– Растения?!
– Ага. Настоящие микроскопические водоросли. Жизнь на Марсе, представляешь?
– Вау!.. А как вы их нашли?
Странный этот Макс. Что бы ни происходило интересное, он всегда почему-то остаётся в стороне и ни о чём понятия не имеет. Я вкратце объяснил ему, что произошло. Когда вся лаборатория увидела мои образцы, Хайк устроил полный химический анализ и выявил белковые соединения. А дальнейшие опыты только подтвердили, что находка является не просто органической, а живой.
Макс аж подскочил от изумления.
– Ну ничего себе! Это же, это же…
– Знаю, знаю. Первый известный человечеству внеземной организм. Альга Мартиана – марсианская водоросль…
Тут Хайк наконец взошёл на кафедру и приготовился говорить речь. Судя по его лицу, успокоиться ему удалось с трудом. Все собравшиеся тут же умолкли. Макс поспешил на своё место.
Я уже знал результаты всех исследований, поэтому совершенно ничему не удивлялся. Однако публика только и делала, что ахала и восклицала: «Невероятно!» Хайк, надо отдать ему должное, не приписал открытие себе, как я ожидал, а упомянул своих коллег – и Элизу, и меня, и других сотрудников.
Потом началось бурное обсуждение новости другими профессорами. Кто-то строил предположения о природе марсианской биосферы, кто-то заявлял, что никакой жизни нет и быть не может, а кто-то и вовсе обвинил Хайка в «откровенной лжи в попытке добиться увеличения финансирования». Я не встревал: меня бы никто и не слушал. Впрочем, в конце концов все как-то угомонились. Тут встал новый вопрос: нужно было организовать дальнейшие исследования в наших весьма ограниченных условиях. В итоге решили объединить часть химического отдела с биологическим, так как биологи на базе занимались только выращиванием земных растений для еды и кислорода, а все нужные приборы были у химиков. Позже собрались послать на Землю запрос о новом оборудовании и людях.
Дальше пошли скучные разговоры по всяким не очень-то важным вопросам. Я опять слушал всё вполуха, больше разглядывая людей вокруг, чем интересуясь речью. Химики разместились в первых рядах аудитории на правах «героев дня». Дальше сидели геологи, астрономы, метеорологи, почвоведы… Позади всех скромно расположились административные работники. Когда я рассматривал их, меня сбила с толку какая-то внезапно вскочившая дама. Это была Клара – менеджер по клинингу, то есть уборщица. Точнее, за уборку отвечали роботы-чистильщики, а она отвечала за них.
– А синие пятна в коридорах случайно не связаны с вашими химическими опытами?
Я фыркнул и отвернулся. Можно подумать, эти синие пятна – главная проблема базы!
– Мы чётко соблюдаем гигиену и не оставляем никаких пятен, тем более в коридорах, – разъяснил ей Хайк.
– Тем не менее, они там есть, в том числе и около вашей лаборатории! Никакие роботы их не убирают.
– Возможно, они неисправны?
– Нет, остальную грязь они прекрасно счищают. А эти пятна ещё и расползаются.
– В смысле?
– Да вы наверх посмотрите!
Все, кто ещё слушал Клару, задрали головы к потолку. На нём отчётливо виднелась бесформенная ярко-синяя клякса средних размеров. Какая-то девушка испуганно вскрикнула. Я вспомнил, что действительно видел что-то похожее в коридоре, но внимания тогда не обратил.
– Вчера его тут не было, – заявила Клара.
– И что же вы предлагаете с ним делать?
– Поскольку эти пятна невероятно стойкие, просто так избавиться от них не удастся. Надо понять, откуда они взялись, а для этого следует изучить их химический состав.
– Вы что, хотите предложить нашей лаборатории заниматься грязью? Не забывайте, что нам надо исследовать местные организмы.
– А вы не забывайте, – ответила Клара уверенно, – что пятна из ничего не возникают. То, что их оставляет, может оказаться гораздо значимее самой грязи. Также прошу учесть, что мы на незнакомой планете и не знаем, каковы могут быть местные явления, опасны ли они для нас и защищает ли от них оболочка базы.
Хайк задумался.
– Но мы всё равно не сможем уделить им время, – заявил он после небольшой паузы.
– Неужели все силы должны быть брошены только на исследование Альга Мартиана?