Read the book: «Про̀клятая деревня», page 2

Глава 4.Старая ведьма.

Глава 4. Старая ведьма

– Ярка, подь сюды! – Старуха сидела в глубине избы и что-то толкла в миске, сидя за столом, волосы ее спадали длинными серебряными прядями вдоль сгорбленных плеч, и сама она была тощая, как кобыла, которую не кормили, наверное, пару недель и нещадно лупили, заставляя пахать не одну хозяйскую делянку. – Дырку на печи протрешь и провалишься в преисподнюю, там тебя черти да и зажарят.

И она засмеялась глухо и жутко, заходясь кашлем и плюясь, чуть ли не затушив единственный огарок свечи, освещавшей небольшую часть убогой, практически без какой-либо утвари, комнаты.

Мозг Ярославы возмутился, взвизгнул и метнулся в разные стороны, пытаясь выбраться из западни, которую ему преподнесла реальность, более подходящая под настроение в сумасшедшем доме.

– Что визжишь, как поросенок недорезанный, подь сюды, сказала, а не то повешу вниз головой, будешь весь день головой вниз висеть, кровью изойдешь.

Она лежала под какими-то огрызками, похожими на сшитое из разных лоскутов одеяло, воняло оно дымом, мышами и еще чем-то, неуловимо заполняющим и обволакивающим всю комнату невообразимым запахом, похожим на смесь трав, старости, дыма и черт знает чего еще, создавая невыносимую атмосферу зловония. Пытаясь защититься от этого запаха, Ярослава с брезгливостью отшвырнула подобие одеяла в сторону и тут же услышала шипение и почувствовала острую боль в ноге. Из-под одеяла вылезла злая морда черного лоснящегося кота, с утробным злым рыком уставившегося на нее со злостью.

– Васька, а ну брысь отсель, – старуха гаркнула на него, – а то Ярка-доярка сбежит от нас, – и опять зашлась ледяным замогильным смехом, плюясь во все стороны.

– Вы кто? – с трудом выдавила Ярослава, пытаясь совладать со смесью ужаса и страха, накатывающих на нее волнами и не отпускающих ее ни на секунду.

– Конь в пальто, – прошамкала она, видимо, зубов у нее тоже было минимальное количество, если не сказать совсем не было. – Ведьма я, не видишь, что ли, спускайся уже, вечерять будем, – добавила она, не прекращая тереть что-то в ступке.

Ярослава пыталась обуздать свои бешеным аллюром несущиеся в разные стороны мысли, но в связные предложения они не складывались, да и к тому же сердце билось так, что готово было выскочить и умчаться от хозяйки куда угодно, лишь бы не находиться в этом богом забытом месте.

«Дыши, – приказала она себе, – глубже, раз, два, три» – и продолжая считать, медленно начала свой спуск с обмазанной глиной, потрескавшейся со всех сторон печи.

Наконец, кое-как спустившись и пытаясь проскользнуть мимо старухи, вполоборота сидящей к ней, она боком, тяжело дыша, уселась на последний скособоченный стул недалеко от ведьмы.

– Я умерла? – только и нашлась, что спросить Яра.

– Нет еще, но если будешь дурацкие вопросы задавать, то скорее, чем ты думаешь, помрешь, уж я с косой завсегда сговорюсь, – ответила бабка.

«Все, – подумала она, – надо молчать, сама расскажет», – справедливо рассудила она и затихла на своем стуле, обдумывая непростую ситуацию.

Получался какой-то бред, раздумывала она про себя:

«С утра произошла крайне неприятная стычка с однокурсницами в столовой, потом разговор с директрисой, после чего она, похоже, потеряла сознание, а сейчас она находится в какой-то вонючей избе с крайне неприветливой старухой, которая, к тому же, назвалась ведьмой».

– Иди воду принеси из колодца, зелье надо сварить до утра, утром в село пойдешь, главе села отдашь, – надтреснутым голосом проговорила бабка, оставив без ответов еще целую кучу вопросов в ярко-рыжей голове девушки.

– Не пойду, – ответила она.

– Ты дура, что ли, безмозглая совсем, пацан умрет, змея его укусила, – молвила старуха и махнула головой в сторону двери. – Вот там ведра, и дрова не забудь, в сенях они, печь надо разжечь, а то зябко стало совсем.

«Да уж», – подумала про себя Яра, холод в избе стоял такой, что она начала мелко подрагивать все больше и больше, но справедливо заметила про себя, что двигаясь, она хотя бы согреется, встала со стула и направилась в сторону деревянной скособоченной двери, но даже не холод ее погнал из вонючей избы, а любопытство, которое разгоралось в ней изнутри, поглощая внутренний страх и слабость.

Глава 5.Колодец

Глава 5. Колодец

Толкнув полуразвалившуюся дверь одновременно плечом и ногой, она ввалилась в такого же вида сени, чуть не грохнувшись через высокий порог, заставленные всякой разного вида утварью, включая ухваты, палки, метлы разной длины и вида, глиняные горшки и прочую ерунду, которую она видела в лучшем случае в каком-нибудь старом кинофильме, и наконец, разглядев среди всего этого хлама ведра, подхватила их и чуть ли не пробив лбом последнюю на ее пути преграду, выбежала на волю, жадно глотая свежий воздух широко открытым ртом.

Она как будто нырнула в заходящий диск красного солнца, он был огромный и бесконечно разливался во все стороны впереди нее до горизонта, подсвечивая красноватыми отблесками дома близлежащей деревни, находящейся примерно в паре километров от того места, где она находилась.

В памяти нахлынули воспоминания, когда они вместе с отцом ходили в уютный кинотеатр, пахнущий старыми креслами, впитавшими в себя запах множества рассказанных удивительных историй с экрана. После просмотра «Фанфана-тюльпана» она готова была вскочить вместе с главным героем на коня и ринуться в бой с мошенниками и проходимцами, защищая обездоленный народ, и раздавать деньги всем жаждущим направо и налево, но сейчас, когда она с удивлением рассматривала пейзаж впереди себя, то мимолетно он ей напоминал первые кадры «Неуловимых мстителей», где бесстрашные юные борцы с контрреволюционной нечистью скакали навстречу ярко-багровому солнцу и приключениям.

Но в данную минуту Яре бороться было не с кем, разве что с двумя ведрами и колодцем, маячившим впереди нее сероватым несуразным прямоугольником неизвестности. Прошмыгнув вдоль небольшого частокола из разного рода срезанных и сплетенных в подобие забора среднего размера веток, она наконец пробралась к колодцу сквозь влажную и холодную траву, нужно сказать, что она была бы приятная на ощупь, если бы не промочила ей насквозь уже и так заледеневшие ноги.

Сбоку торчал металлический штырь, на котором находился серый всюду потрескавшийся от времени и эксплуатации деревянный барабан и металлическая цепь, свисавшая вниз в колодец, что говорило о том, что ведро, похоже, находилось внизу, в колодце.

«Ладно, все бывает в первый раз», – подумала она, с глухим скрежетом начав вращать ручку, внезапно сзади нее послышался глухой вой, и от неожиданности или испуга она выпустила из рук ручку, цепь с металлическим лязгом понеслась вниз, раскручивая деревянный барабан, и ведро, видимо пустое, с глухим стуком ударилось внутри колодца.

«Что же это такое?» – с замиранием сердца она начала поворачиваться, одновременно пытаясь успокоиться.

Перед ней раскинулся лес, метрах в ста, темный и непроглядный, в каком-то сером тумане или дымке, деревья тянулись к небу, похоже, превозмогая весь этот бледный покров, который не давал им дышать, пытаясь высвободиться из этих пут, деревья рвались вверх к небу. Вой повторился снова, он шел из леса, глухой и злой, он заполнял собой все свободное пространство, мешая нормально мыслить и чувствовать, думать, что это просто звуки леса и не более того.

«Надо действовать быстро», – подумала она про себя, параллельно с этим руки ее начали повторно крутить барабан, хорошо еще, что от удара ведро было заполнено, и за две минуты она набрала оба ведра холодной водой и почти бегом пронеслась по заросшей тропинке к ее теперь единственной защите, которая и выглядела неуютно, и в плане защиты тоже не казалась таким уж неприступным бастионом.

Глава 6.Вопросы

Глава 6. Вопросы

– Тебя как за смертью посылать, – с порога начала ворчать старая ведьма, – я уж думала, ты в колодец провалилась и придется тебя за твои рыжие волосы вытаскивать.

– В лесу воет кто-то, волки, наверно, – ответила она.

Старуха посмотрела на нее пристально и отвернулась.

– Воду принесла иль себя только от страха? А дрова не сподобилась, что ли? – спросила бабка.

В Ярославе начала закипать злость на эту всклоченную, с грязными волосами старуху, на злого черного кота, вой в лесу, старую скособоченную избу и на весь мир, хотя он был здесь ни при чем совершенно.

– Сама принесешь, меня, что ли, ждала? – зло бросила Ярослава старухе.

– Ладно, не серчай на старую, такая уж я уродилась, садись за стол, вечерять будем, – с теплотой в голосе сказала она и продолжила: – В миске картошка, огурцы и капуста в кадке в углу, ешь давай, пока я печь разожгу.

В то время, пока сварливая бабка разжигала печь и шастала туда-сюда с дровами и щепками, Ярослава успела обнаружить дубовую кадку, в которой квасились огурцы вперемешку с капустой и помидорами, выглядевшие достаточно аппетитно. Наложив небольшую, по ее меркам, порцию в подобие деревянной тарелки и добавив пару отварных картофелин из многократно прожженного в печи чугунка, она принялась за еду.

– Вкусно, – одновременно с удовольствием она почувствовала тоску, как загнанный и бездомный щенок, которого выпинул на волю большой хозяйский сапог, и он, пролетев пару метров, перевернувшись в воздухе и сделав пару кульбитов, со всего маху грохнулся в большую лужу, оглядывая реальный мир.

«Пора выяснить, что произошло», – со злостью, граничившей с ненавистью, подумала она.

– Как я здесь оказалась? – в своем голосе она почувствовала не совсем прикрытую ненависть ко всему, что она видела вокруг.

Бабка обернулась от очага и, молча шаркая и переставляя старческие ноги, приблизилась к ней вплотную и, нагнувшись к ней, прошипела:

– Что, плохо тебе, боишься меня?

Яра смотрела в глаза, затянутые старческой белесой пеленой, на спутанные седые свисавшие почти до плеч волосы, на сгорбленную тощую фигуру, и злость уходила, растворяясь в жалости уже не к себе, а к больной и немощной женщине.

– Нет, – она твердо посмотрела в глаза ведьме и продолжала смотреть не мигая.

– Хорошо, иначе не выживешь здесь, – ответила она, – изничтожат тебя.

Еще раз глянув на нее, она повернулась к ней спиной, бросая на ходу:

– Я тебя вызвала, иначе умерла бы ты у себя.

Вопросы в ее мозгу возникали друг за другом, сменяя один другой, как щелчки по клавишам старой пишущей машинки.

– От чего?

– Потом скажу, не готова ты правду пока знать.

– Что теперь будет со мной?

Старуха посмотрела на нее от печи и, улыбнувшись, похоже, в первый раз за этот недолгий вечер, проговорила, смеясь:

– Жить будешь, пока, по крайней мере.

Умирать Ярослава не собиралась ни сейчас, ни в ближайшем будущем, тем более в каком-то непонятном для нее мире, то, что этот мир кардинально был отличен от ее привычного существования, не вызывало сомнений, но не это ее интересовало.

– Зачем я вам, для чего я здесь, почему не умерла?

От очага повеяло теплом, усилия старухи не пропали впустую, огонь начал потрескивать и разгораться все сильнее, озаряя небольшое скудное пространство ведьминой комнаты и ее саму, подсвечивая как будто изнутри, Яре в один момент даже показалось, что старуха раздвоилась и часть ее вместе с дымом потекла мимо нее в сторону двери, просачиваясь сквозь многочисленные щели и дыры избы, а вторая часть развернулась и потекла в ее сторону, заполняя пространство перед ней.

Она возникла напротив нее, Яре даже почудилось, что произошло все в несколько мгновений, но нет, конечно, двигалась она своими ногами и довольно медленно уселась рядом на стул.

– Мои родители исчезли в этом проклятом лесу, – она посмотрела на нее и продолжила, – когда мне было столько годков, сколько тебе.

Ярослава забыла про все терзавшие ее сознание многочисленные вопросы и с удивлением воззрилась на нее.