Read the book: «Послушай из уст любви»
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ
с.а.с. – (саллаллаху алайхи ва саллам) - ﷺ "Да благославит его Аллах и приветствует" – произносится при поминании имени пророка Мухаммеда (с.а.с.). В Коране сказано: «Воистину, Аллах и Его ангелы благословляют Пророка. О те, которые уверовали! Благословляйте его и приветствуйте миром». Сура «Ахзаб» (33;56), пер. Кулиева Э.
а.с. – алейхис-салам (мн.ч. – алейхимус салам) – "мир ему /им" -произносится при упоминании имени пророков
р.а. – радыяллаху анх (ж.р. – анха; мн.ч. – анхум) - "да будет доволен им /ею/ ими Аллах". Произносится при упоминании имени сахабов посланника Аллаха. В Коране сказано: «Аллах доволен первыми из мухаджиров и ансаров, которые опередили остальных, и теми, которые последовали строго за ними. Они также довольны Аллахом. Он приготовил для них Райские сады, в которых текут реки. Они пребудут там вечно. Это – великое преуспеяние». Сура «Тауба» (9;100), пер. Кулиева Э.
Хз. (Хазрат) – араб. дословно означает сосредоточие, присутствие, переносное значение – господин, досточтимый, святой. Применяется как эпитет для суфийских святых высокого ранга, шейхов.
ДС – Джамальнур Саргут
НС- Неввал Севинди
Жизнь и учение Кэн'ана Рифаи
(1867-1950)
Выдающаяся личность, один из великих шейхов суфийского ордена Рифаийя первой половины XX века Кэн'ан Рифаи, который и по сей день имеет много последователей, особенно среди образованной, интиллигентной части населения Турции, занимает важное место среди суфиев последней эпохи. Как известно, высшей целью познания в суфизме (араб. тасаввуф) является непосредственное постижение Бога внутри себя, средством такого постижения выступает путь последовательного очищения души под руководством наставника – муршида,1 с последующим проявлением там любви к Всевышнему. Душа человека становится достойным получить эту любовь только тогда, когда очистится от всех негативных проявлений своего эго (нафса)- зависти, алчности, гордыни, лживости, жадности и т.д., посредством особого рода духовных практик, которые требуют от него огромных усилий; проявления терпения и воли в течении долгих лет. После очищения душа избавляется от двойственности, превращается в обитель таких добродетелей как порядочность, щедрость, кротость, скромность, душевная простота и доброта, начинает проявлять искренность и честность по отношению к Всевышнему, ко всем сотворенным и в первую очередь к самому себе. Кэн'ан Рифаи так охарактеризовывает суть этого учения:
«Сын Адама сначала заключает мир с самим собой, а затем, переходит в состояние согласия со всем остальным миром и тем самым достигает покоя и умиротворенности, что и есть настоящая свобода».
Как хорошо осведомленный мудрый учитель (муршиди-агях), Кэн'ан Рифаи был сведущим в правилах суфийского пути, также хорошо знал структуру общества и раскрывая Божественную тайну в каждом человеке применял к каждому особое индивидуальное наставничество. Основные принципы его воззрения: единство мира и людей, неразрывность религий, благочестивость, предельная скромность во всем, основополагающая роль любви к Богу и ко всем Его творениям, безвозмездное служение народу. Все, кто волею судьбы соприкоснулись с ним утверждали, что он был как бы живым воплощением Корана, внедряя в жизнь благонравие исламского Пророка (с.а.с.) он везде и во всем видел проявления Истинного (Хакк) и приглашал окружающих в единство и покой этого рая таухида.2
В понятие «тасаввуф» Кэн'ан Рифаи вкладывал несколько иной смысл, нежели его предшественники, так в его учении это не только лишь нравственность, как у Имама Газали, и не только единство «Вахдети – Вуджуд»3 как у шейх уль-акбар Мухйиддина аль – Араби, и не всепоглощающая любовь Мевланы Джалал ад-дина Руми, которая позволяет перешагнуть и этот и загробный мир. Он объединил все три мировоззрения переводя их в образ жизни:
«Для тех, кто интересуется только этим миром, материей, видимой частью мира не представляется возможным видеть потусторонний мир; сущность и дух. На самом деле, человек должен обладать такими очками, чтобы наблюдение этого мира, то есть внешней формы, не мешало ему увидеть сущность, и наоборот, наблюдение сущности не мешало бы увидеть форму».4
Согласно Кэн'ану Рифаи, тасаввуф занимается толкованием человека, определяет его место во вселенной, раскрывая его глубокую сущность, его взаимоотношения с другими созданиями также обеспечивая контакт с реальностью.
Кэн'ан Рифаи был очень образованным человеком, эрудитом, в совершенстве владел французским, немецким, арабским, персидским, греческим, черкесским языками и английским, который он изучил после того, как ему исполнилось восемьдесят лет, а также умело играл на многих музыкальных инструментах, сочинял музыку. Получив и духовное, и светское образование он удивительным образом сплавил воедино восточную мудрость и западный тип мышления, и показал на личном примере как возможно прожить в современном обществе благочестивую религиозную жизнь вместе с обыденной, гражданской.
Кэн'ан Рифаи родился в 1867-ом году в городе Салоники, которая тогда входила в состав Оттоманской империи, в семье Хатиджы Дженан и Абдульхалим бея, из рода правителей Филибии (Пловдив, нынешняя Болгария). После окончания знаменитого Галатасарайского лицея5 в Стамбуле он поступил на юридический факультет, далее получил должность в секретариате Ведомства Внешних дел Оттоманской империи. Одновременно он начал преподавать в средней школе Аджем,6 откуда его перевели в Ведомство Телеграфа и Почты, на должность заместителя немецкого советника Кроллья.
Его первым духовным наставником была мать – удивительно благочестивая женщина Хатиджа Дженан ханум, которая открыла ему двери в духовный мир, а позже предоставила своему муршиду – Шейху Эдхем Эфенди. Соответственно, духовная личность Кэн'ана Рифаи формировывалась под руководством этих двух наставников. Скоро Кэн'ан Рифаи, уже воспринимающий духовную жизнь как неразрывную часть земной жизни, словно ноготь приросший к мясу, оказался под крышей организации Просвещения Оттоманской империи, где провел долгие годы, работая руководителем отделов этой организации в различных регионах страны; в Баликесире, в Адане, в Монастыре (Битола, Македония), в Скопье (Македония) и в Трабзоне. Позже он был назначен директором школы Нумуне-и Теракки 7 в Стамбуле, затем школы Идади-и Намиди 8 в городе Медина (Саудовская Аравия), которая тоже тогда входила в состав Оттоманской Империи. После возвращения в Стамбул он стал преподавать французский язык в мужской Педагогической гимназии, затем некоторое время работал в Оттоманской Академии Исследования Наук, а позже стал управляющим Дар уш-шафака.9 После выхода на пенсию он еще 13 лет продолжал преподавать турецкий язык в греческом мужском лицее Фенер Рум, работа в котором является наглядным примером его жизненного кредо, воспринимающего все основные религии как части, образующие единое, целое учение Всевышнего. В течении всей своей жизни он придерживался идеи: «Служение человеку, (вне зависимости от его религииозной принадлежности), является служением Истинному (Хакк)» и пытался довести ее до восприятия других. Согласно его учении, все религии, по сути, являются последовательными ступенями в процессе долгого духовного развития человека и различаются между собой только по положению в лестнице.
Одиннадцатилетний период, проведенный в Баликесире, был периодом, когда духовная основа, возведенная руками благочестивой матери, перешла на руки ее муршида Хз. Эдхема, целиком взявшего на себя ответственность за его дальнейшее поэтапное развитие. Ограничивая его материальные потребности, тот дал ему почувствовать очищающую силу аскетизма – довольствования самым малым, и тем самым довел его- будущего совершенного человека (инсани – камиль), разделившего с народом все его горести, до состояния духовного обелиска. Здесь же, по наставлению шейха, он начал брать уроки музыкальной грамоты и игры на нэй, 10 а позже научился играть на фортепиано и на скрипке, что позволило ему в дальнейшем использовать музыку как альтернативный путь, для передачи своего духовного опыта воспитанникам, посредством сочиненных им духовных песнопений (илахи). Во время работы управляющим отдела Просвещения в городе Монастырь его муршид – Эдхем Шах перешел в мир иной, сообщив ему в духовной реальности о том, что оставляет его вместо себя. После этого он подаёт заявление в Ведомство Просвещения, где просит назначение в священный для мусульман город Медину и прождав несколько лет, в конце концов получает должность директора школы Идади-и-Хамиди в Медине. Переехав в Медину, в течении четырех лет, он наравне с государственной службой находится также в духовном служении у шейх уль-Мешайих Сеййит Хамза Рифаи и далее получает от него разрешение на наставничество (иджазет). Хз. Хамза Рифаи высоко ценил его и однажды, указывая на его высокий духовный уровень, сказал: «Не знаю сынок, то ли я твой шейх, то ли ты мой».
После возвращения в Стамбул, в 1908-ом году, Кэн'ан Рифаи начал наставническую деятельность в дергахе11 «Умм уль-Кэн'ан», который построила для него мать. Будучи профессиональным педагогом и опытным специалистом в области образования Кэн'ан Рифаи начал широко применять свои знания в духовной практике. Здесь прошли духовное воспитание многие видные деятели того времени; поэты, писатели, ученые, религиозные деятели. Вот имена некоторых из них: директор стоматологических и фармацептических школ Сервер Хилми бей, знаменитый каллиграф Азиз Эфенди, одна из первых женщин -философов Турции Семиха Джамаль, которая перевела на турецкий язык многие оригинальные работы Платона, Эпиктета и других античных философов, дантист Зия Джамаль Боюкаксой, писатель – филолог Сафие Эрол, знаменитый архитектор Экрем Хаккы Айверди, его сестра, писательница и общественный деятель Самиха Айверди, автор огромного количества книг и статей, которая продолжила его путь уже в ином русле, Мешкуре Саркут – также продолжительница его пути, всю жизнь посвятивщая популяризации его воззрений, шейх – уль исламы того времени Гейдар-заде Ибрахим Эфенди, Несими Эфенди и Абдулла Эфенди, Абид Эфенди- представитель Кельдонского патриарха Египта.
После распада Оттоманской империи, в 1925-ом году новым турецким правительством был принят закон о запрете на деятельность религиозных обителей и орденов. Тогда обитель «Умм уль- Кэн'ан» также закрыли, но будучи собственностью его семьи она продолжала использоваться в качестве семейней резиденции и отлично сохранилась до наших дней. После этого события Кэн'ан Рифаи не пришёл в уныние, заявил своим последователям, что послушание закону государства является требованием шариата и ничто в этом мире не может произойти вопреки воли Аллаха. Он сказал:
«Аллах проявляется повсюду, будь то посредством чего либо или без них, и не надо говорить, что кто-то закрыл обители, Аллах – вот кто сделал это. Мы то знаем, что именно Всевышний является тем, кто организует и творит. Ты же запрещаешь своему ребенку приближаться к огню, хотя он и не понимает этого, плачет и сопротивляется. Все что делает Истинный имеет глубокий смысл, скрытую мудрость, в этом и заключается суть таухида». 12
Он продолжал работать до последних дней своей жизни – давал уроки, сочинял музыку, писал книги, читал лекции и вел духовные беседы. Он всегда говорил, что придет день, когда тасаввуф начнут изучать в университетах. Кэн'ан Рифаи умер 7 июля 1950 года и был похоронен во внутреннем дворе мечети Меркез Эфенди, рядом с могилой матери Хатиджы Дженан.
Кэн'ан Рифаи оставил не так много произведений, это в основном учебники; Путеводитель суфия, учебник арабского языка, «Илахият-ы Кэн’ан» – слова и музыка духовных песень, сочиненных им, книги: «Муктеза-и хайат», «Тухве-и Кэн'ан», «Сеййит Ахмед эр-Рифаи»– монография о жизни и учении основателя ордена Рифаия Ахмед эр-Рифаи, а также перевод книги Камилла Фламмариона «Революция мира». Главным трудом, в котором изложены основы его учения является «Шархи Маснави-йи Шериф» – толкование знаментого произведения Мевланы Джалал ад-дина Руми «Маснави-йи Ма'нави», которая была издана его учениками после его смерти по записям многолетних семинаров.
Сегодня с полной ответственностью можно сказать, что настоящими произведениями Кэн'ана Рифаи были воспитанные им люди – его последователи. Обладая всеми особенностьями, присущими истинным муршидам, Кэн'ана Рифаи как будто был послан для того, чтобы жить в любви, в мире и гармонии со всеми на земле и подавать пример такой жизни. Как и великий Мевлана, который говорил: «Одной ногой я неподвижно упираюсь в шариат, а другой ногой вместе с семидесяти двумя народами», чтобы он ни делал, он никогда не выходил за рамки шариата.13 Он обладал гениальной способностью скрывать свою высокую духовность под исключительной скромностью в материальном плане, проявляя состояние абсолютного и искреннеего «бытия ничем» –полного и безоговорочного принятия воли Всевышнего везде и во всем, и как следствие – безмятежнего душевнего покоя. Кэн'ан Рифаи говорил:
Я – самый ничтожный раб Божий, я есть ничто, я кусочек…
Если есть во Вселенной самое грешное тело – то оно мое,
И мне стыдно идти к Богу с таким мятежом в душе.
Во мне нет ничего ценного, ни внутри, ни снаружи,
В обоих мирах я на голову выше всех своим невежеством и незнанием,
И с каким бы созданием не сравнивал себя,
Оказывался ниже всех своим богохульством. 14
Будучи человеком простым и не амбициозным, в обществе он всегда предпочитал быть на заднем плане, но при любом удобном случае демонстрировал пример безупречной человечности; справедливости, щедрости, снисходительности, добропорядочности, преданности, доброты, терпеливости и выдержанности. Его последовательница Софи Хури, дочь священника, так описывает его:
«Я была изумлена, обнаружив в его личности терпимость и понимание, присущее, как правило, выдающимся людям, которое напоминало мне величие пророков Ветхого Завета. Я была потрясена водопадом милосердия, нескончаемым потоком толерантности, исходящим от него, наряду с тем величием, которая позволяла ему буквально читать человеческие души и замечать там малейшие недостатки. В его присутствии я ощущала окутанную благовеличием бесконечность «небытия», на лице у него всегда господствовало выражение полного покоя и умиротворенности, присущие человеку, который давно завершил свои мирские дела и победил внутренние противоборства. Обучаясь у него, я осознала, что исламский тасаввуф и нравственность, в основе идут рука об руку с основными формулами Христианства».15
И продолжает: «Толерантность и всепрощение Кэн'ана Рифаи нельзя было загнать в какие-то рамки, он учил не обвинять и не пристыжать никого, отдавать всем должное и никогда никого не осуждать. В его собраниях не было место сплетням, жалобам и проявлению недовольства чем бы то не было».
Он считал, что религия обязательно нуждается в интерпретации тасаввуф, так все религии интерпретировались только посредством тасаввуф и превращались в образ жизни, а тасаввуф, по сути, означает Единение:
«В этом мире нет ничего, что существовало бы не по воле Всевышнего, познание этой истины возможно только с помощью объединения разума и духа, а суть духа есть Бог».
В другом месте он дает такое определение:
«Тасаввуф есть благая нравственность, а благонравие есть воспитанность. Настоящая воспитанность или точнее благовоспитанность – это способность не замечать другого существующего и действующего, кроме Всевышнего. Суть тасаввуф – не обижать никого и не обижаться ни на кого».16
«Многочисленность не является препятствием для Единства Всевышнего, точно так же, как морские волны на поверхности моря не являются препятствием для единства моря».17
Указывая на эту истину, ближайший соратник исламского Пророка Хз. Абу-Бакр ас-Сиддик (р.а.) сказал: «Я не видел ничего такого, в чем не видел бы Всевышнего». Это – определение совершеннего человека (инсан-и камиль) в суфизме: того, кто обучает других показывая таухид в своей душе, чьё назначение – выявление истины человека. Всевышний обозначает смысл этого выражения в Коране словом «слово» и говорит:
«Если бы воды океана в чернила обратились для записи Господних слов, они бы истощились раньше, чем истощились бы Словесы Бога моего, если бы Мы даже к этому прибавили подобное сему».18
Согласно суфийскому толкованию аята, здесь под «словом» подразумевается инсан-и камиль или истина человека, по этому поводу великий Мевлана Джалал ад-дин Руми сказал:
«Хотя Кааба и является домом Божьим, Всевышний там не находится, а в душе моей нет ничего, кроме Господа моего».
Так вот тасаввуф – это возможность обнародования такого рода знаний. Хотя Единство Всевышнего заключает в себе множество отдельных имен, эти имена становятся явными только благодаря облачению в тело, отсюда уважение к Единству порождает терпимость к многообразию, это и есть смысл любви. Как настоящий инсан-и камиль Кэн'ан Рифаи владел тайной истины человека, был вовлечен в эту тайну, пребывал в ней, видел сущность и знал нутро каждого человека – а именно, какие Имена Всевышнего носит каждый, и при этом уважал всех. Он вывел эту тайну на мировой план, превратил его в смысл (мудрость) и внедрил в общество проповедовая на понятном всем языке. Он следил за всем процессом воспитания, знал, что Всевышний каждый день вершит новые дела, проявляясь всегда по-новому, никогда не повторяясь и поэтому постоянно расширял и обогащал смысл основных понятий ислама в свете современных знаний и истолковывал аяты Корана согласно этому.
Краеугольным понятием учения Кэн'ана Рифаи является любовь, которую он воспринимает как самую основополагающую действительность мира и считает, что человеку надо жить согласно требованиям этого фактора равновесия, приводящего жизнь в гармонию. У него любовь к Всевышнему проявляется через любовь ко всему сотворенному Им, таким образом содержание переходит в форму: «Уважение к противоположностям есть уважение к Всевышнему». Как сказал другой великий суфий Мисри Ниязи:
«Я зову друга, друга в обители и в пустыре, в Каабе и в храме идолопоклонников».
Здесь важно усмотреть одно и тоже проявление в благочестивом и в безбожнике, в богатом и в бедном, в огне и в свете, Мевлана имел в виду именно это, когда говорил:
«Приди, приди, кем бы ты не был…», «Как может говорить о свободе тот, кто находится в плену своих страстей (нафса), нет врагов, есть только противоположности».19
Как утверждают воспитанники, Кэн'ан Рифаи сам был обелиском любви, его душа была любовью, самость была любовью, и чтобы понять эту любовь человек сам должен испить хотя бы капельку этой любви, окунуться в этот океан любви, которая веками не переставая лился как водопад, вытекая нескончаемым потоком с пера суфийских поэтов. Он говорил, что жизнь бесценна, человек живет, чтобы любить всех и служить всем, и никакая другая сила кроме наставничества любви не сможет сделать из человека «Человека». Осознанно или неосознанно, целью любого человека является любовь, но наподобие приключений капли воды в природе, для достижения этой цели он часто идет по запутанным дорогам. Каждый человек находит свою любовь согласно своим способностям и тот, кому не удается достичь настоящей любви обречен навечно оставаться в темнице своего тела на земле. Те, кто не способен достичь всецельной любви, волею Всевышнего связываются с образом конкретного человека, чтобы хоть как-то проявить в себе эту способность. Как говорит Кэн'ан Рифаи:
«На самом деле не существует различий между влюбленным, любовью и предметом любви (возлюбленным), все они, в сущности, выражают одно и то же: Возлюбленный является зеркалом влюбленного, а любовь есть совокупность их обоих. Поскольку смотрящий в зеркало видит самого себя, притяжение (пристрастие) влюбленного к Возлюбленному на самом деле является его пристрастием к собственному образу».
«Любовь превыше всего, она выше и поклонения (молитвы) и поминания (зикр); ведь молитва, выполненная без любви, ни на что не годится и есть огромная разница между поклонением с любовью и поклонением ради выполнения обряда, веления Господа. Пожелай другим тех же благ, красоты, душевной радости, любви и света, что и для себя, только тогда ты станешь настоящим влюбленным. Дари безвозмездно счастье, любовь, потому что совершенство любви проявляется в способности дарить, человек должен существовать не только для самого себя, а для всего мира. Как дрова в пламени, которые сгорая с огромным треском в конце концов превращаются в нежный тлеющий уголь, так и любовь должна перейти из состояния первобытной неугомонности в состояние настоящего покоя и умиротворенности, отдавая себя в служение человечеству, что и есть наслаждение и цель любви».
«Тот, кто не имеет любви, не достигнет покоя и умиротворенности, а человек, достигший этого состояния во всем сущем начинает видеть Истинного (Хакка). Любовь является биноклем ока разума, объективом позволяющим видеть будущее, для глаза, усиленного силой любви нет никаких преград в достижении красоты».20
В учении Кэн'ана Рифаи как место проявления этой любви на передний план выходит образ женщины:
«Что только не было сказано и написано про женщин, какие только кровавые приключения не затевались на эту тему в течение веков. Ее имя то становилось предметом нескончаемых страстей, то делалось флагом в руках благовоспитанности. Кроме исламского тасввуфа ни одно мировоззрение, ни одна философия не смогла оценить ее по достоинству и определить ее истинное местоположение». 21
Как бы не разрушали время и корыстные побуждения отношение к женщине в исламе, нельзя отрицать особую позицию ислама в этом вопросе. Так во многих аятах Корана имеет место обращение Всевышнего как к благочестивым и праведным мужчинам, так и к благочестивым и праведным женщинам: «Муминин ве муминат, салихин ве салихат…», то есть имеет место равенство мужчин и женщин при выполнении религиозных обязанностей. Также известно, что в ранние периоды ислама женщины участвовали во всех отраслях общественной жизни наравне с мужчинами, даже принимали участие в войнах. Существует знаменитый хадис исламского Пророка, в котором говорится: «Меня принудили полюбить женщину и благоухающие запахи с вашего мира, а намаз стал светом моих очей».22 Тем самым, он поставил женщину во главу того, что полюбил в земной жизни, а в общественной жизни ясно и четко определил ее место как «половина мужчины». Широко обсуждая эту тему в своих беседах, Кэн'ан Рифаи пытался ответить на вопрос: «В чем причина такого отношения к женщине в исламе?». Известно, что женщина играет особую роль в процессе продолжения жизни, при этом можно сказать, что она является носителем созидательной силы Истинного (Хакка) на земле. Великий Мевлана так описывает это в Маснави: «Женщина, как бы не созданное существо, а созидающее, халик а не махлук». Придерживаясь этого взгляда, Кэн'ан Рифаи также считал женщину непосредственным представителем особой созидающей силы на земле, которая является самим смыслом жизни.
Его святейшество исламский Пророк говорил, что «женщины повелевают мужчинами, которые обладают разумом и душой». Согласно Кэн'ану Рифаи, умный и душевный мужчина всегда будет относиться к женщине с пониманием и состраданием и не станет обижать её, причинять боль. А невежественные и глупые мужчины обращаются с женщинами неуважительно и грубо, поскольку в их природе преобладают животные особенности. Ведь любовь и душевная тонкость – особенности, присущие людям, а грубость и похоть – прилагательные для животных. Воспринимать женщину только как средство удовлетворения сексуальных потребностей и из-за этого считать ее греховной есть следствие первобытного, незрелого ума. На самом деле любовь и притяжение, которое мужчина испытывает к женщине, имеет совсем другое происхождение, поскольку женщина, согласно суфийским воззрениям, является отражением света Великолепия Всевышнего на земле, а не просто любовным партнером. Таким образом, любовь мужчины к женщине в скрытом виде представляет собой как бы возжелание красоты Божественного Великолепия, возможность соприкосновения с этой красотой. Поэтому женщина – средство, как бы мост для того, чтобы добраться до этой истины, до истинного Возлюбленного и за это надо воздать ей должное. Но при этом он подчеркивал, что это утверждение верно только для тех мужчин, которые достигли определенного уровня осознанности и преодолели приличную дистанцию в сфере духовности.
Неудивительно, что среди последователей Кэн'ана Рифаи было очень много женщин и это несмотря на то, что традиционно многие суфийские организации не принимали их в свои ряды. Он уделял особое внимание духовному воспитанию женщин, но также настаивал, чтобы они завершали свое образование и получали профессию. При этом он руководствовался знаменитыми хадисами исламского Пророка: «Идите за знанием, если надо, даже в Китай», «Учитесь, начиная с колыбели и до могилы», или слова имама Али: «Я встану на служение тому, кто научит меня хотя бы одной букве», которые подтверждают особое отношение ислама к обучению, независимо от пола и возраста человека.
Таким образом, через духовное воспитание Кэн'ана Рифаи прошли женщины из разных социокультурных слоев общества, среди которых было много просвещенных, грамотных женщин, знающих иностранные языки. Впоследствии они сыграли активную роль в общественной жизни страны, как Семиха Джамаль, Самиха Айверди, Сафие Эрол, Софи Хури, Незихе Араз, Мешкюре Саргут и Мюган Кумбур. Они писали книги, статьи в газеты, вели беседы, выступали с разных общественных трибун, продолжая начатое Кэн'аном Рифаи дело, сея семена веры, добра и любви. Самиха Айверди и Мешкюре Саргут, действуя как два русла одной реки, вскоре стали непосредственными продолжателями его дела. Самиха Айверди писала:
«Я вроде той черной медной монеты в сокровищнице моего хозяина, которую он вытащил из среды горелых золотых и сказал: – Я выбрал тебя для себя, чтобы ты рассказала миру обо мне…».
Верования, как правило, сосредоточиваются в отдельных великих личностях, хотя они формально и покидают этот мир, последователи всегда ощущают рядом их благородное присутствие и чувствуют руку помощи, которая дотрагивается до их душ, любовно обрабатывая их.
