Криминальный карнавал

Глава 1

– Убейте меня! – раздался истошный крик. И снова: – Убейте меня!

– Да что тебя убивать? – послышалось в ответ. – Вот Макнамару бы убить, а еще лучше Пьятту…

– Пьятты сегодня не будет.

– Ха! Раскатал губу: Макнамару с Пьяттой! Сперва научись держать удар как надо.

Я шагал по коридору нашей школы телохранителей; дверь в тренажерный зал была открыта, оттуда и неслись голоса. Группа, у которой занятия начинаются в восемь утра, уже собралась. Сегодня у них рукопашный бой в сложных условиях – среди тренажеров.

– Убейте меня! – опять дурашливо заверещал кто-то.

Это наш старший инструктор ввел моду: сперва гоняет группу до изнеможения, а потом, словно в насмешку, бросает вызов: «Убейте меня!» Парни, хоть и озверелые, после тренировки еле дышат и ввосьмером одолеть инструктора не в состоянии. Сказать по правде, они и до тренировки с Дженом бы не справились. На то он и старший инструктор – Генерал Макнамара, три года отслуживший в американском флоте, мой двоюродный брат. Временами они его ненавидят, потому что на занятиях Джен требователен – сущий зверь. Я тренируюсь у него в вечерней группе и все познал на собственной шкуре. Бедная, бедная моя шкура…

Недели три назад у одного из парней – зовут его Мигель Перес – сдали нервы, и он с криками ввалился к Рафаэлю Пьятте, нашему директору. Он-де платил за обучение, а не за издевательство, и кто дал инструктору право уродовать людей, и пусть сеньор Пьятта укоротит этого изверга… Рафаэль слушал с непроницаемым видом, лишь глаза сузились. Поглядел я на его благородный профиль, на посинелую распухшую морду Переса – и вынул из холодильника пузырь со льдом, предложил скандалисту. Он меня оттолкнул и дальше разоряется. Тогда Рафаэль встал из-за стола, ни слова не говоря снял пиджак и галстук, расстегнул часы, ухватил Переса под локоток и повлек его на первый этаж, в зал для тренировок. Я, конечно, тоже отправился. В зале группа отрабатывала падение, перекат и выстрел с колена. Падали неважно, стреляли не ах; Джен был недоволен, командовал резко, отрывисто, зло.

– Прервитесь на минуту, – сказал Рафаэль.

– Стоп! – приказал Джен. – Убрали оружие.

Курсанты – встрепанные, взмокшие, красные – с готовностью сложили учебные пистолеты в ящик и приготовились наблюдать расправу над зарвавшимся инструктором. Плохо они знали Рафаэля. Он поставил скандалиста перед группой, велел мне включить секундомер – и задал Пересу отменную трепку, пустив в ход все свои навыки профессионала. Нет, вру: половину своих умений.

Парню и того хватило. Он довольно прилично ставил блоки, пытался контратаковать, однако против бывшего начальника губернаторской охраны продержался двадцать три секунды. Затем он оказался плашмя на полу, а Рафаэль символически дал ему ногой по загривку; бил бы в полную силу – перешиб бы хребет.

– А теперь слушай внимательно, – Рафаэль рывком, не церемонясь, поставил парня на ноги; скандалист едва не опрокинулся. – Ты двадцать три секунды продержался в драке с привязавшимся бандитом, который прошел подготовку у «Освободителей Эсталусии». Ты на двадцать три секунды дольше жил, понял? Инструктор Макнамара научил тебя, как прожить лишние полминуты. Это ясно?! – рявкнул Рафаэль в опухшее растерянное лицо.

– Яс-сно, – отозвался Перес, пытаясь утвердиться на ногах.

– Инструктор готов тебя научить, как дотянуть до старости, – отчеканил Рафаэль с холодным блеском в глазах. – Иди и учись, если хочешь жить! – Он толкнул скандалиста к стоявшему поодаль Джену; мой брат глядел мрачно и, кажется, был изрядно расстроен происходящим.

Посланный мощным толчком, парень взмахнул руками, кое-как удержал равновесие и не грохнулся. Слава Богу; уж это был бы позор, после которого хоть из школы уходи. Рафаэль оглядел притихшую группу и обратился к Джену:

– Ты бы все-таки помягче, а? Не то мне только и дела будет, что им сопли утирать.

Уж он заранее знал, что ответит мой старший брат:

– Мягче не могу. Иначе их когда-нибудь убьют.

Зря они его ненавидят; не смыслят в жизни ни черта.

Я миновал дверь в зал.

– Парни, сегодня бережем силы и убиваем Макнамару, – самонадеянно заявил кто-то.

– Ох-хо-хо! Уж ты-то и братишку не убьешь, – раздался в ответ трезвый глас.

Мгновение я раздумывал, не вернуться ли и не напомнить, что я им не братишка, а заместитель директора фирмы. Ладно, пусть их; так уж повелось: вслед за Дженом все инструктора меня братишкой кличут.

Поднявшись на второй этаж, я открыл директорский кабинет. Кабинет у нас скромный: два стола, на одном из которых компьютер (мой, Рафаэль им редко пользуется), стеллаж с книгами – пособия по рукопашке, автовождению, оказанию медпомощи, труды по психологии и книги по криминалистике и праву, которые в свободную минуту почитываю я; также холодильник, диван и сейф, где Рафаэль хранит оружие – учебное и боевое. И еще рекламный плакат на стене, свежий, только что из типографии.

«ГЕНЕРАЛ-М»

школа телохранителей

охранные услуги

МЫ ВАС ЗАЩИТИМ

Плакат – моя гордость. Сколько сил в него вложено, сколько я сражался с фотографом, чтобы он сделал то, что надо!

На цветущем лугу сидит хрупкая девушка в белом платье и с алой лентой в волосах, протягивает цветок стоящей рядом девчушке-симпатяжке. Это Лючия, сестра жены моего брата, и Сильвия, старшая дочка Рафаэля. Позади девчат – Джен с Рафаэлем, плечом к плечу. Фотограф хотел, чтобы они выглядели по-киношному эффектно, но я не допустил излишеств. Мой брат в американской камуфляжной форме, с кобурой на поясе, в темных очках, улыбается своей обаятельной улыбкой. Шрамы на лице заретушированы, потому что куда годится телохранитель, который не уберег самого себя? Не будем же мы к плакату прилагать буклет, в котором изложена история Джена и его шальной жены. Рафаэль в цивильном; элегантный до чертиков. Замкнутое, суровое лицо, черные глаза смотрят пронзительно и жестко. Не подкрадешься, не проведешь, не ускользнешь, говорит его взгляд. На заднем плане – размытые силуэты домов, длинный автомобиль, неясная фигура рядом. Кто это, не понять, однако хищная грация создает ощущение угрозы. В роли расплывчатого бандита позировал Габриэль Торрес, начальник охраны нового губернатора.

Качественный плакат. Главное – все сделать вовремя. Пока жива в Эсталусии память о прежнем губернаторе и наших подвигах, этим надо пользоваться. «Генерал-М», названный именем моего брата, существует два с половиной месяца, мы по уши в долгах, но у нас отличные сотрудники, и обученные здесь телохранители будут высоко цениться…

– Доброе утро, – в кабинет зашел Сальватор Ортега – белокурый, светлоглазый, похожий на викинга из исторического фильма. Я его про себя называю «скандинавом». – Тео, где твой брат? Время – восемь с минутами.

Я глянул на часы. Восемь ноль одна; тренировка уже должна идти.

– Понятия не имею, где он. Ночью кто-то позвонил, и Джен ушел.

Серо-голубые глаза «скандинава» уставились мне в лицо.

– Куда ушел? Опять?

Почти пять месяцев минуло после наших апрельских приключений, а он все еще по привычке тревожится за Джена. Признаться, я и сам всерьез обеспокоился: мой брат принципиально не опаздывает к началу тренировок.

– Позвонили около трех, – сказал я. – Джен снял трубку у себя. Послушал, спросил: «Прямо сейчас?» Потом: «Хорошо»; собрался и уехал.

– И ты не?…

– А я спал. Вчера вымотался до предела.

Это не оправдание. Я уже раз десять спросил себя, куда мог среди ночи податься мой неуемный брат, но внятного ответа не придумал, а его мобильный телефон был отключен. Сальватор нахмурился. За Дженом нужен глаз да глаз, это всем известно.

– Привет, мальчики. Рафаэля еще нет? – Вошла Лаура.

Вот кого я всегда рад видеть. Мне нравятся ее живые темные глаза, красиво очерченные губы, ее короткая, но женственная стрижка, великолепная фигура. Нравится ее сила, решительность, преданность. Даже ее низкий, хрипловатый голос нравится. К сожалению, Лаура старше меня на пять лет и влюблена в Джена.

– Никого нет, – ответил ей Сальватор. – А ты чего в такую рань явилась?

– Я теперь буду вместе с Дженом вести рукопашку, – Лаура предъявила сумку, в которой была сложена защитная экипировка. – С Рафаэлем вчера уладила; хотела только, чтоб он Джену сам сказал.

– Дополнительное время тебе оплатят? – поинтересовался «скандинав».

– Рафаэль обещал.

Плохо, подумал я. Лишних денег в фирме нет, Рафаэль заплатит ей из своего кармана. Лаура, очевидно, об этом не догадывается. Она озорно мне подмигнула:

– Ну, братишка, мы с тобой сразимся! Посмотрим, кто кого убьет.

У меня на поясе зазвонил «мобильник». Наверное, Джен с объяснениями, где загулял.

– Тео Вальдес слушает.

– Говорит Рафаэль Пьятта, – раздался в трубке голос нашего директора. – Я на дороге в Сан-Себастьян, пятьдесят девятый километр. Преследуют две машины: черный «форд» и желтый микроавтобус, у «форда» номер семьсот одиннадцать SAN, в нем четверо. Позвони Габриэлю, пусть вышлет вертолет… если сможет. Конец связи.

– Не выключай трубку! – успел крикнуть я, и Рафаэль не отключился. – Сальватор! – я кинулся к сейфу с оружием, не отнимая телефон от уха. – Звони Габриэлю: девять, один, шесть, восемь, ноль, четыре, восемь, шесть. Пусть высылает вертолет – дорога на Сан-Себастьян, пятьдесят девятый километр… или там рядом. Рафаэля преследуют черный «форд» и желтый микроавтобус.

Сальватор уже тыкал кнопки. Прижимая свою трубку плечом, я вынул два пистолета, проверил магазины и взял запасные. В трубке было тихо, лишь едва различимо звучал автомобильный мотор.

Лаура метнулась к сейфу, схватила третий пистолет.

– Положи, – велел я. – Ты ведешь занятие с группой. Вместо Джена.

– Я с вами.

– В зал! Это приказ.

Не зря Рафаэль назначил меня своим заместителем: Лаура подчинилась.

– Занято, – сообщил Сальватор. – Рафаэль сам не сумел дозвониться.

– Бежим. – Мы выскочили из кабинета. – Звони делла Росе: девять, четыре, два, две семерки, один, девять. Он всегда возле Габриэля.

Повезло: до делла Росы дозвонились сразу. Старший помощник Габриэля ответил, когда мы с Сальватором выбежали из здания школы и остановились возле его потрепанного синего «фиата».

– Говорит Сальватор Ортега, – произнес «скандинав» в трубку, выуживая из кармана ключи от машины. – Можешь дать мне Торреса? Срочно.

Видимо, делла Роса ответил, что Габриэль разговаривает по телефону с губернатором; Сальватор рявкнул:

– К дьяволу Тальчиди! Дай Торреса!

Он прыгнул за руль, открыл мне дверцу. Я плюхнулся рядом, слушая далекий шум мотора в своей трубке. Донеслось невнятное восклицание Рафаэля. «Скандинав» завел двигатель, тронул с места. Я забрал у него «мобильник», прижал ко второму уху. Мы помчали по утренним улицам Альба-Лонги, пока еще малолюдным, без толчеи. Начальник губернаторской охраны наконец ответил:

– Габриэль Торрес слушает.

– Тео говорит. Позвонил Рафаэль; за ним погоня. – Я передал все, что сообщил наш директор.

– Понял, – отозвался Габриэль. – Вертолет к взлету! – крикнул он кому-то и выключил связь.

Я оставил «мобильник» Сальватора у себя, продолжая слушать Рафаэля. Слышно было, как он выругался.

– Что там? – спросил Сальватор, выруливая на виа Лакка и разгоняясь. На виа Лакка нет ни светофоров, ни дорожной полиции.

– Гонят.

– Он там один?

– Похоже.

Мы мчались через веселый, гостеприимный город, который я за пять месяцев успел полюбить, словно здесь родился. И вот – опять Альба-Лонга нас предал, опять нам кто-то угрожает! Я достал из «бардачка» карту Эсталусии, развернул на коленях. Так, Сан-Себастьян… Будь я проклят! Сорок километров по шоссе вдоль побережья, затем развилка, километров пятнадцать до Карна-Теги, а потом шестьдесят грунтовкой на Сан-Себастьян. Как Рафаэля туда занесло? Что ему могло там понадобиться?

Далеко. Пока доедем, либо Рафаэль уйдет от погони, либо этих гадов расстреляют с вертолета. Габриэль наглецам не спустит, что замахнулись на Рафаэля Пьятту.

– Кстати, о Габриэле, – пробормотал я, набирая его номер на «мобильнике» Сальватора.

Габриэль тут же отозвался; в трубке слышался шум вертолета.

– Тео говорит. Ты в полицию сообщил?

– В Сан-Себастьян. Уже выехали. Новости есть?

– Гонки продолжаются.

– Хорошо. – Наш разбойник усмехнулся. – Приглядывай, чтоб Рафаэля не догнали.

– Пригляжу.

Конец связи. Габриэль Торрес, любимец нынешнего губернатора, начальник его охраны, так и остался для меня «разбойником». Наверное, до смерти не забуду нашу с ним первую встречу у бандитов Грека. Сейчас о его прошлом не вспоминают…

– Тео! – раздался в моей трубке голос Рафаэля. – Где Габриэль?

– Летит. И полиция едет из Сан-Себ…

– Дьявол! – вскрикнул Рафаэль, и донесся стук – он выронил трубку. Рычание двигателя стало слышнее.

– Как он? – спросил Сальватор, не отрывая взгляд от бегущей под колеса дороги – мы уже вырвались из Альба-Лонги на прибрежное шоссе; слева за редкими деревьями сверкало утреннее море.

– Скверно. – В трубке я расслышал скрежет сцепления и бешеный рев мотора. – Пытается от них уйти.

Старый, но недавно перебранный механиком «фиат» Сальватора пел и, казалось, летел над асфальтом. Обгон, двойной обгон, встречный автобус – едва успели встроиться на своей полосе, снова обгоняем, впереди никого. Быстрей, быстрей, быстрей…

В трубке – короткий резкий стук, словно камень ударил по днищу. Следом еще удар, совсем иной. Я знаю, что это: так бьются машины, когда одна сталкивает другую к обочине. Снова ударились. Скрежет металла. Рафаэль, уходи от них! Уходи! Новый удар. Выстрел. Второй выстрел. Мадонна, помоги ему!

Опять бьют. Выроненная трубка прыгает по полу, стучит о резиновый коврик. Удар. Страшный треск, лязг металла – «феррари» во что-то врезался. Двигатель смолк. Выстрел. Только бы Рафаэль не промахнулся!

Стреляют. Это они стреляют – в Рафаэля. Ну, что ж ты? Прячься, отстреливайся, ты ведь профи!

Его пистолет молчит, чужих выстрелов не слыхать. Я вжимаю трубку в ухо, я весь там, с Рафаэлем, пытаюсь уловить движение, стон, дыхание – что угодно. Но там тишина.

Какой-то звук. И затем яростный вопль:

– Ты убил его, идиот!

Выстрелы – один, два, три, четыре. Рафаэль обманул их, притворился мертвым и неожиданно начал стрельбу. Пятый выстрел, за ним еще два – тихие, отдаленные. И опять тишина. Долгая, мертвая. Лишь в мозгу отдается бешеное «Ты убил его, идиот!» Далекий, искаженный расстоянием и яростью голос кричит и кричит, и я снова и снова его узнаю. Это голос моего старшего брата.

– Тео! – Сальватор тряхнул меня за плечо. – Что там?

Я с трудом пошевелился. Тело будто свело судорогой, мышцы отчаянно ныли.

– Рафаэль… – я подавился словом, сглотнул. – Перестрелка.

– Ну?

– Они его… достали.

В твердых руках Сальватора «фиат» не дернулся, не вильнул. «Скандинав» помолчал, и молчала трубка, которую я сжимал в занемевшей руке.

– Может, он только ранен?

– Выключи двигатель.

Сальватор повернул ключ, и машина, плавно снижая скорость, пошла накатом. Я зажмурился, изо всех сил вслушиваясь в то, что происходит возле «феррари» Рафаэля. Бубнят голоса – не разобрать ни слова. Затем кто-то выругался – видимо, сунув голову в салон. Потом еле различимое «Помоги-ка». Едва слышный шелест. И все – трубку выключили. И снова звучит в голове вопль Джена.

Я спятил. Мне почудилось. Это не мог быть Джен. Он не гонялся бы с бандитами за Рафаэлем.

Однако я сам, собственным своим ухом слышал, как только что застрелили Рафаэля Пьятту. И как перед тем он стрелял – возможно, в моего брата.

Глава 2

Узкая сухая долина была замкнута неприветливыми, голыми, изъеденными временем горами. Склоны с осыпями, выходы твердых пород, похожие на стены бастионов, сглаженные вершины. Дорога на Сан-Себастьян была прямая и пыльная. И пустынная. Лишь в одном месте, где под ней проходило русло убогого, пересохшего ручейка, было скопление техники: два полицейских автомобиля, «скорая помощь», вертолет, а чуть поодаль – черный «форд» и серый «феррари», подаренный Рафаэлю бывшим губернатором. «Феррари» уткнулся в покосившийся столб ограждения – смятый бампер, искореженный капот, переднее стекло в сетке трещин. «Форд» впечатался в его левый задний угол, смял в гармошку. Дверцы «форда» были распахнуты, и черная машина походила на гигантское насекомое, которое расправило крылья и силится взлететь. «Феррари» смотрел в нашу сторону, от Сан-Себастьяна – Рафаэль сделал разворот и помчал обратно, надеясь уйти от преследователей по прямой дороге; дальше, я видел по карте, начинается подъем и длинный извилистый участок.

В салоне была кровь: на сиденье, на руле, на полу. И рядом, на смешанном с гравием песке, тоже виднелись бурые пятна. Я стоял над цепочкой запекшихся капель, и было трудно дышать. Эта цепочка обрывалась на середине дороги – раненого пронесли и погрузили в машину.

– Он положил двоих, – сказал подошедший Габриэль. – Смотри: вот лежал один, а там – второй. Убил или ранил, неизвестно: они всех увезли с собой.

Я машинально кивнул, рассматривая пятна. Джен кричал совсем рядом с «феррари»; возможно, это его кровь натекла на песок. Мадонна! Видел ли Рафаэль, в кого стрелял?

– Пробы на группу крови взяли? – спросил Сальватор.

– Взяли; да толку с них… – Габриэль повел плечами.

На нем была светлая куртка и рубашка без галстука; он принципиально не надевал на службу официальный костюм, в отличие от Рафаэля, когда тот был начальником губернаторской охраны. У меня перехватило горло. Вот так же, как сейчас Габриэль, Рафаэль Пьятта прилетал на помощь к нам с Дженом. А мы – мы к нему не успели.

– Они не могли его догнать, – убежденно заявил Сальватор. – Две колымаги против нового «феррари»!

– Перегородили дорогу. – Габриэль указал туда, откуда мы приехали: – Там следы тяжелого грузовика. Он тащился сзади, а когда Рафаэль развернулся, стал поперек дороги. Пришлось тормозить; тут-то его и вогнали в столб.

– Уйма техники – на одного Рафаэля, – сокрушенно пробормотал «скандинав».

– Иначе они бы в жизни его не достали. Пойдем, – Габриэль коснулся моей руки, – дашь показания, и надо возвращаться в город.

Я двинулся к автомобилям, где в кондиционированной прохладе сидели полицейские. «Скорая помощь» тронулась с места, развернулась и покатила в Сан-Себастьян. Услуги врачей здесь никому не понадобились. Я проглотил ком в горле, с усилием выговорил:

– Как думаешь, он жив?

Габриэль перевел дыхание.

– Его могли забрать, потому что живой… или чтобы достать из тела пули, не оставлять их полиции.

– Они не вернулись в Карна-Теги, – заметил шагавший следом Сальватор, – мы с Тео не встретили ни микроавтобус, ни тяжеловоз.

– Да, – подтвердил наш разбойник. – Тут есть пара съездов, которые ведут незнамо куда. Просто в горы.

– Почему ты не искал их с воздуха? – Я остановился возле ближайшего полицейского автомобиля; оттуда вылез надменный хлыщ – сразу видно, начальник.

– Я искал, – возразил Габриэль. – И никого не нашел. Кроме… – он осекся и уставился на хлыща, обаятельное лицо вмиг сделалось жестким. – Они ехали вам навстречу в Сан-Себастьян. Фургон с рекламой кока-колы.

– С чего вы взяли, что это они? – с неудовольствием спросил полицейский. На вид ему было лет тридцать, от силы на два года старше Габриэля, но держался он так, словно имел за спиной три сотни раскрытых убийств на дороге.

– Других тяжелых машин мы не видели, только эту. В фургоне удобно привезти сходни и по ним закатить внутрь приметный желтый микроавтобус. И преспокойно уехать. Сеньор Гатти, кто-нибудь из ваших людей заметил его номер?

Хлыщ подвигал вздернутым подбородком.

– Вряд ли у него висел настоящий номер, – буркнул он. – Если вы такой проницательный, сеньор Торрес, отчего вы сами не остановили фургон и не проверили его содержимое? – осведомился он ядовито.

– Я еще не видел следов на дороге и высматривал желтого, – отрезал Габриэль. – Сообщите в Сан-Себастьян, пусть ищут рекламу кока-колы. Фургон уже полчаса как там. И будьте добры записать показания свидетеля; у меня мало времени.

– Я вас не держу. Вальдес, садитесь, поедете с нами.

– Вы снимете показания здесь и сейчас. Через десять минут мы возвращаемся в Альба-Лонгу.

Полицейский предпочел не связываться, чтобы не нажить неприятностей.

– Ладно. Садитесь же, – велел он мне раздраженно.

Габриэль выгнал из-за руля водителя и тоже забрался в машину, чтобы меня ненароком не увезли. Мне было все равно. Здесь или в Сан-Себастьяне, я никому не скажу, чей голос слышал в трубке. Во что бы ни вляпался Джен, полиция этого не узнает.

Хлыщ созвонился со штабом, сообщил про подозрительный фургон и занялся мной. Стараясь глубоко дышать, я рассказал, что слышал по телефону. Габриэль сидел, обернувшись назад, не спуская с меня внимательных глаз. Полицейский писал в блокноте; затем передал блокнот мне:

– Поставьте подпись – здесь внизу и здесь.

Я не мог прочитать запись собственных показаний: перед глазами вдруг все расплылось. Ну как же мы не уберегли Рафаэля?!

Габриэль забрал у меня блокнот, глянул на протокол и вернул:

– Все правильно, распишись. Тео! – прикрикнул он. – Возьми себя в руки.

Расписался. И незачем на меня рычать, я не виноват, что все так получилось.

– Сеньор Гатти, – сказал наш разбойник полицейскому, – вы понимаете, что нам не нужна сенсация. Я буду вам очень признателен, если информация не просочится в прессу и на телевидение.

– Не сомневаюсь, – буркнул хлыщ и распрощался.

Полиция уехала, оставив одного человека ожидать эвакуатор возле разбитого «феррари» и «форда». Габриэль тут же перестал торопиться в Альба-Лонгу.

– Будь другом, погуляй чуток, – попросил он Сальватора и вместе со мной забрался в его «фиат». – Я готов выслушать, что ты утаил от полицейского.

– Отвяжись.

– Тео, – он сжал мне запястье, – мы в одной упряжке – ты, я, Джен и Рафаэль. Я слушаю тебя.

– Сказано: отвяжись!

Габриэль обеими руками потер лицо и тихо произнес:

– Даже если он ранен не смертельно, с такой кровопотерей его вряд ли спасут. Спросят, о чем хотели, и оставят умирать.

Я стиснул зубы. Наш разбойник прав: пусть даже Рафаэль еще жив, он уже все равно что мертв. А мы тут рассуждаем…

– Послушай, – продолжал Габриэль, – мы должны его найти. Отыскать убийц. И… дальше не твоя забота. Но мы должны их разыскать прежде полиции – и заткнуть глотку.

– Почему?

– Потому что скандал погубит семью Рафаэля и вашу фирму. А господин губернатор, поборник законности, пальцем не шевельнет, чтоб его замять. Он по горло сыт заботой обо мне и больше ни о чем полицию просить не станет, – со злостью проговорил Габриэль; я вообще не заметил, чтобы наш разбойник был благодарен сеньору Тальчиди за хлопоты о его, разбойника, добром имени. – Мало того, что директор охранной фирмы похищен либо убит, – а одно это изрядно подмочит репутацию заведения – так еще… – Габриэль осекся, прикусил губу, словно физически удерживая лишние слова, не давая им сорваться.

– Что еще?

– Я уже сказал: это скандал и конец всему. Сюда Рафаэля могло привести одно-единственное дело. Нельзя допустить, чтобы о нем стало известно.

– Что ты темнишь?! – взорвался я. – Рафаэля убили, а ты с секретами!

Его лицо мгновенно замкнулось, глаза стали чужие и жесткие.

– Тео, чем меньше люди знают, тем лучше.

– Я не могу искать убийц, не зная ни черта.

– Проклятье! Я не заставлю ТЕБЯ шляться по притонам и собирать информацию. Найдутся люди, которые займутся этим с охотой и эффективно.

– Тогда чего ты от меня хочешь?

– Ничего, – вздохнул он, будто сломавшись. – Малыш, ты привязался к Рафаэлю за полгода, а я его знаю двадцать лет.

Я посмотрел на разбитый «феррари», на покосившийся столб ограждения. Рафаэль был для меня всем сразу: старший друг, умный наставник, мой должник, чью семью мы с Дженом спасли от бандитов. Жив ли он? Умирает, истекая кровью, или похитители удосужились сделать ему перевязку?

И как к ним затесался мой брат? Что с ним? Если и он убит… если я потерял двоих… Меня затрясло; Габриэль хлопнул по плечу, но это не помогло.

– Когда надумаешь, скажешь, – он открыл дверцу, собираясь вылезать из машины.

Зазвонил его «мобильник».

– Габриэль Торрес слушает. Да, дон Фернандо… Хорошо, я сейчас возвращаюсь… Минут через тридцать. – Он убрал телефон и выскочил на дорогу. – Сальватор! Можно тебя попросить заехать к жене Рафаэля? Я срочно нужен губернатору.

– Мадонна! Что я ей скажу?

– Что Рафаэль похищен и мы будем искать. Пусть пока надеется.

Эльвира умрет, думал я, когда мы катили по пыльной грунтовке назад, к Карна-Теги. У нее сердце не выдержит, и трое детей останутся сиротами.

Джена кто-то вызвал в три часа ночи – то ли бандиты, то ли Рафаэль. Среди ночи Рафаэль еще не ждал погони, он лишь готовился ехать в Сан-Себастьян. Какое дело его туда погнало? Черт бы побрал Габриэля с его недомолвками! Он воображает, будто меня бережет. Но я все равно дознаюсь…

Карна-Теги – небольшой, беспорядочный городок, окруженный оливковыми плантациями. Плодородный пятачок приходит в упадок, плантации съеживаются, оливы стареют и сохнут. Дорога, по которой мы ехали, шла краем города, и видно было, какое здесь все запущенное и убогое.

– Благотворное влияние нового губернатора сюда еще не докатилось, – мрачно изрек Сальватор, останавливаясь возле придорожного кафе с вывеской «У Дианы».

Белый тент в виде открытого шатра стоял на обочине; внутри были четыре пустых столика и стойка, из-за которой нам улыбалась симпатичная толстушка.

– Минералку будешь? – «скандинав» выключил двигатель.

– Кока-колу.

– Шутишь?

– Кока-колу, – упрямо повторил я, вылезая вслед за ним из машины.

Снаружи было жарко, под тентом – тоже, даром что еще не было одиннадцати, и солнце пекло не в полную силу.

– Что желаете, молодые люди? – толстушка Диана улыбнулась каждому из нас в отдельности.

– Газированную минералку и кока-колу, – попросил Сальватор.

Хозяйка неторопливо повернулась к стеклянному холодильнику, забитому бутылками всех мастей. Такой богатый выбор и в Альба-Лонге не часто встретишь.

– Во сколько вы сегодня открылись? – спросил я.

– В семь, как обычно, – она выставила перед нами две бутылки. – Двадцать восемь девяносто три.

– Скажите: вы видели около половины восьмого серый «феррари»? Была целая процессия – «феррари», черный «форд» и желтый микроавтобус.

Толстушка пересчитала деньги, которые дал Сальватор, и положила сдачу. Подняла на меня глаза:

– Я в них не разбираюсь.

– «Феррари» – длинный и красивый…

– Ах да! – Она кивнула. – Такой у меня был, вскоре как я открылась. Они вдвоем приехали – серый и синий. Синий ехал сзади; и вдруг как заголосит, как замигает! Я аж подпрыгнула, выскочила посмотреть, что стряслось. А они задом наперед возвращаются.

– Что-нибудь купили?

– Да… – Диана свела брови, припоминая. – Яблочный сок.

– Кто именно? Серый или синий?

– Из синего вышел водитель, а второй остался сидеть.

У Джена синяя «альфетта».

– Как выглядел тот, что вышел?

Толстушка оглядела нас, словно колеблясь, стоит ли иметь с нами дело.

– Пожалуйста. Это очень важно, – просительно сказал Сальватор.

Она вздохнула; колыхнулась под кружевным фартуком объемистая грудь.

– Стряслась беда? По вам видно… Он молодой, на вид приятный. Вежливый, улыбался. В темных очках, высокий, ладный.

Стукнуло сердце. Джен!

– У него были шрамы на лице? На подбородке, на щеках – ровные, как белые ниточки?

– Нет, что вы! Чистое лицо, бронзовый загар. Светлые волосы, вот посюда, – она показала на середину своей полной шеи.

– Обручальное кольцо? – подсказал Сальватор. – Приметная родинка?

Толстушка виновато улыбнулась.

– Я вам не уголовная полиция.

– Как он был одет? – продолжал я.

Она вытянула трубочкой губы, в задумчивости причмокнула.

– Джинсы и белая блуза с длинным рукавом и высоким воротом. И с нашивкой: кораблик под парусом. Скромный такой, черно-белый.

– Еще что-нибудь вспомните?

Диана развела руками.

– Он вскрыл сок, попил и сразу поехал.

– А черная машина и желтый микроавтобус?

– Ой, не видела. У меня посетители были, я с ними заболталась, вот как с вами.

– Фургон с рекламой кока-колы не припомните?

Хозяйка прыснула.

– Припомню. Такой грохот был! Я опять выскочила посмотреть. У них сбоку рекламный щит отвалился, брякнулся на дорогу. Водитель с напарником так ругались, что стыдно слушать. Долго возились, прилаживали на место, а потом дальше поехали.

Съемные щиты. Этот фургон никогда не найдут.

– Какого цвета был кузов под щитом? – спросил Сальватор.

– Да он другим боком ко мне стоял. А так… синий… или серый… линялый, в желтых пятнах. Да: над кабиной были пятна.

Таких линялых в Эсталусии тринадцать на дюжину.

Мы задали еще несколько вопросов, но больше ничего ценного не услышали. Внешность водителя и его напарника Диана не запомнила.

– На таких ругателей смотреть – душе противно, – объяснила она. – Да и стояли они… ну… не рядом.

– Большое вам спасибо. – Я постеснялся предложить деньги: Диана так искренне стремилась нам помочь; не обидеть бы.

Сальватор вынул из бумажника визитную карточку с адресом и телефоном «Генерала-М», подал хозяйке кафе.

– Донна Диана, мы из охранной фирмы. Мало ли, возникнут проблемы…

– Рафаэль Пьятта, – прочла она на визитке. – Это вы?

– Нет. Спрашивайте Сальватора Ортегу или Тео Вальдеса. Всего хорошего. – «Скандинав» забрал со стойки наши бутылки, и мы пошли к машине.

Не знаю, какой черт заставил меня просить кока-колу. Отвратительный напиток. Я не смог сделать ни глотка.

Вскоре позвонил Габриэль и сообщил, что в шести километрах от Сан-Себастьяна, в кювете, найдены два рекламных щита и фальшивые номерные знаки.