Пробуждение Цикады

В Эстрайе процветала частная практика. Лечебницы популярностью не пользовались, их устраивали знатные Дома для лечения своих слуг. Бедные слои населения оказывались с болезнями один на один.

Поначалу Анна приняла это как должное – необычайную живучесть народа Эстрайи она уже оценила. Но Придворный Целитель развеял розовые представления о здоровье инкубов. Болезни, пусть и не столь выраженные, как у людей, все же существовали. И, время от времени, в мире демонов возникали эпидемии, выкашивающие целые города.

– Если Наири будет угодно, я прикажу сделать переводы некоторых трактатов…

– Не стоит. Я уже начала понимать немного ваш язык, и, надеюсь, скоро смогу читать в оригинале.

Целитель склонил голову, пряча неподобающую случаю улыбку – беседы с Наири были не главной его заботой.

***

Вопреки стараниям, Тайкан оставался без сознания. Анна тоже попробовала кое-что из своего арсенала. Бесполезно. Даже глазные яблоки под веками оставались неподвижными.

Иногда накатывало отчаяние. Тогда целители старались поскорее успокоить Наири: рораги – существа живучие, даже по меркам инкубов. У Тайкана есть шанс.

Он его не упустил. Капля воды, сорвавшись с полотенца, которым Анна обтирала раненого, упала на лицо, смочив ресницы. Веко дернулось, Тайкан моргнул и открыл глаза.

Первое, что увидел – отблеск солнца в глубине синего камня, украшающего лоб склонившейся женщины. Инкуб вздрогнул и попытался привстать. Тело не слушалось, словно пришпиленное к кровати сотнями раскаленных лезвий.

Но Тайкан привык к дисциплине. Рывком скатился на пол и замер у ног вскрикнувшей Наири.

– Сумасшедший! Тебе нельзя двигаться!

Тайкан склонил голову еще ниже, не смея поднять взгляд. Анну же этот порыв разозлил. Она смотрела, как кровавые пятна проступают на белых повязках, и гадала, сколько швов разошлось, и как долго придется повторно лечить затянувшиеся было раны.

– Прекрати немедленно!

Тайкан отшатнулся, когда Наири ухватила его за плечо, пытаясь вернуть в кровать. И снова замер, уткнувшись лбом в пол. Так комната не кружилась перед глазами, и желудок не сводило спазмом.

– Ну, и что мне с тобой делать?

Анна еще раз попыталась заставить упрямца лечь, но он ловко ушел от прикосновения.

– Словно я прокаженная… Кто-нибудь, помогите!

В комнату ворвались слуги. Не раздумывая, подхватили Тайкана под руки и просто перенесли обратно на кровать. Анна склонилась над ним, убирая со лба черные пряди волос.

– Как самочувствие? Голова кружится?

– Все хорошо, Наири.

– Я вижу.

В этот раз Анна была начеку, с силой прижав возмущенного постельным режимом инкуба.

– И что тебе спокойно не лежится? А ну, замри!

К её удивлению, он послушался. Застыл, словно в детской игре, и даже взгляд остекленел.

– Эй, дышать-то не забывай. Ох, и что мне с тобой делать, с таким старательным?

– Госпожа, позвольте, я его осмотрю!

В дверь бочком протиснулся целитель.

– Прошу прощения, но в вашем присутствии он не позволит себя раздеть – это неэтично.

– Какой нежный! Как горшок за ним выносить, так ничего страшного, а как до медосмотра… Хорошо-хорошо, действуйте.

Тайкан "ожил", только когда услышал, как за Наири закрылась дверь.

– Почему я здесь?

Целитель пожал плечами, снимая бинты:

– Воля госпожи. Зачем-то ты ей понадобился. Если честно, мы тут все от радости плясать готовы, что она хоть чем-то заинтересовалась. Обычно Наири только грустит или к саритам сбегает.

– К саритам?

При мысли о враге Тайкан умудрился побледнеть еще больше.

– Тише ты, а то в обморок рухнешь, Наири опять переживать будет. Она за тобой, как за собственным ребенком ухаживала: мыла, лечила, перевязывала. Даже горшок выносила. Так что постарайся поскорее поправиться.

– К… конечно.

Мир инкуба рушился. Он успел попрощаться с жизнью, но его вернули, и сама Дарующая Жизнь заботилась о нем. И почему-то это пугало больше, чем тот столб в пустыне.

Тайкан подчинялся уверенным рукам целителя. Без жалоб перенес перевязку, стерпел осмотр.

– Ты поправляешься. Если не рассердишь Наири, скоро будешь совсем здоров. Вот только шрамы останутся. Особенно меня беспокоит тот, что на лице. А ведь ты был красавчиком, бывший капитан Тайкан!

«Бывший». Слово обожгло сильнее жесткого кнута, каким в Академии вправляли нерадивым курсантам мозги. Но возразить было нечего, и инкуб закрыл глаза, прислушиваясь к шагам целителя да к позвякиванию инструментов, которые тот складывал в глубокий таз.

– Очнулся?

Знакомый голос заставил подскочить. Тайкан, снова забыв про боль, в струнку вытянулся перед вошедшим Эйром. Капитан жестом велел целителю выйти и повернулся к раненому:

– Опусти взгляд, преступник.

Они стояли напротив друг друга, бывшие боевые товарищи. Теперь между ними пролегла пропасть.

– Думаю, ты понимаешь, что это – не прощение?

– Да, господин.

– Наири увлеклась целительством. Её заинтересовали твои раны, поэтому казнь отсрочили. Надеюсь, преступник, ты хорошо послужишь госпоже как подопытный.

– Я принадлежу Наири. Её воля – моя жизнь.

– Ох, Тайкан…

Эйр сорвался. Обхватил товарища за плечи, обнял.

– Ты не представляешь, как я рад снова тебя видеть.

Тайкан сделал шаг назад, освобождаясь.

– Простите, господин. Вы слишком добры к преступнику.

Руки Эйра упали вдоль тела. Он молча смотрел бывшего друга, но прикоснуться еще раз не осмелился.

– Я рад, что ты жив. И все же, кто знает, может, тебе лучше было бы остаться там, на столбе. Мне страшно, Тайкан.

– Я благодарен. И до конца приму заслуженное наказание.

Эйр махнул рукой и снова надел маску равнодушного вояки:

– Твое дело – как можно скорее залечить раны. Ты можешь понадобиться Наири в любой момент.

– Так точно.

И только когда Эйр почти вышел, Тайкан позволил себе на мгновение стать прежним:

– Спасибо. Я готов.

Капитан королевских рорагов отвернулся и спешно закрыл дверь, стараясь, чтобы никто не увидел, как в уголках глаз рождаются слезы.

У самого Эйра забот прибавилось – выполнить приказ короля следовало как можно скорее. Под строгим взглядом Верховного рорага строители приводили в порядок несколько павильонов Внутреннего Двора Храма Облаков. Кроме того, ему приходилось отбирать тех, кто там поселится.

С этим возникли сложности – за все время ни один инкуб так и не смог понять, какой тип мужчин нравится Наири. Даже король, который в свое время довел Анну до оргазма.

Перед Эйром проходили сотни мужчин. Высокие и низкие, смуглые и с кожей цвета топленого молока, брюнеты и блондины. Рораг схватился за голову – ошибиться он не имел права, но и угадать казалось невозможным. На помощь неожиданно пришла королева:

– Рийта находилась рядом с Наири дольше всех. И она – суккуб.

В отчаянии Эйр кинулся к королю.

– Ты уверен, что нет другого способа?

– Увы, Ваше Величество. Вы знаете норов Наири…

– Да уж, – вынужденно согласился Его Величество. – Хорошо. Если Рийта справится, я восстановлю её в должности. И остальных девушек тоже. Если же нет....

– Любимый, – побледнела королева, – Ты же уже помиловал её!

– И я не беру назад своих слов, Кхемара. Но и оставить без последствий ошибку, которая грозит катастрофой – не могу.

– Тогда накажешь и Эйра! Он тоже… причастен!

Его Величество задумался. Лишаться любимца, правой руки, верного слуги не хотелось. Но обижать королеву хотелось еще меньше.

– Хорошо. Но если все получится – он тоже получит свою награду!

Рийта приступила к заданию со всей серьезностью. Вместо того, чтобы осматривать желающих во дворце, она пешком обошла весь город. Заинтересовавшие её мужчины получили приказ явиться для беседы, независимо от статуса и возраста.

Мало того, бывшая Главная Фрейлина не погнушалась и селами. В течение нескольких недель она верхом объехала окрестности. И поток претендентов устремился в столицу.

– Правильно ли вы поступаете? – поинтересовался Эйр, глядя на разношерстную компанию.

– Несомненно, – кивнула Рийта, – Наша Наири – не обычная женщина, неужели вы этого так и не поняли? А значит, заинтересовать её может только выдающийся мужчина. А уж какая у него внешность будет, не столь важно. Лишь бы не урод!

И потянулись бесконечные собеседования.

Анна даже не подозревала о происходящем. Эйру удавалось держать все в секрете, хотя проводить уроки становилось все сложнее, из-за недостатка времени. Но Анна, поглощенная изучением нового языка, ничего не замечала. Только сердилась, что ей до сих пор не принесли Соглашения.

– Вы требуете от меня выполнения условий, о которых я даже не знаю! И не желаете показать мне список прав и обязанностей… Вам все равно?

– Простите, Наири. Документ находится в Королевском Хранилище, и достать его оттуда можно только после одобрения Совета.

– Я думала, в Эстрайе монархия, – удивилась Анна.

– Так и есть. Но особо важные дела прежде предоставляются на рассмотрение Совета.

– И как долго они будут рассматривать прошение? – осторожно поинтересовалась Анна, подозревая, что ответ ей не понравится.

Она оказалась права.

– Ну, так и не требуйте от меня ничего до того времени!

Спихнув на время одну головную боль, Анна занялась второй.

***

Тайкан поправлялся очень быстро. Анна поражалась регенерации инкубов, но отношение спасенного ставило в тупик.

Так, раненый ни разу не встретил её лежащим в постели. Он стал узнавать шаги, и успевал сползти на пол до того, как Анна открывала дверь. Уговоры не помогали, и только, когда она разозлилась по-настоящему и высказала Тайкану все, что думает о коленно-локтевом положении с медицинской точки зрения, он послушался.

Осматривать себя инкуб позволял беспрекословно, лишь вздрагивал, когда Анна проводила гигиенические процедуры. Со стороны казалось, его тело вместо воды протирают кислотой.

Поначалу Анна пугалась. Но целитель объяснил: Тайкану трудно перенести такое нарушение приличий – Наири нельзя даже видеть его больным, не то, что ухаживать.

В один из дней ран прибавилось. Анна с ужасом смотрела на глубокий порез, рассекший едва начавшую заживать кожу на груди инкуба.

– Откуда? Кто это сделал?

– Наири интересно наблюдать за тем, как затягиваются раны. Но мои почти зажили…

– Тайкан, – Анна помолчала, пытаясь понять, что происходит, и в то же время не обидеть, – Зачем ты так?

– Я живу во имя Наири. Мой долг…

– Выполнять мои желания? Но разве я приказывала тебе калечиться?

Тайкан позволил себе короткий взгляд на госпожу. Темный, тягучий…

– Не выполнять – предугадывать.

– Вот что, прекращай эту самодеятельность. Если я захочу тебя изуродовать, я скажу. Хорошо?

Вместо ответа Тайкан сполз с кровати и замер, уткнувшись лбом в пол.

– Опять? – Анна поняла, что устала от всего. Захотелось плюнуть на все и запереться в своей комнате. Надолго.

– Ваш раб не смеет молить о прощении и с радостью примет наказание за проступок.

– О Боги! Вернись в постель.

В своих покоях Анна все-таки пошла на поводу у своего желания. Выставила из спальни слуг и подперла дверь стулом.

– Хочу побыть одна. Не беспокойте пока.

Эйр штормом ворвался в палату, стащил Тайкана с кровати и от души приложил о стену лицом:

– Ты, сволочь! Наири только оправилась после потрясения, а из-за тебя…

Тайкан даже не попытался стереть хлынувшую из носа кровь, просто замер по стойке «смирно». И тут же поймал кулак Эйра.

Рораг бил сильно. Тайкан падал, но вставал раз за разом, вытягиваясь перед мучителем, открываясь для следующих ударов.

Выпустив пар, Эйр уселся и со вздохом поинтересовался:

– Живой?

– Так точно! – Тайкан замер напротив капитана.

– Сядь.

Но дождался только упрямого мотания головой. Зная характер бывшего друга, Эйр смирился.

– Скажи, ты ведь заметил, что Наири у нас…

– Странная? – закончила за командира Тайкан, – Есть такое.

– А то, что пока ты тут валяешься, не было ни одного потока праны?

– Чем же мы прогневали Наири? Или… это из-за меня? – голос бывшего рорага задрожал.

– Если бы.

Нервы сдали, и Эйр начал мерить шагами комнату.

– Она такой в Эстрайю и явилась… Не подпускает к себе ни мужчин, ни женщин. И сбежать мечтает. Ты – первый её интерес здесь. Поэтому… Тайкан, сейчас тут все наперекосяк, и если… В общем, тот столб тебе раем покажется!

– Свершилось! – Тайкан не сдержал усмешки, – Инкуб не смог пробудить в человеке страсть!

Эйр скривился.

– Злорадствуешь? Что же, имеешь право… Да кто их поймет, этих людей, а особенно – женщин! Всегда все было ясно, а теперь…

Тайкан не ответил, думая о чем то своем. Потом решился нарушить молчание:

– Господин капитан, вы знаете Наири лучше. Позвольте узнать, что она любит? И как вымолить её прощение?

– Знал бы – давно действовал. Ладно, отдыхай. Завтра официально войдешь в свиту.

– Так точно.

Когда Эйр вышел, Тайкан с отчаянием посмотрела на свои кулаки, и от сильного удара по стене пробежала трещина – штукатурка не выдержала ярости инкуба.

Сидеть в одиночестве Анне неожиданно понравилось. Она открывала дверь только, когда служанки приносили еду, остальное время спала, сидела возле открытого окна, наслаждаясь ароматом цветов, или пыталась читать. Знаний не хватало и, отбросив книги, Анна шла в купальню.

Вода в самой большой купели была настолько прозрачна, что Анне казалось – она парит в воздухе. И только рябь на поверхности рассеивала эту иллюзия. Вспарывая зеркальную гладь, Анна наслаждалась движением, и совсем не хотела думать о том моменте, когда ей придется открыть дверь.

Случилось это на третий день.

Его величество, обеспокоенный затворничеством Наири, решил пойти на уступки, и сам явился в Храм Белых Облаков.

Дощечки из сухого бамбука звонко ударились о мраморную столешницу. Король развязал тесемку и одним движением развернул свиток. В ровных столбцах замысловатых закорючек Анна узнала знакомые буквы, но прочитать пока не смогла.

– Вот. За точность ручаюсь! – Его Величество протянул несколько листов бумаги.

Анна быстро пробежала перевод глазами. Вопросительно вздернула бровь и принялась перечитывать. Её собеседник терпеливо ждал.

– Ну ведь бред!

Бумага веером разлетелась по столу, закрыв бамбуковый свиток. Король тут же сдвинул их в сторону, открывая нужный кусок:

– Ничуть. Взгляните, вот три подписи: моего предка, вашего и… Первой Наири, − он указал на изысканную закорючку и два отпечатка пальца. – Они кровью расписались.

– Я не расписывалась. И мало того, хотя я и не ханжа, но отдаваться первому встречному, да еще на постоянной основе… простите-извините. Воспитание дурное, почти патриархальное.

– Ну, почему же «первому встречному»? Кто мешает познакомиться получше? К вашим услугам любой мужчина Эстрайи.

– Я заметила. Куда не глянь – везде полуголые аполлоны…

– Поверьте, вы останетесь довольны.

– Сомневаюсь.

– Зря. И очень прошу меня извинить, но вам придется подчиниться. Иначе…

– Заставите?

Губы инкуба изогнулись в улыбке, а спина согнулась в низком поклоне:

– Разве кто-то осмелиться заставлять Наири? Мы можем только уговорить.

Оставшись в одиночестве, Анна снова и снова перечитывала соглашение. И, прочитав, окончательно поверила – её действительно хотят превратить в шлюху. Пусть и с функциями божества.

Тихие вздохи за окном привлекли внимание. Анна выглянула наружу.

Мужчина и женщина сплелись в объятиях. Губы слились в поцелуе, шелковые ткани одежды струились, добавляя изысканности и красоты слаженным движениям.

Анна тут же прикрыла окно и отошла подальше. Инкубы все больше нарушали тонкую грань приличий. Сначала армия красавцев и невероятно прекрасных женщин заполнили Храм. Их одежды подчеркивали красоту тел и грацию движений. И позы. От взглядов этих новичков мурашки по коже бегали, вызывая непонятный зуд. Неприятные ощущения. И вот, они уже её сад облюбовали для любовных утех. Но все же оставались подозрения, что все старания направлены на одно – пробудить в желание в Наири.

Анна забралась с ногами на кровать, прихватила из вазы яблоко и полностью погрузилась в историю болезни Тайкана, которую она тщательно вела.

Единственное, о чем Анна скучала в добровольной изоляции – разговоры с Придворным целителем. Обсуждения различных форм системы здравоохранения были весьма любопытны. Спасать мир Анна не собиралась, но от безделья в голову лезли разные идеи. И она их записывала.

Очередное утро отличалось от предыдущих. В этот раз вместе со служанками в опочивальню вошел Тайкан. Переступил порог, и уткнулся лбом в ковер.

Неожиданно сама для себя Анна не застыдилась наготы. Спокойно подтянула простынь повыше и поинтересовалась:

– Тебе о коленно-локтевом положении напомнить?

Тайкан не шевельнулся, готовый ко всему.

– Ну, как знаешь. Ой, а это зачем?

Повинуясь легкому натяжению прикрепленной к ошейнику цепи, ин6куб поднял голову, но тут же ткнулся обратно в пол. Наири, закутанная в легкий хлопок простыни, стояла прямо над ним.

– Это тебя за что так? По рукам и ногам в кандалы…

– Я преступник, не смеющий смотреть в глаза небесам. Ваша милость…

– Началось! – застонала Анна и развернулась к служанкам: – Снимите это! Немедленно!

Девушки тут же повалились на пол, пряча лица в ладонях.

– Ну что еще? – застонала Анна.

– Госпожа, ключ у Верховного рорага, и…

– Ну так давайте его сюда!

Видеть Эйра хотелось не больше, чем обычно, но любоваться цепями Тайкана желание было еще меньше.

Капитан явился быстро, словно ждал у ворот. И наотрез отказался освобождать нового раба Наири:

– Госпожа! Тайкан – преступник. И бывший рораг. Он опасен! Вы же сами видели, какую подготовку проходят те, кому выдается честь охранять Его Величество и Наири…

– Ну да. И именно поэтому не вижу в этих цепочках смысла. Случись что, он ими же меня и уконтрапупит. Сними их, Эйр.

От последней фразы повеяло таким холодом, что даже Тайкан сжался на теплом ковре. Капитану пришлось хуже – гнев Наири был направлен прямо на него. И Эйр разомкнул дужки.

Звон упавших цепей прозвучал в ушах Анны музыкой – она добилась своего!

А Тайкан, так и не осмелившись подняться с колен, с удивлением наблюдал за перепалкой. Он не понимал, почему Наири так беспокоится об его удобстве, нарушая все правила. Но Эйр поразил бывшего рорага еще больше – капитан уступил! И Тайкан снова уткнулся лбом в пол, убежденный, что Эстрайя стоит на грани катастрофы.

Эйр прошел мимо, едва не задев по лицу сапогом. Следом, одев Наири, испарились служанки. Все это время Тайкан не смел даже взгляда поднять: видеть ступни госпожи – и так милость великая!

– Ты завтракал?

Он не сразу понял, что она к нему обращается. И прошептал с запозданием:

– Да, Наири.

Врал он без зазрения совести, лишь бы не встревожить госпожу. А Анна смотрела и понимала – все повторяется. Только вот Эйр, явившийся в её мир, был куда наглее. А слуги Храма, что держались с почтением, ни в какое сравнение не шли с раболепием Тайкана.

– Голову подними!

Он выполнил приказ, но прикрыл глаза, словно от яркого солнца.

– Льстец! Льстец и лгун! – застонала Анна, – Раз уж тебе так хочется ползать, я не буду запрещать. Но умоляю – хотя бы не ври!

– Я не посмею…

– Ну да. Скажи мне, Тайкан, твой живот от обжорства урчит? Подъем! Это приказ!

Тайкана словно подбросило. Через мгновение он тянулся перед Наири, вспомнив военную выучку.

– Ты ел? – повторила она вопрос.

– Никак нет.

– Садись. Ешь, – Анна с интересом смотрела, как инкуб разрывается между необходимостью выполнять приказ и этикетом. Почему-то у простых слуг это таких сложностей не вызывало. Они просто сразу звали Эйра.

А этот инкуб явно привык сам принимать решения. И отвечать за себя и других. А теперь… Анна смотрела, как он осторожно жует.

– Больно? – пальцы коснулись багровых шрамов, пересекающих щеку от подбородка до уха.

– Никак нет, – челюсти замерли.

– Ну да, конечно… Целитель сказал, они останутся навсегда.

– Наири неприятно?

Тайкан ничуть не волновался из-за изуродованного лица. Единственное, о чем мечтал – заткнуть пустоту в груди, которая образовалось после гибели любимой. Ради этого он готов был на все, и доброта нынешней Наири казалась препятствием к осуществлению мечты. Тайкан с надеждой ждал нестерпимой боли в надежде хоть ненадолго забыть… А вместо этого его лечили, кормили и вообще, всячески обихаживали.

Злость поднималась откуда-то из живота и разом пропала, стоило вспомнить, что сам виноват. Не уберег величайшее сокровище не только Эстрайи, но и своей души. И как теперь смеет даже думать о недовольстве? Его судьба отныне – быть безмолвной игрушкой в руках этой странной женщины. Подчиняться и надеяться, что госпожа окажется достаточно жестокой и скоро оборвет нить его жизни, оказавшуюся неожиданно крепкой.

***

Анна же совершенно не понимала, как вести себя с новым слугой. Он был послушным, даже слишком. Но голос… Арктический холод сменялся полным равнодушием, словно с ней говорило существо, напрочь лишенное эмоций. Это настораживало. Тайкан кого-то напоминал, но вот кого… Боясь навредить ему еще больше, она решила не экспериментировать и отправила инкуба восвояси, тем более, что он только-только оправился от ран, а выдержать несколько часов в главном зале Храма было нелегко даже здоровому.

Несмотря на абсурдные требования соглашения, Анна решила подчиниться им, насколько сможет. Невыполнимым казался только один пункт – спать со всеми подряд ради праны. Остальное… можно было вытерпеть.

Для ритуального омовения полагался особый наряд – темно-синюю ткань платья почти полностью скрывали золотые украшения. Анна начинала привыкать к ежедневным обрядам. Как и то, что между зданиями храмового комплекса её носили в паланкине.

Вот и теперь она откинулась на мягкие подушки, глядя на мир сквозь тонкий шелк занавесок. Справа и слева шествовали опахалоносцы. Справа шел высокий мужчина. Его мышцы напрягались в такт движениям, играли под чистой кожей. Красивый оттенок загара подчеркивали золотые украшения – массивные браслеты, широкое ожерелье на плечах…

Слева старательно работал большим веером подросток. Гибкий, как ивовые ветви под ударами ветра. Шелковистая кожа словно светилась в солнечных лучах, и её белизну оттеняла затейливая вязь серебра.

На украшениях свиты вообще не экономили – даже танцовщицы, что чувственно изгибались под звуки флейт и барабанов, звенели широкими браслетами на руках и ногах. Золотые колокольчики, вплетенные в длинные косы, тихо пели при малейшем движении. Девушки этим умело пользовались, вплетая перезвон в мелодию сопровождения.

Музыкантов Анна не видела – они шли за носилками. Но готова была поклясться, что они не менее красивы, чем слуги, которые постоянно мелькают перед её глазами. И столь же старательны в деле обольщения.

Её до звездочек в глазах бесили томные взгляды, осторожные вздохи… И любящие друг друга парочки, словно случайно попадающиеся на пути. Они или падали на колени, покрываясь стыдливым румянцем, или стремительно убегали. Но чаще делали вид, что не замечают присутствия Наири, и продолжали любить друг друга. Анна не могла отделаться от чувства, что они – актеры, призванные усладить зрение и пробудить дремлющую похоть, слишком картинны были объятия, нарочиты поцелуи, и движения казались выверенными, словно отрепетированными заранее.

Но и в Храме инкубы не оставляли попыток расшевелить холодную Наири. Ритуальные танцы больше походили на эротические представления. Анна видела, какое впечатление кружащиеся в вихре полупрозрачных тканей танцовщики производили на окружающих. Только рораги, стоящие на каждой ступеньке лестницы, ведущей к постаменту с троном, оставались бесстрастными.

После ритуала Анна с огромным удовольствием возвращалась в свои покои и меняла церемониальную одежду на повседневную. После килограммов украшений тяжелый парчовый наряд казался легче хлопкового. Да и то, что рораги, наконец, научились отворачиваться во время переодевания, немного поднимало настроение.

Переведя дух, Анна съела персик и отправилась в кабинет.

Приставленный секретарь на первый взгляд казался мечтой. И на второй – тоже. Внешность киногероя-любовника, достаточно эффектная, но без слащавости. Темно-синие глаза смотрели на мир со спокойной уверенностью, а главное, в них светился ум! Это и примирило Анну с новым слугой. Но вот перфекционизм просто бесил! Блокноты, бумага для записей, письма лежали в строго отведенных местах, выровненные по краю стола. Этот порядок наводил тоску. Анна почти каждый день вспоминала Хона, ей не хватало его живой непосредственности.

– Что у нас сегодня?

Ворох свитков на дополнительном столике вверг в уныние.

– Мольбы о даровании праны… – секретарь развернул свиток с переводами. – Просьбы о личных встречах для получения благословения… И еще… Вот…

– Подожди. Ты отправил Его Величеству предложение об организации больниц для простолюдинов?

– Никак нет, Наири…

– Почему? – удивилась Анна.

Секретарь, хоть и раздражал безмерно, ни разу не дал возможности упрекнуть его в небрежности. И Анна не сомневалась, что причина для невыполнения приказа у рорага уважительная.

Но он, как всегда, понял неправильно, и бухнулся лбом в пол, так что Анна четко услышала удар.

– Ты там бурю решил переждать? Думаешь, по верхам пройдет? – устало вздохнула она, глядя сверху вниз. – Поднимайся, хватит пол штанами мыть, он и так чистый. Лучше скажи, это приказ короля, мои просьбы не передавать?

Секретарь промолчал, и Анна вздохнула:

– Понятно. Прану ему подавай… Ну, а если нету её? Я, кстати, честно предупреждала, так что с меня взятки гладки. Пусть с того спрашивает, кто вам бракованную Наири приволок. Ну, что там у нас дальше?

Умница-секретарь быстро помог разобраться с документами. Посоветовал, кому можно отказать в аудиенции, а кого принять обязательно. Составил черновики ответов. И перешел к урокам.

Анна старательно зубрила слова, запоминала правила. Грамматика вгоняла в тоску, но жить в стране, и не знать языка она считала неприемлемым.

Инкубы придерживались другого мнения. Они не могли понять, зачем Наири засиживается за учебниками, если можно вручить книгу придворной даме или рорагу, и просто слушать. А интерес к медицине вообще приводил окружающих в ужас. Ну, хочется знать, как инкуб устроен, разрежь… да хоть вон Тайкана, или еще кого, и посмотри. Зачем голову-то забивать ненужными знаниями? Лучше бы госпожа Жизнеописания читала, узнавала, как прежние Наири развлекались, как жили, кого любили, как прану дарили…

Вот как раз эти рукописи Анна даже в руки брать не желала. Она не считала себя циником, но рассматривать картинки оргий с элементами садо-мазо оказалось… неприятно. Как ознакомительную литературу, еще куда ни шло. А участвовать в этом самой, пусть и в роли Госпожи… От одной мысли передергивало и хотелось помыть руки. А инкубы ждали.

И все же раз за разом Анна откладывала решение проблемы. Понимала, что поступает, как страус, но пересилить себя не могла.

Точно так же волновался и король. Подтолкнуть Анну к выполнению условий соглашения стало его навязчивой идеей. Но все усилия разбивались о холодность женщины. Да и целители предупреждали об осторожности, боясь, что неуклюжие попытки правителя усугубят ситуацию.

Свое бессилие что-либо изменить Лартих вымещал на Верховном Рораге, обвиняя его в дурном настроении Наири:

– Ты сам говорил, что именно тебя она винит в своих бедах. Ты не потрудился донести до неё всей серьезности ситуации. И при этом еще глаза ей мозолишь! Постарайся появляться в Храме Облаков как можно реже. Или сделай так, чтобы Наири тебя там не видела.

Эйру ничего не оставалось, как соглашаться. Долг перед страной покоя не давал, но и мысль подвергнуть насилию Анну, была невыносима.

Втайне рораг надеялся на Тайкана. Если любопытство Наири возьмет верх, и она распотрошит бывшего телохранителя… её табу рухнут. Но вместо того, чтобы изучать свои медицинские книжки с помощью покорного инкуба, Анна старательно его лечила и даже не думала о препарировании.

Но и от повседневных занятий, мало подходящих для Воплощения Великой Матери, её следовало отвлечь. Заставить расслабиться, раскрыться…

– Ваше Величество, а может, пригласите Наири на Присягу?

– Зачем? – король даже головы от бумаг не поднял.

– Госпоже понравилось в Академии. Да и целители отметили, что её состояние улучшилось после возвращения. Возможно, если Наири лично отберет телохранителей, то будет чувствовать себя комфортно? Мне кажется, ей здесь неуютно.

– Если Наири сама наберет свой штат, то и ей они служить и будут. Как думаешь, легко в Храм шпиона подослать? Или предлагаешь отдать всю власть Дому Наири?

– Нет, Ваше Величество, – соблюдая этикет, Эйр не смотрел на короля, однако голос был полон решимости, – Госпоже необходимо успокоиться, почувствовать себя в безопасности. К тому же в Академии много молодых мужчин. Сильных, красивых. Кто знает, может, она уже присмотрела кого для удовольствия?

– Будет лучше, если ты прав.

Эйр промолчал. Но очень надеялся, что кто-то из курсантов пробудил Наири от сексуальной спячки. Но при мысли об этом почему-то ныло в груди и хотелось крушить все вокруг.

Редкую ночь кошмары оставляли Анну в покое. Сегодня ей повезло – сновидения не тревожили, позволив выспаться.

Анна привыкла искать хорошее в малом, и встретила новый день улыбкой.

В столовой комнате её привычными уже поклонами встретили служанки, рораги Внешней охраны и Тайкан. Сегодня он не гремел цепями, но выглядел так, что Анна забеспокоилась – не рано ли его признали здоровым.

– Голова кружится? Раны ноют?

– Нет, Наири, – Тайкан тут же уткнулся лбом в сверкающий мрамор пола.

– Скверно выглядишь.

– Этот раб недостоин того, чтобы Наири о нем беспокоилась…

Анна тут же развернулась к старшей служанке:

– Я могу решить это сама? Или мне запрещено?

Непрошенная советчица тут же отступила. А Анна снова повернулась к Тайкану:

– Опять голодал?

– Мой завтрак был плотным, госпожа.

– Да ну? – усмехнулась Анна и кивнула на стол: – Мне что, одной все это есть?

Но в этот раз Тайкан не лгал – с утра ему принесли полную плошку каши с рыбным соусом и овощами. Но, несмотря на то, что опасаться наказания ему не приходилось, бывший рораг совершенно не понимал, чего от него хочет Наири. Он просчитывал десятки вариантов, и все они казались ему неуместными. Эта человеческая женщина могла любого испугать своей непредсказуемостью.

К счастью для Тайкана, Анна уже потеряла к нему интерес. Она не собиралась лезть в душу опального телохранителя, боясь, что он закроется, как беззубка в раковине. Анна собиралась действовать аккуратнее. Чуточку ласки, понимания, и много-много терпения любого заставят душу вывернуть. Ну не может человек вечно в себе боль держать, обязательно выплеснет. Даже если этот человек – инкуб.

Но узнать побольше о новом слуге хотелось. Анна ломала голову, стараясь придумать способ узнать о его прошлом, не бередя душу, пока не вспомнила, что он был главой рорагов Наири.