Там,где сжигают книги, рано или поздно будут сжигать людей.
Хорошо бы нам тогда вспомнить, чем закончили наша французские учителя.Но кто когда-нибудь вспоминал об уроках прошлого?! Прошлое, как смерть: мы о ней знаем, но к нам она как бы не относится.
Но если на Страшном суде нас спросят: "Чем вы занимались?" - думаю, оба ответим Всевышнему одинаково: "Выживали, Господи..."
Сколько раз потом мне придется вспоминать историю Революций и столько же раз - вопль на гильотине несчастного французского революционера: "Революция - бог Сатурн, пожирающий своих детей. Берегитесь! Боги жаждут!" Но про это "Берегитесь!" мы забыли. Мы почему-то были уверены: история, как смерть, нас не касается.
Если европеец в двадцать лет не "левак", у него что-то не в порядке с сердцем, если в сорок он не консерватор, у него не в порядке с головой.
Великие деяния… Великая кровь… Великая тщета… Приходит ветер и уходит ветер. И все возвращается на круги своя. И кто-то построит очередной Вавилон на крови, который в очередной раз будет разрушен. Дом, построенный на крови, стоит на песке. «И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое».Евангельские истины, которые учил маленький друг маленького Фудзи, ученик духовной семинарии Сосо Джугашвили.И которые забыл Иосиф Сталин.
Вместо кичливых, мешающих управлять страной партийных болтунов в руководство должна прийти послушная молодежь.
Мы уйдем, но на прощанье так хлопнем дверью, что мир содрогнется
великое пролетарское государство-крепость.
Историческую ночь начали воскрешать выстрелом «Авроры». И тотчас случилась нелепость: вместо того, чтобы повторить свой легендарный выстрел, «Аврора» стала палить непрерывно. Бедный Зиновьев тщетно кричал: «Остановить безобразие! Расстреляю!» – обычная присказка в те годы. Его крики и приказы на «Авроре» не слышали – отказал телефон. Только посланный на корабль чекист на велосипеде прекратил канонаду (оказалось, на историческом судне слишком рьяно отметили юбилей – перепилась команда).