов.
– Василий Алексеевич, но это не входит в мои должностные обязанности! – отвечаю я возмущённо.
– Послушай меня, Александра, здесь я начальник! И только я решаю, что входит в твои должностные обязанности, а что нет! – отвечает тот насмешливо. – Если не нравится что-то, выход там!
Он указывает жирным скрюченным пальцем на входную дверь. Вижу, как коллеги злорадно посмеиваются надо мной. Вот ведь змеиное логово. А как мило улыбались, когда я только сюда пришла. Впрочем, тогда у меня была совсем другая жизнь. Я только-только вышла замуж за успешного бизнесмена. Все девчонки из отдела мне завидовали и мечтали со мной подружиться, чтобы добраться до холостых друзей моего муженька. Как же быстро всё меняется.
Берусь за первое претензионное письмо и начинаю изучать обстоятельства возврата. Понимаю, что без помощи Юры, нашего юриста, мне не обойтись. Сгребаю все претензии и иду к нему.
– Юр, свободен? – спрашиваю, заглядывая в кабинет. Тот сворачивает игру на телефоне.
– Для вас, Александра, я всегда свободен! – произносит пафосно. Смиренно вздыхаю и захожу.
– Помоги, пожалуйста, разобраться со всем этим, – прошу по-человечески. – Алексеич, совсем озверел. Заставил меня, специалиста по закупу, разбираться с претензиями от клиентов. Я сроду не общалась с конечным потребителем. Вообще не соображу, что к чему.
– Не волнуйся, дорогая. Сейчас всё порешаем, – Юра забирает у меня претензии. А сам оглядывает меня странно. – Ты пока присаживайся сюда.
Кивает на стул рядом. Меня отчего-то передёргивает. Будто тело само предупреждает, что не стоит этого делать. Нет, для кого-то Юрец, может, и не плохой вариант. Но я из-за бывшего мужа привыкла к мужикам совсем другого уровня. Смотрю на этого искоса: сальные волосы, на воротнике рубашки грязные жёлтые следы, на брюках какое-то пятно странное. Надеюсь, что это суп засохший из нашей столовки. Но дело, разумеется, не только во внешности.
Юра листает претензии одну за другой, что-то периодически записывает себе в блокнот. Сам одним глазом поглядывает на мои коленки слегка выглядывающие из-под подола.
– Александра, а ты что сегодня вечером делаешь? – спрашивает нахально, чуть придвинувшись ко мне.
Чувствую его несвежее, прокуренное дыхание. Изо всех сил стараюсь не отстраниться. Давай, Саша! Ты сама пришла к нему за помощью. Будь поласковее с мужиком. Ему в жизни явно не повезло.
– Да нет вроде никаких особых планов, – неуверенно отвечаю я.
Он как бы между прочим прижимается своим бедром к моему. Расстояние между нами сокращается ещё больше.
– А может, мы тогда пойдём после работы ко мне, вина попьём, музыку послушаем хорошую, – произносит он томно мне на ухо. – Я, знаешь ли, тот ещё меломан.
Неприятная дрожь пробегает по спине. Я замираю, напрягаясь каждым мускулом своего тела. Юра смотрит на меня, ждёт ответа. Мне жутко не по себе, но я начинаю взвешивать для себя все плюсы и минусы. Не в том я положении, чтобы показывать характер. Если хочу продолжать работать здесь нормально, то общий язык с Алексеичем придётся найти. И начать стоит с этих драных претензий. А без Юркиной помощи, я с ними до китайской пасхи буду разбираться. Я набираю побольше воздуха в грудь и киваю.
– Конечно, – говорю я с лёгкой дрожью в голосе. – Давай попьём. Почему нет? Вообще не вопрос… Только работу давай закончим вначале.
– Ну, если ты про претензии, то мы с ними за один день не разберёмся, – отвечает Юрец с мерзкой улыбочкой. – Тут недели на три возни.
– Чёрт… Как же так? – я нервно закусываю губу. – Василий Алексеевич же с потрохами сожрёт.
– Да не боись! – он слегка приобнимает меня. – Я с ним поговорю. Всё будет нормально.
Не знаю почему, но у меня появляется шальная мысль, что Юрец давно вынашивал этот хитрый план соблазнения. Уж слишком на ровном месте взялось это задание для меня, и слишком уж довольным он выглядит сейчас. Я пытаюсь успокоить бьющееся в панике сердце. И зачем я согласилась? И не отмазаться ведь теперь никак. В следующий раз он просто пошлёт меня, когда мне понадобится помощь. Так, надо успокоиться. В конце концов, что там такого со мной может случиться у Юрца дома, чего со мной раньше не случалось? В крайнем случае у меня будет не очень удачный секс. Тоже мне неприятность.
После работы мы с Юрком выходим на парковку перед офисом. Он заводит свою Приору и кивает мне на переднее сиденье. Я сажусь и пристёгиваюсь, слегка робея. Замечаю, как назад садится ещё один человек. Оборачиваюсь и вижу Василия Алексеевича. Меня охватывает оцепенение. Заметив мою растерянность, Юра с улыбкой поясняет:
– Василий Алексеевич у нас тоже меломан, – и делает только хуже.
Я понимаю, что возможно накручиваю себя. Но с каждой секундой ситуация нравится мне всё меньше. Пока Юра заводит авто я в панике решаю, что делать. Здравый смысл подсказывает мне бежать. Я быстро отстёгиваю ремень и дёргаю ручку двери. Успеваю в последний момент перед блокировкой и выскакиваю из машины, уже когда она начинает двигаться.
– Я тут вспомнила, у меня на сегодня назначена важная встреча!
– Эй, ты куда, дура?! – кричит мне обалдевший Юрец.
Василий Алексеевич выпрыгивает следом из авто и идёт быстрым шагом за мной. Наверное, воображение играет со мной злую шутку. В его намерениях мне не видится ничего хорошего, а потому в один момент моя карьера и взаимоотношения с коллегами перестают иметь значение. Я просто бегу куда-то тротуарами через скверы и дворы, не разбирая маршрута. Хочется оказаться поскорее в людном месте, желательно чтобы полицейские или охрана были рядом.
Ноги выносят меня к ближайшему торговому центру. Яркая модная вывеска уже маячит перед носом. Как вдруг кто-то сильный хватает меня за руку. Я оборачиваюсь и вижу своего начальника, а позади него знакомую Приору.
– Отпустите, пожалуйста… – произношу я себе под нос невнятно и пячусь назад.
Упираюсь спиной в припаркованный автомобиль. Его хозяин спешит выйти из салона.
– Эй, что тут происходит? – восклицает низким голосом, который почему-то кажется знакомым.
Я медленно оборачиваюсь и вижу Рината, лучшего друга своего бывшего мужа. Он, к моему огромному сожалению, тоже узнаёт меня.
– Здравствуйте, Александра Львовна, – кивает он, а потом переводит взгляд на моего начальника. – Вы знаете его?
– Да мы работаем вместе. Я вообще руководитель её, – начинает жалко оправдываться тот. – Александра, а вы чего это нас пугаете? Всё ведь было в порядке, что на вас нашло?
Он смотрит на меня с угрозой и неприязнью, и я осознаю, что не хочу возвращаться к ним в машину. Что бы они не задумали: злой розыгрыш или что-то похуже, мне это явно не сулит ничего хорошего.
– Василий Алексеевич, как я и сказала, у меня назначена встреча на сегодня, – отвечаю я максимально сдержанно. А потом перевожу взгляд на Рината. – Прошу прощения, Ринат Рифкатович, что заставила ждать.
Тот сначала удивлённо приподнимает брови, а потом кивает.
– Да ничего, мы ещё успеваем, если выехать прямо сейчас, – он обходит автомобиль и открывает мне дверь. Я ощущаю какое-то ностальгическое чувство. Было время, когда мне открывали дверь каждый раз, когда я садилась в авто. Тогда мужчины смотрели на меня не иначе как с уважением. Как же горько сейчас вспоминать об этом.
Сажусь на заднее сидение и закрываю лицо руками. Находясь в относительной безопасности, я чувствую как сильно меня трясёт. Мой начальник скрывается в машине Юрца. После Ринат садится за руль и оглядывает моё отражение в зеркале заднего вида.
– Что произошло? – спрашивает обеспокоенно. – Этот мужчина вел себя так, как будто явно на что-то рассчитывал.
– Полагаю, мы просто друг друга не поняли, – отвечаю я неловко. – Простите за беспокойство, Ринат. Вы не могли бы отвезти меня домой, пожалуйста.
1.2
В тёмном салоне тепло. Пахнет кожей и мужским парфюмом. Я словно возвращаюсь на некоторое время в прошлое. В те дни, когда у меня был свой автомобиль с водителем. Когда мы с Ринатом часто виделись во время их с Давидом неформальных встреч. Он всегда чувствовал себя немного обязанным Давиду, а потому относился к нему с безмерным уважением. А поскольку муж очень любил меня, то Ринат и мне выражал почтение, хоть я и ощущала себя от этого очень неловко. В душе щемит от этих воспоминаний. И всё же я рада, что он сегодня не прошёл мимо, сделав вид, что мы незнакомы.
Ринат оставляет меня у моего подъезда. На прощание бросает на меня сочувствующий взгляд и произносит:
– Постарайтесь в следующий раз доносить свои желания до противоположного пола более чётко. Ведь спасителя рядом больше может не оказаться.
Я киваю и, обхватив локти, взбегаю на крыльцо. Боже, как же унизительно! Но самое страшное, что после всего, единственное, что меня интересует – что будет теперь с моей работой. Как Василий Алексеевич отреагирует на мой сегодняшний побег? Честно говоря, я совершенно не представляю, как должна была поступить.
Пытаясь унять дрожь в ладонях, поднимаюсь на свой этаж. Бросаю взгляд на дверь квартиры и сердце замирает. Опять коллекторы приходили – всё исписано красной краской из баллончика. «Верни долг по-хорошему», «здесь живёт должник», и всё в таком духе. Когда появились первые подобные надписи, я паниковала и пыталась вызывать полицию. Но сейчас мне только жаль времени и сил, что придётся потратить на то, чтобы закрасить их. Я бы уже даже так оставила, но сосед ругается. Говорит, у его жены приступ может случиться.
– О, опять приходили, уроды! – произносит за моей спиной брат. – И не лень им рисовать свои каракули каждый раз?
Он проходит мимо меня и открывает дверь своим ключом. На секунду меня охватывает такое сильное чувство обиды. И это всё, что он может мне сказать?! Из-за его проклятой игорной зависимости я вынуждена жить такой жалкой жизнью! Работать на этой дрянной работе, терпеть унижения и издевательства. Платить эти его долги по бесчисленным микрозаймам! Разговаривать с коллекторами, угрожающими мне расправой в каждом телефонном звонке! Видимо, такова его плата за мою доброту. Я всю жизнь заботилась о нём, кормила этого засранца, давала крышу над головой. И всё, что получала в ответ, лишь бесконечные обещания завязать.
«Саш, честное слово, я не буду больше! Клянусь памятью матери».
Я тяжело вздыхаю и прохожу за ним в квартиру. Падаю на старый продавленный диван и накрываю голову руками. Захар подходит ко мне и присаживается рядом на корточки.
– Санька, ты чего? Не заболела? – спрашивает прямо как в детстве. Сердце сжимается. Тогда у нас с ним не было никого, кроме друг друга. И мы заботились друг о друге как могли.
– Лучше бы заболела, – отвечаю не глядя на него. – Я на грани увольнения.
– Уволь… нения, – произносит взволнованно брат. – Как так, Саш? Тебе нельзя терять работу, иначе мы совсем пропадём.
Я отрываю ладонь от лица и приподнимаюсь на локтях. Смотрю на него почти с ненавистью.
– И кто в этом виноват, скажи, пожалуйста?! – восклицаю, отталкивая его. – Из-за твоей дурной репутации меня ни в одну нормальную компанию не берут. Как только служба безопасности выясняет, что у меня брат – игроман, тут же ставит крест на моей кандидатуре. Вот и приходится терпеть скотское отношение на текущем месте. Но в этот раз они перешли все границы!
– Саш, я понимаю, что тебе тяжело, – брат опускает взгляд виновато. – Но мне ещё хуже. Меня с моими долгами даже грузчиком никуда не берут.
– Ах, ты бедняжка! – отвечаю я с сарказмом. – И кто же это навесил на тебя столько микрокредитов?! Что это был за негодяй? Кто моему любимому братцу всю жизнь изломал?!
– Саш… Ну, перестань, – качает он головой.
– А, точно! Это ведь ты и был! «Я только немножко. Чисто за компанию. Парни поднимают, и у меня получится. Займи косарь, я отыграюсь. В этот раз не вышло, но завтра точно повезёт!» Знакомо?
Захар молчит. Глаза на меня поднять не смеет. Выглядит так, будто раскаивается. Но я знаю, что ему мои слова – как об стену горох. Весь этот спектакль с раскаянием нужен только для того, чтобы я выговорилась, отвела душу и простила его. Для брата это отработанная схема. Сестра простит, сестра за всё заплатит. Как же я устала…
Встреча с Ринатом сегодня напомнила мне о совершенно другой жизни, жизни, в которой Захар ещё не начал играть, а я была счастливой замужней женой. Тогда никто не смел смотреть на меня как на кусок мяса. И я не боялась открывать по утрам глаза.
– Я больше не стану тебе помогать, Захар, – сурово произношу я, поднимаясь на ноги. – Ты не ребёнок, тебе уже двадцать два года. Пора научиться самому о себе заботиться.
– Что ты имеешь в виду? – испуганно спрашивает он, глядя на меня снизу вверх.
– То, что я съезжаю отсюда. Хочешь живи тут, хочешь ищи новое жильё. Но больше я на тебя не потрачу ни единого рубля. Хватит. О своих долгах и пропитании тебе тоже придётся позаботиться самому.
– Саш, ну, ты чего? – он цепляется за мою ногу. – Не поступай со мной так. Меня ведь убьют, если мы не будем платить.
– Значит, в твоих интересах заработать денег и погасить свои долги.
– Да как?! – он переходит на крик. – Я ведь сказал, что меня не берут никуда!
– Кто ищет, тот всегда найдёт, Захар. Иди на рынок. Кавказцы тебя не станут проверять. И платить будут, если будешь работать честно.
Осознав, что я не собираюсь прощать его, как обычно, он подскакивает на ноги. Жалостливое выражение сменяется злостью.
– Я понял, чего ты хочешь! – бросает он. – Чтобы я сдох как собака! Ты всегда меня ненавидела за то, что родители меня любили больше чем тебя. Что ж, если ты так хочешь этого, то получишь!
Он толкает меня и выбегает из квартиры. Я, тяжело вздохнув, закрываю за ним дверь. Как ни печально, но и этот концерт в его исполнении я уже тоже видела.ачните писать текст новой главы
1.3
– А я тебе давно говорила, что гнать надо этого бездельника поганой метлой, – вздыхает подруга.
– Да как я его оставлю? Родная кровь ведь, – отвечаю я, отводя взгляд. Хотя я и прогнала Захара, а всё равно не могу не беспокоится. – Кроме меня у него никого нет. Если не я он совсем пропадёт.
– Ой, дура ты, Саша, – произносит Анька протяжно. – Прямо как я в первом замужестве. Он к тебе присосался, как пиявка, а ты и рада.
Время уже за полночь. На улице стихли звуки проезжающих автомобилей. Даже последний троллейбус уже ушёл в депо. Захар так и не вернулся. После того как он убежал, мне стало так страшно, что пришлось позвонить подруге. Благо она живёт недалеко.
– Ты не понимаешь, Ань, он ведь болен. Игромания – она хуже наркотиков.
– Всё я понимаю! – возражает она. – Брат твой ценности деньгам не знает, потому что не рабатывал никогда. Пока в школе учился от государства помощь получал за родителей, плюс ты денег давала. А после того, как ты замуж вышла, то Давид твой взял на себя роль его опекуна.
Я молчу. Отчего-то уже не первый раз за день мне вспоминается мой бывший, хотя после развода я поклялась, что забуду его. Он изменил мне, а потом ещё и меня обвинил в предательстве. Распрощаться с роскошной жизнью было нетрудно, ведь мы с Захаром всегда жили очень скромно. Но вот вытерпеть то, что над твоими чувствами насмеялись и втоптали их в грязь, оказалось невозможно. Я думала, что сойду с ума. Наверное, если бы не брат, я точно сделала бы что-нибудь с собой. Так что хотя бы потому, что он позаботился обо мне тогда, я считала что должна помочь ему справиться с зависимостью.
– То, что между вами с братом, называется созависимые отношения, – с умным видом произносит Анька, отпивая из кружки свой ликёр. – Он не может без тебя, потому что ты даёшь ему деньги и решаешь его проблемы. А ты не можешь без него, потому что думаешь, что кроме брата ты в этом мире никому не нужна. И знаешь что? Пока ты так думаешь, так оно и будет.
– И что ты предлагаешь? – я бросаю на неё обречённый взгляд. Её глаза уже поблёскивают от хмеля, а на пухлых щеках выступил румянец.
– Ну, вместе вам из этой ямы не выбраться, так что выход только один, – разводит руками она. – Объявить, что каждый сам за себя.
– Так я объявила. Сижу вот теперь и гадаю, где он, – я делаю маленький глоточек ликёра и морщусь.
– А ты не гадай, – Анька встряхивает рыжей копной волос. – Ты свой сестринский долг перед ним перевыполнила на миллион процентов. Так что забей и успокойся. И вообще, тебе разве на работу не надо завтра?
Работа… Я закрываю руками лицо. Пусть я и сказала Захару, что ухожу, но терять свой единственный источник дохода мне не хочется. Тем более, если я действительно надумаю переехать. Я бросаю на подругу замученный взгляд. Нет, я не смогу ей рассказать о том, как Василий Алексеевич и Юрец собирались со мной поступить. Слишком стыдно.
Впрочем, может, всё обойдётся. В конце концов, с любым человеком можно найти общий язык. Объяснить, что меня подобные предложения не интересуют. Это же не преступление. За такое ведь не увольняют. Кое-как успокоившись, я провожаю Аньку и ложусь спать.
Утро наступает слишком быстро. Абсолютно неподготовленная морально я собираюсь и еду в офис. Старательно избегаю своего начальника и Юрца. Однако вскоре после начала рабочего дня мне приходит сообщение от кадровика: «Александра, зайдите документы на увольнение подписать». У меня всё холодеет внутри. Да что это, блин, такое?! Неужели это всё из-за того, что я отказала этим мудакам?! Я поднимаюсь и иду в кабинет начальника.
– Вы что уволили меня?! – восклицаю я с порога. Василий Алексеевич недовольно морщится и быстро прощается с кем-то по телефону.
– Вышла и зашла нормально! – бросает мне презрительно.
– По какой причине вы меня увольняете?! – повторяю я, игнорируя его требование.
– За несоответствие занимаемой должности, – отвечает он невозмутимо. – Вы, Александра, работать не умеете совершенно. Ещё и других сотрудников напрягаете. Отвлекаете от работы своими неприличными предложениями.
– Да о чём вы вообще? – бросаю я нахмурившись. Мне до последнего не хочется верить, что весь этот цирк только из-за того, что я отказалась с ними ехать вчера.
– Я вам поручил разобраться с претензиями, а вы вместо того, чтобы самостоятельно решить вопрос переложили его на нашего юриста. Вы хоть представляете вообще, насколько ответственная у него должность? А вы его отвлекаете.
– Да он же в игрушки на телефоне играет целыми днями! – Возмущаюсь я.
В висках начинает пульсировать. Я бессильно оглядываюсь по сторонам. Замечаю, как сквозь дверной проём за мной со злорадным видом наблюдают коллеги. От обиды и бессилия хочется взвыть.
– Так, ты мне надоела, – Василий Алексеевич с довольным видом падает в своё кресло. – Я вообще тебе не должен ничего объяснять. Пошла вон отсюда.
Набираю воздуха в грудь, чтобы разразиться отборной бранью, но по его виду понимаю, что он только этого и ждёт. Видимо, припас ещё несколько оскорблений в мой адрес. Так что я разворачиваюсь и иду к выходу.
– Сговорчивее надо быть, – бросает он мне в спину. – Раз мужиков на Геликах обслуживаешь, могла бы и с коллегами быть поласковее. Или королевой возомнила себя? Ты такая же, как и все.
– Если бы «мужик на Гелике» услышал твои слова, он оторвал бы тебе хобот и затолкал бы его тебе в глотку, – отвечаю я не оборачиваясь.
До последнего не осознавая, что произошло, я забираю свои вещи и ухожу. Меня потряхивает от злости и обиды. Я совершенно не представляю, что делать дальше. Вроде бы в этом месяце за что надо было я заплатила, но как быть со следующим, я ума не приложу.
В тяжёлых раздумьях я еду обратно домой. Нет, мне нельзя отчаиваться. Надо искать во всём плюсы – сейчас приду и завалюсь спать. А после того, как отдохну, ситуация уже не будет казаться такой безвыходной. Да, моей зарплаты хватало впритык, чтобы закрыть все ежемесячные платежи и заплатить за коммуналку, в другом месте мне так много платить не будут. Но можно ведь подработку найти. Я смогу, как-нибудь выкручусь.
Уже в дверях подъезда я понимаю, что что-то не так. Вижу на полу пятна крови. В лифте на выжженной кнопке нашего этажа красный след. Я успокаиваю себя до последнего, но увидев приоткрытую дверь квартиры начинаю реально паниковать. Достаю телефон и набираю сто двенадцать. Сердце колотится, как безумное.
Слышу из квартиры мелодию мобильного. По ощущениям, вроде бы Захара. Преодолев страх я прохожу внутрь и нахожу его в прихожей на полу, сильно побитого.
– Господи… – я присаживаюсь рядом и несмело касаюсь его плеча. Дышит, шевелится. Его мобильный продолжает трезвонить.
– Возьми, пожалуйста, – бормочет он невнятно. Я дрожащей рукой поднимаю с пола его трубку и нажимаю зелёную кнопку.
– Захар, рад, что ты ещё дышишь, – произносит в трубке низкий мужской голос. – Учти, это было предупреждение. Не вернёшь долг, мы тебя закопаем. И сестре твоей найдём применение.
Я в страхе бросаю трубку. Меня колотит уже так, что я с трудом могу справиться со своим собственным телефоном. Пусть я напугана до смерти, но надо вызвать Захару скорую.
– Что ты опять натворил, брат… – как безумная шепчу я, глотая слёзы. – Сколько ты должен, кто эти люди?Начните писать текст новой главы
