Однако путь оказался неблизким. Радим Силантьевич не ощущал ни толики усталости. Голова была легка, сознание ясное, и даже как-то особенно заострено на мелких деталях. Не смотря на, по его мнению, девять часов вечера, в миру затевался рассвет, один из самых красивейших, которые он когда либо наблюдал. Заискрили под ногами камни, заплясали одалиски на одутловатых жёлтых боках железнодорожных вагонов. Отступил мрак, обнажив контуры зелёной травы и желть луговых цветов, среди которых резвился молодой абрикосовый щен, которого позже назовут Рыжелье. В глаза Радиму Силантьевичу ударил сноп ослепительно яркого света. Сначала он решил, что по второму главному пути навстречу ему следует ночной почтово-багажный. Но шума приближающегося поезда Радим Силантьевич не слышал, хоть и не находил в том ничего необычного.
Свет дышал влажными эманациями, вился и клубился над шпалами, а Радим Силантьевич вышагивал по ним, сокращая естественную длину шагов, чтобы не попасть в междушпалье. Его путь отошёл правее. Цепочка цистерн сгинула в контрастном мраке слева. Воздух был свеж, тёпл и пах морем. Не этим отравленным, а как в детстве, когда в море водилась в избытке рыба.
Но вот уже и путь как-то сам собой сгладился. Под ногами нет ни шпал, ни щебня. Упругая белесоватая бесконечная перина. И едва заметный подъём. «Постойте, но ведь у нас нет ни гор, ни холмов», – подумалось Радиму Силантьевичу, и он всей душой отдался этому необычному сну, сместившему привычные реперные точки обструганного сирой жизнью сознания.
Смекнул Радим Силантич, взмахнул руками и оторвался от перины. Взмыл в туннеле света и полетел навстречу тепловозному прожектору, туда, откуда шло мощное галогеновое тепло.
Седовласый дед с бездонными добрыми глазами подал ему десницу и усадил к себе на широкие колени, а помолодевший и постройневший Радик пригрелся в его лучах и благодарно вкушал лавандовые ароматы, исходящие от ослепительно белых хлопковых одежд.
А посреди бесконечного поля подсолнухов ему махали молодые мама и папа.
Декабрь 2023, Сивково