Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период

Однако внесенные поправки не изменили главного принципа большевистской политики украинизации, и партийные власти продолжали политику «выдвижения» украинцев в руководящие органы и воспитания украинской советской интеллигенции. Признав за украинцами статус отдельной, самостоятельной нации, большевики закрепили его административным путем. Центральное руководство ввело с 1935 г. новую форму учета номенклатурных кадров в аппарате ЦК ВКП(б) с графой «национальность». Сведения о национальности учитывались во всех областях жизни. Графа «национальность» присутствовала в паспорте гражданина СССР, причем с 1938 г. в паспорте и других официальных документах национальность указывалась в соответствии с национальностью одного из родителей.

Заключение

Межвоенный период был особой эпохой в жизни Восточной Европы. Распад Российской и Австро-Венгерской империй привел к смене ориентиров государственного устройства, образованию государств по национальному принципу, возникновению проблемы статуса этнических меньшинств. Особого внимания заслуживает ситуация на территориях с украинским населением, которые по своему геополитическому положению входили в государственные системы с различными приоритетами в области национальной политики.

К 1918 г. культурно-языковая и этносоциальная ситуация на украинских землях была достаточно сложной: украинский язык и культура занимали прочные позиции только среди низших социальных слоев населения, в основном в сельской местности. С началом революционных событий и активизацией национальных движений в условиях острого системного кризиса встал вопрос о повышении статуса украинской этничности в постимперском пространстве, т. е. о так называемой украинизации, под которой подразумевалось особое направление национального строительства на землях с украинским населением. Суть ее заключалась в распространении украинского языка на все сферы жизни общества и ротации правящей элиты за счет повышения позиции украинцев в социальной и национальной иерархии. Повышенное внимание к украинизации со стороны различных правительственных структур и широкой общественности было не случайным и обуславливалось настоятельной необходимостью определить свое отношение к украинскому национальному движению.

Следует отметить, что к началу ХХ в. население юго-западной части Российской империи обычно называли «малороссами», а восточнославянское население в Австро-Венгрии официально именовалось «русинами» или «рутенами», хотя для самоназвания употреблялись и другие этнонимы. И в Российской империи, и в Австро-Венгрии национальные движения на землях с украинским населением ориентировались или на позиционировании своей общности с русским народом, или на подчеркивании самостоятельности украинской нации. При этом лидеры украинского национального движения своими политическими конкурентами считали сторонников других концепций: «большой русской нации» в Российской империи, польской идеи в Восточной Галиции или румынского политического проекта в Буковине.

В условиях мировой войны и революции «украинская идея», противопоставлявшая «украинскость» «русскости», «русофильству», «польскости» или «румынскости», постепенно приобретала все больше сторонников. Рост социально-политической активности в распадающихся империях сопровождался повышением роли этнонационального фактора.

После распада Российской империи и Австро-Венгрии лидеры украинского национального движения инициировали формирование украинских государств в Восточной Европе – Украинской Народной Республики, Западно-Украинской Народной Республики. Держава гетмана П. П. Скоропадского, созданная при прямом вмешательстве Германии и Австро-Венгрии после заключения правительством УНР мирного договора со странами Четверного союза, также именовалась украинской. Накануне Второй мировой войны, когда перекраивались границы европейских государств, была предпринята попытка формирования украинского государства в карпатском регионе. Для сторонников украинского движения Подкарпатская Русь, получившая в 1938 г. автономию в рамках Чехо-Словацкой Республики, стала площадкой для воплощения их национальных устремлений и создания Карпатской Украины.

Для украинских политиков национальный язык являлся символом суверенизационного процесса, и внедрению украинского языка в общественную и культурную жизнь придавалось особое значение. Правительства вышеперечисленных формирующихся государств были настроены на проведение коренных преобразований социокультурной сферы. По их замыслам, государственные и общественные структуры, культурные и образовательные учреждения, армия должны были стать украинскими, т. е. должна была быть проведена их украинизация. На практике украинизация применялась в основном в научно-образовательной и культурной сферах (введение обучения на украинском языке в учебных заведениях, создание украинской Академии наук, издание периодики на украинском языке и т. п.). Политика украинизации, осуществлявшаяся национальными правительствами, должна была сузить коммуникативную сферу господствовавших ранее языков и изменить состав бывших элитных слоев общества. Поэтому курс на украинизацию, взятый властями УНР и Украинской Державы, вызывал неприятие в русских кругах, действия правительства ЗУНР натолкнулись на сопротивление польской общественности, а политика Карпатской Украины негативно воспринималась русофильскими кругами.

Недолговечность существования формирующихся государств не позволила провести начатые преобразования в полном объеме, и украинизация не смогла принять законченную форму. После распада империй власть на территориях с украинским населением постоянно менялась. Например, по известному выражению М. А. Булгакова («Киев-город», 1923), «по счету киевлян, у них было 18 переворотов. Некоторые из теплушечных мемуаристов насчитали их 12; я точно могу сообщить, что их было 14, причем 10 из них я лично пережил»^[700]. Счет велся от февраля 1917 г. до июня 1920 г., когда Красная армия вошла в Киев в результате наступления на армию Польши и УНР.

Во многом это было обусловлено тем, что «украинский вопрос» оказался в центре внимания различных политических сил. Сложный состав населения Восточной Галиции, Буковины, юго-западных земель Российской империи, наличие там сторонников различных политических и национальных проектов обусловили ожесточенную борьбу за установление власти над этими территориями. Так, польские лидеры стремились создать из независимой Украины барьер между Польшей и Россией, на что очень надеялся «начальник государства» Юзеф Пилсудский.

Однако Варшава отнюдь не была сторонником «соборного» украинского государства, ориентируясь на включение в состав возрождающейся Польши земель с восточнославянским населением. Если польские лидеры боролись за включение Восточной Галиции в состав польского государства, то румынские политики претендовали на Буковину: сторонники идеи «Большой Румынии» рассматривали вопрос о присоединении значительного количества смежных земель за счет внешнеполитических маневров еще до начала Первой мировой войны. Не сразу, но довольно активно стали проявлять внимание к карпатским землям чешские политические деятели, заявившие в 1918 г. о своих намерениях включить эту территорию в состав Чехословацкого государства.

Между тем в своих интересах «украинскую идею» использовали большевики для разрушения Российской империи. Советское руководство, учитывая стремление к независимости, проявленное деятелями украинского национального движения, а также опасаясь возможных действий польских властей по «собиранию» украинских земель, решило взять инициативу в «украинском вопросе» в свои руки, в результате чего было создано украинское советское государство.

Украинская ССР должна была стать образцовой республикой, создавая притягательный образ для национально ориентированных этнических украинцев, проживавших за пределами УССР и с большим вниманием следивших за событиями, происходившими на Большой Украине. Для многих из них к середине 1920-х гг. стало очевидно, что созданная большевиками Украинская ССР была единственным украинским государственным образованием и могла сыграть в будущем важную роль в судьбе украинского народа.

В результате активных военных действий на пространстве Восточной Европы земли с украинским населением оказались за пределами УССР – в составе Польши, Чехословакии и Румынии. При этом постверсальская Европа столкнулась с проблемой сочетаемости интересов национального государства как целостного организма и интересов национальных меньшинств и национальных движений.

Польша, Чехословакия, Румыния и Украинская ССР продемонстрировали различные варианты решения «украинского вопроса». Украинское национальное движение нередко воспринималось как враждебное интеграционным усилиям правительств в странах с полиэтническим составом населения.

Так, польские власти демонстрировали жесткий курс в отношении тех украинцев, чьи политические идеалы были отличными от идеалов польскости. Сепаратистски настроенные украинские деятели подвергались не только осуждению в польском обществе, но и репрессиям. В то же время польские власти демонстрировали готовность сотрудничать с теми организациями и отдельными деятелями, кто был настроен на польско-украинский диалог. На польско-украинское сотрудничество в рамках польской государственности после 1928 г. была нацелена политика волынского воеводы Г. Юзевского. «Волынский эксперимент» был рассчитан, с одной стороны, на укрепление пропольских настроений среди украинского населения и, с другой, на создание положительного отношения к украинцам среди польских жителей Волыни. В то же время предпринимаемые воеводой меры – украинизация православной церкви, создание национально-смешанных общественных организаций, преподавание украинского языка в польских школах, наконец, образование проправительственной партии – Волынского украинского объединения – должны были не только создать благоприятный климат на Волыни, но и противодействовать влиянию извне. Юзевский прилагал немалые усилия для ликвидации воздействия на волынское население со стороны активно действовавшего в Восточной Галиции украинского движения, для чего были ликвидированы украинские организации, центр которых располагался во Львове, и создана так называемая «сокальская граница» между Галицией и Волынью. Действия Юзевского были также направлены на ограничение просоветских настроений путем противопоставления советской украинизации собственного варианта польско-украинского урегулирования, но без предоставления Волыни статуса национально-культурной автономии. Безусловно, отдельные элементы украинизации в политике волынского воеводы наличествовали, однако они не приняли какого-либо целостного характера. Впрочем, «волынский эксперимент» не достиг и поставленной цели. Он далеко не всегда положительно оценивался как деятелями украинского движения, так и польским населением и армией.

Власти Чехословацкой Республики действовали более мягко, что было обусловлено тем, что среди восточнославянского населения Подкарпатской Руси наличествовали различные варианты национальной идентичности. По сравнению с соседней Восточной Галицией украинский вариант идентичности и, соответственно, украинское движение получили здесь меньшее распространение. Чехословацкое правительство, хотя и демонстрировало временами благосклонное отношение к украинскому движению, политики украинизации на территории Подкарпатской Руси не проводило. Жестко действовали власти Румынии: их курс был нацелен на ассимиляцию нерумынского населения при признании минимальной программы сотрудничества с лидерами украинского движения.

По-иному сложилась ситуация в Украинской ССР. Признав неизбежность самостоятельного существования Украины и провозгласив ее социалистической советской республикой, большевистское руководство приступило к реализации украинского советского проекта. Советская власть фактически осуществила давнюю мечту о соборной Украине (правда, большевики не разделяли самые радикальные украинские притязания), украинские земли были объединены в едином государственном пространстве. Советское руководство включило в границы УССР земли, ранее входившие в 9 бывших губерний Российской империи (Киевскую, Херсонскую, Подольскую, Волынскую, Харьковскую, Полтавскую, Черниговскую, Екатеринославскую и Таврическую).

В 1924–1926 гг. было проведено территориальное урегулирование, были пересмотрены границы между РСФСР, УССР и БССР. Такое урегулирование должно было, с точки зрения советского руководства, максимально подогнать очерченную в 1919–1921 гг. УССР к национально-этническим границам. И, наконец, к Советской Украине были присоединены западноукраинские земли: сначала, в 1939 г., территория Восточной Галиции и Западной Волыни, а в 1940 г. – Северная Буковина и Бессарабия. Как верно заметил Терри Мартин, в результате большевистской политики возникла взаимосвязь «между этнической идентичностью и административным контролем над территорией»^[701]. Иными словами, в народе укреплялось «представление о национальной территории как о своей собственной»^[702], т. е. принадлежащей «титульной нации». Таким образом, украинцы стали обладателями государственного образования, носящего их имя, а представители других этносов, проживавших в УССР, оказались в роли национальных меньшинств.

Национальное по форме государственное образование должно было получить соответствующее содержание, и большевики приступили к реконструкции общественной жизни в УССР. Украинизация была направлена не только на поддержку украинского языка и культуры, но и на развитие социальной структуры украинского общества путем создания приоритетных возможностей для профессионального и карьерного роста представителям «коренной» национальности, что привело к большим изменениям.

Однако если идеалы деятелей украинского движения были связаны с созданием национальной государственности, то для советского украинского руководства первостепенное значение имели социальные преобразования. Иными словами, различия касались концепции украинизации: для лидеров, например, Центральной Рады и Директории украинизация была прежде всего средством построения национального государства, а для украинских большевиков она носила вспомогательный характер, была средством социального переустройства мира.

Тем не менее украинизация, осуществлявшаяся правительствами формирующихся государств – УНР, ЗУНР, Украинской Державы, Карпатской Украины, с одной стороны, и УССР, с другой, обладала общими чертами: это поддержка украинской культуры и внедрение языка в официально-деловую и научную сферу, опора на украинцев в кадровой политике. Кроме того, и в первом, и во втором случае речь шла об официальном закреплении за нацией определенной территории, т. е. об определении государственных границ Украины. Административный нажим тоже являлся неотъемлемой чертой украинизации, где бы она ни проводилась, его объем определялся лишь планами и намерениями властей. Кроме того, украинизация неизбежно вызывала неприятие неукраинских кругов населения, что было естественно в полиэтническом обществе.

Конечно, в УССР, наряду с расширением сферы применения украинского языка, продолжал занимать определенные позиции и русский язык как язык межнационального общения в едином государстве. Однако различия в проведении украинизации национальными правительствами и руководством Советской Украины касались не столько языковой, сколько кадровой сферы. Власти УССР предпринимали немалые усилия для воспитания и продвижения украинских советских кадров, и эта политика принесла немалые успехи. Между тем формирующиеся национальные правительства не смогли предпринять соответствующие меры в рамках украинизации из-за недостатка времени: после объявления независимости УНР ее правительство скоро было свергнуто, Директория также не могла проводить сколько-нибудь эффективную политику в военных условиях, как и правительство Карпатской Украины. Лишь гетман П. П. Скоропадский обладал передышкой в несколько месяцев, чем и не преминул воспользоваться, но без существенных результатов.

Волынская политика Г. Юзевского проводилась с благословения Ю. Пилсудского и лишь в качестве эксперимента, в ограниченных условиях и начиная с 1928 года. Хотя отдельные украинизационные черты она имела, однако в полной степени украинизацией она не была: какой-либо «территориализации» украинской нации проведено не было, да и существенного изменения положения украинцев в социальной иерархии не произошло из-за сопротивления противников эксперимента в самом санационном лагере сторонников Ю. Пилсудского.

Советская украинизация проходила в других условиях: устойчивое положение власти позволило руководству Украинской ССР провести необходимые преобразования в запланированном объеме и с приоритетным финансированием. Более того, анализируя преобразования в западноукраинских областях в 1939–1941 гг., нельзя говорить исключительно о «советизации». Фактически была проведена и украинизация общественной и культурной жизни региона. В результате проводимой советским руководством национальной политики была определена территория украинского государства и проведена реконструкция общественной жизни не только в плане ее советизации, но и украинизации. В результате Второй мировой войны все украинские земли были объединены в составе УССР. Эта территория в 1991 г. обрела государственную независимость. В итоге политика украинизации продолжилась на землях, которые в межвоенный период находились в составе Польши, Чехословакии и Румынии.