София

© Елена Полубоярцева, 2023

ISBN 978-5-0059-9994-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

София
7 декабря 2021 – 09 июня 2022

Часть 1. Лучшие города для свиданий

Глава 1. Рим

Чернила в шариковой ручке закончились, когда сама мысль ещё не оборвалась. Женщина ещё пару минут пыталась нацарапать на бумаге последнее слово. Вышло неловкое:

«Как же печальна и скудна жизнь…»

С раздражением она захлопнула толстый блокнот, служивший ей личным дневником. Она любила всё доводить до конца, но вместо этого запихнула записи в сумку, лежащую на ступенях рядом, вздохнула и сощурилась от слепящего солнца…

Её звали София Стивенс. Она была известна так уже целых тридцать пять лет. Сейчас она сидела на нижних ступенях Испанской лестницы в Риме. Туристы, скопища отдыхающих, обступали её, проходили мимо. Было лето, кажется, июль…

София думала о том, о чём так и не успела поведать дневнику: о бесконечной, скучнейшей своей жизни, о разочаровании ею. Софии вспоминалось, что яркой вспышкой была недавняя мысль: «Хорошо, что жизнь обрывочна!». Иногда она хотела скорее узнать, что же на Той стороне?..

***

София приехала в Рим несколько дней назад. Как выразилась подруга, провожая её из Хитроу, «этот город – лучшее место, чтобы не быть одной». Тогда, взглянув на подругу, Линду, София спросила:

– Почему ты тогда не полетишь со мной?

Подтолкнув Софию к стойке регистрации, Линда ответила:

– Вот, кто точно тебе там не нужен, это я! Тебе нужен… – она осеклась. – Но об этом после…

***

Наверное, «после» означало после возвращения? Или нет? Уточнить София уже не успела – Линды и след простыл.

А она, София, почти влюбилась в «Вечный город». И это была её самая первая влюблённость, хотя она любила однажды, не так давно…

Этого мужчину звали Патрик Ричкоут. Он и София были вместе так долго, что она уже не раз мысленно примерила подвенечное платье, в мыслях, уже не раз прошествовала к алтарю, и даже стала матерью детям Патрика… Об одном София, вечно угождая кому – то, но не себе, забывала: обручального кольца на её пальце всё не появлялось, и, видно, напрасны были её ожидания.

Но, привыкнув ждать, тяжело не думать о сладком моменте, когда будешь вознаграждён без усилий. София ждала годами, ждала заветного…

***

Но как —то в их квартире София нашла бельё, ей не принадлежащее, а несколькими днями позже застала и обладательницу аксессуаров, полуобнажённой в объятиях Патрика посреди «пикантного» действа. И, когда София убегала, вслед ей летели слова Патрика, о том, как она нетактично себя ведёт.

Линда тогда купила билет на самолёт, один, без обратной даты и, напутствуя теми самыми словами «Рим – город, в котором незаконно быть одной», не пожелав даже счастливого пути, упорхнула.

Так София оказалась сидящей у подножия едва ли не самой знаменитой лестницы итальянской столицы. Одна, с пустой ручкой наперевес.

***

Едва София вспомнила о том унизительном дне, когда рухнула её тщательно и тщетно выстроенная мечта, а мужчина всей её жизни оказался чужим, ей стало стыдно. Самой себя София так не стыдилась никогда, и, вероятно, больше не испытала бы подобного от себя отвращения.

И, несмотря на то, что сам Патрик разбил её надежды, разрушил лучшие намерения, оскорбил её, София не считала его виновным. Она, отчего – то, решила, что не он был не её судьбой, а она сама не была достойна его, как воплощения будущего. София поймала себя на мысли о том, что никогда за десять лет отношений с ним, не слышала «Я тебя люблю!», не слышала от Патрика. Спустя десять лет…

Спустя десять лет София снова была одинока и снова жалела об этом, страшно жалела, а потому, дневник её пополнялся новыми записями. Она, как школьница, все чувства поверяла ему…

***

Солнце стояло в зените, был полдень, нещадный. Удивительно, но толпа не редела, а словно стала ещё гуще. Вверх – вниз по лестнице шли туристы. Пора было убираться с солнцепека. Отвлекшись от созерцания площадки, София поднялась на ноги, потянула за ремень, поднимая сумку с каменных ступеней. Развернулась на невысоких каблуках и врезалась в стоящего близко мужчину, вдобавок неловко наступив ему на ногу так сильно, будто хотела отомстить. Столкнувшись с незамеченным препятствием, София вскинулась, отшатнувшись, выставила руки вперёд, попытавшись устоять на ногах. Охнула, встретившись с мужчиной взглядом…

***

Он отметил про себя…

Молодая женщина в лёгкой шляпке была очень красивой. У неё были тёмно – карие глаза, блестящие чуть уловимым девическим задором, правильные, изящные черты лица, аккуратный нос и, необыкновенные, невинно – соблазнительные губы розового оттенка. Шляпка была готова слететь с её головы, подбадриваемая ветерком. У незнакомки были тёмно русые вьющиеся волосы до плеч.

Молчание затянулось, и мужчина сказал, улыбнувшись ей:

– Почти не больно!.. Но не могли бы Вы сойти с моей ноги?

– Ох! – проронила София, даже не попытавшись исполнить его просьбу.

Он ждал, а потом:

– И всё же?..

– Простите! – спохватилась София, торопливо переставляя ногу. – Простите…

– Ничего… – спокойно и мягко сказал незнакомец.

Её явный шок при виде него, забавлял мужчину. Должно быть, сейчас, приковав к его лицу изумлённый взгляд, она почти потеряла дар речи.

Он был красив, чуть ли не невероятно красив! Может быть, София теперь всё воспринимала в сравнении? Но, если и так, этот мужчина ни в чём не уступал Патрику, или же оставлял того далеко позади. У него были тёмные каштановые волосы, яркие зелёные глаза и мужественное лицо. Он не был итальянцем, и говор был английский. Они соотечественники, предположила София.

Мужчина опять улыбнулся:

– Но, раз уж Вы почти оставили меня инвалидом, могу я узнать Ваше имя?

– Зачем? – насторожилась она. Насторожилась мгновенно.

– Мне нужно подать иск… за причинение морального вреда! – пояснил он.

Как легко он шутил!..

***

Или не шутил? Именно теперь для полного счастья Софии не хватало судебного разбирательства! Она продолжала молча, сконфуженно взирать на незнакомца, пытаясь по виду его определить, насколько серьёзный готов разразиться скандал. София заметно разволновалась, привыкнув с юности любую муху превращать в слона. Но потом:

– Я пошутил! – поспешно сказал мужчина, видя, как участилось от волнения дыхание молодой женщины, и оно, это волнение, вот – вот превратится в панику. Он улыбнулся, подтверждая свои же слова, голос его прозвучал успокаивающе: – Я пошутил! Понимаете?

Но София была и прежде настолько взвинчена, что теперь ей казалось, он над ней издевается. Она вцепилась в сумку и выпалила:

– Неудачный момент для шуток! Откуда Вы вообще взялись?

Очевидно, он сам не имел никакого отношения к её недовольству. Она будто говорила это другому человеку, присутствующему незримо, третьему и безответному.

– Чему Вы улыбаетесь? Что смешного? – возмутилась София.

Он действительно опять ясно и искренне улыбнулся, прыснул от смеха и, чтобы не расхохотаться, ответил:

– Вы такая наивная! Любую глупость воспримете всерьёз!..

Выражение обескураженности на её личике сменилось неким подобием милейшей обиды. Она смотрела на него огромными прекрасными глазами, немного надула губы, и тут впервые стала похожа на маленькую девочку, лишенную сладкого. Она сказала, и не осталось сомнений, что её явно задели слова мужчины:

– Я вовсе не наивна!

София обошла незнакомца стороной и пошла прочь, намереваясь оставить Площадь Испании и незнакомца позади. Когда они оказались на расстоянии нескольких метров друг от друга, и она вот- вот могла навсегда раствориться в многоликой толпе, мужчина крикнул ей вслед:

– Но Вы не сказали имя!

Она обернулась к нему, развела руками:

– На что оно Вам? – женщина хмыкнула, пожав плечами, снова повернулась спиной к мужчине и, на этот раз быстро, скрылась в потоке туристов.

Он успел заметить её белоснежную шляпу и кусочек бирюзового подола юбки.

***

Она долго не выходила у него из головы, и её притягательная красота преследовала его во снах. Рим – романтичный город! Но он ведь потерял её из виду…

И спустя четыре дня мужчина думал о ней. И на мощёных улицах величественного города заклинал судьбу, желая, чтобы, неожиданно и прекрасно, она, та красивая незнакомка, замаячила вновь на горизонте, зажглась в небе, как путеводная звезда.

А где же исполняются все желания, если ты находишься в Риме?..

Он быстрым шагом направился к фонтану Треви, и его громада при приближении росла, будто становясь ещё массивнее. Творение рук человеческих, гениальная задумка архитектора, высилась, приковывая к себе восторженные взгляды зевак.

Фонтан являл собой сооружение уникальное. Монументальное, старинное здание, неотъемлемой частью которого была чаша фонтана собирало вокруг себя, неизменно, десятки, сотни туристов. Вода фонтана искрилась при солнечном свете, а, если подойти ближе, на дне можно было увидеть целые горсти монет. И они тоже блестели золотом…

Порывшись в кармане, он бросил в воду несколько монет, казалось, прося о невозможном уже. Монеты погрузились на дно быстро и бессмысленно. Он минуту смотрел, как они уместились рядом с другими, своими собратьями, символами чьих – то надежд, вздохнул, но вдруг увидел, как, разрезав успокоившуюся водную гладь, на дно так же опустились ещё несколько монет.

Когда вода снова стала ровным отражением реальности, как в зеркале он увидел её лицо. Женщина, вызвавшая в мужчине такой интерес, смотрела на воду. В глазах горело любопытство и какая – то детская радость. Увидев её, он уже не сомневался, что сияет она и ярче золота, и ярче солнечного дня…

***

Она выпрямилась, и внимательно осмотрела скульптуры, соседствующие с фасадом. Высоко подняв фотоаппарат, она пару раз щёлкнула кнопкой. Он слышал, она хмыкнула недовольно, резко выпустила из рук устройство и, ещё раз заворожённо и печально взглянув на воду, повернулась уйти.

Её как будто что – то терзало, и нигде она не могла найти успокоения. Предпочитала уходить сразу, едва начиная чувствовать себя не в своей тарелке, но на этот раз:

– Это же Вы?..

София оглянулась на знакомый голос. В двух шагах от неё стоял тот самый мужчина, однажды встреченный ею у подножия Лестницы, которую венчал собор. Она ответила:

– Я знаю, что это я!

Неизвестная смотрела ехидно, но лицо её не портила изрядная доля этого ехидства. Маловероятно, конечно, но, похоже, она ещё похорошела за эти ничтожные четыре дня! Она была счастливее, чем тогда, или же это была иллюзия. Не желая дожидаться, пока мужчина решиться сказать что —нибудь ещё, она снова отвернулась, успев сделать несколько шагов от него.

– Постойте! – он почти взмолился. – Вспомните: Площадь Испании… целая вечность назад… И я всё ещё не знаю Вашего имени!

– София! – громко объявила она этому любопытному мальчишке.

***

Замерший только на секунду, услышав её звучное имя, словно зов, он сорвался с места, скоро нагнав Софию. Теперь он лишь на полшага отставал от неё. Она украдкой, чуть заметно повернув голову, посмотрела на своего спутника. Привыкшая находиться одной, ещё не оправившаяся от оскорбления, нанесённого ей тем, другим, человеком, она меньше всего хотела, чтобы в прогулках её кто —либо сопровождал.

– Что Вам надо ещё? – она остановилась, уперев руки в бока. Фотоаппарат качнулся у неё на шее.

– Только представиться Вам, София!

Он выглядел совершенно обезоруживающе, и звук собственного имени из его уст был ей приятен. Но София была погружена в своё уединение в городе с миллионами жителей и приезжих, и очень хотела оставаться безвестной. А потому ответила:

– С чего Вы взяли, что мне важно это?

– Мне ведь было важно Ваше имя… – просто ответил мужчина. – Меня зовут Ник!

Он протянул ей руку для рукопожатия, но она её не приняла. Ник комично застыл перед нею с протянутой ребром ладонью, а потом добавил:

– Ник Клэри, рад знакомству! – ещё доля секунды прошла, прежде, чем он перестал ждать от Софии реакции. – К Вашим услугам!

Он выглядел совершенно очаровательно в своих неловких, не увенчавшихся успехом попытках ей разговорить, ей понравиться.

– И чем же Вы можете мне помочь… Ник? – теперь София сцепила пальцы рук в замок, дожидаясь от него какого —нибудь удивительного ответа.

И дождалась.

– У Вас, София, получились плохие снимки! На них явно кое-чего не хватает! Я помогу исправить! – дерзко и уверенно сказал Ник.

– Ну, и наглый же Вы! – пробурчала вполголоса София, уже не представляющая, как избавиться от надоедливого нового знакомого.

– Предпочитаю другое слово: предупредительный… – нашёлся с ответом Ник.

– Да, что мне за дело?! – снова буркнула София, снимая с шеи ремень, на котором висел фотоаппарат.

Когда он оказался в руках Ника, тот сразу просмотрел сделанные Софией фотографии:

– Так я и думал, ужасные! Я же говорил: им недостаёт одной детали… – без обиняков сказал Ник.

– Можете оставить комментарии при себе?! – язвительно, со злостью спросила София. —Знаете, как исправить?

– Встаньте там, София! – он указал рукой на место у фонтана, где чудесным образом не оказалось никого. Она, на диво послушно, проследовала туда. Потом Ник сказал: – Да, так и стойте! Можете улыбнуться? Лучше, но не идеально…

Его замечания сводили её с ума! Неужели нельзя держать язык за зубами? Не всегда, но почаще! И во что она впуталась?

Щёлкал, раз за разом, затвор фотоаппарата.

***

Едва он перестал направлять на неё объектив, как улыбка, впрочем, довольно искренняя и естественная, сползла с лица Софии. Она торопливо поравнялась с Ником, спросила несмело:

– Ну, как?

Вместе они просмотрели снимки.

– Значительно лучше! – протянула София в конце.

– Они потрясающие! – уточнил Ник, а, когда она посмотрела не него, точно он был настоящим Нарциссом, добавил: – Вот, что значит, внимание к недостающему! Этим фото не хватало Вас!

София улыбнулась на этот раз прямо Нику, посредника в виде линзы больше не было.

– Ну, вот, и улыбаться стало полегче… но я, конечно, оставлю свои комментарии при себе!

Он сделал вид, будто закрывает рот на замок, и куда – то отбрасывает ключик.

– Что, и дар речи пропадёт?! – уточнила София со странной полунадеждой – полупаникой в голосе.

– Ну, нет уж! – мигом ответил Ник. – Может, в честь победы над фотопленкой, выпьем кофе где —нибудь?

– Кофе в такую жару? – с сомнением скривилась София.

– Ну, тогда я угощу тебя мороженым, София! Лучшим в Риме!

Ник назвал её на «ты»? То есть, она не ослышалась? Почему бы и нет!

– Уже лучше! – смилостивилась София.

***

Ник усадил её за столик в каком – то маленьком, но донельзя уютном кафе. Расторопный официант, почти мальчик, принял заказ – много любимого дынного мороженого для очаровательной синьорины. Когда София удивилась, почему он не заказал себе тоже, Ник ответил, что с удовольствием урвет ложечку —другую её лакомства… София, рассмеявшись, снова назвала его наглецом.

– Я такой и есть! – беззастенчиво подтвердил Ник. – А вот тебе не повезло: жизнь связала тебя со мной!

– Один стакан мороженого в твоем обществе обойдётся мне так дорого?! —София отложила в сторону меню, которое вертела в руках, привстала: – Тогда я, пожалуй, вернусь к фонтану…

– Не уходи, София! Сядь! – он смотрел на неё снизу. – Снова ты всё воспринимаешь слишком серьёзно! Я никому свою свободу не отдам!

– И я не отдам своей… – почему – то с грустью прошептала София, опускаясь назад на сидение.

Некоторое время они молчали.

София спросила первой, пододвинув ближе к нему вазочку с мороженым, когда его принесли:

– Ты дорожишь ею, как тем, что всегда было с тобой или, как тем, что ты вновь обрёл?

– Мне казалось, свобода едина!

– Нет! – уверила София, покачав головой. – Вот я свою вернула себе только недавно! До приезда в Рим! Собственно, я потому и здесь…

– Благодаря ей? —уточнил Ник

– Из —за неё! – поправила женщина. – Всё, что было до неё, оказалось пустой тратой времени… И поэтому, свобода – то, что ценнее всего!

– Что бы это значило? – полюбопытствовал Ник.

София явно была против продолжения этой темы или, по крайней мере, в отношении себя, а потому спросила:

– Так, что же?..

***

Это София думала, что Ник, в большей степени, мальчишка. Он же подумал, что, видно, её кто- то страшно обидел, и там, где это случилось, она не смогла остаться, едва обнаружила возвращённую ей свободу в своих ладонях. Ещё Ник подумал, что это произошло совсем недавно, и говорить об этом было для неё болезненно.

Кто же мог предать, а после отказаться от этой милой женщины?

Только дурак…

– Так, что же?..

Смотрела она пытливо, прямо Нику в глаза. София сидела, подперев подбородок одной рукой, а другой помешивала ложкой подтаявшее мороженое, обратившись в слух. Ник слышал как – то, что в чужом горе можно позабыть своё, если им проникнуться, в конце чужой истории найти начало собственной.

– Я не знаю ничего другого, София! Свобода – единственное, что есть у меня, на что никто никогда не посягал!

– А если вдруг найдётся тот, кто решит забрать её, ты готов ей поступиться? – спросила привлекательная женщина, сидящая напротив него.

София с аппетитом поглощала лакомство, то и дело облизывая ложку, потом принялась методично вычищать вазочку от остатков десерта. Всё это время она, не отрываясь, смотрела Нику прямо в глаза, хотя вряд ли понимала, что именно в этот момент, он готов был поступиться не только свободой, но и всем остальным.

Едва с лакомством было покончено, Ник положил на столик плату, не забыв оставить чаевые, взял Софию за руку, потянул к выходу.

***

– Куда мы идём? – спросила, едва успевая за Ником, София.

– Назад к фонтану Треви…

– Зачем? Приспичило загадать желание?

– Ты знаешь о старинном поверье? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– Слышала, но сути не помню! – сказала она, и вдруг встала, как вкопанная, тяжело дыша. – С места не сдвинусь! Что на тебя нашло? Я что – то не то сказала?

Руку её Ник не выпустил, но подошёл к ней ближе, заглянул в глаза. Запоздало спохватился, попытался коснуться ладонью её красивого лица, но София отшатнулась под его нежный голос:

– Устала? Пойдём помедленнее?

– Да —да! – подтвердила София, не отрываясь глядя на мужчину.

Шаг они значительно сбавили. София собиралась с мыслями под мерные звуки шагов. Внимательный взгляд Ника не шёл из головы. Что бы он значил и значил ли хоть что-то?

***

– Напомни, зачем мы снова здесь? – хмыкнула София.

Они стояли у самой чаши знаменитого на весь мир фонтана, прохлада воды приятно ласкала разгоряченную солнцем кожу. София только что открыла глаза.

– Я хочу загадать желание! – Ник увлечённо шарил в карманах брюк. – И хочу, чтобы ты тоже загадала что —нибудь!

– Мне —то это зачем?! – резонно спросила София. – Я с судьбой играть не люблю!

– Если не философствовать, это довольно забавно! Например, чего бы ты хотела, София?

Она огляделась кругом. Рим её очаровал, и София, не задумываясь, сказала:

– Здесь так красиво, я была бы не против снова сюда вернуться! – голос её звучал мило, сама она был прелестна, когда говорила это.

Ник, наконец, выудил две монетки из кармана, кончиками пальцев протянул их Софии:

– Тогда, стоит тебе только бросить эти монетки в воду, тебя услышат! Это не судьба, это просто суеверие, София, возьми!

София приняла от него монеты, не глядя, бросила их в фонтан.

– Романтично, правда? – не удержался от реплики Ник.

– Не очень… – ответила она, саркастичная, знающая, что от романтики и её излишнего романтизма одни проблемы, которые привели её в Рим. – А ты что же?

Нашлась ещё пара монет. Ник швырнул обе в фонтан, загадав, чтобы встреча с Софией носила в будущем флёр романтики, и она бы в него верила.

– Смотри, упали рядом… – заметила София, перегнувшись через край бортика.

Ник тоже наклонился, посмотрел, куда она указала рукой, и попытался поймать её взгляд. Минуту они стояли плечом к плечу, а затем, выпрямляясь одновременно, столкнулись лбами.

– Ой… проронила София, потирая ушиб.

Подумав, что именно это может быть знаком судьбы, которой София не доверяла, Ник спросил:

– Мы увидимся ещё?

***

– Не знаю… – честно сказала София. —В смысле, два раза мы встречались совершенно случайно! Почему бы не быть третьей случайности?!

– Ты можешь оставить мне номер своего телефона! – напомнил Ник.

– Нет, я здесь без связи! – быстро ответила она. – Хотела забыться!

– Расскажешь, почему? – спросил Ник.

– Не думаю… – София отступила от него на несколько шагов. – Но, если есть Судьба, и мы опять встретимся в этом городе, ты сможешь снова задать этот вопрос!

Она замолчала, естественная даже в загадочности.

Она сделала ещё пару шагов прочь, продолжая, однако, смотреть в его лицо. Почему – то именно сейчас уйти от Ника ей стало сложно. Но ещё сложнее было остаться. Проклятое прошлое!

– Ты хочешь, чтобы я нашёл тебя? София?

Уже чуть не плача, она сказала:

– Да, отыщи меня, пожалуйста, Ник!

С этими словами София развернулась на каблуках и бросилась бежать…

***

Ник долго её не видел, хотя, казалось, встречал на каждом шагу. В любой женщине, даже лишь отдалённо похожей на Софию, он искал её черты, её манеры.

Ник чувствовал, она где —то была, может быть, ждала его прихода, как и он, Ник, вглядываясь в темноту бессонной ночи, вслушиваясь в гудение моторов проезжающих мимо авто…

Когда Ник бродил бесцельно по улицам, в каждом его шаге всё же была причина. Когда он замирал посреди незнакомой улицы, оглядываясь по сторонам, то среди туристов высматривал шляпку с широкими полями. А потом шёл, снова шёл…

Небо плакало. Неожиданно начался дождь, и миновать его Ник не смог. Крупные капли срывались с небес, словно переливаясь через край обманчиво бездонной чаши. Ник Клэри не спешил укрыться от дождя и скоро до нитки промок. Но даже тогда, Ник только глубже сунул руки в карманы.

На опустевшей улице он остался один на один с холодным ливнем и ветром.

Или…

***

София шла навстречу ему, видимо, за стеной дождя, не узнавая. Платье на ней насквозь промокло, плечи были непокрыты, шляпа с мокрыми набрякшими водой полями, смотрелась понуро, словно отяжелев. София шла медленно, будто боясь оступиться на скользких булыжниках мостовой. Женщина выглядела неприкаянной и жалкой, в руке она держала ремень: фотоаппарат качался из стороны в сторону при каждом шаге.

Она брела, казалось, не понимая, куда, и скоро София и Ник поравнялись. Он минуту смотрел ей в глаза, но было непонятно плачет ли она или струи дождя стекают по её щекам. Тушь размазалась, выглядела эта красивая женщина весьма неказисто. Может быть, София это почувствовала, потому что постаралась спрятать лицо:

– Я так хотела… – на этой непонятной фразе София обвила шею Ника руками, обнимая его. – Так хотела…

Они стояли теперь вплотную, и до слуха Ника всё же дошли её рыдания. Ник наклонился к ней, ладонями обхватил её лицо, снова пытливо вглядевшись в глаза – таких Ник ни у кого не встречал. И то, что он принял за потоки дождя было её чистыми слезами. Сморгнув их, София жалобно произнесла:

– Ты нашёл меня… Нашёл…

Чуткими пальцами она коснулась щеки Ника, их лица теперь почти соприкасались; Нику представлялось, что в мире не было ничего, кроме волшебных глаз Софии…

– Я нашёл тебя… – и в первый раз сказал: – Милая!

И в следующую секунду, завороженный Софией, Ник уже целовал её.

Целовал так, как никакую другую женщину до неё.

***

До неё вовсе не было ни одной женщины. Все поцелуи, что Ник когда —либо дарил чужим незнакомым существам были жалкими подобиями ласковых касаний, проявлений нежности. Ни одна не трогала его сердце, ни одна не сравнилась бы с Софией красотой, женственностью, чуткостью…

Её губы были невероятны. Вкус шоколада удивительно гармонировал со свежестью капель дождя, которым София – чудно! – теперь наслаждалась. Она сама была словно соткана из воды, иначе почему внезапно появилась на пути Ника, и теперь стояла, чуть запрокинув голову, отвечая на поцелуи. Страдание оставляло её, и Ник чувствовал это сердцем. Может быть, в той толпе на Площади Испании он потому и заметил её, что она могла по-человечески сильно горевать или, как сейчас, едва дышать от счастья?

– Ты промокла! – заметил ей Ник. – Как ты оказалась на улице в такой ливень, София?

– Это ничего! – София с трудом пришла в себя. – Я не знаю… Ник!

Мужчина улыбнулся. Ему нравилось звучание собственного имени из её уст.

– Я просто ушла из отеля… – она несмело улыбнулась ему в ответ.

– Почему?

София помедлила с ответом и, словно оттягивая момент объяснения, сказала:

– Я бы не отказалась от чашки кофе! Побольше… Я замёрзла теперь…

Если бы его руки могли согреть Софию!

***

София медленно пригубила обжигающий напиток. Поежилась от холода, вдруг пробежавшего по телу. Потом, втянув голову в плечи, снова поставила чашку на край стола. Поймав на себе взгляд Ника, кончиками пальцев чуть сдвинула её к центру.

– Извини… – прошептала она. – Я лучше пойду…

Ник удержал её за руку. Кисть была холодна.

– У меня есть право вопроса, София! Помнишь?

– Что ты хочешь знать? – она не признала этого права вслух, но разрешила задать интересующий Ника вопрос.

– Почему? – спросил Ник.

София верно его поняла:

– Стены давили… как сейчас…

Неожиданно слёзы снова блеснули в её глазах, но София поборола их, шумно втянула носом воздух.

– Ты ведь о чём – то хочешь рассказать…

Она, кажется, уже не собиралась уйти, и вовсе забыла о своем прошлом стремлении. Тонкими нервными пальцами принялась комкать салфетку. Молчала, собираясь с мыслями…

Ей хотелось сказать. Именно Нику. Вероятно, потому, что видела его в последний раз, и уже не могла терпеть свою боль. Слезинка скатилась по щеке, но София быстро утёрла её ладонью.

– Сегодня тот день…

– Тот?

Да! – София откинулась на спинку стула, запустила пальцы в свои влажные ещё волосы. Вздохнула…

***

…И сказала:

– В этот день пять лет назад я потеряла ребёнка!

Так вот, какой трагедией жила эта женщина. Но София продолжила, видно, до сегодняшнего дня, упрямо молчавшая:

– Я была на четвертом месяце! Это был первенец…

Нежданно и страшно глаза её полыхнули звериной ненавистью, такой силы, что она отразилась и в мягких чертах её лица. Она повысила голос, вот- вот готовая закричать:

– Он обрадовался! Я потеряла нашего ребёнка, а он обрадовался! – выпалив это, София мигом успокоилась, будто скинула с себя груз.

***

– Ты ушла от него? – Ник был уверен, что это так.

София отрицательно покачала головой, улыбнулась. Отчаяние отразилось на лице, и женщина снова проронила слезу.

– Н-ет… Я уже опустела, не хотелось остаться одной! Расстались мы совсем недавно!

София смолкла. Ник немного глядел на неё. Потом спросил:

– Что случилось?

Откровенности уже было довольно, но София больше не желала увиливать:

– Любая моя неудача, любой неуспех доставляли ему какое —то удовольствие! Я зависела от него, потому, что боялась одиночества, и он знал это! Причинял боль…

Ник смотрел на неё с ужасом, и София торопливо сказала:

– Нет-нет, не то! Он и пальцем меня не тронул! Никогда! Но с ним я постоянно чувствовала, что мне больно! Не знаю… Последнее время у него бывали женщины… А он возвращался ко мне от них… Или был с очередной там, где мы жили якобы вместе… Я сломалась, потеряла себя…

Ник молчал, долго осмысливая сказанное Софией.

В голосе её не слышалось ни обвинений, ни обиды, ни злобы. София, казалось, даже в какой – то степени понимала бывшего возлюбленного. И это понимание чужого предательства было чудовищнее лютой ненависти. По себе тот человек оставил обожженные земли безразличия, мир без красок и оттенков, замершее в ожидании новых ударов сердце… То был его ответ на искренность, какую София отдала ему, на прекрасный, пусть и утраченный её дар – ребёнка, на любое хорошее событие, что они пережили вместе…

– Ты совсем его не ненавидишь? Не презираешь?

– Нет, – честно ответила София, – не его вина, что я обременила его тем, что было ему не нужно!

– Ни от кого такого не слышал! – отозвался Ник.

Щёки Софии порозовели, она улыбнулась смущённо и спросила:

– Это кажется тебе нелепым?

– Нет! – сказал Ник. – Это просто так по —женски… оправдывать тех, кто этого не стоит! Впрочем…

– Что? – вскинулась София.

– И хоронить самих себя под этими оправданиями и вечным пониманием свинства, тоже очень по —женски…

– А ты что, был тем, кого оправдывали? – прямо спросила она.

– Нет, – сказал Ник, – я был тем, кто не заслужил никаких оправданий!

– Расскажешь об этом?

– Как – нибудь потом! – заверил он, уверенный, что это посулит ещё хотя бы одну с нею встречу. То, чего очень хотелось.

Они помолчали.

– Твой кофе остыл!

– Пускай! – поморщилась София. – Идём отсюда, Ник?

Мужчина заплатил за её напиток, хотя София этому отчаянно сопротивлялась.

Когда они выходили на улицу, последние капли дождя тоскливо и музыкально ударились о карниз снаружи. Из – за туч задорно выглянуло словно посвежевшее солнце. Глядя на его первые лучи, София и Ник улыбнулись друг другу, взявшись за руки.

***

– Сейчас ты опять исчезнешь? – спросил мужчина свою спутницу.

– Нет! – покачала головой София, крепче сжимая руку Ника. – Я только… признаюсь во лжи!

– Что? – опешил он.

– Помнишь, я сказала, что у меня здесь нет телефона?

– В этом твоя ложь? – Нику сразу полегчало. – Постой, только в этом?

– Да! – покраснела София.

– Ты ужасная лгунья, София! – весело сказал Ник, наклоняясь к её лицу. – Как же мне пережить это?

Он замолчал, задорно блеснули его глаза и, прежде, чем София успела сообразить, Ник, не спрашивая ни разрешения, ни одобрения, ни согласия, впился в губы Софии поцелуем. Ей грозило беспамятство под его ласкающими губами, ей грозило забыть собственное имя… София рисковала никогда не забыть руки Ника на своей талии, учащенное биение сердца, когда она поняла, что он словно изучает каждый её изгиб, завораживающий его.

Губы Софии… Ник сходил с ума по ней…

Но ведь это неправильно? Неправильно так хотеть едва знакомую женщину, сколь бы очаровательной она не была! Но София была восхитительна…

***

Они бродили по потрясающим древним улицам Рима до заката. Бродили, фотографировались на каждом углу, целовались без счета. Почему целовать недавно встреченного в чужом городе человека было так легко и приятно, умопомрачительно? Почему и Нику, и Софии казалось, будто так должно было быть уже давно и всегда? Почему, спустя часы, они уже чувствовали родство, словно случайное знакомство что – то определило? Говорила ли Судьба?..

Ник проводил Софию в отель с наступлением темноты. Она приятно удивилась, что он лишь легко коснулся на прощание её губ. Потом они соприкоснулись лбами, Ник погладил Софию по щеке:

– Всё в порядке? – нежность его голоса обезоруживала.

София кивнула.

В своей ладони Ник ощутил прямоугольник плотной бумаги. София улыбнулась: