Quotes from the book «Жизнь Антона Чехова», page 2
пансиона Стефан Монтанруж, немолодой, но полный жизни швейцарец, которого ласково величали Стакан Иваныч. Яр
В Таганроге «перитонит» Антона пользовал школьный доктор Шремпф, приехавший из эстонского города Дерпта, – под его влиянием Антон решил избрать медицинское поприще. Поправившись, Антон неожиданно увлекся немецким языком – на нем велось преподавание в Дерпте
«Николаос и Антониос Цехоф» были зачислены в школу в сентябре 1867 года.
Тяжелее переносил Антон страдания душевные: «Хочется с кем-нибудь поговорить о литературе а говорить здесь можно только о литераторах Все больше скучно или досадно». Газеты
Как и многие уроженцы юга России, Антон восхищался евреями и испытывал к ним симпатию
Авторская позиция в пьесе принадлежит доктору Дорну, который смотрит на все и вся с насмешливым сочувствием и отваживает добивающихся его женщин. В пьесе «Чайка» мы узнаем почти доведенную до сюрреализма комедию Тургенева «Месяц в деревне», написанную на полстолетья раньше: помещичья усадьба, ироничный доктор, помыкающая всеми героиня и до нелепого длинная цепочка безответных чувств: никто не любит учителя Медведенко, который любит дочь управляющего Машу, которая любит молодого писателя Треплева, который любит дочь соседа-помещика Нину, которая любит немолодого писателя Тригорина, который опутан чарами актрисы Аркадиной.
, а затем перебраться к Суворину в Феодосию, но маршрут поездки пока не определил. Сестре он сказал, что поедет на Кавказ, в Кисловодск. А в письме к Потапенко поддразнил его: «Буду в Феодосии, поухаживаю
Оптимистичный конец повести не вполне убедителен: она слишком привязана к модным для того времени идеям – аскетизму Толстого и «борьбе за существование» Дарвина. Лаевский своей истеричностью и неумышленностью поведения напоминает Александра Чехова; в фон Корене сошлись одержимость Пржевальского, несокрушимость логики профессора Вагнера и твердость убеждений самого Антона. При этом два главных героя повести являют
Жизнь здесь [в Ницце] совсем не такая, как у нас, совсем не такая... И богаты чертовски, и здоровы, и не старятся, и постоянно улыбаются <...> Русские же какие-то приплюснутые, точно угнетенны чем-то.
Земную жизнь пройдя до половины», Чехов задумался о вере и безверии. Запись в дневнике раскрывает его кредо — агностицизм: «Между „есть Бог“ и „нет Бога“ лежит громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его; и потому обыкновенно он не знает ничего или очень мало.<…> Равнодушие у хорошего человека есть та же религия».
