Read the book: «Мертвенно жив»

Я не пойму сердца девичьи:

Фантазий разных и тревог,

Эмоций и желаний необычных,

И к сердцу хитросных дорог…

©Dr Lojv

И лишь холодное молчание

 
И лишь холодное молчание —
Награда вам за ясный свет,
Пролитый вами так нежданно
На мой бесчувственный ответ.
 
 
Коль вы не знали мою душу,
То не понять вам мою суть.
И согласитесь, будет лучше,
Когда закончится мой путь.
 
 
Мне боль не кажется проблемой,
Я к ней привык уже давно.
И в этой жизни чёрно-белой
Я был никем и есть никто.
 
 
Пред нами вновь сменились сцены,
Сменились маски наших лиц,
Мы остаёмся неизменно
Лишь персонажами страниц.
 
 
А листья падают с деревьев,
Как слёзы капают из глаз.
И я являюсь приведеньем
Печальной жизни серых масс.
 
 
Мгновенья кажутся годами,
И мы стареем по часам,
уходим светлыми ходами,
Ведущим прямо к небесам
 
 
Нас провожают только звуки
Дождей осенних и зарниц,
Что неготовые к разлуке,
Лишённой всех людских границ…
 

Когда мне скальпелем по коже…

 
Когда мне скальпелем по коже проводили,
До боли нетерпимой. На куски
Меня в подвале тёмном расчленили…
Что было дальше? Только огоньки…
 
 
Я помню, как рекою по кушетке
Кровь потекла, чернея на свету.
Я помню, как хирург на табуретке
Считал зарплату за мой труп…
 
 
Я помню, как ещё стучало сердце
В контейнере, стоявшем на столе.
Я помню, как скрипела шкафа дверца,
Я помню, как шумело в голове…
 
 
Я помню чувство тягостной потери,
Я помню боль, я помню этот час…
Я помню, как мне в жизнь закрыли двери,
Я помню, как изъяли правый глаз…
 
 
Я помню шелест доллара купюры,
Что выпала из рук на мокрый пол.
В халатах белых помню я фигуры,
Я помню инструменты, помню стол…
 
 
Я помню, как уснул я от чего-то.
Но от чего, припомнить не могу…
Теперь же я в безмолвенном полёте,
Теперь я не живой, я не живу!
 
 
Я помню скальпель и перчатки,
Халат и маску без лица,
И вот остался на сетчатке
Тот облик чёрного дельца…
 

На улице всё ещё темень

 
На улице всё ещё темень,
И сквозь открытые окна
Роса садится на серые стены,
И ветер метается беззаботно.
 
 
Но вот вдали уже светлеет.
Восход… А я и не ложился.
И лишь лико во тьме белеет,
Как пустая книги страница.
 
 
Свежий воздух серого утра
Наполняет забытый город,
А у нас до рассвета минута,
На душе безразличный холод.
 
 
Меж потерянных улиц мира,
Средь невзрачных, печальных домов
Одинокая слышна лира
Застывающих в памяти снов…
 
 
Мы уже секунды считаем,
Проклиная вчерашний вечер,
И в туман предрассветный шагаем.
Тоска не случившейся встречи…
 
 
Вот уже загораются стёкла
От нещадных всесильных лучей.
Те, кто умер, уже свободны,
Те, кто жив, ещё узник ночей…
 
 
И попав под солнечный взгляд,
Пропадают призраки в стены,
Что ещё секунду назад
Дождались другой перемены..
 
 
И казалось бы, в солнечный день
Цветёт радость повсюду кругом,
Но над городом умершим тень
Всех мечтаний, покрывшихся льдом…
 
 
Тихий шелест опавших листьев,
Что засохли годы назад,
Словно ищет знакомых и близких
И зовёт в свой завядший сад…
 
 
Только кроме холодного ветра
И забытых всеми теней
Нет живого, и песня спета
Пролетевших радостных дней.
 
 
Только камни остались и стены,
Только холод сквозящих дыр.
Темнота не уходит со сцены,
Этот город давно уже сгнил…
 
 
Если будешь когда-то прохожим,
Не забудь, загляни ко мне.
Хоть увидеться мы не сможем,
Но спокойно станет душе…
 

Моя книга написана кровью

 
Моя книга написана кровью,
И на каждой красной странице
Есть слова, что писал я с любовью,
Загоняя себя в больницу.
 
 
Есть слова, что писал я в тревоге,
Застывая в глупой надежде,
Где прощанье сулили прологи
И друзья в похоронной одежде…
 
 
Есть слова, что писал я в печали,
Вспоминая былое время,
Вспоминая всё от начала:
Неудачи все и проблемы…
 
 
Есть слова, что писал я с болью,
Собирая сердца осколки,
И, в кулак зажимая волю,
Задавал я вопрос: " А толку?!"
 
 
Есть слова, что писал я в горе,
Замыкаясь на все засовы.
Есть слова, что писал я в ссоре
И, казалось, на всё готовый…
 
 
Есть слова, что писал я без веры,
Без надежды писал и без цели.
Когда все мечтанья сгорели,
Я писал, убивая нервы…
 
 
Есть слова, что писал без силы.
Есть слова, что остались словами.
Есть слова, что были красивы.
Есть слова, что оставили шрамы…
 
 
Есть слова, что меня убивали.
Есть слова, что мне сердце хладили.
Есть слова, что отлиты из стали.
Те слова есть, что вы позабыли…
 
 
Паузы есть, есть восклицанья,
Есть пробелы и переносы,
Есть обрывы и есть обещанья,
Точки есть, есть и вопросы…
 
 
Только нет средь этого текста,
В моих строках от чистого сердца,
Лживых слов, пустых, бесполезных,
Лишь история долгой болезни…
 

Страна солидарная умершим поэтам

 
Страна солидарна умершим поэтам,
Возвысив талант до небес.
А тем, кто их место займёт годом этим,
Достанется только берёзовый лес.
 
 
Заплачут деревья над душами больно,
Исходит какой-то мороз из могил.
Привычное слово "талант" непригодно
Для всех, кто так мало прожил.
 
 
Устойчива правда, разборчиво племя.
Поэты сейчас, как коньяк иль вино…
Ценнее они от прошедшего время,
Талантливы, если погибли давно…
 
 
Чем больше сердец тронет лёгкая рифма,
Чем тягостней станет печаль…
Поэт – это гений, герой из мифа,
Чья жизнь прошла невзначай.
 
 
Неважно живой, современный, забытый,
Умерший, старый, другой…
Их мысли с душою на строках излиты,
Каждый из них оставался собой.
 
 
Каждый из них гениален, как звёзды,
Каждый из них в поднебесье парил.
Я благодарен за чуткие слёзы
В строфах всех тех, кто нам их подарил.
 
 
Каждый из них гениален, как космос,
Каждый из них одолел этот мир.
Я благодарен за их звонкий голос,
Каждый поэт для вселенной кумир.
 

"На краю жизни очень морозно"

 
Как же мне это всё надоело:
Эти годы, сутки, минуты,
Этот образ и это тело, —
Для меня это время смуты…
 
 
Биться в сетях сделалось поздно,
Я запутался, как в паутине.
На краю жизни очень морозно,
Но ещё холодней в середине.
 
 
Когда мысли, что были паром,
Сели росами мне на окно
И, застыв на карнизе старом,
Тянут за душу прямо на дно.
 
 
Когда небо всей плоскостью серой
На все точки больные давит.
Если кто-то спасался верой,
Пусть тогда цену счастья узнает.
 
 
Белым образом в чёрном тумане
Свет прокрался сквозь щели в стене.
Кровь ещё не засохла на ране,
Но уже на исходе во мне.
 
 
Мои веки решили закрыться,
Моё сердце решило молчать.
Пусть мне в сне этом вечном приснится,
Что ты будешь по мне скучать…
 

Поёт струна над белым телом

 
Поёт струна над белым телом.
Прощай больной, ты долго жил.
Не так хотелось бы, но в целом,
Свой вклад в историю вложил.
 
 
И снег теперь чужой и серый,
И небо душу тяготит,
И этот мир с горох размером
Твоей погибели скорбит.
 
 
Ты лучше был, чем эти тени,
Твоя душа была иной.
Ты был творцом, печальный гений,
Новеллы жизненной герой…
 
 
А свечи гаснут, ветер дует,
И дождь гуляет над тобой,
И врач тебя уже пакует…
А вдруг ты всё ещё живой?
 
 
Открой глаза, скажи хоть слово,
Вдохни и выдохни. Молю!
Нет? Ты уже не сможешь снова,
Твой пульс равняется нулю…
 
 
Слеза горячая, как искры.
Твоя рука, твоя ладонь…
Ты завершил дорогу быстро,
И твоё тело ест огонь…
 
 
Прощай, больной, печали пленник,
Твой путь останется для нас…
И этот день судьбы изменник
В сердцах железных плач припас.
 
 
Все козыря твои сыграли,
Ты их не зря хранил тогда.
Спустя неделю стены пали,
Открылись к сердцу ворота…
 
 
Но ты не знаешь, ты не верил.
Покинул всё, скрывая боли.
Теперь не важно, лишь потери…
Субботний день. Могила. Поле.
 

Белые ленты на розах завявших

 
Белые ленты на розах завядших
Словно и сами цветы…
Памятью вечной, памятью павших
Будут витые следы…
 
 
Ветка за ветку, сплетённые вместе,
Шип, пробивавший другой, —
Всё это кажется сказочной лестью
Тем, кто в могиле сырой.
 
 
Свечи горят, потухая, лампадные,
Светом являясь для тех,
Кто в эти ночи и дни непроглядные
Ищет в покое утех.
 
 
Память чернеет глухими аккордами,
Звук поглощает земля.
Скрыт под камнями тот облик холодными,
Вечную скорбь нам неся.
 
 
Год пролетает как тысяча образов,
Каждый похож на другой.
В сером конверте кровавыми слёзами
Надпись любящей рукой.
 
 
Слово похоже на белого ангела,
Строки полны настоящей любви…
Чем же ты так того автора ранила
В юные годы его и твои?
 

Над облаками из цемента

 
Над облаками из цемента
И слоем зеркала сплошным
Сияет солнце чёрным цветом.
Я умираю молодым!
 
 
Развал миров, обрывки света,
Осколки звуков, тени тьмы,
Дорога в небо через реку
Моей разбившейся мечты.
 
 
Огонь, холодный и колючий,
Сжигает лёгкие мои.
Сквозь плотный пар и камня кучи
Я отдаляюсь от земли.
 
 
Стекло звенит железным звуком.
Глаза растаяли как снег,
И за последним красным кругом
Достиг экстремума разбег.
 
 
Скользит наждачный лист асфальта
Об воду плазменной струёй,
И тихим голосом солдата
Звучит часов алмазный вой.
 
 
Сорвались звёзды каплей нефти,
В миг замерзая у земли.
Совсем недавно были дети,
А кто сейчас такие мы?
 
 
И тень мою перчатки ветра
Рисуют прахом золотым.
И вот подъехала карета,
Я вас покинул молодым.
 

Я раздвинул немного шторы

 
Я раздвинул немного шторы,
Свет впуская в свою каюту.
Моя жизнь отошла от нормы,
А казалось всего на минуту.
 
 
Растворяется мрак как сахар
В кипятке от вошедшего света.
Так пропасть бы за четверть маха,
Если в жизни и смысла нету.
 
 
И гадать на кофейной гуще,
Что является моим прахом.
Если флаг мой уже приспущен,
Значит, в трюме остался вакуум.
 
 
И сломались последние мачты,
Паруса в тряпьё разрывая.
Я на пике стою неудачи
Над чернеющими волнами.
 
 
Пенку сдул ураган случайный
Над трясущимися бортами,
И мечта оказалась травмой,
Красным цветом являясь кармы.
 
 
Треск обломков, кусков гранитных,
Гор громадных как небосвод.
Я вишу на обрывках нитей
Под холодным куполом вод.
 
 
Всё меняется в миг, как вера.
Оживает тень на полу.
Чёрный цвет превращается в белый.
Тает пламя на красном снегу.
 
 
Час продлился на двое суток.
Воздух в лёгких как лёд застыл.
Вспышка света уже стала звуком.
Я не умер, ведь я и не жил…
 

Сквозь пламя жар и холод льда

 
Сквозь пламя жар и холод льда
Я чудом вылез из постели.
Моё лицо как платины руда,
Мои глаза как небо потемнели.
 
 
Передо мной мерцали белые огни.
Я сделал шаг тяжёлый, точно первый,
И через стены угнетающие тьмы,
Шатаясь, выскользнул сквозь двери.
 
 
Пока на четырёх часы застыли,
Под дождь я вырвался во двор.
За мной погони нет, наверное, забыли.
Ведь спит недобросовестный дозор.
 
 
Ещё минута… Всё перемешалось.
Не знаю, где дорога, где стена.
Я бросился, из силы выбиваясь,
Через кусты на образ фонаря.
 
 
В ушах звенит, трясутся ноги,
Пронзает тело мне холодная вода,
И сердце рвётся от тревоги.
Куда же я направился, куда?!
 
 
Но знаю твёрдо, нерушимо,
Остановиться мне уже нельзя,
Иначе упаду на землю смирно
И не смогу подняться никогда.
 
 
Бегу сквозь боль в боку и тягость.
Немеет всё, и гаснет свет.
Теряю мысли, ориентиры, наглость
И чувствую, что силы больше нет.
 
 
Через бордюры на дорогах
Передвигаюсь я ползком.
Ещё чуть-чуть, уже немного,
И вот упёрся в чей-то дом.
 
 
Уста дрожат и вымолвить не могут
И звука, наподобие зверей.
Сквозь тела дрожь движенья тонут,
Но я добрался до дверей.
 
 
Стучать была одна попытка,
Но руку я не смог поднять.
Я распластался точно рыбка,
Мне остаётся только ждать.
 
 
Лежу беззвучно и бездвижно,
Местами созерцая в небе звёзды.
Побег мой провалился, как обидно!
И через веки просочились слёзы.
 
 
Но вдруг послышалось мне что-то…
Шаги иль ветер? Нет! Шаги!
Я здесь! Не слышно? Очень плохо…
Прохожий, я прошу, не уходи!
 
 
Но он ушёл… И снова безнадёжно
Я жду чего-то, просто жду,
Здесь развалившись обречённо
Под чьим-то домом в утреннем саду.
 
 
Толчок какой-то, света вспышка,
Через секунду темнота.
Пропала боль, берущая излишком.
Вот, кажется, остыла голова.
 
 
Блаженный миг. Моё спасенье.
Нет больше тяжести в груди.
Внезапное настало облегченье
Моей уже измученной души.
 
 
Не чувствуется тела и контакта
Со всею окружающей средой.
А жив ли я, без разницы мне как-то,
Ведь наконец-то я обрёл покой.