Остановилась.
"Ну, – думаю, – выметайся по-быстрому!" Не смотрю в его сторону. Ожидаю, когда выйдет.
А он и не выходит.
– Вы не торопитесь?
Я строго посмотрела на него, но сникла тут же.
" О, Господи, где же таких прекрасных мужчин делают, а? Дайте, мне одного такого же! "
– Ну, как бы…, – прошептала я, глядя на дорогу.
– Хорошо. Можно вас на чашку кофе пригласить?
И он показал на кафе, возле входа которого я остановилась.
Моё молчание затянулось, и он решил, что "молчание – знак
согласия". Быстро выскочил, обогнул машину и открыл мою дверь.
– Холодно, укутайтесь.
И протянул мне руку.
Я заглушила мотор. Взяла сумочку, ключи, перчатки, платок. И ответила ему, подала руку, выходя из машины.
" Батюшки, какая рука горячая! "
…Люрексовое платье, холодеющая спина, жмут лодочки, обхват ледяными руками, теплый белый свитер, плечи… Одеколон "Тайфун". Энигма. Мгновение и – 25-ый кадр вставился в мозг. Разархивировалась такая старая папка с файлами.
– Спасибо,– ответил он на мои мысли.
Внутри меня всё обсыпалось, всё куда-то вниз, я не могла контролировать ситуацию. Единственное, что меня пугало, что он начнёт сейчас мне рассказывать о всей чистоте духовной жизни верующего, что можно, что нельзя. Уж тогда я припомню ему. И поинтересуюсь, какие же были ставки, на сколько пачек сигарет или бутылок пепси вся та затея ставилась.
Но ведь он вряд ли меня узнал, столько времени… Я стала еще страшнее, старее.
В кафе было уютно, тихо звучал романтичный лаундж. Людей было мало. Он предложил присесть за столик возле окна. Я начала снимать пальто, он подхватил его, помог снять и повесил на вешалку, снял свою куртку. Поздоровался с официантом и кивком призвал к столику.
Принесли меню.
Я всё время не проронила ни слова. Меня сковало осыпающееся нутро, оно сыпалось куда-то в сапоги и там уже закипали ноги.
– Что будешь?
Он заговорил со мной на "ты".
Я округлила глаза и, наверное, пошла пятнами. От нахлынувших чувств поперхнулась.
– Щас, я.
И показала, что пойду нос пудрить. Он кивнул и стал рассматривать меню.
В зеркало смотрело моё удивлённое лицо. Мне надо было воды. Я открыла кран и отхлебнула прямо из ладошки.
Надо было быстро соображать.
Прическа, макияж…
Черт, губнушка в машине!
Но не было времени на размышления. Мой единственный жёсткий диск явно был перегружен лишней информацией.
Тупило всё. Как всегда.
"Ладно!"
Я громко вдохнула, так же громко выдохнула, поправила макияж, причёску, отряхнула свитер, поправила юбку и вернулась в зал.
На столике стоял чайник с горячим чаем и две чашки.
– Прости, я не знал, что ты будешь и заказал чай. Может всё же кофе? Я попрошу…
И он сделал знак официанту.
–Нет, нет. Всё нормально.
Я взялась за чашку, а он налил чаю половину. И опять воцарилось томительное молчание. Он подвинул к себе чашку, откинулся на кресло.
– Как поживаешь?
"Что я должна была ответить? Блин, кино какое-то. Сериал!"
– А ты как? – спросила его
"Узнал или ошибся? Не могу понять. 30 лет с гаком не виделись. Ошибся, верно".
– Я – нормально.
И тут пошли такие обобщенные вопросы, как будто я станция Алиса. Погода, какие-то новости. Всё такое, о чем можно говорить с человеком в метро.
Я неохотно отвечала. На столике лежали мои красные перчатки.
Он потянулся, и взял их.
– У тебя такие же тёплые, нежные и талантливые ладошки…
Он протянул ко мне свою открытую ладонь. Меня «флешбекнуло», как сказала бы на своем молодежном языке дочь.
Тут же предательски задёргался глаз, и чтобы не смотреть на него я перевела свой взгляд в окно. За ним всё поплыло, моя машина, люди, голые деревья…
Это накатились слёзы. Узнал.
– Хороший чай, давай грейся,– продолжил он как будто ничего и не произошло.
– Я тоже рад тебя видеть, Алла.
Бабахнуло в сердце и меня попустило. Я выдохнула и стала пить чай. Он подливал новую порцию.
– Ты хорошо выглядишь, красивая как всегда.
Я поджала губы, сжимая хоть как-то лицевые мышцы, чтобы не выкатились слёзы.
Его открытая ладонь осталась без моего отклика, и он взял мои перчатки в обе руки. Отодвинул чашку.
– Я всё думал, как ты?– продолжал он.
Молчание затянулось неприлично долго, и он заерзал, посмотрел, то на улицу, то на официанта. Не позвал его. И я очнулась. Сейчас уйдет и всё пропало. Посидеть бы ещё немножко, здесь так уютно, и я оттаяла.
– Спасибо за комплимент, – слегка улыбнулась.
Он так обрадовался. Сел удобнее в кресло.
– Как узнал? Ведь столько времени…
– Как только зашёл в магазин – сразу узнал.
– Как так?
–Тебя трудно не узнать.
"Я опять подумала, что он издевается"
– А ты?
– Что?
–Узнала?
–Тебя трудно не узнать.
Он улыбался, так как будто был очень рад.
–Тебя не было на встрече выпускников.
–Был.
– В смысле?
"Как так? Я что-то пропустила?"
–Нет, не правда.
– Нет, правда! Сказать в каком ты была наряде?
–В каком же?
–Белые, по-моему джинсы, рубашка синяя, с коротким рукавом и вот-такенные каблуки.
Он показал размах своих лебединых рук и я засмеялась.
– Я тебя не видела
– Зато, я тебя видел
– И где ты скрывался?
– Да перед носом у тебя, крутился, а ты и не замечала.
–Где? В пределах этой вселенной?– не понимала я, где он был, что никто его не видел.
– Да,– ответил он таинственно, прищуриваясь. -Да я со своими ребятами всегда был. Это только некоторые из них были с вами, а так-то мы сидели в парке, на траве расположились. Было очень удобно.
"О! Боги, он, наверное наблюдал какая я было пьяная". В этот момент мне было неловко.
– Угу, да, я и это видел. Ну, ничего, ничего,– он замахал своими ладонями. Правда, ты вела себя достойно, ни на кого не бросалась.
Я закрыла руками лицо и там улыбалась. Когда открыла, он смотрел своим одухотворёнными красивыми глазами, вроде улыбался, но взгляд был печальным.
– Ты мне должна.
– Что?– опешила я.
"О чем сейчас пойдёт речь… Флирт между глубоко верующим мужчиной и женщиной атеисткой не возможен. Нет!"
– Я ещё и должна, значит осталась. Сколько с меня?– я манерно схватилась за сумочку и стала имитировать поиск кредитки.
– Успокойся, я же пошутил,– он понял, что напугал меня.
– Как ты?– еще раз спросил он меня, когда я откинулась на спинку сидения и показала на чашку.
– Кофе? – спросил он
– Да.
– Официант!
– Можно спросить?– задала ему вопрос.
– Не надо, – он в этот момент напрягся.
– Ок.
– Тогда не спрашивай меня, как я.
– Хорошо.
– Ммм, как пахнет кофе. Любишь кофе?– спросил он меня.
– Угу.
– Мы молча пили кофе и смотрели друг на друга, только наши взгляды общались между собой, о том, о чём знал лишь его Бог и мой бог.
– Я купила кольцо у вас в храме.
– Я видел.
– Вижу, ты всё знаешь.
– Я про всех всё знаю,– опять смешно сделал таинственную гримасу. И он закатил вверх глаза, в небо или потолок.
– И про меня….
– И про тебя, я всё знаю…
– Зачем ты так шутишь?
– Шучу.
– Зачем тогда всё это?
– Хочу, чтобы ты…
Он остановился на последних словах, глотнул их, понял, что мог сейчас сказать лишнее, поправил прядь волос выбившихся из причёски за уши, погладил свою небритость и сказал:
– Я прошу тебя, надень то кольцо и не снимай его. Я буду знать, что с тобой всё хорошо. И прости меня. Пожалуйста.
Понимая, что фатум этой встречи неизбежени, дальше продолжать беседу “ни о чём” просто нет смысла, я засобиралась уже уходить.
В его глазах появилась грустная печаль, а его взгляд стал отдаленным. В словах прощания не было ни намека на встречу. Просто попрощались. Но у меня осталось такое чувство, что он пытался что-то сказать, что-то спросить.
А между нами уже пронесся порыв ветра и почувствовался холод в коленках.
Я уехала домой, он ушел по улице, накинув на седую голову капюшон. Ушел с букетом цветов, что выбрала я. Разошлись как в море корабли. Даже номер телефона не оставил и мой не попросил.
Аля, какая ты – дура!
Моя пустая от мыслей голова нуждалась в тёплом душе.
Вместе со стекающими на тело струйками горячей воды катились безудержно слёзы.
Думаю, душ – это тот парень, который молча принимает всю тебя, такой как есть. Шумит, перекрывая своим белым звуком твои сопливые стоны, окутывает теплом и нежностью, успокаивает: “Ш-ш-ш-ш-ш-ш…” и ты медленно, но уверенно приходишь в себя.
Но, вот засада, в спальне ждёт тебя вторая “подруга” – подушка!
И сериал может повториться.
Я активно изучаю посты в социальных сетях, посвященные семейным отношениям. Очаровывают меня эти прекрасные фотографии, на которых изображены стареющие супруги, проведшие вместе более 25-30 лет…
Ну, не знаю. Может это случайно так повезло, а может, эти люди как-то договорились.
Мне не везло. Но это так говорят со стороны.
Я себя чувствую очень хорошо одна. У меня, всё же есть дети, которым посвещена была вся моя жизнь и теперь они взрослые, самодостаточные люди.
Но, есть у меня подруга. У неё четверо детей. Эта труженица вечно занята своими делами. А я так люблю с ней поболтать. Бывают подруги, с которыми можно провести несколько часов разговора и уйти, ощущая тепло и уют внутри. А есть и такие – с ними ты можешь говорить целые сутки, но после этого чувствуешь себя пустым, словно цистерна после выгрузки мазута.
Такие разные, мои любимые подружки, и так по-особенному меня бесят.
Но сегодня я бы поболтала с моей многодетной подругой. Она никогда не жалуется. Вырастила своих галчат, выпустила на свободу и теперь со своим супругом занимается тем, что ей нравится. Он вывозит ее к морю, а она там раскинув кучу всякого непонятного мне инструмента – рисует картины. Вечная философия семейного бытия, однако, постепенно теряющая свой смысл в современном мире, становясь всего лишь внешним декором, пустой оболочкой.
Надо позвонить ей.
Мы редко виделись с Александром. И то издали.
Оксана таки мне рассказала некоторые факты из его жизни.
Саша после института сразу ушёл во флот, от чего родители переживали и беспокоились. Потом остался на сверхсрочную службу. Закончил военную академию. Служил в командном составе на подлодке. И там что-то случилось…
После чего он чуть было не пошёл в семинарию. Но не рискнул, а стал постоянно посещать святые места и храм. Будто искал чего-то – себя или покой душе.
Был однажды женат, но как-то не задалось.
Разошлись.
Есть взрослый сын, уже самостоятельный.
А девушка, которой он выбирал букет – дочь его друга, который навсегда остался там, в холодных водах.
Я ненавидела отвлекающие звонки, когда годовому отчету грозил дедлайн! Но на том конце космической связи раздался до боли знакомый мужской голос:
– Кофейку?