Read the book: «Главное выжить»
1
– С Новым Годом Алёна!– это я себе, в зеркало. Впервые новый год встречаю одна. И вообще, праздником это назвать сложно. Месяц назад я осталась на хуторе одна. За что меня так Бог наградил или наказал и не знаю.
Началось всё лет пять назад, ну да пять. Пандемия, работа на удалёнке. Мы так рады были, на работу ходить не надо, дома сидим и зарплата, капает. Когда начальство объявило, что наша организация так и будет работать, я место жительства поменяла. Уехала с душного города, сюда на хутор. Идеальный вариант. До моря, сорок минут ехать, до города час тридцать. Горы, тишина, воздух свежий. Мечта. Хуторок небольшой, в пятьдесят дворов. Постоянных жителей восемь человек, остальные, только на лето.
Машина у меня своя, проблем с продуктами никаких. Даже если, что-то случится с автомобилем, к моим услугам автобус, утром в город, вечером назад. Да и автолавку никто не отменял. Два раза в неделю, чётко по графику. А, тут вдруг, это, болезнь панда, чтоб её.
Поначалу только в новостях пугали, потом вроде всё на спад пошло. И снова волна, вторая, третья, четвёртая. Затем новости всё страшней и страшней. Маски у нас уже не медицинские, а специальные. Когда стали терять родных и близких, поняли, что всё серьёзно. Скорые по вызовам перестали ездить, а смысл? Всё равно не успевали. Болезнь протекала быстро. Сначала заболевания, до смерти от силы полчаса. Потом и хоронить некому стало.
А я вот жива и здорова, интересно, сколько человек в городе живых. В интернете бесполезно смотреть, со всего мира такую чушь пишут. Новости, с полгода как перестали выходить. Зато Интернет теперь не виснет, сеть не перегружена.
Когда у нас на хуторе, две бабульки отошли в мир иной, семья Хахулиных собрала всё, что было ценного и в Москву поехали. Кто их там ждёт? Говорят по ватсапу, призывали. Взять всё ценное и ехать, там, как будто помогут. Ну, да ждут нас. А я вот осталась. Может и вправду, правительство поможет. Хотя, думаю, это бандиты сообщения распространили. Пожива сама в руки идёт, почему не воспользоваться. Ну, не могу же я одна на всей планете остаться? При этой мысли, я опять начала плакать. Что, вот что я буду делать. Умненький бухгалтер. Дрова колоть не могу, охотится, не могу, корову доить не могу, хлеб растить…… Компьютер и 1с программа кормить не хочет.
С утра бабулек в карьер скину. Правда, мне ещё нужно их в машину погрузить, а уж потом в карьер отвезти. Но другого варианта нет. Температура на улице плюсовая, вонять будут. Представляю запах в городе. Бееее!
У нас карьер рядом, к нему железная дорога. Собственно поэтому и дома на хуторе дешёвые. Раз в неделю взрывы, составы через день. Шум, то за горой, на хуторе не очень слышно. Но вот на ценовую политику влияло.
Спать буду. В первые три дня, спать боялась, двери всякой мебелью заваливала, ставни закрыла. А теперь всё равно. Говорят же, человек такая скотина, которая ко всему привыкает.
Утром встал вопрос, на чём везти. В свою оку не впихну. У Хахулиных был грузовичок, а как тела в кузов запихнуть. Не подниму. Ладно, сначала машину раздобыть нужно. Блин, а как же в дом влезть, а вдруг вернуться, хотя сомнительно. Вот, ёлки, воспитание. Берём себя в руки, вдох, выдох, пошла. Вот уроды, собаку на привязи оставили, кормить то кто будет? Правда, корма ей насыпали и воды налили. Дня на два хватит, а дальше. Мне самой есть нечего. Автолавка не приедет. Надо ещё что-то и с продуктами придумать. Ох, и с аптекой, ну зачем мне теперь знания бухгалтера, выживать нужно, а я не умею.
Козы орут, так, сейчас пойду, накормлю коз. Попробую подоить. Знать бы как это делается. Научусь. Жить мне очень хочется. И то, что я одна на белом свете, мало верится. Завтра в сети посмотрю, может, кто адекватный нашёлся.
Обошла сарай, нашла сено, корм для кур, яйца в гнёздах. Ура сегодня яичницу сделаю. Курочки это хорошо. С кормлением животных, более менее разобралась. Теперь подоить надо. Знать бы кого, ну, и как. Вспомнить, что по телевизору видела. Должна быть специальная стайка. Такой нет, есть лавка, возле которой прикреплена кормушка.
– Козочки, миленькие, помогите. Ну, не знаю я как с вами обращаться. Вы же не кусаетесь? Или бодаетесь? Блин, да что делать то?– И я опять заплакала. Откуда слёз то столько берётся.
Утерев глаза, решила насыпать корма в кормушку и выпустить коз. Разбегутся, значит не судьба молоко пить. Корм нашла в гранулах, очень надеюсь, что это для них.
Козы и не думали разбегаться. Одна козочка, с большим выменем, где оно находится я, ещё из детских книг помню, запрыгнула на лавку и стала смирненько, есть корм. Взяв ведёрко, которое нашла на летней кухни, принялась дёргать козу за титьки. Поначалу не получалось, молоко цвыркало в разные стороны, а потом ничего так, приноровилась. Вторую козу доила уже намного смелее. Интернет работает, всё посмотреть про коз. И как молоко хранить. Думаю, свет недолго будет гореть. Точно, свет, надо генераторы в домах поискать. Да и вообще, все, что съедобное к себе в подвал стащить. Коз решила сегодня не выпускать. Вдруг уйдут. Не зря же их всегда пасли, а мне некогда. Трупами заниматься нужно.
В дом зашла уже без угрызений совести. Нет, она там попыталась ворохнуться, я её заглушила. Всё кончилась старая жизнь, начинаем жить по-новому. Нашла ключи, от машины, ревизию в доме, потом буду наводить. Подъехала к дому одной из старушек. Ну и как я буду тело в кузов затаскивать? Ладно, сначала труп из дома вытяну.
В доме уже стоял запах. Блин, как же это сделать? Нашла перчатки, старый халат, потом это всё выкину. Баба Лена лежала на кровати, уже распухнув, О! Господи! Дай сил. Меня замутило, выбежала во двор, вырвало. Это надо сделать, иначе на улице совсем не возможно будет находиться. А я решила остаться здесь жить.
Вернулась домой, одела маску, наверх ещё одну, щедро набрызгав внутрь духи. Закашлялась. Но пусть лучше лакостом пахнет, чем трупом. Начнём всё с начало.
Кое-как дотащила тело до дверей, подогнала машину, открыла борта, и о чудо лебёдка. Прости баба Лена, тебе уже всё равно. Обмотала трос вокруг тела и включила лебёдку. Всё загрузила. Теперь вторую. Баба Люба лежала у открытой двери, видно хотела во двор выйти. Спасибо тебе и земля пухом. Хотя какая земля, закапывать не буду. Так скину в карьер и всё. Простите меня соседки, нет другого выхода у меня.
Поехали. Переодеваться сейчас не пойду. Грузовичок не самосвал, тела ещё на себе тащить до ямы и скидывать.
2
Наш хутор находится в щели, между двух невысоких гор. Дорога так и идёт, между гор, образуя горлышко. Если на въезде поставить заграждения, ко мне никто не проедет. По горам лезть неудобно, дорога одна, крепость получится. Выехав из нашей горловины и свернув на главную грунтовку, трасса, мы её называли. Увидела на обочине автомобиль. А возле него двух девчат. Они радостно замахали мне руками, обрадовались. Я остановилась.
–Здравствуйте, а мы вот через старый перевал решили проехать, дорога вся машинами забита, пробка. Там мёртвые все. Жутко. У нас колесо спустило. Что творится? Мы куда ехать не знаем. В сети звали в Москву, ценности призывали взять и ехать. А куда теперь?
Девчонки плакали. Лет по двадцать им наверное. Красотки. Ресницы нарощенные, ногти гель лаком покрыты. Бровки татуаж. У одной губы подкачены. Интересно, а селфи почему не делают? Я таких, только с телефонами в руках видела. А эти стоят и ревут.
–Не ревите, нельзя в Москву ехать, кто вас там ждёт?
–Так может правительство помощь, какую окажет?
–Какое правительство? Оно что, бессмертно?– Девчонки явно об этом не думали. Растерялись, ресничками захлопали, опять в слёзы.
–Всё не ревите, дорогу видите, вот по ней в посёлок идите, я сейчас приеду, кушать будем. Хотя нет, одна со мной.
–Я одна не останусь, – хором взвизгнули они.
–Ладно, вместе садитесь, худые, вместитесь. Сейчас трупы в карьер скинем и домой.
Девчонок из кабины как ветром сдуло.
–Садитесь, говорю, привыкайте, жизнь теперь такая. Или пусть рядом с нами лежат и воняют?
Немного помявшись, девчата сели в кабину, поехали. По дороге познакомились.
–Алёна, живу в этом посёлке, одна осталась. Вы кто и откуда?
– Я Вера, а это Анжела, мы из Туапсе. В городе кошмар, что делается. Везде трупы, в магазинах витрины разбиты, полиции нет. У нас машину отнять пытались, еле ноги унесли. Мои все умерли, но я их хоть похоронить успела, а Анжелкины так в квартире и лежат. Силой в машину её затолкала. Там нельзя оставаться. С самого города она молчит, как воды в рот набрала. Ревёт только.
Мы подъехали к карьеру, я поставила машину как можно ближе к обрыву. Вдвоём с Верой вытащили бабулек и скинули в пропасть. Простите нас!
Веру сильно рвало, она плакала, ругала меня. Я стояла и терпела, понимаю её. Пусть выговорится. Потом поедем. Анжела сидела безучастная ко всему. Это совсем плохо, так и крыша может съехать. Надо как то её расшевелить.
– Ну, всё, наоралась, поехали. Есть пора.
– Да ну, тебя со своей едой. Кишки сейчас выпадут. Ну, зачем мы согласились?
– У вас выбор был? Я не держу, можете дальше ехать. Только куда? Да и жрать, что будете?
– Да, заткнись ты про еду! – Завизжала Вера.– Хотя, нет, поехали. Проблевалась вроде.
– Привыкать придётся ко всему. И с маникюром распростится.
– Успокоила, прямо легче стало,– проворчала Вера, садясь в кабину.
Подъезжая к посёлку, подумала, надо шлагбаум соорудить какой-то. Хоть маленькое, а препятствие. Шумное, нужно, что-то, интернет мне в помощь, пока работает.
– Вы в отдельном доме будете жить, или со мной?
– С тобой,– быстро ответила Вера, будто боялась, что я передумаю.
– Яиц сейчас нажарю, свеженькие. Поедим и поедем в станицу, съездим. По магазинам прошвырнёмся. Запасы кончаются, думаю, нас ждать никто не будет.
– А деньги? У нас тысячи три наберётся, а то и этого нет. Анжела, деньги есть?
– Платить, кому собралась? Думаешь, продавец сидит, ждет, когда это мы заявимся.
– А, ну, да. Привыкнуть надо. Анжелка молчит. Обычно слово деньги её из любого состояния выводили.
– Ничего, пострадает и очнётся, главное, чтобы с крышей не распрощалась.
– А хлеб?– Вдруг подала голос Анжела,– есть, что без хлеба? Я не могу. В магазин сходите. Далеко он у вас тут?
–Ага, сейчас, метнёмся щучкой. Молчи уж, сиди, командирша.– Огрызнулась я.
Поев, решили сначала животных накормить. А уже потом ехать. Пошла Вере и Анжеле показывать, как коз кормить. Типа я спец уже. Девчонки сморщили носы. Воняет. Анжелка от курицы шарахнулась, будто зомбака увидела.
–Так, шарахаться перестали, я вас обслуживать не собираюсь. Еду все вместе добываем, заготовки делаем. Я, как и вы кур, только по телеку видела, коз в детских книжках. Так что всё вместе.
– Если вечером свет ещё не потухнет, этот дом весь про шарим. А пока светло, поехали. Анжелка, где?
Анжелы с нами в сарае не было. Выйдя на улицу, увидели, что она гладит соседскую псину.
– Ты его, что не боишься?– удивилась я
– Нет, а он, что злой? У него воды не было, перевернул, наверное.
– Понятия не имею, злой или нет. Ты его отпусти с цепи. Только когда мы за ворота выйдем. Фиг его знает, может он только тебя полюбил, а нас за обед примет.
– Нет, он добрый. Большие собаки злыми не бывают.
3
Решили ехать на грузовике, в него больше продуктов войдёт.
До станицы добрались минут за двадцать. На дороге стояли четыре машины с покойниками. Сначала боялись мимо проехать. Стояли, чего-то ждали. Затем, я нажала на газ, и мы промчались мимо первой на большой скорости. Три других объезжали уже смелее. В машины старались не смотреть.
В первом же магазине станицы, были выбиты все стёкла.
– Что облом? – вздохнула Вера.
– Не знаю. Пошли, посмотрим. Мало ли, может не всё вынесли.
Вообще ничего не вынесли, кроме пива. И его не вынесли, а выпили тут, прямо у стеллажа.
Бомжеватого вида мужик, спал на полу, положив под голову полные бутылки пива.
– Ха-ХА-Ха.– Заржала Вера,– мечта сбылась. Море пива и халявная. Что ещё для счастья надо. Эй, дядя, в сторонку подвинься.– И пихнула мужичка, носком кроссовки в бок.
Мужик, только громче захрапел, да ещё воздух испортил.
–Старый пердун, в общественном месте как ни как.
–Да отстань ты от него, – потянула я Веру за руку,– человек в нирване, пусть кайфует.
Магазинчик небольшой, склада нет, всё, что было на полках, собрали в коробки и погрузили в кузов. Остались четыре мешка. Мука, сахар, пшеничная крупа и перловая. Надо тащить. Втроём дотащим и погрузим.
–Я не потащу мешок!– отказалась помогать Анжела,– вы знаете, сколько стоит мой маникюр. А если ноготь поломаю.
Мы молча уставились на Анжелу. И тут меня прорвало.
–Ты чего думаешь, я тебя просто так кормить собираюсь! Быстро схватила, мешок и потащила!Модель, свалилась на мою голову! Зачем ты мне нужна! За себя думай, ещё и о тебе. В задницу свой маникюр заткни, и жри его!
И я запустила в Анжелку первой попавшейся консервной банкой. Попала в ногу. Та завизжала, кинулась бежать. Пробегая мимо мужика, споткнулась и рухнула на него. Мужик, даром, что пьяный, облапил Анжелку и не собирался отпускать. Она заорала ещё громче.
– Сдурела, – накинулась на меня Вера, – у неё родители умерли, а ты! – И она толкнула меня в грудь.
Я разозлилась на Веру, вот навязались, сама бы, как-нибудь, управилась. Теперь вот эти.
Вера попыталась отбить Анжелку, мужик крепко схватил свою добычу.
– Ах, ты чёрт старый, пусти! – Я схватила с прилавка разделочную доску и крепко приложила Мужичка по башке. Он охнул и разжал руки.
– Дуры, – совершенно трезвым голосом, сказал мужик,– не сдох, так добьёте.
– Чего лапаешь? – Уже спокойно отозвалась Вера.
– Я её не лапал, сама свалилась, – держась за голову, пробурчал мужик. – Вы чего тут? Кто такие?
–Тебе то, что, бухаешь, бухай, – неожиданно огрызнулась Анжела.
– Да не бухается, смотреть на него, – и он пихнул стеллаж с пивом, – не могу. Думал, нажрусь, приступ схватит, я и загнусь. Панкреатит у меня, пить нельзя. Я как своих всех закопал, так за ними и пытаюсь уйти. Убить себя не могу, трус! – И дядька зарыдал.
Мы уселись втроём на пол, рядом с ним и тоже разревелись. Дядька встал, нашёл пластиковые стаканчики, открыл бутылку с водкой, разлил.
– Пейте, помянём безвременно ушедших. – Поднёс стакан ко рту, сморщился, его передёрнуло.
– Не могу больше, простите родные, здесь я остался. Вы уж там, как-нибудь сами. Пейте девчонки, немного легче станет.
– Я за рулём и не пью вообще. Не станет легче. Ещё и от водки голова болеть начнёт. – Выплеснула содержимое на пол.
Девчата выпили, открыли сок, запили.
– Вы уж меня простите, что я в таком виде. Домой не могу идти. Неделю не мылся. Самому противно. Что делаете тут?
– Еды хотим запасти, жить то, как то, нужно. Раз остались здесь, теперь выживать будем.
– С вами можно? Сколько вас? Где живёте?
– Трое, на хуторе, – ответила я на его вопросы. – Поехали. Только сегодня до темноты ещё в пару магазинов заехать надо. Я так подозреваю, завозов товара ещё очень долго не будет.
– Подозреваю, тоже. У меня к тебе дело, – мужичок взял меня за рукав, отвёл в сторону. – Тут неподалёку, ювелирный есть, пока ни кто не вскрыл, воспользуйся. Я так думаю, золото в цене будет.
– А чего сами? – Заподозрив неладное спросила я.
– Мне то зачем? Да не бойся ты, нет подвоха. Сегодня мы не возьмём, завтра другие воспользуются. Как дочери тебе говорю. Вместе идём. И подругам твоим знать об этом необязательно.
– Не подруги они мне. Сегодня только познакомились.
– Я так и понял. Давай девонька, сила в тебе есть. Пользуйся ей.
Какая сила, я уже еле ноги таскаю. А вот с золотом это идея. Спасибо дядька. Как звать и не спросила. Ладно, вместе едем, спрошу.
– А как же мы все в эту машину сядем? – Поинтересовалась Вера.
– Вы до центра поезжайте, а я сейчас ещё один грузовик возьму и следом. Там магазин большой, его и подчистим. Одной машины мало будет.
Точно, я про этот магазин и забыла, его недавно открыли, посетить ещё, и не успела. Вот теперь грабить буду. В душе опять совесть ворохнулась. Мысленно заткнула её. Пусть не вылазит, не до совести сейчас. И ювелирный рядом. Пока девчонки будут по магазину шарить, я в ювелирку сбегаю
4
На Камазе подъехал дядька, ни чего себе у него аппетиты. А грузить то кто будет. Мы же сдохнем тут.
– Как звать то вас? Я Алёна, там Анжела и Вера.
– Василием кличут. Золоторёв Василий Петрович. Шестьдесят четыре года. Остальное позже расскажу. Пошли в ювелирный.
Дверь магазина оказалась запертой. Дядьку Васю это не остановила. Монтировку с машины он прихватил с собой. Запищала сигнализация. У меня появилось желание убежать. Я затравленно оглянулась. Законопослушный гражданин, что поделать. Василий потянул меня на второй этаж. Ювелирный отдел находился за запертой дверью. Сигнализация пищать не переставала. Давила на психику. С этой дверью дядя Вася справился так же легко, как и со стеклянной. Вот только золота на прилавках не было.
– Стеллажи внизу, вытаскивай и грузи, а я сейф потащу, как-нибудь, перекачу до машины, а там вместе уже. – Видя моё замешательство, начал руководить дядька.
Боже, что я делаю. Моя совесть орала так, что слышали, наверное, все в округе. Заткнись ты уже. Интересно, ограбление, на сколько лет тюрьмы тянет. Сейчас как менты завалятся. Я бы их расцеловала. Так бы им рада была. Я из тех людей, для которых полицейский на улице, это залог спокойной жизни. В мешок из-под сахара, я сгребала всё, что находилось на стеллажах. Откуда у меня в руках оказался мешок, понятия не имею. А ещё, меня трясёт и такое чувство, что руки живут своей жизнью.
Очнулась я на улице, дядя Вася пытался меня напоить водой. Когда и как спустилась со второго этажа, не помню, мандраж во всём теле не прекратился. Анжела мне, что-то говорит не пойму ни слова. Дядька Василий впихнул меня в машину, сам сел за руль.
– Очухалась? – Услышала я слова дяди Васи, – Ну, ты даёшь. Напугала нас. Я понял, что с тобой творится не ладное, уже, когда последний сейф в кузов кидали. А так ты вроде адекватная была. Отпустило. Эк тебя, переволновалась?
Я осмотрелась, колбасить меня перестало, и это радует. Мы уже далеко за станицу уехали, скоро дома будем.
– А девчонки где? – Опомнилась я. Главное вовремя вспомнить.
– Ну, вот совсем в норму пришла, отпустило. Девчата сзади едут, Вера за рулём. Машину они хорошо пригрузили, молодцы. А вот зачем мы в тот магазин ходили, догадались. Сигнализация нас подвела. Как никто чужой не пришёл на шум. Повезло. Вот ни разу я не вор.
– Ага, а я рецидивист, медвежатник, – пошутила так. Дядька глянул на меня подозрительно. – Да нормально всё со мной, шучу я так.
– Шутишь, это хорошо. Прятать золото куда будем?
– Дядь Вася не грузи, домой приедем, тогда и решим.
Домой добрались без приключений. Навстречу нам выскочила псина. Фу ты, забыла, что мы её сцепи, отпустили. Кто таких собак на цепь садит? У них она вроде тоже свободно гуляла по двору. Наверное, когда уезжали, чтобы следом не увязалась. Хорошие друзья у тебя собачка были, вспомнила, Чара её зовут.
– Ух ты, собачка какая, не укусит?
– А я откуда знаю, не моя она, сама с ней только после обеда познакомилась. Будем, надеется, что не кусается. Анжелка говорит добрая она. Выходите, проверти.
Дядька Василий невесело улыбнулся, но с кабины полез. Заговорил с собакой. Та, помахав хвостом, облизала руки Василия и пошла к подъехавшим девчонкам. Классная охрана у нас. Даром, что здоровая, только вид и пугает.
На улице темно совсем, а я же ещё хотела в домах пошарить. Нет, не могу, мне бы упасть сейчас. Ещё про коз хотела прочитать. Надо кофе выпить, может, взбодрюсь.
– Не нравишься ты мне девонька, – подошёл ко мне дядя Вася.
– Ничем помочь не могу, придётся вам меня терпеть.
Я опустилась в кресло, сейчас посижу минут десять и встану. На лоб мне легла крепкая рука. Какой кайф, рука оказалась прохладной, глаза сами собой закрылись и я поплыла. Меня качала волна, было тепло и уютно. В глаза било солнце. Натянув на голову одеяло, попыталась уснуть опять. Стоп, как уснуть, я же в кресле сидела. С испугом глянула под одеяло, уф, как была одета, так на кровати и лежу. На улице уже светло. И солнце действительно бьёт в глаза. Значит уже двенадцать. Ни чего себе, гостеприимная хозяйка. Гостей полный дом, а я лежу. А с другой стороны, я их к себе не звала. Повалявшись ещё минут десять решила встать.
Выйдя из спальни, увидела на кухне идиллию. Дядя Вася, Анжела и Вера сидели за столом, тихо переговаривались и пили чай с пряниками. Увидев пряники, поняла, что ужасно хочу есть.
– Доброе утро, – поздоровалась я, – ну, или день. В общем, здрасте. Вы уж меня простите, что я вчера рубанулась. Не было со мной такого ни разу. Вы вчера хоть ели?
– Встала? Как себя чувствуешь? Есть будешь? – Всё это было сказано почти хором. Все трое вскочили, уступая мне место.
– Я стул возьму, чего вскочили? Куда сегодня поедем?
– Никуда, денёк ещё отлежись, а потом будем решать чего делать.– Сказал Дядя Вася.
– Нормально я чувствую, сейчас в порядок себя приведу, поем и можно выезжать.
– Алён, ты это, – Вера замялась. Меня это насторожило. Я многозначительно уставилась на неё. – Ты два дня спала, – наконец выдала Вера.
– Да ладно, да не ври. С чего это два дня? – Мочевой подтвердил слова Веры. Я унеслась в ванную комнату.
Приведя себя в порядок, вышла в кухню. Жрать хотелось ужасно, действительно, как два дня не ела. Молча прошла села за стол. Вера поставила передо мной тарелку с борщом. Вдохнула аромат, вот это запах, только им можно наесться.
– Мы тут по домам пошарили, – дав мне поесть, заговорил дядя Вася, – интересного много нашли. Судя по запаху в этих домах бабульки жили. Девчата рассказали, что вы их схоронили. Не бедствовали старушки. Не смотри на меня так, да, мы не врём, ты два дня спала.
Я молча встала, пошла к своему компьютеру, включила. Дождалась загрузки. Думаю, сейчас я вам, число покажу. И остолбенела. Компьютер я включала три дня назад. Ни чего себе. Не замечала за собой такого. Спать я, конечно, люблю, ну, чтоб два дня!
