Гагаузы в Молдове и Беларуси: грани идентичности и стратегия самосохранения

© Квилинкова Е. Н., 2023

© Оформление. РУП «Издательский дом «Беларуская навука», 2023

Введение

В современном мире цивилизационная идентичность приобретает все большее значение в сравнении с другими формами идентичности. «Цивилизационная идентичность проявляется у человека по большей части тогда, когда возникает необходимость осмыслить какие-либо глобальные события, когда важно понять различия или сходства между цивилизациями, которые приводят к конфликтам или наоборот к мирному сосуществованию» [Маслов, 2005]. Для небольших народов и государств выбор цивилизационных ориентиров имеет еще бóльшую значимость, так как он во многом определяет не только геополитический курс, но и культурный вектор их дальнейшего развития.

Для гагаузского этноса (тюркоязычного и православного), являющегося составной частью Тюркского и Славянского миров, выбор культурно-цивилизационной идентичности – это не риторический вопрос и не факт простого отождествления с определенной цивилизацией, а результат сознательного включения себя в ментально близкое пространство и выстраивания стратегии самосохранения.

Несмотря на значительное число теорий этногенеза гагаузов, до настоящего времени их происхождение остается загадкой. Для изучения данного вопроса (при отсутствии архивных источников ранее XIX в.) и анализа происходящих в этносе процессов недостаточно исследовать те или иные области культуры, оставаясь только в рамках подходов отдельных научных дисциплин (как это имеет место в гагаузоведении). Кроме очевидности комплексных и междисциплинарных исследований актуальным представляется трансдисциплинарный подход, который позволяет рассмотреть проблему влияния исторических, языковых и культурных факторов на особенности складывания этнической общности, формирование ее ментальности и культурно-генетического кода, выбор ею культурно-цивилизационных ориентиров и дальнейшее развитие. Если «“междисциплинарность” означает прежде всего кооперацию различных научных областей, циркуляцию общих понятий для понимания некоторого явления», то «трансдисциплинарность характеризует такие исследования, которые идут через, сквозь границы многих дисциплин, выходят за пределы конкретных дисциплин, что следует из смысла самой приставки “транс”» [Князева, 2011, с. 194].

Настоящая монография является первым в гагаузоведении трансдисциплинарным исследованием, посвященным изучению феномена гагаузского этноса: его природы и социокультурной динамики, генезиса культуры и самосознания, этнокультурного кода и форм идентичности, векторов внешнеполитической стратегии Гагаузии и культурно-цивилизационных ориентиров. На основе синтеза различных научных подходов и методов исследований, методик сбора и анализа материалов, используемых в этнологии, социологии и политологии, автор рассматривает выработанный гагаузским этносом опыт социокультурной адаптации и стратегии самосохранения в культурно-историческом и современном контекстах, а также исследует проблему формирования национальной идентичности и способы сохранения культурного наследия.

Изучение прошлого гагаузского этноса, его истории и культуры способствует пониманию его настоящего, выбранных им культурно-цивилизационных ориентиров и дает возможность высказать прогнозы на будущее, оценить перспективы его развития.

В русле поставленной в данном ключе проблемы автор исследует присущие гагаузам грани идентичности: выявляет значимость для них этнической, историко-культурной и культурно-цивилизационной идентичностей. Это представляется важным не только как научная проблема, но и в связи с тем, что от выбора гагаузскими политиками и интеллигенцией стратегии развития зависит судьба народа. С учетом сложности данной проблемы актуальными являются вопросы, на которые автор попытался дать ответы: «Каковы составляющие гагаузской национальной идентичности?»; «Какова роль и ответственность части гагаузской интеллигенции и местной элиты в конструировании новой по сути турецкой идентичности, в формировании новых исторических героев и новой политики памяти?»; «Какие последствия несет в себе приоритет во внешнеполитической стратегии Гагаузии на восточном (турецком) геополитическом векторе при нивелировке российской культурно-цивилизационной идентичности?»; «Каковы пути сохранения культурного наследия?» и др.

Отталкиваясь от принятых в этнологии, этносоциологии и этнополитологии научных методов и подходов, автор анализирует собственный многолетний опыт теоретического и практического изучения культуры и самосознания гагаузов Молдовы, составляющих этническое ядро, в сравнении с его этнорегиональными группами, проживающими на территориях различных государств.

В данной работе автор обосновывает впервые им разработанные методы этнорегионалистики, позволившие изучить не только региональные особенности традиционной духовной культуры гагаузов, но и выявить ее генезис, а также представленные в ней исторические пласты. Предлагаемые нами методы и методики основываются на личном 30-летнем опыте научной и практической деятельности, на осуществленных междисциплинарных и этнорегиональных исследованиях. Они прошли апробацию в 15 индивидуальных монографиях, одном научно-методическом пособии – «Методика и практика этнологических исследований» (2020) и одном фольклорном сборнике «Moldova gagauzların halk türküleri» / «Народные песни гагаузов Молдовы» (2003).

При работе над монографией были использованы различные источники: полевые материалы автора (далее в тексте – ПМА^[1]), периодическая печать, данные СМИ и интернет-источников, материалы статистического учета (переписи населения) и др.

В результате осуществленного нами в предыдущих монографиях изучения гагаузского народного календаря и религиозности, общественного и семейного быта, народных верований и знаний, песенного творчества и апокрифических текстов, обычного права и народной медицины в научный оборот был введен большой объем полевого материала, дающий возможность не только для углубленных междисциплинарных исследований, но и для изучения отдельных аспектов этногенеза гагаузов через культурогенез. Это является крайне важным для понимания истории и культуры народа, выбранных им культурно-цивилизационных ориентиров.

Новизной данного исследования является выявление значения гагаузских национальных праздников Хедерлéз (со скачками) и Кáсым (с приуроченным к нему Гагаузским фестивалем вина) в продвижении бренда Гагаузии и формировании имиджа полиэтничной Молдовы. Особое место автором отводится рассмотрению состояния сохранности и трансформации традиционной обрядности указанных праздников, степени преемственности народных традиций и их включенности в современную гагаузскую праздничную культуру, изучению опыта Гагаузии в вопросе актуализации национального культурного наследия и формирования отношения к праздникам как к ресурсу развития туристического потенциала.

Впервые в белорусской этнологии (а также в гагаузоведении) объектом научного исследования стала одна из проживающих на ее территории этнических групп – гагаузы Беларуси, которая, ввиду своей малочисленности, до настоящего времени оставалась совершенно неизученной. Выработанный гагаузами опыт адаптации исследуется автором как на уровне этноса в целом, так и на примере данной этнорегиональной группы (через отношение к понятиям «Родина», «родной язык» и др.). Гагаузы Беларуси демонстрируют свою стратегию адаптации, что представляет научный интерес.

В ходе изучения данной этнической (этнорегиональной) группы автором был осуществлен в 2020–2022 гг. сбор полевого материала у гагаузов, проживающих в Минске и Минской области, а также в других областях (Брестской, Гомельской, Витебской, Могилевской, Гродненской) и районных центрах Беларуси. Путем глубинного интервью было опрошено 47 информантов-гагаузов и членов их семей, из которых 9 человек являются представителями второго поколения гагаузов Беларуси. Учитывая, что в процессе интервью мы у каждого информанта собирали подробные сведения обо всех членах его семьи (о супруге, родителях, детях, сестрах и братьях), их этнической идентификации и знании родного языка, степени адаптации и отношении к гагаузской культуре, то суммарно число охваченных опросом гагаузов увеличивается до 200 человек. Благодаря тому, что автор данной работы является этнофором^[2] (девичья фамилия – Касым), стало возможным установить доверительный контакт с гагаузами Беларуси и собрать полные сведения об их жизни и отношении местного населения к ним, особенностях адаптации и степени интеграции в стране проживания, возникающих трудностях и др.

Если говорить о гагаузах в качестве изучаемого объекта, то они принимали нас как соэтника по нескольким признакам, среди которых самыми главными были принадлежность к этносу и знание родного языка. В связи с использованием нами данного термина [Квилинкова, 2013, с. 111, 122–123; 2016, с. 158, 188, 428] уточним общий смысл, который мы в него вкладываем. В нашем понимании соэтник – это представитель определенного этноса, проживающий за пределами этнического ядра, обладающий признаками общности языка, истории и культуры, а также потомки указанных лиц, идентифицирующие себя таким способом или осознающие свое родство с данным этносом. Если соотечественник объединяется по принципу общего Отечества, то соэтник – на основе общего этнического происхождения и корней.

Молдавские ученые обращают внимание на то, что появление подобных терминов и их использование в научной литературе объясняются вполне конкретными социально-политическими условиями, в которых оказались представители различных этносов после распада Советского союза. «Этническая мобилизация в период обретения союзными республиками суверенитета привела не только к заметному обособлению представителей одной лингвокультурной общности и их сплочению в стране проживания, но и к налаживанию внешних контактов. Не случайно появилось обозначение соэтники и широко распространенное – соотечественники, обыгранное журналистами – из-за проживания этой категории за рубежами России, – до утрированного по смыслу обозначения внеотечественники. Эти тенденции все чаще стали квалифицироваться как отношения между диаспорой и исторической родиной» [Млечко, 2013, с. 15].

Чтобы понять истинные причины миграции, прочувствовать отношение информантов к стране проживания и степень их адаптации, оценить сохранность ими родного языка и народных традиций в работе приводятся выдержки из записанных нами глубинных интервью. Общий объем полевого материала по теме «Гагаузы Беларуси», сданного в Архив Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К. Крапивы Национальной Академии наук Беларуси (Ф. 6. Оп. 14. Д. 270–318. Л. 1–288), составляет 16 авторских листов (всего 288 страниц текста). Ввиду ограниченности объема монографии в данной работе в научный оборот введена лишь часть от собранного полевого материала.

Наряду с обоснованием использованной в работе теоретико-методологической базы, в монографии впервые исследуются различные аспекты, отражающие область прикладной этнологии и этнополитологии, в частности, двувекторная политика Гагаузии как стратегия самосохранения этноса, а также подходы в Беларуси и Молдове к вопросу формирования национальной / гражданской идентичности.

Автору настоящей работы (гражданину Молдовы, переехавшему по семейным обстоятельствам в Беларусь на постоянное место жительства) особенности подходов в этих двух государствах в вопросах формирования национальной идентичности бросились в глаза, тем более в обоих государствах он является представителем национального меньшинства. Внимание к указанной проблеме и стремление проанализировать имеющиеся различия объясняются не только нашим профессиональным интересом как специалиста-этнолога, но и желанием разобраться в причинах данного явления для формулирования некоторых практических выводов и рекомендаций по гармонизации межэтнических отношений в полиэтничных государствах. Соответственно, одной из поставленных в данной монографии задач являлся анализ некоторых аспектов процесса формирования национальной / гражданской идентичности в Республике Беларусь и Республике Молдова, выявление характерных для каждой страны черт в традиции формирования взаимоотношений между национальным большинством и этническими группами в контексте вопроса о социальных практиках и приобретениях.

Часть I
Культурогенез и этнокультурный код гагаузов
(теорияч и практика этнологических исследований)

Глава 1
Стратегии и методы междисциплинарных и этнорегиональных исследований в гагаузоведении

1.1. Гагаузы на карте мира сквозь призму времени и пространства: регионы проживания и численность

Историческая Родина гагаузов – это Балканский полуостров, а колыбелью гагаузского этноса является Добруджа^[3]. До конца XVIII в. они компактно проживали в Северо-Восточной Болгарии, а также в Греции (исторической Македонии) и северо-западной европейской части Турции.

Начало переселения гагаузов в Молдавское княжество, а затем в Бессарабию – в Буджак (в числе других задунайских переселенцев) началось со второй половины XVIII в., когда в результате русско-турецких войн положение христианского населения, особенно причерноморского побережья, стало особенно тяжелым. Чтобы сохранить свою веру, они были вынуждены покидать собственные жилища. В начале XIX в., в ходе русско-турецких войн 1806–1812 гг. и 1828–1829 гг., переселенческое движение приобрело массовый и организованный характер. Первоначально переселенцы селились в Запрутской Молдове в имениях молдавских помещиков, а позже – на освободившихся от ногайских татар землях Буджака. О намерениях переселенцев окончательно связать свою судьбу с новой Родиной служило возведение ими на месте поселений собственных церквей. Однако, согласно архивным данным, поселенцы не спешили с их строительством, что беспокоило светскую и духовную власти Бессарабии. Об этом свидетельствуют некоторые документы Попечительного Комитета о колонистах Южного края России^[4], который возглавлял генерал И. Н. Инзов (в 1818–1844 гг.).

Указ Сената Российской империи от 29 декабря 1819 г. закрепил права задунайских переселенцев как иностранных колонистов. Согласно Указу, они получили значительные привилегии: освобождены от воинской повинности, наделены рядом налоговых льгот и др. Каждой семье было выделено в потомственное пользование 50–60 десятин земли. У колонистов сложилась своя сеть административных учреждений, действовавших до реформы 1871 г. и закрепивших их особый правовой статус в этом регионе.

После Крымской войны 1853–1856 гг. часть южной Бессарабии, в которой проживало и гагаузское население, перешла под юрисдикцию Молдавского княжества. Гарантии, данные правительством княжества населению этих областей, впоследствии не были соблюдены, что привело к ремиграции немалого числа семей, живших на тех землях, в пределы Российской империи.

С конца XIX в. в Бессарабии, ввиду значительного увеличения населения, стала остро ощущаться нехватка земли. С этого времени, и особенно со Столыпинской реформы, началось подготовленное российским правительством добровольное переселение части населения этого региона (в том числе гагаузов) в Приазовье, на Северный Кавказ и в Сибирь, где имелся запас свободных земель.

Так, в результате исторического развития гагаузы оказались разделенными на отдельные географические группы, для обозначения которых в гагаузоведении применяется страновая классификация (в соответствии с современными названиями стран, в которых они проживают): гагаузы Молдовы, Украины, России, Болгарии, Греции, Турции, Румынии и др. Отметим, что эти группы изучены очень неравномерно. Наиболее исследованными являются гагаузы Молдовы, Украины и Болгарии.

Для изучения культурогенеза данной этнической общности представляется целесообразным использовать классификацию в соответствии с регионами / территориями их проживания: 1) балканские гагаузы (гагаузы Болгарии, Греции и Румынии); 2) бессарабские гагаузы (гагаузы Молдовы и Одесской области Украины); 3) гагаузы на постсоветском пространстве: в России, Приазовье (Украина), на Северном Кавказе, в Казахстане, Средней Азии, Беларуси и других республиках и регионах; 4) гагаузы в Турции; 5) гагаузы в Латинской Америке (в Бразилии). Для каждой из указанных групп характерны региональные и локальные особенности в вопросах языковой и этнической идентификаций, а также в области духовной культуры и терминологии.

Наибольшими по численности являются «бессарабские гагаузы», которые более 200 лет компактно проживают на юге Молдовы и в Одесской области Украины (в историческом прошлом это территория южной Бессарабии, известная под названием Буджак). Соответственно, по отношению к ним в научной литературе употребляются термины «гагаузы Молдовы» и «гагаузы Украины».

Приведем краткую историческую справку о численности и расселении гагаузов в разных регионах мира в прошлом и настоящем. Относительно численности бессарабских гагаузов в те или иные исторические периоды в историографии можно встретить различные сведения. По Всероссийской переписи населения 1897 г., их общая численность на территории Бессарабской губернии составляла 55 790 душ [см.: Державин, 1937, с. 80–81]. В одном из Отчетов Кишиневского Православного Христо-Рождественского братства за 1907 г. отмечается, что в южных уездах Бессарабии проживает до 70 тыс. гагаузов-христиан, а в опубликованных в Кишиневских епархиальных ведомостях, материалах за 1908 г., численность гагаузов указана 80 тыс. чел. [КЕВ, 1908, с. 1638–1658].

Отметим, что на территории современной Украины гагаузы появились несколько позже, чем в Молдове. Их поселения в Одесской области, где они также преимущественно основывали мононациональные села, были образованы в 10–20-х годах XIX в. Украинский историк А. В. Шабашов отмечал, что «в связи со сложными и неоднократными вселениями и выселениями в течение XIX в. определить численность гагаузов в этих поселениях в этот период не представляется возможным». Согласно приводимым им данным, по первой переписи (1818 г.) задунайских колонистов там проживало около 1530 гагаузов (без сел. Табаки). Подавляющее их большинство поселилось в современных местах обитания в ходе русско-турецкой войны 1806–1812 гг., а также в 1821–1822 гг. В 1827 г. численность гагаузов на территории современной Украины составила около 3,5 тыс. чел., в 1847 г. – 6 тыс. чел., в 1907 г. – 17 356 чел. [подробнее см.: Шабашов, 2012, с. 417–420].

По имеющимся в историографии данным, в 1860–1862 гг. из румынской части Молдовы в Новороссийскую губернию переселилось более 4 тыс. семейств, что составляло примерно 21 500 душ обоего пола [Стойков, 1910, с. 1516]. Часть из них (среди которых были гагаузы из таких населенных пунктов, как Дмитровка, Александровка, Вулканешты, Кубей, Табаки и Бол-град [Шабашов, 2012, с. 420]) была поселена в Северном Приазовье.

Другой многочисленной и компактно проживающей этнорегиональной группой являются гагаузы Болгарии. Довольно подробные демографические сведения о них содержатся в работе болгарского историка А. Манова. На начало ХХ в. численность этой группы гагаузов (вместе с сургучами – экзоэтноним) составляла около 100 тыс. человек, а общее число гагаузов на 30-е годы ХХ в. определяется этим автором в пределах 300 тыс. чел. [Манов, 1938, с. 14, 36].

Что касается численности непосредственно гагаузов Болгарии, то все исследователи подчеркивали, что их количество невозможно точно определить, так как они используют иную идентификацию. Не рассматривая причину данного явления, отметим, что они называли себя «българи» (болгарами), «стари-българи» («старыми болгарами») и др. [Манов, 1938, с. 50]. (Подробнее об этом см.: Квилинкова, 2007а, 2013а, 2016а.)

На основе выявленных другими болгарскими историками статистических данных о численности гагаузов Болгарии, их количество в 1905 г. составляло 10 175 чел., в 1910 г. – 9329 чел.; в 1920 г. – 3669 чел.; в 1926 г. – 4378 чел.

[Чанков, 1936, с. 49–75; Градешлиев, 1994, с. 88]. По представленным Ст. Романски цифрам, число гагаузов в Южной Добрудже, которую Болгария уступила Румынии по Бухарестскому мирному договору в августе 1913 г., составляло 4912 человек – 1,7 % населения области [Романски, 1915, с. 33–112]. Уменьшение общей численности гагаузов в Болгарии за тот период объясняется болгарским исследователем Ж. Чанковым тем, что некоторые из них при более поздних переписях не идентифицировались как гагаузы, а также тем, что Добруджа вместе с населением (в том числе гагаузским) отошла перед Первой мировой войной к Румынии. Однако отметим, что в данных переписи населения Болгарии после 1926 г. не было отдельной графы «гагаузы», т. е. они не указаны как отдельная народность. Несомненно, что это результат проводимой Болгарией официальной политики, согласно которой гагаузы считались отуреченными болгарами.

Одним из первых исследователей, зафиксировавших в Болгарии села с гагаузским населением, является чешский историк К. Иречек, автор известного труда «История болгар». Согласно представленным в историографии сведениям, во второй половине XIX – начале XX в. их села компактно располагались по черноморскому побережью от Варны до устья Дуная с центром в Балчике. Во внутренней части Болгарии гагаузы жили в Провадийском округе, а также около Добрича, по краю Дуная в Силистре и в Шуменском округе [Иречек, 1878; Романски, 1915, с. 33–112].

По данным, приводимым в работах современных болгарских исследователей, в XIX–XX вв. большое число гагаузов проживало в Варненской, Добричской, Шуменской, Бургасской, Провадийской и Лозенградской областях, а также в ряде сел Северной Добруджи [см.: Чанков, 1936, с. 49–75; Градешлиев, 1994, с. 88; Матеева, 2006, с. 17–18]. И в начале XXI в. Северо-Восточная Болгария остается регионом компактного расселения гагаузов.

Довольно значительной по численности этнической группой являются гагаузы России. Из представленных в работах российского этносоциолога И. А. Субботиной подробных данных (приводимых нами ниже), следует, что Россия является третьей страной на постсоветском пространстве, после Молдовы и Украины, где весьма значительна численность гагаузов. По данным переписи населения 1959 г., в России проживало лишь 3,0 тыс. гагаузов, причем наибольшей концентрацией гагаузского населения выделялись области и республики, входящие сейчас в Южный Федеральный округ. В них было сосредоточено свыше четверти (25,7 %) российских гагаузов, или 0,8 тыс. человек, при этом самой большой численностью обладали Ростовская область, Северо-Осетинская АССР и Чечено-Ингушская АССР. Гагаузы Северной Осетии, Чечено-Ингушетии и Кабардино-Балкарии были сконцентрированы на небольшой территории, которая частями входила в состав этих трех республик в месте их пограничья [Субботина, 2005, с. 9].

Впервые гагаузы появились на Северном Кавказе, согласно приводимым российскими учеными сведениям, во второй половине ХIХ в., после отмены в России крепостного права [Субботина, 2006, с. 232–245]. Они переселялись туда из Бессарабии и Таврической губернии. Вначале гагаузы брали там землю в аренду, а затем, окончательно обосновавшись, выкупили ее через Государственный крестьянский земельный банк. В 1918 г. они вынужденно переселились в Семипалатинскую губернию, а «в 1925 г. обратились с просьбой к руководству Кабардино-Балкарской Республики разрешить им “вернуться на Родину”», т. е. на Северный Кавказ. Прежде некоторые местные исследователи ошибочно «рассматривали 1920-е – 1930-е гг. как начальный период появления гагаузов в этих краях» [Субботина, 2009, с. 386–402].

Помимо южных районов России, перепись 1959 г. зафиксировала существенную численность гагаузов в Челябинской и Курганской областях. Это были остатки спецпоселенцев, депортированных с юга Молдавии. В 1949 г. в Курганской области гагаузов насчитывалось 655 чел. Всего же, по данным на 1 января 1955 г., на разных территориях СССР среди спецпоселенцев гагаузов было 1376 чел. «К 1970 г. численность гагаузов в России возросла незначительно – с 3,0 до 3,7 тыс. чел., но картина расселения по территории республики стала более пестрой» [Субботина, 2005, с. 9–10; Субботина, 2007, с. 249–263; 2009; 2010, с. 142–151]. Значительное увеличение числа гагаузов в России произошло после распада Советского Союза, что является следствием трудовой миграции.

Довольно компактно гагаузы проживают в Греции. Согласно приводимым в историографии сведениям, в прошлом представителей этой группы, так называемых адрианопольских гагаузов, живших в полутора десятках сел под Адрианополем, называли также сургучи^[5]. В. А. Мошков, совершивший в 1903 г. путешествие по Балканам, в своей работе упоминает о 17 селах в Адрианопольском вилайете, в которых в начале ХХ в. жили сургучи. По его подсчетам, сургучей-гагаузов там проживало около 7330 душ обоего пола [Мошков, 1904б].

Происходившие исторические и демографические процессы на Балканском полуострове наложили отпечаток на те места, которые прежде традиционно являлись территориями компактного расселения гагаузов. Это такие исторические области, как Мизия, Фракия и Македония. Как можно видеть, в недалеком прошлом в указанных районах были довольно многочисленные гагаузские села. Изменение мест расселения гагаузов связано с русско-турецкими войнами второй половины XVIII – первой половины XIX в., с переселением части населения этих областей в Российскую империю, а также с балканскими войнами, следствием которых стали внутренние и внешние миграции.

В результате происходивших на Балканах войн часть адрианопольских гагаузов (около 1,5–2 тыс. чел.) переселилась в 1913 г. на юг Болгарии, в Ямбольский округ, а другая (сургучи – около 7 тыс. чел.) в 1923 г. была, согласно Лозаннскому договору^[6], переселена в Грецию [http://lib7.com/evropa/ 830-tyrki-narod.html]. По приводимым болгарским историком К. Младеновым сведениям, в том же 1923 г. часть гагаузов из Турции (из сел Азатлы, Татаркиой, Олпаша) переселилась в Болгарию, а часть – в Грецию [Младенов, 1938, с. 55; см.: Булгар, 2012а, с. 421–422].

В Греции гагаузы обосновались в основном в двух районах, находящихся на значительном удалении друг от друга. Большая часть переселившихся из Турции гагаузов осела в греческой Фракии, основав ряд городов (Неа Орестиада, Тригоно, Кипринос) и сел. Вторая группа гагаузов, в основном переселенцы из окрестностей Лозенграда, основала новое село в греческой Македонии (с. Хрисохорафа). Третья группа гагаузов Греции проживает в г. Неа Зихни, но там они являются не переселенцами, а коренными жителями и считают себя «хасыл гагаузами», т. е. «настоящими гагаузами». Гагаузы также проживают (но в меньшинстве) в городах Ираклия, Салоники и в ряде близлежащих сел. Признанным центром культуры гагаузов Греции является г. Орестиада. В 50-е годы ХХ в. многие жители с. Хрисохорафа эмигрировали в США, большинство из них обосновалось в пригороде Бостона [см.: Булгар, 2012а, с. 422–424, 426].

Гагаузы Казахстана составляют небольшую по численности группу. По имеющимся данным, некоторые гагаузские семьи в 1912–1914 гг. переселилась в Казахстан. Этот регион стал одним из направлений, куда в период Столыпинской реформы отправилась часть гагаузов, поскольку там имелся запас свободных земель. В ходе коллективизации группа гагаузов осела в Южном Казахстане. По приводимым Казахстанской народной ассамблеей сведениям на 2013 г., представителей гагаузского этноса там проживает 490 человек [Этносы Казахстана]. По неофициальным данным в этой стране их насчитывается около 1000 человек [Входили гагаузы …, 2020]. Часть из них идентифицирует себя как болгары.

В Румынии гагаузы исторически жили в юго-восточной ее части, в основном в Добрудже. Имеются отрывочные сведения о проживании и численности этой группы гагаузов, относящиеся к первой половине ХХ в. Так, в 1930 г. в уездах Тулча и Констанца число гагаузов составляло около 1000 чел. (в том числе 752 чел. в Констанце). С приходом в 1944 г. советской власти в Молдавию часть гагаузов, спасаясь от репрессий, переселилась в Румынию. Согласно переписи населения 2002 г., гагаузов в Румынии зафиксировано всего 45 чел., и всем им на тот момент было более 80 лет [На территории Румынии гагаузы закончились, 2016]. В результате проводившейся в данной стране национальной политики гагаузы были практически полностью ассимилированы. О том, что это национальное меньшинство находится на грани исчезновения, упоминалось еще около 10 лет назад в одном из румынских периодических изданий. По неофициальным данным, в Румынии насчитывается около 3 тыс. гагаузов [http://gagauzinfo. md/index.php?newsid=652].

О гагаузах Бразилии известно немного. В 1925 г. часть бессарабских гагаузов (вместе с болгарами, украинцами и русскими) иммигрировали в Южную Америку – в Бразилию (в Сан-Паулу на кофейные плантации), а также в Уругвай. Эту миграцию можно назвать трудовой. Она носила массовый характер и была организована представителями румынских властей (поскольку в тот период Бессарабия входила в состав Румынии). Со временем бессарабские иммигранты адаптировались там, овладели португальским языком и стали селиться в городах [Булгар, 2012б, с. 434–446]. В советский период (50–60-е годы ХХ в.) контакты с переселенцами были практически прерваны. Начиная с 90-х годов ХХ в. они частично стали восстанавливаться. Благодаря стараниям и финансовому обеспечению одного из бессарабских гагаузских энтузиастов (уроженца Одесской области Украины, ныне гагауза Беларуси) – И. С. Кыссá, а также историку С. С. Булгар в первом десятилетии XXI в. эти контакты не только возобновились, но о них даже был снят авторский фильм. Согласно собранным там полевым материалам, подавляющая часть гагаузов Бразилии гагаузским языком уже не владеет и идентифицирует себя как «бразильянцы» [ПМА: К. И. С., г. Минск]. Эта форма идентификации отражает территориальную, а не национальную идентичность.

В настоящее время основная масса гагаузского населения компактно проживает на юге Республики Молдова и в Одесской области Украины. В 1994 г. гагаузы Молдовы добились признания своей автономии – АТО Гагауз Ери / «Земля гагаузов». Это единственное в мире государственное образование гагаузов, являющееся их этническим материком.

Значение для гагаузов собственной государственности, пусть даже в виде автономного образования, сложно переоценить. Только с ее созданием у них появилась возможность изучать свою историю и язык, развивать свою культуру и этническую идентичность. До признания автономии об этой национальности в Советском союзе почти никто не слышал. С провозглашением Гагаузии о гагаузском народе стало известно во всем мире: большой интерес к ним стали проявлять зарубежные политики и ученые. Руководство автономии проводило празднования гагаузских национальных праздников (Хедерлéз и Кáсым), на которые приглашало зарубежных гостей и представителей дипломатических миссий. Гагаузия становилась все более узнаваемой.