Read the book: «Молли Мун и магическое путешествие во времени»

Georgia Byng

MOLLY MOON'S HYPNOTIC TIME TRAVEL ADVENTURE

Copyright © Georgia Byng 2004

All rights reserved

© Антонина Лопатина, иллюстрация на обложке, 2023

© Антонина Лопатина, иллюстрации в книге, 2025

© М. Торчинская, перевод на русский язык, 2023

© Издание, оформление. Popcorn Books, 2025

Посвящается Лукасу и его волшебной улыбке

Глава первая

Старый священник нагнулся и медленно наполнил молоком блюда в форме листьев кувшинки, стоявшие на полу храма. В тот же миг из тёмных углов выбежали священные крысы – старик верил, что в одной из прошлых своих жизней они были людьми. Крысы устремились к молоку, и многие ненароком пробежали прямо по ногам священника, но он лишь со смешком кинул им горсть сладостей. Потом, коснувшись красного знака у себя на лбу, поклонился статуе многорукого бога и привычно опустился на корточки.

Он подумал, как красивы большие плоские блюда – словно белые луны, вокруг которых темнело по двадцать крыс, лакавших молоко. А крысы были похожи на пушистые лепестки, и их розовые хвосты подрагивали, как тонкие ветки на ветру.

Священник бросил взгляд между колонн, в сторону выхода, за которым виднелась залитая солнцем улица. Там спорили из-за денег торговцы лошадьми, а неподалёку весело галдели дети, наблюдавшие, как роются в грязи поросята. У каменного колодца сплетничали женщины в сари, и где-то ревел верблюд, на которого навьючивали груз. Нищий сидел, скрестив ноги и наигрывая на флейте. Священная корова гоняла хвостом мух, лениво созерцая происходящее вокруг.

Позади коровы торчала шаткая стойка, с которой торговали паном – своего рода жвачкой из молотых орехов и пряностей, завёрнутых в листья растения бетель. Около этой стойки и придержал свою лошадь пожилой мужчина с узким крысиным личиком, большими усами и в фиолетовой чалме.

Спешившись, он расправил свой длинный шёлковый халат и теперь стоял на пыльной дороге, нетерпеливо постукивая ногой в нарядной туфле. Торговец насыпал на зелёный лист бетеля сухой порошок из того же растения, добавил кокосовых стружек, несколько анисовых зёрен, полил всё это сверху липким сиропом, после чего свернул лист, как блинчик с мясом, и протянул жвачку покупателю. Тот, небрежно взяв пан, запихнул его целиком в рот, бросил продавцу несколько монет и, жуя, снова оседлал лошадь.

Едва торговец отвернулся, как произошла удивительная вещь. Раздалось громкое БУМ, и лошадь вместе с седоком растаяли в воздухе.

Торговец в ужасе упал на колени.

Священник в храме ошалело замотал головой. Потом, поклонившись крысам, сложил ладони вместе и принялся молиться.

Глава вторая

Молли Мун закинула свои костлявые локти на высокую спинку зелёного бархатного дивана и, положив подбородок на руки, уставилась в окно, выходившее в парк. Выстриженная полосками лужайка уходила вдаль, туда, где паслись ручные ламы и тонули в тумане кусты, подрезанные в форме животных. В дымке угрожающе маячили фигуры кенгуру, носорога, медведя, лошади и многих прочих; казалось, они только ждали удобного случая, чтобы ожить.

И среди этих животных удручённо бродила женщина в сером плаще. У неё был такой вид, словно она потеряла ключ и теперь искала его в росистой траве. Даже со спины она выглядела ужасно печальной. Молли тяжело вздохнула: эта женщина всё время грустила.

Мать у Молли появилась недавно. Ещё месяц назад девочка считала себя круглой сиротой и была уверена, что её родители давно умерли. И вдруг выяснилось, что у неё есть и мама, и папа. Вы, наверное, подумаете, что мать, которая вновь обрела своего ребёнка после одиннадцати лет разлуки, должна быть счастлива до потери пульса? Молли раньше тоже так думала. Но её мама вовсе не была счастлива. Вместо того чтобы радоваться, она вспоминала прошлое и страдала оттого, что все эти годы были у неё украдены.

Её и вправду здорово обокрали.

Дело в том, что Люси Логан целых одиннадцать лет находилась под гипнозом своего собственного брата-близнеца, блестящего специалиста по внушениям Корнелиуса Логана. Именно он украл у Люси её дочку Молли и отдал в премерзкий приют.

А Молли спасла свою мать, освободила её от гипнотического воздействия Корнелиуса, поскольку сама оказалась великолепной гипнотизёршей, хотя ей было всего одиннадцать.

Да, это очень важный момент – Молли отлично умела гипнотизировать.

Но она долго об этом не догадывалась. Собственно говоря, с искусством гипноза Молли познакомилась в десять лет. А сейчас ей было только одиннадцать. Но она очень быстро освоила эту премудрость и научилась с помощью гипноза помогать себе и своим близким и противостоять разным нехорошим людям. И теперь ей хотелось развить свои навыки, чтобы использовать гипноз в других целях.

Молли поглядела по сторонам: к их дому было пристроено два просторных крыла, и территория Брайерсвилль-парка тоже была немаленькой. Молли собиралась устроить тут специальную клинику, чтобы помогать людям решать свои проблемы с помощью гипноза. Неважно, что это будут за проблемы: боязнь высоты и пауков или чрезмерная любовь к пончикам, – гипноз поможет избавиться от любой зависимости. Тут Молли снова бросила взгляд на Люси. Возможно, мать станет её первой пациенткой.

Молли не понимала, что происходит с Люси. Почему она не радуется? Ведь она не только нашла дочку, но ещё вновь обрела давно потерянного мужа – и это тоже было делом рук Молли. Девочка сумела выяснить, кто был мужем Люси (и отцом самой Молли). Звали этого человека Праймо Клетс, и он тоже в течение одиннадцати лет находился под гипнотической властью Корнелиуса Логана.

Вас, наверное, удивляет, что одиннадцатилетняя девочка, пусть даже такая необыкновенная, как Молли, смогла побороть взрослого опытного гипнотизёра Корнелиуса Логана. Но дело в том, что Молли умела останавливать время – а эта удивительная способность присуща только самым-самым лучшим гипнотизёрам. И победить Корнелиуса в гипнотической битве Молли удалось только после того, как она остановила время. Она загипнотизировала Корнелиуса, внушив ему, что он баран, и снять гипноз можно было лишь с помощью кодовой фразы, которую знала только Молли.

Все эти события случились совсем недавно, и Молли ещё не успела привыкнуть к изменениям в своей жизни.

Девочка увидела, как её мать остановилась между двух кустов, подстриженных в форме младенцев. Одного она печально погладила по зелёной голове, а на другого положила руку с таким видом, словно это был надгробный памятник любимому человеку. Молли вздохнула. Её мама была настолько переполнена печалью о прошлом, что забывала жить настоящим.

Взяв со стеклянного столика фотографию в серебряной рамке, Молли улеглась на пол. С фотографии ей радостно махали дети из её приюта, вместе с которыми она выросла. Снимок был сделан на Рождество, и Молли на нём тоже присутствовала. Вот, всё на месте – кудрявые непослушные волосы, разлетающиеся на ветру; нос картошкой; зелёные, близко посаженные, смеющиеся глаза. Остальные дети по-прежнему веселились в тёплом Лос-Анджелесе, а она, Молли, торчала вдали от них, в холодном Брайерсвилле, со своей унылой мамочкой.

Молли закусила щёку. Тоскующая Люси Логан, целыми днями слоняющаяся по дому в ночной рубашке, начинала действовать ей на нервы. Хандра, точно грипп, витала в воздухе, угрожая эпидемией всему дому. И Молли чувствовала, что уже заболевает. Ей всё чаще думалось о том, насколько лучше могла бы быть её жизнь, если бы не этот гадкий Корнелиус.

Было и ещё кое-что. Молли, поёжившись, коснулась большого, похожего на бриллиант кристалла, останавливающего время, который висел у неё на шее. Ей было как-то не по себе, как будто должно было случиться что-то странное. Хотя, может, она просто нервничала из-за непонятных отношений, которые складывались у неё с матерью.

Молли сунула два пальца в рот и свистнула. Через мгновение раздался цокот коготков по дубовому паркету, и в комнату ворвалась Петула, её любимый мопсик. Одним прыжком собачка вскочила Молли на живот, выплюнула камушек, который только что сосала, и принялась облизывать девочке шею. Молли её обожала. Если Петула рядом – значит, всё хорошо.

– Ты что, в цирке выступать собралась? Тогда в следующий раз покажешь мне сальто. – Прижав к себе Петулу, Молли почесала ей бочок. – Хорошая девочка. Да, такая замечательная девочка…

Петула лизнула Молли в нос.

Молли с собачкой на руках подошла к окну.

– Посмотри на неё, Петула, – сказала она, указывая на Люси Логан. – Я в жизни не встречала более несчастного человека. Мы живём в прекрасном доме, который теперь целиком принадлежит ей. Вокруг сады, и поля, и лошади, и всё, что только можно пожелать, и впереди у нас целая жизнь. Остаётся только радоваться, а она вот такая. Ну сколько можно переживать из-за прошлого? Даже я уже начинаю впадать в тоску. Что нам делать? – Петула тявкнула. – Иногда мне хочется загипнотизировать её, чтобы она приободрилась, но не могу же я гипнотизировать собственную мать, правда? – Собачка лизнула Молли в губы. – Точно, Петула! – оживилась Молли. – Наверное, она плохо ест.

Петула тихонько взвизгнула, словно подтверждая, что вся проблема именно в этом. И Молли, решив, что маме действительно не хватает хорошего завтрака, вышла из гостиной. Они с Петулой прошли по крытой галерее, где в нишах вдоль стен стояли на столиках горшки с миниатюрными японскими деревцами бонсай, которым было по четыреста лет. Потом поднялись по широкой каменной лестнице Времени, названной так, потому что на стенах по обе стороны висело множество громко тикающих часов.

Лестничное окно было особенно высоким, и сквозь него струился в дом бледный январский свет. Щурясь и прикрывая глаза ладонью, Молли вгляделась в белый фургон, стоящий на подъездной аллее. На боку фургона красовалась надпись:

«ЗЕЛЁНЫЕ ПАЛЬЦЫ»

Фирма, которой можно доверять

Рядом возился, вынимая из мешка садовые инструменты, один из сотрудников фирмы в форменном жёлтом комбинезоне. Вокруг дома всегда было полно «жёлтых людей», как называла их про себя Молли, которые подстригали кусты и лужайки в Брайерсвилль-парке и следили за клумбами. С большинством садовников Молли уже успела познакомиться, но только не с этим старичком. Он появился впервые. У него были большие усы, фиолетовая чалма и смешные тапочки.

Откуда-то снизу залаяла Петула.

– Иду, иду.

Молли уселась на перила и заскользила вниз, заодно проверяя эхо:

– Пету-у-ула!

– Петула… у-ула… – закрутилось вокруг неё эхо.

Предок Молли, великий гипнотизёр доктор Корнелиус Логан улыбнулся ей с портрета. Доехав до первого этажа и соскочив с перил, Молли подобрала с пола три камушка, брошенных Петулой, пожонглировала ими, уронила, а затем направилась через просторный холл на кухню.

Петула не пошла вслед за Молли. Стоя в холле, она принюхивалась к странным запахам. Очень необычным, экзотическим запахам, исходившим от нового садовника. И не особенно приятным – под ароматом перца и пряностей таился страх. Петула попыталась сообщить о своём беспокойстве Молли, но безрезультатно. Тявканье и попытки лизнуть её в губы девочка восприняла как просьбу поскорее приготовить что-нибудь вкусненькое.

Поэтому Петула решила залечь у себя в корзинке под лестницей и покараулить входную дверь.

Запрыгнув в корзинку, она выкинула наружу игрушечную мышку и отыскала самый симпатичный камушек для сосания. Потом долго топталась на сбитой в комок подушке и, лишь прокрутившись раз пять вокруг собственной оси, утоптала её так, как надо.

Наконец, устроившись, Петула погрузилась в размышления.

Человек в саду мог быть опасен для Молли. А если это так, то кто её спасёт? Ждать помощи от женщины бессмысленно – она вела себя в точности как один лабрадор, после того как он свалился в реку и чуть не утонул.

Петула причмокнула камушком. Она нашла его в большой комнате на втором этаже, под кроватью. Это был необычный камушек, он напоминал тот, что Молли носила на шее. Петула знала, что с помощью своего камушка Молли умеет останавливать время. Интересно, а у неё так получится? Потому что тогда она сможет защитить Молли от опасности…

Петула тоже немножко умела гипнотизировать. В Лос-Анджелесе ей удалось загипнотизировать ручных мышек. Она также видела и чувствовала, как Молли останавливала время. На взгляд Петулы, дело было не таким уж сложным. И сейчас, когда за окнами бродил этот подозрительный тип, следовало попробовать свои силы.

Не переставая сосать кристалл, Петула попыталась сосредоточиться. Потом уставилась на игрушечную мышку, гипнотизируя её. И тотчас же по телу разлилось, защекотало в лапках тепло – ощущение, всегда сопутствовавшее процессу гипноза. Но Петула решила, что это ощущение неправильное, ведь, когда Молли останавливала время, в воздухе всегда веяло холодком. Собачка так напряжённо уставилась на мышь, что заслезились глаза.

Ничего не произошло. Но Петулу это не смутило, она была чрезвычайно терпелива. И продолжала пробовать.

И вдруг началось. Кончик хвоста похолодел, ушки задёргались. Холод постепенно распространялся на задние лапы, и хвост превратился в ледышку, и шёрстка как будто покрылась изморозью. Петула не отрывала глаз от мышки. Камушек во рту заледенел так, что ломило зубы. Но… часы в холле по-прежнему громко тикали… Петула сверлила мышку взглядом. Во рту было как в морозилке – а часы всё не останавливались.

Неожиданно с кухни донёсся аромат жареных сосисок. Петула выплюнула камушек на подушку и вытерла пасть лапкой. Видимо, остановить время не так просто, как кажется.

Выставив передние лапы из корзинки, Петула потянулась и зевнула. Пожалуй, стоит заглянуть на кухню и перехватить сосиску-другую, решила она. А потом можно будет продолжить тренировку.

До Молли в доме жил её дядя-гипнотизёр Корнелиус Логан. Он не любил готовить сам, предпочитая нанимать повара, и поэтому кухня имела чрезвычайно запущенный вид. Там стояли старая почерневшая плита с двумя грязными, покрытыми изнутри ржавчиной духовками, мойка с отбитой эмалью и древний холодильник, который, включаясь, трясся и ревел как зверь. С потолка спелыми пыльными гроздьями свисали медные горшки. Да, эта кухня не отличалась чистотой операционной, но зато здесь всегда было тепло и уютно. Молли она очень нравилась.

Девочка распахнула дверь в сад. В духовке запеклись тосты с помидорами, на плите поджарились сосиски и яичница, стол накрыт. Пора звать маму.

– Ма-а-ама-а-а! – громкий крик эхом разнёсся в прохладном утреннем воздухе.

Мама… Молли до сих пор было странно произносить это слово вслух.

– Лю-у-уси! За-а-автракать! – крикнула она снова.

Мимо просеменила Петула и скрылась в саду. Собачка сообразила, что сосиски ещё слишком горячие – имеет смысл прийти попозже, когда они поостынут.

Через пять минут Люси уже сидела на кухне, полной дыма, поскольку тосты у Молли подгорели. На Люси по-прежнему был плащ, накинутый поверх ночной рубашки, и мокрые от росы кроссовки на босу ногу. На столе перед ней стояла большая тарелка с роскошным завтраком, но в глазах её не было радости – лишь мимолётная улыбка скользнула по губам, а потом на лице разлилось всё то же уныние. Трудно было поверить, что эта женщина – мастер по гипнозу, такой она казалась вялой и безвольной.

– Хочешь кетчупа? – поинтересовалась Молли, вгрызаясь в своё любимое лакомство – бутерброд с кетчупом.

Покачав головой, Люси откусила кусочек тоста – помидор съехал с хлеба и шлёпнулся ей на колени, но она не обратила на это никакого внимания. Она продолжала тупо жевать – словно следуя инструкции о том, как правильно пережёвывать пищу, – и разглядывать трещины на потолке.

– Ты себя неважно чувствуешь? – осторожно спросила Молли. – Может, выпьешь соку? – Она взяла со стола стакан с концентрированным апельсиновым соком. – Здесь только сахар, вода да немного мякоти. Он тебя сразу взбодрит. Это мой любимый напиток.

Люси снова покачала головой.

– После завтрака ты почувствуешь прилив сил и вообще тебе станет веселее, – продолжала уговаривать Молли.

Люси, шмыгнув, утёрла платочком нос, и Молли почувствовала, что начинает раздражаться. Неужели всё так уж плохо? В конце концов, Люси не единственный человек, чья жизнь была разрушена. Но Молли ведь не жалуется! Она не опускает руки, хватает жизнь за рога и движется вперёд. Почему же Люси не может вести себя так же? Разве для счастья ей недостаточно Молли? Впрочем, возможно, Молли ей не так уж и нужна.

И тут долго копившаяся печаль вдруг, как трясина, разверзлась под ногами, и Молли погрузилась в неё с головой. Всё просто отвратительно. Наконец-то она вместе с мамой, и ей должно быть хорошо и уютно. Но рядом сидела совершенно чужая женщина в ужасном настроении – Люси напоминала ей чёрную тучу на горизонте, которая вот-вот разразится грозой. Уж скорее бы. Скорее бы вся эта горечь пролилась дождём и Люси снова стала бы нормальным человеком.

Молли бросила взгляд на мамину тарелку. Они обе сидели и смотрели на нетронутую яичницу.

Но, к счастью, Молли быстро пришла в себя. Она хорошо знала по собственному опыту: всё зависит от того, как сам себя настроишь.

Молли не позволит втянуть себя в мамину тоску.

– Люси, ты должна взять себя в руки, – проговорила она, вдруг почувствовав себя скорее мамой, чем дочкой. – Ты что, собираешься всю оставшуюся жизнь прожить несчастной? Извини, что я об этом говорю, но нам с Петулой от этого мало радости. Петула теперь от тебя шарахается, потому что, когда ты её гладишь, ты всегда так жалобно стонешь… а я… я тоже больше не могу. Хватит грустить. Завтра приезжает Праймо, он тебя хорошо понимает, ведь Корнелиус и у него украл годы жизни. Так что вы сможете с ним об этом поговорить. И ещё Лес приезжает, помнишь? Он тебя развеселит.

Люси отхлебнула чаю, и тонкая струйка стекла у неё по подбородку. «Как ей это удаётся?! – возмущённо подумала Молли и тут же заметила, что сама заляпала всю футболку кетчупом. – Но это совсем другое, – решила она. – Такое впечатление, что внезапное пробуждение от гипнотической спячки что-то нарушило в Люси, как будто у неё сели батарейки».

Молли стало не по себе. Как она может сравнивать собственную маму с машиной, с автоматом? Она ведь живой человек, у которого нервный срыв!

Девочка вскочила. Ей было необходимо выйти отсюда и глотнуть свежего воздуха. Она просто задыхалась рядом с Люси. Когда же приедет Рокки? С ним Молли сразу полегчает.

– Пойду поболтаю с новым садовником, – буркнула она. – Увидимся позже.

Молли распахнула входную дверь и выскочила на крыльцо. На том конце дорожки стояла Петула – её как раз гладил новый садовник. Молли улыбнулась. Как приятно видеть нормального человека, который любит животных и ведёт себя дружелюбно.

Но тут случилось что-то очень странное – и страшное. Раздалось громкое БУМ, и Петула с садовником растворились в воздухе.

Глава третья

– Давай обсудим это ещё раз. – Праймо Клетс отошёл к стене библиотеки, поправляя манжеты сшитой на заказ голубой рубашки и пытаясь придать себе обычный деловой вид, но против обыкновения чувствуя себя не в силах разобраться с проблемой. – Петула стояла на дорожке и… – Он крутанулся на одной ноге, скользнув кожаной подошвой по персидскому ковру. – А ты уверена, что это была Петула, а не какая-нибудь другая собака?

– Ну точно, – подхватил Лес, встряхивая копной седоватых косичек-дредов. Лес был стареющим хиппи из Лос-Анджелеса, который объездил весь мир. Он пожил среди эскимосов и бушменов, китайских монахов и индийских аскетов-садху, после чего осел в Лос-Анджелесе, где выращивал овощи, цыплят и питался репой с соевым творогом. – Иногда воображение играет с нами удивительные шутки, – заметил он, поправляя на носу очки с бутылочно-зелёными стёклами. – Это могла быть совсем другая собака или, скажем, рюкзак. – У Леса была масса странных привычек, а иногда он вообще нёс полную чушь. – А может, это был большой пакет собачьего корма с нарисованным мопсом.

– Нет. – Вспомнив ужасный момент, Молли ткнула кочергой в огонь. – Это была именно Петула. Она ещё успела посмотреть мне прямо в глаза и махнуть хвостом, перед тем как он её утащил. Если бы она не была такой доверчивой… Лучше бы она убежала или укусила его…

– Почему бы нам не позвонить в садоводческую фирму и не выяснить, что это за садовник? – предложил Лес.

– Я уже звонила, – ответила Молли. – Вчера они к нам никого не присылали. Этот садовник был ненастоящий. Ой, только бы с Петулой ничего не случилось!

Лучший друг Молли, Рокки, подошёл к ней и ласково похлопал её по плечу.

Рокки вырос вместе с Молли в приюте – в младенчестве они спали в одной кроватке, и он знал Молли лучше всех. Кроме того, Рокки тоже был хорошим гипнотизёром, хотя и не таким блестящим, как Молли, – он специализировался на гипнозе голосом, а голос у него был просто изумительный.

– Мы обязательно найдём её, Молли. Просто это может занять какое-то время. Я не удивлюсь, если похититель скоро позвонит. Кто бы он ни был, он явно чего-то хочет от нас. Мерзкий, грязный похититель собак.

Молли подняла глаза на Рокки. Под ярким солнцем Лос-Анджелеса его лицо потемнело ещё сильнее. Взгляд друга всегда её успокаивал, хотя на этот раз тревога так до конца и не ушла.

Рокки уселся за стол, взял ручку и, напевая, принялся рисовать у себя на ладони. Он изобразил Петулу и часы – по его мнению, оставалось только ждать. Рокки был спокоен, терпелив и логичен. И уверен, что загадка с исчезновением Петулы скоро разъяснится.

Молли, хлопнув себя по ногам, плюхнулась на диван и обхватила свои худые коленки.

– Не понимаю, как это могло произойти. Никто не исчезает вот так, ни с того ни с сего. Но если бы этот тип остановил время, я бы почувствовала.

– Да, тебя бы сразу дрожь пробрала, – подтвердил Лес, сидевший в кресле со скрещёнными ногами, в позе йога. – Ведь твой кристалл, останавливающий время, на тебе?

Молли вытянула из-под рубашки висевший на цепочке бриллиант.

– А ты что думаешь, Праймо? – Лес задумчиво посмотрел на дырку, украшавшую его оранжевый носок в районе большого пальца. – Мы-то с Рокки не такие специалисты по гипнотической остановке времени, как вы с Молли. Мог тот парень в чалме остановить время так, что Молли даже не почувствовала? То есть, допустим, пока она смотрела на дорожку и на то, как Петула машет хвостом, он взял и – БАЦ! – остановил время и заморозил Молли, как сосульку. А потом подхватил Петулу и спокойненько смылся. А как отошёл подальше, так снова разморозил мир. Ну, естественно, поскольку Молли была заморожена, она не видела, как унесли Петулу, и ей показалось, что собака растворилась в воздухе…

Покачав головой, Праймо взял с каминной полки фарфорового слоника.

– Не нравится мне это, – сообщил он слонику. – Совсем не нравится. Чисто теоретически такого не должно было произойти. Когда один гипнотизёр останавливает время, другие, имеющие кристаллы, чувствуют это и способны сопротивляться воздействию. И что это за БУМ, который услышала Молли?

– Ну, может, – вздохнул Лес, растягиваясь на полу и заводя ступни за уши, – может, садовник стоял на линии геологического разлома или на чём-нибудь в этом роде. В смысле, у вас в стране столько всяких магических линий и каменных кругов, которые остались от друидов, и здесь такая сильная энергетика и… м-м-м… – Лес закрыл глаза и погрузился в собственные мысли.

Рокки, не слушая разглагольствований Леса, подошёл к Молли, чтобы рассмотреть кристалл.

– Это настоящий бриллиант?

– Ага, видишь, он похож на кусочек льда. Я ношу его постоянно. Если кто-то попытается стянуть его, пока я сплю, у него ничего не выйдет – я сразу же почувствую и проснусь. Особенно в эти дни. Я так плохо сплю в последнее время… – Молли понизила голос. – Рокки, у нас здесь как на кладбище, и Люси бродит как… как зомби. – Она, не выдержав, улыбнулась. Рокки рассмеялся.

Праймо отошёл от камина и выглянул в окно: по лужайке, высоко вскидывая ноги и перепрыгивая через крокетные воротца, носился худой светловолосый мужчина.

– Пойду спасать Люси, пока Корнелиус не начал на неё блеять. И кстати, имейте в виду, Люси не имеет никакого отношения к пропаже Петулы. Я точно знаю, я её уже спрашивал. Люси вроде немного не в себе, но она не под гипнозом и никто на неё не воздействует. Просто она очень несчастна и подавлена из-за всего того, что с ней произошло. Бедняжка. Но думаю, я смогу помочь ей выкарабкаться. – За окном Корнелиус ползал на четвереньках и щипал траву. – Подумать только, этот баран обладал такой властью! Мне до сих пор не верится, что он загипнотизировал меня и заставил в своих целях баллотироваться в президенты Америки. И ведь я бы и дальше действовал по его указке, если бы ты, Молли, не спасла меня.

Праймо улыбнулся дочери.

Они с Молли решили пока относиться друг к другу не как отец и дочь, а просто как хорошие друзья. Когда столько лет живёшь без всякого отца, а потом он вдруг внезапно объявляется, очень трудно сразу кинуться к нему на шею с криком: «Папочка!» Хочется сначала как-то познакомиться поближе. Поэтому Молли звала его Праймо. Но вообще-то он ей нравился, в нём было что-то жизнеутверждающее.

– Пойду прогуляюсь с Люси, – сказал Праймо, потирая руки с таким видом, как будто всё шло как надо и он был в восторге от мысли о прогулке. – Увидимся позже. И решим все проблемы. Всё будет в порядке, не беспокойтесь. – Подмигнув и издав негромкий возглас, каким обычно подбадривают лошадей, он вышел из комнаты.

– Исследую Здесь и Сейчас, – объявил Лес, закрывая глаза и погружаясь в медитацию.

Молли и Рокки направились к лестнице с часами. Под сводчатым потолком разносилось тикающее эхо.

– Не нравится мне, что кто-то может вот так пудрить нам мозги, – заметила Молли, спускаясь.

– Будь осторожнее, Молли, – ответил Рокки, озабоченно сжимая губы. – Будь начеку.

Рокки никогда не преувеличивал опасность, его трудно было напугать. Если уж даже он забеспокоился… Молли, содрогнувшись, схватила его за руку.

– Давай всюду ходить вместе.

– Нет уж, сейчас тебе всё же придётся подождать меня здесь. Мне нужно в туалет.

– Ты скоро?

– Ну, часа через три…

– Рок-ки!

Дверь гардеробной со скрипом захлопнулась. По полу пробежал большой чёрный паук.

Молли стояла посреди холла, отскребая засохший кетчуп с футболки. Странное это было место – все стены увешаны охотничьими трофеями. Отовсюду таращились стеклянными глазами чучела животных. А среди звериных голов мелькали старинные садовые секаторы – ещё одно хобби безумного Корнелиуса Логана. Этот человек был помешан на контроле. Он контролировал не только людей с помощью гипноза, но и рост кустов – подстригая их и придавая им формы всевозможных животных.

В ожидании Рокки Молли прошлась вокруг обширного стола, разглядывая вазу с павлиньими перьями. Куда бы она ни встала, Молли ловила на себе укоризненные взгляды чучел, словно обвинявших её в своей смерти. В какой-то ужасный миг девочка вдруг явственно представила себе окоченевшую головку Петулы, взирающую на неё со стены. Молли стало совсем плохо.

Тут ещё, как назло, вспомнились старые суеверия – мол, павлиньи перья приносят в дом несчастье. Выхватив из вазы весь «букет», Молли решительно направилась к выходу и распахнула дверь.

Впустив в дом холодный воздух, она вышла на солнышко и спустилась по ступенькам.

Вдали гудела газонокосилка, расправляясь с жухлой замёрзшей травой. Солнечные лучи скользнули прочь с того места, где Молли в последний раз видела Петулу. Пока девочка шагала по дорожке, огибая куст в форме сороки, на небо набежала огромная туча, накрывшая тенью весь Брайерсвилль-парк.

Внезапно в стороне мелькнуло что-то синее. Молли быстро обернулась, но ничего не увидела. Наверное, птица или птичья тень. А может быть, и этот похититель собак. Молли торопливо огляделась вокруг – если он подкрадывается откуда-то сбоку, она его тотчас заметит.

Белые колонны портика высились, как часовые, и окна, казалось, внимательно наблюдали за происходящим, но Молли понимала, что здесь она так же беззащитна, как Петула.

Снова слева мелькнуло что-то синее. На этот раз Молли не оглянулась. Она попыталась понять, что это было, не поворачивая головы. Что-то помаячило и исчезло, а через тридцать секунд возникло уже справа. Что это, призрак? Или полтергейст – привидение, которое может двигать предметы и кидаться ими? Мог ли полтергейст утащить Петулу? Молли твёрдо решила выяснить правду.

Умирая от страха и желания поскорее удрать в дом, она всё же осталась и дождалась, пока тень снова мелькнёт слева, потом справа. Она стояла не шевелясь. Вот, опять это пятно слева – уже ближе, снова справа, ещё ближе. Справа… слева… справа… слева… ближе и ближе… справа… слева… Глаза Молли двигались вслед за тенью влево-вправо, влево-вправо. Она так увлеклась слежкой, что не заметила, как попала в ловушку – гипнотическую ловушку.

Поэтому, когда перед Молли возник наконец пожилой незнакомец в чалме, она просто уставилась в его чёрные глаза. Её совершенно не удивил его наряд: синий балахон до колен, схваченный в талии широким шёлковым поясом; белые, плотно облегающие ноги штаны и узкие красные туфли с загнутыми вверх носами. Молли просто разглядывала мужчину, как картинку в книжке: его закрученные усы, торчащие на сухом сморщенном лице, покрытом щетиной, кривые оранжевые зубы, что-то жующие. Ещё она заметила у незнакомца на шее золотую цепь, с которой свисало целых три кристалла: прозрачный, зелёный и красный.

А потом услышала его хрипловатый голос:

– Вы, мисс Мун, находитесь сейчас в лёгком гипнотическом трансе. Вы будете слушаться меня и пойдёте вместе со мной.

Молли совершенно расслабилась, уронила павлиньи перья и стояла спокойно и молча.

В следующий момент старичок взял её за руку, где-то вдали послышалось БУМ, и мир вокруг закружился каруселью. Цвета менялись с бешеной скоростью: под ногами у Молли коричневый мгновенно перелился в жёлтый, потом в зелёный, потом – в сверкающий синий. Девочке казалось, что она попала внутрь калейдоскопа и вертится там. Её кожу овевал прохладный ветер, и гудение газонокосилки сменилось другим шумом, точнее, множеством самых разных, быстро меняющихся звуков. То громыхал гром, то барабанил дождь, то щебетали птицы. А потом, внезапно, мир снова стал твёрдым и прочным. У Молли под ногами зеленела трава, а над головой сияло голубое небо. Вращение прекратилось.

Несколько минут Молли приходила в себя. Несмотря на гипноз, она понимала, что всё вокруг изменилось. Правда, Брайерсвилль-парк остался на месте, всё такой же величественный. Но вот время года было другое. На дворе стояло лето, а вовсе не зима. Слева и справа красовались клумбы с цветущими розами, и нигде не было видно подстриженных кустов. А вместо машины на подъездной аллее стоял экипаж с запряжённой в него лошадью в яблоках, а рядом с лошадью – кучер. Среди клумб копошился с тяпкой в руке садовник в шерстяной рубахе и штанах и в коричневом кожаном фартуке. Рядом с ним высилась горка выполотых сорняков и лежал недоеденный кусок пирога со свининой.