Read the book: «Записки нерецидивиста»
Предисловие
Пусть враг смеётся и судачит,
Гораздо хуже будет то,
Коль над тобою друг заплачет,
Хотя уж будет все равно…
О чем эта книга? Эта книга – пересказ истории жизни автора в жанре автофикшен. Все имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны. Поэтому особо ретивых граждан, которые увидят в данном произведении себя или своих знакомых, просьба не напрягаться. Автор убедительно просит не пытаться подавать в суды иски к Дмитрию Кряжеву с защитой несуществующих у персонажей, описанных в данном произведении, чести, достоинства, деловой репутации. Проходили, знаем, честь – она либо есть, либо ее никакой суд не восстановит. Тем более, что совпадения скорее отражают срез общества, которое у нас получилось после развала СССР.
Почему автор выбрал название "Записки нерецидивиста"? Да потому, что слово рецидивист в обиходе стало нарицательным. А автор считает себя и героя книги людьми законопослушными.
Но рецидив – это не только нечто уголовное. Рецидив – это возобновление, возвращение, повторение чего-нибудь. События жизни главного героя, то есть меня, повторяются. Даже одна из юристок краевого предприятия, прознав о прошлых жизненных коллизиях автора, написала в документе, переданном в суд, о рецидивисте Кряжеве, который успешно избегает справедливого наказания.
Это книга о том, что мир, Русский мир, просто за несколько лет перевернулся "с ног на голову"! Полнейшее безразличие овладевает многими! Пропало сочувствие и бескорыстие, абсолютно нет никакого сострадания, а если что-то и проявляется, то его сразу же пресекают! Почему? Да, потому, что многие из нас просто боятся за себя, своих близких, другие погрязли в коррупции и имеют некие обстоятельства, чтобы никуда не вмешиваться, и тех и других это сделало уязвимыми, прежде всего, перед нашими благородными поступками. Эта книга о том, что все же встречаются честные и бескорыстные люди, по-детски светлые и чистые в сердце своем. Наверно, просто нам близко то, чем мы сами живем.
В этой рукописи, которая по задумке автора будет состоять из нескольких частей, хочется изложить, выплеснуть все то, что за эти годы накопилось и пылилось на стеллажах памяти автора. Записать то, что было им пережито, выстрадано. Автор собирался записать эти воспоминания давно, но триггером послужило горестное событие.
В 2024 году, в апреле, умер друг юности, Слава Ильющенков. В социальных сетях, в российском интернете, появилось несколько некрологов о том, какой это был замечательный специалист. Оборвалась жизнь человека. А ведь он был действительно выдающимся специалистом, фанатом своего дела. Он был не просто президент Федерации экстремальных видов спорта Красноярского края. Он был российский фристайлист, ведущий специалист по строительству трасс и проведению соревнований Федерации фристайла России. И он был в первую очередь настоящим Человеком и Другом.
На прощании со Славой пришла в голову мысль, что его уход унес с собой очень много историй. А ведь Слава мог многое рассказать о становлении Федерации экстримальных видов спорта в Красноярском крае, о создании «Спортэкса», прекрасного спортивного комплекса, замечательного детища Вячеслава Витальевича Ильющенкова.
Вспомнилось наше знакомство со Славой, наша учеба в институте, первое восхождение со Славкой на скалы, Красноярские Столбы, наши беседы в юности и в более позднее годы.
Вспомнились те моменты, которые и составляют нашу жизнь. Те события, при воспоминании о которых как будто ангел крылом задевает наше сознание, заставляя звучать какие-то струны внутри наших душ.
Вернувшись с кладбища, автор сел в кабинете и дал волю слезам.
В последней беседе, которая была за пару лет до ухода Славы из жизни, на фоне прекрасного вида, открывающегося с Николаевской сопки, он неоднократно сетовал на ограниченный ресурс времени. На советы автора начать писать мемуары, он отмахивался, "столько нужно успеть, мы же прожили уже большую часть жизни". Он как будто предчувствовал скорый уход. Что это – знание, которое дается свыше, как и многое, что было у Славы?
Автор долго размышлял об этом. А после подумал о том, что нужно писать. Записывать все, что мы переживаем, а особенно необычные моменты из нашей жизненной истории. События должны оставаться на бумаге, как архивы нашей жизни. Чтобы не какой-то там потомок скупо написал о дате рождения и смерти, а мы сами изложили те события, которым были свидетелями и участниками.
Вот такое вступление, предисловие к рукописи. Даже своей кончиной настоящий друг побуждает нас всегда к жизни и творчеству.
Часть 1. Ах как молодость прекрасна Глава 1
Митя родился в обычной советской семье простых инженеров. Мама была уже немолодая женщина, которая похоронила своего первого, любимого ребенка. Поэтому отношение к Мите было так, поскольку-постольку. Нет, нельзя сказать, что его не любили, но эта любовь была своеобразна. Мама, по воспоминаниям Мити, в детские его годы, скорее больше ожидала каких-то ошибок со стороны сына, чем свершений. Хотя такое отношение давало и положительные результаты. Мальчик знал, что ответственность за свои поступки он несет сам, никто его выгораживать не будет. Эта черта всегда выделяла его из толпы сверстников.
Отца своего Митя не знал. Мать с отцом развелись сразу после рождения Дмитрия. Мама в детстве говорила, что папа летчик. Но когда старшие высмеяли эту версию, Митя как-то сам понял, что лучший ответ про отца – я не знаю, где и кто он.
Позже, уже в юности, отец пытался завязать контакты с сыном, но был задан вопрос: «а как твоя семья примет меня?» и папан как-то сразу сник и исчез. Наверное это было несколько грубо и может по-юношески максималистки, но что было, то было. Позже стало известно, что отец умер. Так как семья отца на связь с Митей не выходила, то и дальнейшие контакты были не особо сердечны. Хотя иногда потом, во взрослой жизни, участие родственников отца ощущалось.
Учился Дмитрий достаточно успешно, ему нравилось получать новые знания. Был завсегдателем библиотек; книги, можно сказать, проглатывал. Ходил в музыкальную школу, играл на баяне. Учитель по классу баяна даже отмечал одаренность. И, возможно, со временем стоило бы рассмотреть поступление в музыкальное училище. Но однажды зимой, катаясь на лыжах, юноша сломал руку. Потом пропустил почти полгода занятий в музыкальной школе. Затем заболел стихами и баян уже не интересовал так, как раньше.
На эту тему даже была поэтическая переписка с учителем из музыкальной школы Петром Васильевичем.
«Моему другу, Диме Кряжеву, с наилучшеми пожеланиями:
Задатки к баяну у Димы хорошие,
Хоть возрастом он пока еще мал,
Но вот со здоровьем выходит оказия,
То простудился, то руку сломал.
Баян отошел уж на задние планы,
В резерве у Димы поэзия есть,
Стихи и поэмы он пишет часами,
И за баян уж порою не сесть.
В восторг литератора в школе приводит,
Из уст у нее теперь Дима не сходит,
В душе, наяву его хвалит лелеет,
Здоровья и сил для него не жалеет.
И вальс тот «На сопках» ищрает все хуже,
И круг музыкальный, все уже и уже,
Все реже ПВ теперь к Диме приходит,
И прежнего Диму он в нем не находит.
И если ты поднимешься поэтом в тот Парнас,
Не возгордись, будь скромен, не забудь о нас.
Авось в суровом крае, на брегах седого Енисея,
Вырастит не менее даровитый, чем Сергей Есенин.»
На что повеса ответил учителю то же стихами:
«Талант музыкальный хорош, я не спорю,
Но лень не убил я пока что не спорю.
Но я из всех сил теперь буду стараться,
Чтоб с ленью моей навсегда мне расстаться.
Пусть я люблю смотреть в окно,
Но я могу сказать одно,
Слова я Ваши не забуду.
Лентяем больше я не буду.
Быть может музыкантом мне не быть,
Но музыку обязан всяк любить,
Ведь инструменты тем и хороши,
Что в них всегда отрада для души.
Пусть я поэтом как Есенин буду,
Но я, П.В., Вас не забуду.
И может знаменитым быть придется,
Но знайте, что К.Д. не зазнается.
Февраль 1988.»
С учителем русского языка и литературы, Марией Михайловной, Дмитрию действительно повезло. Это был настоящий Педагог, которая умела заинтересовать детей своим предметом. А юное дарование она просто окружила вниманием и заботой. Был создан внеклассный кружок «Юных поэтов». Про который Мария Михайловна говорила: «Я буду его вести, даже если будет ходить только один Дмитрий Кряжев». Это давало свои плоды – на литературном конкурсе Дмитрий занял I место и был направлен в пионерский лагерь «Орленок». Правда, вскоре, в 1989 году, мужа М.М. перевели на дальний восток, он был военным. И поездка в лагерь сорвалась. Как объяснил потом директор средней школы, в которой Дмитрий учился: «Мы тебя искали, чтобы отправить в лагерь, но не нашли». Скорее поехал кто-то, кто был ближе к директору, как это встречалось и тогда, и сейчас.
Как и многие советские дети того времени, Дмитрий, мечтал быть космонавтом, но стараниями старших родственников был ближе к 15 годам разубежден. И здоровье не то, и на кого мать оставить? Сменил направление мечтаний, увлекся радиоэлектроникой, начал собирать различные устройства.
И все же после окончания школы Дмитрий поступил в «Красноярский институт космической техники», позже переименованный в Сибирскую аэрокосмическую академию, а ныне Сибирский аэрокосмический университет.
