Настя не знала, что и думать. Снова и снова она перебирала в памяти минуты того утра, когда она уронила кольцо. Может оно упало не в воду? Ну хорошо, может ей показалось, и она, испугавшись, не увидела, что кольцо упало просто рядом. И Фабьен специально отвлек ее, а кольцо потом забрал он или его сообщник. Но зачем тогда нужно было его продавать, и снова забирать – если это был он. И как же вначале он ей не нравился, интуитивно. Все это оставило неприятный осадок. Настя решила немедленно уехать из промозглой темной Флоренции, полной тайн. Милан, любимый и понятный Милан – вот что было нужно. Несколько касаний – и билет на скоростной поезд куплен, осталось собрать вещи в отеле, и всего через несколько часов, она будет уже на Милано Чентрале, а потом -дома, пойдет гулять к Дуомо, увидится с друзьями, и встретит Рождество именно там.

Настя паковала вещи, когда портье постучал в дверь, и передал ей увесистый пакет, извинившись, что не успел отдать утром – «вы так быстро ушли, до завтрака». С некоторым подозрением, Настя сняла упаковочную бумагу – в пакете лежали несколько рисунков карандашом в тонких рамках – Настины портреты. Вот она в пальто стоит у реки, вот смеется, и вот еще один – она позирует в любимом кафе. Настя помнила тот день, они с Фабьеном сидели на улице, и немного замерзли – но в окне так красиво золотом отражались здания, что им не хотелось потерять момент. На дне пакета была крошечная коробочка. Открыв ее, Настя увидела свое кольцо. Записки не было. Настя не понимала, что именно произошло и какова истинная роль Фабьена в этой истории, но посылка сказала сама за себя – рождественские чудеса случаются.

Настя отложила чемодан и проверила, можно ли поменять билет на следующий день, надела кольцо, легко выбежала на залитые, не по сезону, солнцем улицы декабрьской Флоренции с фотоаппаратом. Она как раз собиралась вернуть его владельцу мастерской перед отьездом, и теперь она знала, что, и главное -как, ей надо фотографировать. Улицы были те же, река -та же, цветы, сады, здания, люди, -казалось, ничего не изменилось – но теперь она снова видела и чувствовала свет, который создает жизнь, а может, жизнь, которая создает свет.