Маскарад в замке призраков / Masquerade at Haunted Castle

Дон Нигро
Маскарад в замке призраков

Посвящается Татьяне Кот

«Когда любовь клянется, что права,

Хоть знаю – лжет, но ей я как бы верю^[1]».

Шекспир, сонет 138.

«Пусть по природе честным я никогда не был,

иной раз такое бывает, по воле случая».

Шекспир «Зимняя сказка», действие 4, картина 3.

«Это сложная и в чем-то необычная история» —

комментарий ФСБ относительно Ольги Чеховой.

Действующие лица:

ОЛЬГА – русская актриса немецкого происхождения, играющая в Германии.

БАБА-ЯГА/ПОЖИЛАЯ НЕМЕЦКАЯ АКТРИСА

СТАНИСЛАВСКИЙ/ИГОРЬ, раньше боксер среднего веса, теперь русский агент

БЕРИЯ, один из руководителей советской разведки/ГИТЛЕР

МУРНАУ-НОСФЕРАТУ/ОФИЦИАНТ/ГЕББЕЛЬС

ХИЧКОК/ГИММЛЕР

Декорация:

ОЛЬГА пишет мемуары в Мюнхене, ранее в Москве и Берлине. Гримерная в Московском художественном театре, кабинет в Москве, пустой театр, где Мурнау проводит кастинг, ресторан, квартира Ольги в Берлине, кабинет Гитлера, все в простой, единой декорации, главная часть которой – двери, через которые актеры могут входить и выходить, иногда, как персонажи сценического фарса, иногда как персонажи старого немецкого экспрессионистского фильма. Декорация неизменна. Мысли ОЛЬГИ перемещаются из одного места в другое, и мы вместе с ними, иногда разные пространства и времена накладываются, и мы видим персонажей, которые не участвуют в текущей картине, но забредают в ее мысли. Все подвижно, как и мысленные процессы ОЛЬГИ, включая правду.

Картины:

1. Иногда необходимо лгать.

2. Моя жизнь в искусстве.

3. Корова Шаляпина.

4. Замок призраков.

5. Хичкок обедает яйцом Макгаффина.

6. Когда «крот» просыпается.

7. Визит к фюреру.

8. Ночные приключения в Третьем рейхе.

9. Новая встреча с товарищем Берией.

10. Маскарады.

1
Иногда необходимо лгать

(Свет падает на ОЛЬГУ. Сейчас она – роскошная пожилая кинозвезда, но по ходу будет становиться моложе).

ОЛЬГА. Для того, чтобы рассказать правду о своей жизни, иногда необходимо лгать, потому что правда о том, как ты жила, не совсем та правда, которую ты вспоминаешь, или правда, какой ее видит кто-то еще. Человек проводит жизнь, создавая персонажей, которых играет, и по ходу переписывая свой текст. Вы можете назвать это ложью, но если вы скажете мне, что не проделываете это сами, это абсолютное доказательство вашей лживости. Жизнь каждого – пьеса. Может, пьесу эту пишет Бог, но иногда он создает иллюзию, будто вы с ним сотрудничаете. Мунк выставлял свои картины под дождь, что брать в соавторы Бога. Это делаем и мы. Вместе пишем пьесу под дождем. (Свет падает на БАБУ-ЯГУ, старую женщину, которая сидит за столом и смотрится в зеркало). Когда я родилась, старая женщина, которая была мне нянькой, сказала матери, что меня ждет необычная жизнь. Она это определила по шишкам на моей голове, бросая куриные кости и, по большей части, глядя в старое потрескавшееся и почерневшее зеркало, которое держала в сундуке, завернутым в шаль.

БАБА-ЯГА (глядя в зеркало). У этого ребенка будет много приключений, в том числе и целиком воображаемых. Ее жизнь станет маскарадом. Птицы будут вылетать из зеркал. Мужчины – вылезать из гробов и чуланов, чтобы быть с ней. Она разобьет много сердец и еще больше посуды. В ее рассказах будет много прекрасной лжи, но что-то случайно окажется правдой. Жить она будет в изгнании, даже находясь дома. Мужчины, готовые умереть за нее, в итоге передумают. Она будет лгать и сотрудничать с Богом под дождем.

ОЛЬГА. Мое самое раннее воспоминание: я – никто. Потом, однажды, я посмотрела на свою куклу и подумала, а это черт побери, кто? Кто это? Это я? Нет, не я. Это кто-то еще, в моей руке. Это моя рука? Она, похоже, присоединена к моему плечу. Это моя кукла. Я держу в руке мою куклу. Но кто смотрит на эту куклу? Кто видит эту куклу? Я смутно помнила, что была кем-то до этого, но кем именно, сказать не могла. Потом я посмотрела в зеркало. Это она, подумала я. Очень красивая и живет в зеркале. Я притворюсь, что она – это я.

БАБА-ЯГА. Она проведет жизнь, изображая людей, которые – не она, но не тех, кто она есть.

ОЛЬГА. Я была ребенком, которому приключения написаны на роду. Однажды шакал утаскивал меня из сада. А когда садовник, который меня спас, попытался изнасиловать меня, я откусила ему конец пениса.

БАБА-ЯГА. Такого не случится.

ОЛЬГА. Однажды я так рассердилась на отца, что выпрыгнула из окна. Помнится, подумала: все будет хорошо. Ничему плохому не бывать, потому что я умею летать. Я провела жизнь, выпрыгивая из окон.

БАБА-ЯГА. Из окон она будет выпрыгивать только в своих снах.

ОЛЬГА. Я вышла за актера, когда мы были совсем юными. Это была ужасная ошибка.

БАБА-ЯГА. Все слишком юны, чтобы выйти замуж или женится, за исключением мертвых.

ОЛЬГА. Когда мой муж был юношей, мать соблазнила его. Я думаю, у нее было не все в порядке с головой, и у него, возможно, тоже, хотя он был очень талантливым, и у нас появилась дочь. Но во время моей беременности у него случился роман с фаготистом, что стало концом нашей пьесы. В театре спектакль иногда заканчивается хорошо, но в жизни все заканчивается плохо. Вот почему я всегда отдаю предпочтение театру.

БАБА-ЯГА. Она напишет две автобиографии, и обе, по большей части, будут выдумкой. И в какой-то момент птицы улетят обратно в зеркала, а на сцене погаснет свет.

(Свет, падающий на БАБУ-ЯГУ меркнет и гаснет полностью).

2
Моя жизнь в искусстве

ОЛЬГА. Во время учебы в Московском художественном театре я играла Офелию в монастырской сцене, и Станиславский ушел до того, как успел поделиться с нами впечатлениями, потому что в тот вечер у него был спектакль «Дядя Ваня». Но мне очень хотелось узнать, что он думает о моей игре, а потому, собравшись с духом, я постучалась в его гримерную. О привычке Станиславского раздеваться после спектакля практически догола и сидеть в кресле, покуривая сигару, мне никто не сказал. (ОЛЬГА стучится в дверь). Позволите войти?

(Свет падает на Станиславского, который сидит в кресле, практически голый, и курит сигару).

СТАНИСЛАВСКИЙ. Да? Кто это?

ОЛЬГА. Ольга, сударь. Сегодня днем я играла Офелию. Уделите мне минутку?

СТАНИСЛАВСКИЙ. Конечно. Заходите.

ОЛЬГА (входит). Извините, что потревожила вас. (Видит его, застывает). Ой! Ой, я… Прошу извинить меня, сударь. Я понятия не имела, что вы…

СТАНИСЛАВСКИЙ. Все нормально, дорогая. Вы меня нисколько не смущаете. Актер никогда не должен стесняться своего инструмента. Как о чем вы хотели поговорить?

ОЛЬГА. Я могу прийти завтра, если…

СТАНИСЛАВСКИЙ. Чуть. Так в чем дело?

ОЛЬГА. Э… Я забыла.

СТАНИСЛАВСКИЙ. Что-то насчет Офелии?

ОЛЬГА. Ох, Офелии. Да. Мне просто интересно, что вы подумали о моей игре.

СТАНИСЛАВСКИЙ. Что очевидно, вы – прекрасный ребенок. Это никогда не помешает. Вы определенно умненькая. Говорите четко, произносите текст с душой. И, похоже, понимаете, что говорите. В спектаклях по пьесам Шекспира с актерами зачастую та же история, что с певцами в итальянских операх. Они поют, не зная итальянского. А вы как раз демонстрируете истинные чувства. Хотя нет у меня полной уверенности насчет чего.

ОЛЬГА. Видите ли, я старалась…

СТАНИСЛАВСКИЙ. Господи, нет, не объясняйте. Объяснять свое выступление все равно, что объяснять анекдот. Ничего не получится.

ОЛЬГА. А как получится? Пожалуйста, скажите мне, я очень хочу знать.

СТАНИСЛАВСКИЙ. Это правильный подход. Хотите сигару?

ОЛЬГА. Нет, благодарю.

СТАНИСЛАВСКИЙ. Жизнь в искусстве – трудная жизнь, для женщины, думаю, еще труднее. В моей юности актриса считалась проституткой с претензиями на благородство. Элеонора Дузе говорила, что человек может выходить на сцену совершенно голым, но в театре везде гвозди, поэтому я рекомендую, как минимум, туфли на толстой подошве. А теперь я забыл, о чем мы говорили.

ОЛЬГА. Офелия.

СТАНИСЛАВСКИЙ. Да. Точно. Ваша Офелия на самом деле совсем неплоха, и в отличие от многих красавиц вы в разные моменты прекрасны по-разному, не прикладывая к этому усилий. Это, по большей части, идет изнутри, и такому никто научить вас не сможет. Вы удерживали внимание, иногда даже рвали сердце. Ваша игра не оставляла сомнений в том, что Гамлет любит Офелию. Да и кто устоял бы, не полюбил ее. Однако…

ОЛЬГА. Однако?

СТАНИСЛАВСКИЙ. Человеческое существо – это палимпсест. Или луковица. Нет, палимпсест пахнет лучше. Да только лук заставляет плакать, как, собственно, и театр, на сцене и вне ее. В любом случае, у персонажа должны быть слои, чтобы действительно выглядеть живым. В том слое, который вы играете, мы видим ее глубокую любовь к Гамлету, огорчение его поведением, вину в том, что ее попросили помочь шпионить за ним. Все это хорошо. Но вы должны найти более глубокие слои.

ОЛЬГА. Что это за слои?

СТАНИСЛАВСКИЙ. Вы узнаете, когда найдете их.

ОЛЬГА. Но как мне их найти?

СТАНИСЛАВСКИЙ. Если вы в достаточной мере обнажитесь в своей душе, тогда обязательно их найдете. Сознание – мерцающий огонек в океане окружающей тьмы. Большинство из нас погружены в различные слои под поверхностью, что относиться и к персонажам, которых мы играем. Мы даже не знаем, что чувствуем, большую часть того, что чувствуем, или мы знаем, что чувствуем, но не знаем, почему. Когда в какой-то момент напряжения что-то прорывается на поверхность, мы удивлены, даже ужасаемся. Кто это сказал? Кто сделал? Не мог быть я. Но все так. Это была личность, заключенная внутри тебя, которая на самом деле ты. Личность, которую ты принимаешь за себя, на самом деле всего лишь маска, плавающая на поверхности океана. Творчество актера – это поиск чего-то, утерянного тобой или попытка вызвать в сознании что-то такое, чего никак не удается вспомнить. И добраться до этого можно лишь перестав слишком стараться. Эти моменты искренности такие мимолетные. Мы неожиданно наталкиваемся на них, а потом они исчезают. И не стоит ожидать повторения великого момента на следующий день. Ты сыграешь только так, как сможешь. Требуется так много честности, так много мужества, так много смирения, чтобы не пытаться играть одно и то же вечер за вечером, подкармливая свое жалкое эго воспоминаниями о том, каким прекрасным ты был в прошлый вторник. Снова и снова ты должен находить мужество играть свою роль, как не играл раньше. Я ищу это мужество каждый вечер. Поэтому… Я желаю вам честной борьбы. Вас ждет много страданий, но, подозреваю, все для вас закончится хорошо. Просто помните – важно то, что находится под маской. И если есть сомнения, доверяйте пьесе. Всегда доверяйте пьесе. Так где, черт побери, мои брюки?

(Свет, падающий на СТАНИСЛАВСКОГО, меркнет и гаснет полностью).