Read the book: «Элина. Наследие драконов», page 4
Глава 8.
Единственное, что могу сказать про плато Семи ветров, – оно называется так не зря. Вот вроде бы закрыто с одной стороны горами, а с трех других лесом, но ветер гуляет во все стороны. Грозные горы, видимо, получили свое название за свой вид. Острые неприступные скалы. Снежные шапки на вершинах. Они внушают трепет, и даже страх, ведь даже гномы не рискнули поселиться в их недрах. По кромке леса тонких эльфийских берез несла свои воды широкая и глубокая река. На фоне величественных гор лес тонкостволых берез выглядел хрупким, изящным и трогательно беззащитным.
На последнем привале, на берегу озера, где, по легенде, народ принца и получил артефакт от лунной эльфийки – богини-покровительницы, у меня с принцем состоялся весьма занимательный разговор. Поздно вечером, когда парни уже спали, а герцог пошел прогуляться, мы сидели у костра, и Асин (он, кстати, разрешил мне так себя называть) вдруг сказал:
– Да не переживай ты так. Вернется он, никуда не денется. Похандрит чуток.
– И что, часто такое случается? – повернулась я к принцу, до того момента даже не осознавая, что сижу и смотрю в ту сторону, куда ушел Шаднор.
– Каждый год, примерно в это время, – устало вздохнул принц. – Я расскажу тебе, но дай слово, что Шаднор не узнает о нашем разговоре. Я же вижу, как ты переживаешь.
– Даю слово, но это не то, что ты думаешь. Для меня Шаднор дорог как друг и наставник.
– Ну хорошо. А ты знаешь, почему до вас Шаднор не брал адептов на практику лет, наверное, пятнадцать? – вдруг спросил принц.
– Нет. Думала, просто очень занят был при дворе и исследованием новых переходов.
– Восемнадцать лет назад ему попал в ученики очень талантливый паренек. До тебя ему, конечно, далеко, но уровень дара был очень высок. Вот Шаднору его и вручили на воспитание. Вначале все шло просто прекрасно, несмотря на то, что парень был, хотя, конечно, талантлив, но ленив. А Шаднор так к нему привязался, что на многое закрывал глаза. Пока этого таланта на подвиги не потянуло. Он захотел переплюнуть учителя и стать знаменитым. Он создал пентаграмму с возвращением. Знаешь, что это?
– Да. Это для перехода в новый мир, на случай, если он непригоден для жизни. За несколько секунд с наложенным пологом защиты жизни с ходоком гарантированно ничего не случится.
– Ну, так вот, этот гений нарисовал пентаграмму и стал ждать прихода Шаднора, чтобы на глазах учителя дать произойти чуду. Но что-то пошло не так. В итоге слава за создание такой пентаграммы досталась ему посмертно, а Шаднору остался ученик, но, правда, не целый, а по кусочкам. Его это тогда сломало. Он долго жил один в своем дальнем замке, все пытался понять, почему так произошло. Ошибку-то он вычислил, и теперь без страха все пользуются этой пентаграммой, даже с пяток новых миров открыли. Да и Шаднор вроде вернулся к обществу, даже о семье стал задумываться, и тут ты и ваша практика. Он просто боится повторения той истории. Именно поэтому он так строг и требователен к вам. Он не хочет, чтобы вы по глупости погибли.
– Спасибо, что рассказал, – я встала и пошла укладываться спать. Мне нужно было подумать. Сказать, что слова принца меня потрясли, это ничего не сказать. Но мне стали понятны маниакальная страсть Шаднора к правилам и его требовательность в их соблюдении. Я поклялась держать себя в руках и сначала разобраться со своими способностями. А еще попросить Шаднора увеличить мне нагрузки, чтобы дурь всякая в голову не лезла. Правда, меня где-то ждет мой прекрасный незнакомец. Но пока я не пойму, как управлять своими силами, поиски его стоит отложить, а там, может, и Шаднор поможет. Вот с такими мыслями я уснула.
– Линус, я тебя утоплю, ей-богу, если еще хоть раз потеряешь контроль, – орал, как обычно, Шаднор.
До приезда на плато мы все считали, что научились контролировать свою стихию. Но здесь творилось что-то непонятное. Каждый раз при попытке напитать пентаграмму силой своей стихии либо ничего не получалось, либо стихия вырывалась, и у нас случались то цунами, то пожары, то землетрясения, то вот сегодня ураган. Меня на фоне всего происходящего просто не допускали до пентаграмм: не дай бог, всех нас вместе с плато закину куда-нибудь. При этом герцог, когда последний раз был на плато один, прекрасно выстраивал переходы и возвращался, даже сохранив запас силы. Именно поэтому он выбрал местом практики плато. По его расчетам, даже Мак, имеющий довольно скромный уровень дара, мог совершить переходов пять. Но что-то явно шло не так.
После первого же провала принц не выходил из палатки, обложившись записями, которые прихватил из архивов, и пытался понять, как же построить и совершить переход, но без катастрофы. Решение нашлось внезапно. Даг в очередной раз пытался создать переход, а проходивший мимо Мак вдруг заметил ошибку в пентаграмме и решительно шагнул в нее к Дагу, который в этот момент начал напитывать ее силой. И вдруг около них слабенько засветился переход. Только его контур, но, учитывая все предыдущие неудачи, это был прорыв.
– Шаднор, Асин, – заорала я, – идите скорее сюда.
Парни внутри пентаграммы замерли и, кажется, забыли даже, как дышать.
– Так, так, так, – задумчиво разглядывая композицию замерших парней и бледненький контур перехода, пробормотал принц. – А ну-ка, живо, Грег, иди к ним.
Как только Грег пересек линию пентаграммы, контур засветился ярче.
– А теперь Линус, – скомандовал куратор.
Когда парни оказались все вместе, переход в полную силу засиял рядом с ними.
– Так, закрывайте, это надо как следует обдумать, – дал команду куратор. А подойдя ко мне поближе, так, чтобы парни не услышали, зло произнес: – А ты даже думать о пентаграммах и переходах не смей, пока я не разберусь. А то с твоими талантами мы тебя и по частям по мирам не соберем. Поняла?
Я только испугано кивала.
– Вот что мы имеем, – начал принц за завтраком на следующий день. – В этом месте, а точнее, где то на Драконьем пике, если верить записям, был сильный магический источник, и охраняли его драконы. А так как драконам подчинялись все стихии, то и колдовать получается, только совместив их.
– Постойте, а как же куратор? Он же создавал уже здесь переходы, – задала я вопрос.
– А у куратора вашего три из четырех стихий. И переходы он строил короткие, – пояснил нам принц.
– А как такое возможно? – хором произнесли мы и даже наклонились поближе к принцу, словно он собрался поведать нам величайшую тайну мироздания.
– Ну родился-то он с одной стихией, но сумел развить еще две способности управления; они совсем небольшие, но на построение перехода хватало, – довольно скалясь и любуясь произведенным эффектом, ответил принц.
«То есть я без проблем построю переход. Вот только куда он приведет?» Очень хотелось выяснить, но благоразумие взяло верх. «Еще не время», – сказала я себе.
– А здесь когда-то действительно жили драконы? – задала я интересующий меня вопрос.
– Да, судя по хроникам, действительно жили, но потом исчезли. Просто в один день их не стало. И что случилось, и куда они пропали, неизвестно, – ответил принц.
С момента прибытия на плато по ночам меня мучили не то чтобы кошмары, но какие-то неясные образы и обрывки чьих-то мыслей. Они были бессвязными, зачастую мне непонятными и мешали спать. Вот и сегодня, проснувшись в очередной раз, я вышла из своей палатки. Ночь была ясная, на небе весело подмигивали звезды, а луна казалась просто огромной и занимала полнеба. Я вдохнула поглубже чистый прохладный ночной воздух и постаралась выкинуть из головы все мысли и просто полюбоваться красотой вокруг и такой огромной луной. Вдруг на фоне луны появилась чья-то тень, и она четко указывала на основание Драконьего пика. Я несколько раз моргнула, но тень не исчезла.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – задала я вопрос луне, чувствуя себя совсем спятившей. Тень как будто кивнула в ответ.
– Ты хочешь, чтобы я пошла к Драконьему пику?
В такой абсурдной ситуации я еще не бывала. Тень снова кивнула. Пока я думала, что еще спросить, из палатки вышел принц, я отвлеклась на него, а когда повернулась снова, тень исчезла.
– Ты чего не спишь? – спросил он.
– Не спится, – пробормотала я в ответ, обдумывая то, что я только что видела.
– Тебе нужна моя помощь, – не спрашивал, а утверждал принц.
– Да, – кивнула я в ответ, приняв решение с утра наведаться к основанию Драконьего пика.
– Хорошо, – согласился он.
– А откуда ты знаешь, что мне нужно?
– Я должен проводить тебя, а путь ты укажешь, – спокойно произнес он.
Вот и поговорили. Надеюсь, куратор не прибьет меня за такие фокусы.
– Я сказал – нет, – и это все, что мы слышали от него за утро. Шаднор даже слушать нас не хотел.
– Шаднор, дружище, можно с тобой поговорить? – увел от меня злющего куратора принц.
Не знаю, что он ему там наговорил, но к Драконьему пику мы отправились все вместе. При приближении пика пегасы вдруг заволновались, опустились на землю и наотрез отказались сделать хоть шаг дальше; речи о том, чтобы лететь, даже не шло. Пришлось ничего не понимающим нам идти дальше пешком. В нескольких шагах от места, где остались пегасы, я увидела дрожащее марево: оно было похоже на схему из энергетической паутины, примерно так я вижу весь мир с закрытыми глазами.
– Стойте. Вы это видите? – спросила я остальных.
– Что мы должны увидеть? – насторожился куратор.
– Я не знаю, как это объяснить. Это особенное место. И его окружает стена уникальной магии.
– И где эта стена?
– Да вот, прямо перед вами. Протяните руку, и вы ее коснетесь.
– Куда протянуть? – спросил куратор, насторожено глядя на меня.
– Прямо перед собой, – я махнула рукой вперед, не веря, что они не видят.
Шаднор протянул руку, но вдруг резко одернул ее обратно. И сделал шаг назад.
– Не подходите. Это опасно. Меня ударило током.
Все отступили, а я, наоборот, резко шагнула вперед. Я знала, чувствовала, что должна идти дальше.
Глава 9.
– Вот что за наказание, вот за что? – жаловался пьяным голосом Шаднор принцу, думая, что мы не слышим.
Хорошо, что собрали с собой все самое необходимое, отправляясь к Драконьему пику: как чувствовали, что придется заночевать рядом с ним. Пока мы добрались до основания, уже смеркалось.
– Вот приказал же отойти… и ведь все, кроме нее, послушались, – продолжал жаловаться герцог принцу.
Ну да. Когда я резко шагнула вперед и вытянула руку, меня не ударило током, а укутала теплая волна, и в стене появилась «дверь».
– Быстро все сюда, тут дверь появилась, – оглянувшись, крикнула я остальным.
Все, недолго думая, проскочили в появившуюся дверь. Последней вошла я и почувствовала, что мне здесь рады и меня ждали. От всего, что нас окружало, я чувствовала исходящее тепло. Это было так прекрасно. Я даже не заметила, как мы дошли до основания пика. Тут же и разбили лагерь. Парни хотели пойти поймать кого-нибудь на ужин, но я не позволила. Я ощущала все живое вокруг как частичку себя. Поэтому все, что я им позволила, это набрать грибов и ягод, даже указав точный путь, где их найти.
Все необходимое, по мнению принца, это была пара бутылок эльфийского вина, которые они и прикончили на пару с Шаднором. Пока мы разбили лагерь, пока собрали нехитрый ужин, стало совсем темно, и взошла луна. Я сидела лицом к горе и разглядывала ее в темноте, пытаясь вспомнить, куда вчера показывала тень. Но когда взошла луна, на горе я увидела слабо светящуюся надпись. Разобрать не получалось, и я позвала остальных.
– Ребят, вы видите, что здесь написано?
– Где? Что написано?
Даже принц и герцог, пошатываясь, подошли к нам.
– Это эльфийские руны, – сказал принц Асин, – попробую перевести.
– А почему мы не видим? – обиженно промычал герцог.
– Ну потому, что ты не эльф, – усмехнулся Асин.
– А Элька тогда как их видит? – пьяно-обиженно пробубнил Шаднор.
– А вот этого не знаю. Ваша подружка полна сюрпризов… Так, не мешайте.
Одна лишь чистая душа,
Что места в мире не нашла,
Что прыгает из мира в мир
Одним желанием своим, –
Разбудит спящего она,
Откроет старые врата
И кровью чистою своей
Сотрет грехи чужих людей.
Ее ведет богини дар,
Она и холод и пожар,
И лишь приняв свою судьбу,
Поможет миру своему.
– И что это значит? Кто-нибудь понял? – парни переводили взгляд с принца на герцога и на меня.
А я стояла, почти не дыша. Это не может быть про меня. И тут я увидела, как под надписью высветился контур ладони. На каждом пальце были руны стихий, а посередине руна крови. Это что, мне так ненавязчиво предлагают кровью поделиться? А стихии? Никто ведь, кроме герцога, не знает, что я владею всеми стихиями. Или вот про «принять судьбу» – как раз и значит, открыться и показать всем, что я за невиданный зверек? Ох, что же делать-то? И вдруг я услышала очень слабый голос из скалы: «Помоги». Голос явно детский. Откуда там взяться ребенку? Может, это ловушка?
«Помоги, пожалуйста». Черт, ну вот везет мне. Ну не могу я пройти мимо и не помочь, тем более ребенку.
Так, стихии, на каждый палец правой руки по маленькой капле силы. Ох, как же трудно их по отдельности-то удерживать и контролировать! О торчащий камень разбиваю ладонь, и на ней появляется кровь. Теперь, пока не передумала и не остановили, прикладываю к отпечатку. Ну вот и проверим, про меня тут или нет. Надеюсь, что нет, а про голос расскажу принцу, он что-нибудь придумает. И тут вся скала будто задрожала, и часть ее справа от нас просто растворилась.
– Мне кажется, я слишком много выпил, – икнул Шаднор.
– Нет, вино здесь не причем. Это Элька опять, – сдал меня «добрый» Даг.
– Ну что, пойдем посмотрим, что там? – в глазах принца горел маниакальный огонь ученого. Мы подошли к проему в скале. Факелов у нас не было, а магических светляков зажигать опасались. Но стоило перешагнуть порог, как в пещере стало светло. Все пространство затопил теплый желтоватый свет, который шел прямо от стен.
– Это же древняя библиотека. Я о такой читал однажды в одной очень старой рукописи, – благоговейно прошептал принц.
Все пространство было заставлено стеллажами, а на них располагались фолианты разной толщины, свитки, таблички… Их было огромное количество. Из пещеры было три выхода, кроме того, через который мы пришли. И пока принц исследовал стеллажи, мы пошли осмотреться.
Правый выход привел нас в маленькую пещерку, в центре которой на постаменте лежало что-то, похожее на огромное яйцо. А рядом с постаментом сидел скелет. Мне стало очень страшно, стоило представить, как человек тут умирал, запертый в полном одиночестве. Я почувствовала, как похолодели ладони. «Так, нельзя поддаваться панике».
– А что это за штука у него на шее? Похоже, что-то эльфийское. И колец и амулетов на нем понавешано немало. Давайте возьмем парочку в качестве трофеев, – предложил Грег. И парни ринулись к скелету.
– Вы что, совсем сдурели? Мало ли какие на них заклятия наложены, – попыталась я оттащить ребят от скелета. И почувствовала, что начинаю злиться. Меня страх-то еще не до конца отпустил, а тут уже огонь злости разгорается.
– Элька, отойди, – Линус легонько оттолкнул меня, я споткнулась и, чтобы не упасть, двумя руками схватилась за яйцо. И почувствовала, что одна рука у меня холодная, а вторая горит огнем.
«Она и холод и пожар», – пронеслось у меня в голове. «Спасибо», – услышала я из яйца. И вдруг оно закачалось и пошло трещинами. Я отдернула руки и поняла, что кровью я его тоже запачкала. Парни, услышав шум, отошли от скелета, и теперь мы, открыв рты, наблюдали за рождением дракона.
Глава 10.
– Боже, я с этой практики вернусь седым, если она меня вообще в гроб не загонит, – полностью протрезвевший герцог сидел у костра и наблюдал, как я кормлю маленького дракошу. Он был черным – черным с желтыми глазами с вертикальными зрачками. На клиновидной голове четко проступали маленькие рожки. Я их чесала, а малыш чуть ли не мурлыкал. Вдоль всего тела был виден намечающийся гребень, а хвост венчал треугольный, очень острый кончик. За его цвет я назвала малыша Ониксом. Дракоше очень нравилось его имя. Его голос я слышала в своей голове и отвечала мысленно на миллионы его вопросов. Малыш сказал, что память предков проснется с первым полетом, а пока он совершенно как младенец: ничего не знает и всего боится. Вот и не слезает с моего плеча. Пока он размером с котенка, я вполне могу его так носить. Я гладила Оникса и вспоминала его рождение.
Когда скорлупа покрылась трещинами, оттуда вырвался столб пламени, а когда оно пропало, в кучке пепла сидел маленький дракончик. На шум прибежали герцог и принц.
– Дракон! – воскликнул герцог.
– Наш потерянный артефакт! – закричал принц.
Дракоша криков испугался и бросился ко мне, а в голове билось: «Спаси». Я поймала дракошу, когда он навернулся с постамента, а он залез ко мне на плечо, обвил шею хвостиком и спрятался в моих волосах.
– Что вы снова натворили, а? – опять заорал Шаднор.
– Куратор, не надо кричать, вы пугаете дракошу.
– Ах, я его пугаю. Вы у меня сейчас еще не так испугаетесь. А ну, живо на выход!
Мы поплелись к выходу из пещеры, и только принц остался сидеть около скелета, разглядывая найденный артефакт.
– Как же ты здесь оказался? – шептал он неизвестно кому.
Мы же дружно вышли из пещеры и уселись около костра. После таких волнений требовалось прийти в себя.
– Ну и что ты собираешься делать с драконом? – спросил куратор.
– Растить, заботиться, пока у него не проснется память предков и он не начнет летать, – честно ответила я.
– А потом?
– А потом видно будет. Я пока не знаю. Но то, что я его не брошу, это точно.
«А я тебя», – прошептал у меня в голове Оникс.
– Эля, ты спасла сегодня не только дракона, но всю эльфийскую расу, – произнес вернувшийся принц. Он аккуратно завернул артефакт и спрятал его. – С момента кражи артефакта мой народ начал вымирать. Детей рождалось все меньше. И если бы ты не нашла эту пещеру, через 200-300 лет не осталось бы ни одного эльфа. Мой народ обязан тебе.
Он поклонился мне. А я сидела, раскрыв рот, и не знала, что сказать на это.
– Так, думаю на сегодня достаточно приключений, давайте спать, а пещеру сокровищ оставим на завтра, – дал команду герцог. Никто возражать не стал.
Утром, пока я кормила и купала дракончика – он рос очень быстро, и его шкурка постоянно чесалась – парни прогулялись до границы посмотреть, как там пегасы, и вернулись на них.
– Погодите, а границу вы как преодолели? – спросила я.
– А границы больше нет, – ответили они.
«Я же с тобой. Граница охраняла меня», – вдруг услышала я в голове.
«А ты откуда знаешь?»
«Пока ты спала, я впитал ее магию и вырос», – ответил с гордостью Оникс.
«Понятно».
– Так, ребята, если теперь границы нет, слетайте-ка в наш лагерь и привезите всего необходимого. А мы пока осмотрим еще одну пещеру, – раздавал команды куратор. Возражений ни у кого не нашлось.
Ребята отправились за запасами, а мы пошли налево. В смысле, в левую пещеру. Дракошу я несла на руках, так как за ночь он значительно подрос и на плече уже не умещался. Левый выход из пещеры был значительно длиннее, и весь пол, потолок и стены были покрыты рунами. Половину из них не смог опознать даже принц. В конце коридора нас ждал огромный зал. И в центре этого зала была арка. Ни материала, из которого она сделана, ни камней, ее украшающих, ни надписей, ни языка, на котором они сделаны, мы не знали. Кроме арки в зале ничего не было.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что неизвестный нам рисунок на арке выложен колесиками и шестеренками, украшенными драгоценными камнями. Когда я попыталась очистить от грязи один из камней, колесико под моими пальцами сдвинулось, и одновременно произошло сразу несколько событий. Я вскрикнула от удара током, по арке пробежал разряд, отражаясь от драгоценных камней, герцог чуть не выдернул мне руку, отдергивая от арки.
– Думаю, стоит поискать в книгах информацию по этой конструкции. Это больше всего похоже на вход, – начал принц.
– Или выход. Только бы знать, куда он или откуда, – поддержал его герцог.
На том и порешили. Асин отправил магического вестника во дворец с сообщением о нашей находке и просьбой к старейшинам и магам прибыть на плато. Также он пообещал дать разрешение на изучение найденной библиотеки магистрам нашей академии. Так что пришлось отправлять вестника и к директору.
До возвращения парней мы решили наведаться в оставшийся выход. Этот коридор был не очень длинный и заканчивался маленькой пещеркой, на полу которой была начертана пентаграмма. Но она была неактивна, и куда она вела, мы разобрать не смогли. Так и пришлось идти искать ответы в библиотеку.
