Из Амбалангоды по Шри-Ланке (часть 1). Прогулки рука об руку

Рыбацкая вотчина

А начать, пожалуй, стоит с морского берега, хотя, конечно, пляжная инфраструктура в черте города практически не развита, да и сами пляжи как таковыми являются с большой натяжкой: в лучшем случае к вашим услугам будет несколько деревянных лежаков да такой же покосившийся шезлонг.

Скудна и фауна прибрежных вод: нет тут ни экзотических рыбок, ни красивых ракушек, ни камушков, разве что случайно после шторма выбросит набегающей на берег волной одинокую створку или осколок спиралевидной лесенки и тотчас, спешно отступая обратно, зароет, запрячет ее в мокрый песок. Маленькие раки-отшельники, предпочитающие раскаленные барханы морской прохладе, как и крабы, обосновавшие свои колонии на выступающих из воды камнях, не в счет.

Хитиновый покров первых слишком блеклый, а потому рассмотреть их под ногами бывает сложно, если только отследив их путь по оставляемым на песке характерным следам, напоминающим отпечаток велосипедной шины, либо став невольным свидетелем их выхода в свет, когда перед вашим взором песок вдруг начинает шевелиться, расходясь кругами, а из центра вырастающего бугорка появляется маленький озорник. Вторые же слишком пугливы, да и умело прячутся в случае опасности в потаенных уголках каменных расщелин, облепленных острым ракушечником и скользкими водорослями.

Однако не все так плохо, поскольку Амбалангода – это, прежде всего, вотчина рыбаков, а потому здесь есть уникальная возможность увидеть и рассмотреть в деталях оснастку и форму традиционных рыболовецких судов ланкийцев, самыми доступными и занимательными из которых, на наш взгляд, являются так называемые орува (oruwa), как на сингальском именуют лодки аборигенов. Их отличительная черта – вытянутое и очень узкое по ширине, не более одного метра, каноэ высотой в средний человеческий рост с заостренным, похожим на ласт, носом и применяемой для балансировки судна выносной опорой, чем-то напоминающей уменьшенную копию надувного банана для катания туристов на море. Каркас лодки делают из прочного дерева – джака (jak), маары (maara), дикого манго (wild mango) или тика (teak), хотя теперь все чаще используют стекловолокно, а также железные трубы в качестве поручней, дренажа и крепежа, несмотря на то что изначально конструкция орувы скрепляющих болтов или гвоздей не предусматривала.

Принято различать три типа орувы. Самой большой и быстроходной лодкой в мире каноэ считается бала-орува (bala oruwa), что переводится как «мощное каноэ». Ее также называют «рувал-орува» (ruwal oruwa). Бала-орува имеет квадратный парус, верхние углы которого удерживаются двумя бамбуковыми шестами, и выносную опору, всегда находящуюся с наветренной стороны. Легенда гласит, что однажды рыбак закрепил между двух весел свой саронг (длинную хлопчатобумажную юбку, с помощью которой ланкийцы-мужчины прикрывают нижнюю часть тела) и увидел, как ветер, надув полоску ткани, разогнал его каноэ до огромной скорости. Со временем мачта и парус стали больше, бамбуковые шесты длиннее, а оснастка лодки дополнилась рулем, который рыбаки применяют для управления судном с помощью ноги³.

Палу-орува (palu oruwa) размером меньше, имеет поперечный парус, в то время как выносная опора располагается с обеих сторон: и с наветренной, и с подветренной. А еще существует небольшая орува, которой управляют с помощью весел и шестов; эти лодки предназначены для рыбной ловли недалеко от берега, в лагунах и на озерах⁴, но их осталось очень мало и не везде их встретишь. Некоторые источники для отличия предпочитают весельные орувы называть деревянными челноками (wooden dugouts), разделяя их на валламы (vallams) и теппамы (theppams), а также утверждая, что и каноэ, и челноки были особо популярны в 60-х годах прошлого века, а теперь им на смену приходят более современные и безопасные суда, создаваемые с применением современных технологий⁵.

Бала-орува можно увидеть, прогулявшись по пляжу рядом с отелями Sena Home и Villa Samudra. На одних лодках все еще выходят в море каждый день, другие просто доживают свой срок, но если заглянуть внутрь «кузова» любой из них, то там наверняка будет и вода, и живущая в ней рыба, иногда даже довольно внушительных размеров. А еще можно посетить Рыбацкую гавань, где есть также плоскодонки, шлюпки, моторные лодки и промысловые боты, раскрашенные в яркие цвета с добавлением замысловатых рисунков, причем найти одинаковые, как утверждают, невозможно. Правда, вход на территорию гавани платный – 100 рупий с человека. Однако если оказаться там ранним утром, с первыми лучами солнца, то можно понаблюдать, как рыбаки выгружают свой улов, а при желании, как говорят, что-нибудь и купить. К восьми утра начинается обратный процесс – уборка палуб и загрузка льда в трюмы, зато суеты на порядок меньше, можно не торопясь прогуляться по пирсу, никому не мешая, а заодно на обратном пути на Рыбный рынок заглянуть, хотя он, признаться, не для слабонервных: удушающий из-за жары запах потрошенной рыбы и кучи мусора, в которых роются, словно крысы, белые цапли, в то время как собаки, на удивление, предпочитают держаться от них в стороне.

Музей масок Арияпала

Вообще-то в Амбалангоде, с давних времен славящейся искусством изготовления масок, таких музеев несколько, но все они стоят кучно, в отличие от разбросанных по всему городу лавок, торгующих готовыми изделиями, которые можно приобрести на память в качестве сувенира либо использовать по прямому назначению, став участником театрализованного танцевального шоу, проводимого, как утверждается на сайте музея, каждую субботу. Однако мы таковое не застали, как и не все из нашей команды побывали в его залах. Во всяком случае из тех, кто проживал в Saga Home, такими счастливчиками были лишь трое: Наталья с Ольгой да моя Надежда. Но если первым провели экскурсию и разрешили фотографировать, то моей жене съемку запретили, показав только одну маску – Маюра Ракша (Mayura Raksha), которую, разложив на три части, внезапно превратили в изящного павлина, приносящего, как принято считать, мир, гармонию и процветание.

Между тем, как отмечается на сайте музея Арияпала, любая маска Ракши (Raksha mask) – это образ экзотического демона с выпученными глазами, кровожадным оскалом и высунутым языком. Некоторых из них венчают семиглавые змеи, других тянет к земле огромный клюв, а третьи пугают окружающих пылающей копной волос. Так или иначе, но все эти маски предназначены для защиты от зла, их вырезают из дерева и покрывают блестящим лаком для создания поразительного эффекта. В них есть что-то величественное, несмотря на их демоническую природу⁶, но все они, тем не менее, прекрасны, как и описанная Надеждой царственная птица. А вот маски Колам (Kolam Masks) и Санни (Sanni Masks) более очеловечены, хотя «лица» их персонажей, как правило, искажены нелепыми гримасами: первые призваны высмеять объект насмешки, изображая его попавшим в комичную ситуацию, а вторые олицетворяют определенный недуг, а потому их в основном применяются в церемониях исцеления души и тела.

Стоит также отметить, что настоящий мастер по изготовлению масок должен не только быть прирожденным резчиком, но и иметь разносторонние знания, чтобы с наибольшей точностью и полнотой передать заложенный в создаваемое изделие смысл, в том числе оживить маску в танце, придав надевшему ее исполнителю естественный вид. Так, в одном из исследований драмы Колам (Kolam drama), широко распространенной в Южной провинции Шри-Ланки, указывается, что основатель династии мастеров Арияпала Виджесурия Гуруннансе (Ariyapala Wijesooriya Gurunnanse) был не просто искусным изготовителем масок, он также изучал организацию пространства, астрологию, экзорцизм, а еще хорошо танцевал⁷.

Черепашья ферма

В южной части Амбалангоды, практически на выезде из города в сторону Галле, как раз возле того моста, где мы с Надеждой видели огромного варана, расположен Инкубаторий морских черепах Ураватте (Urawatte Sea Turtle Hatchery) или, говоря простым языком, Черепашья ферма. Схожих объектов в городе несколько, два, к примеру, расположены на Beach Road. Это приют для черепах-инвалидов (Project Disabled Turtles Home) и приют для зеленых львиных черепах (The Green Lion Turtle Project), однако информации о возможности их посещения у нас нет.

Другое дело – частный инкубаторий Ураватте, который начинался как общественный проект по защите биоразнообразия южного побережья. А все потому, что в естественной среде обитания черепахи, за редким исключением, создав в прибрежном песке кладку, в которой, в зависимости от вида, может быть до ста и более яиц, свою миссию на этом заканчивают, оставляя свое будущее потомство один на один с агрессивным миром. В итоге, по статистике, из яиц вылупляется не более 3—5% новорожденных, и то в лучшем случае, но большая их часть сразу же гибнет, делая первые самостоятельные шаги в водной стихии, в то время как при надлежащем уходе шансы выжить появляются у 20% малышей.

В настоящее время на ферме в специальных резервуарах с морской водой содержится пять видов черепах: кожистая (leatherback turtle), зеленая (green turtle), бисса или «ястребиный клюв» (hawksbill turtle), логгерхед (loggerhead turtle) и Олив Ридли (olive ridley turtle). Однако их разведение является как бы искусственным: кладки с яйцами собирают на морском берегу, а также выкупают у нашедших их местных жителей, после чего помещают на отдельной огороженной территории, закапывая в песок и формируя над ними песчаный курган с табличкой, где указывают номер кладки, вид черепахи и период вылупления яиц.

Это, по сути, и есть инкубатор, который со стороны выглядит весьма необычно. Как только малыш вылупляется, его сразу помещают в резервуар для новорожденных, где он проводит сутки, изучая технику ныряния и гребков, чтобы на следующий день переехать в «домик» для тех, кому два дня от роду, а оттуда – в группу постарше. Кочевой образ жизни, в зависимости от своего возраста и вида, черепахи тут ведут до тех пор, пока не окрепнут и не будут готовы самостоятельно выйти в море. После этого их выпускают на волю, оставляя на ферме лишь альбиносов, инвалидов, больных и получивших увечье найденных особей, создавая им все условия для полноценной и радостной жизни.

Рядом с Черепашьей фермой находится уникальный антикварный магазин «Southern antiques and reproduction»: одна часть его предметов выставлена под открытым небом, а другая – в затемненном пыльном помещении, что само по себе создает некий антураж волшебства и таинственности. Быть может, поэтому в его комнатах, как в залах музея, хочется бродить часами, разглядывая каменные изваяния слонов, глиняную посуду и деревянные изделия: мебель, фигуры мифических животных, индуистских богов и христианских святых. Но стоит вернуться назад, на улицу, как мир в твоем сознании рушится, настолько диссонансной выглядит действительность после всего увиденного. Как, вероятно, и восприятие гигантского пустынного пляжа, раскинувшегося на несколько километров ниже маяка Амбалангоды. Вид идеальный, если не знать трагичной предыстории: своему появлению он обязан цунами, обрушившемуся на Шри-Ланку 26 декабря 2004 года.

Речное сафари

В окрестностях Амбалангоды, в местечке Балапития (Balapitiya), для туристов придумали хорошее развлечение – речное сафари, организовав прогулки на моторных лодках по реке Мадуганга (Maduganga river), также именуемой «Маду Ганга» (Madu Ganga), и одноименному озеру. Прилегающая к водной артерии территория – это сплошь заболоченные участки, покрытые мангровыми лесами, занимающими более 61 гектара, где обитает более 111 видов птиц, а также встречаются кабаны, обезьяны и белки⁸, в отличие от крокодилов, о которых нет-нет да и не преминут обмолвиться ушлые аборигены, создавая интригу. Тем не менее такой вид досуга подходит больше орнитологам и таким же сведущим в жизни птиц людям, для которых увидеть воочию редкий экземпляр сродни азарту коллекционера, ищущего редкую марку или монету. Для остальных – это обычный аттракцион, где вначале обещают с три короба, демонстрируя заманчивые красочные фото, но по факту программу могут сильно подсократить, что, однако, никак не сказывается на процветании местного бизнеса, а потому желающих здесь всегда много, как и предлагающих такие услуги фирм.

В нашем случае таковой была компания «Madu River Ruwa Boats Safari», расположенная в небольшой деревушке рядом с ж/д станцией Балапития. Поведясь на высокий рейтинг и хорошие отзывы о ней, мы согласились с запрошенной хозяином ценой, оказавшейся на порядок выше, чем предлагали конкуренты, теша себя надеждой, что это окупится нам сторицей. Однако все оказалось не так-то просто. Первые полчаса из двух заявленных мы хаотично рыскали по протоке в разные стороны, пытаясь увидеть то экзотическое растение, то редкое животное: мы наблюдали за вараном, штурмующим забор чьих-то владений; восторженно цокали языками, разглядывая похожие на манго плоды ядовитого цербера (Cerbera odollam); гонялись за бакланами и зимородками, перелетающими перед нашим носом с одной жерди на другую; разыскивали прячущуюся в зарослях обезьяну; а также рассматривали парящих высоко в небе хищных птиц, имеющих огромный размах крыльев и красное оперение.

Тем не менее самым ценным, на наш взгляд, открытием стали, пожалуй, мешающие судоходству деревянные изгороди с сетями, раскинутыми поперек реки. Местные рыбаки эти приспособления обычно делают из бамбука и используют для kraal fishing или, говоря простым языком, рыбалки в загоне, которую называют «Джаа Коту» (Jaa Kotu)⁹. Растянутые сети занимают большие участки, поэтому в тех местах, где они установлены, лодкам приходится снижать скорость и продвигаться с предельной осторожностью, что и позволяет при оказии понаблюдать за жизнью пернатых, отдыхающих на удачно подвернувшемся насесте.

В общем, покружив для порядка вокруг да около, мы наконец-то направились к берегу, на подходе к которому, поравнявшись с мангровыми зарослями, чуть было не протаранили змею длиной метра в полтора, чинно проплывшую мимо, едва касаясь правого борта. Выглядела она толщиной с увесистую ветку, а потому, шокированные ее внезапным появлением, мы просто завороженно следили за ее плавным дефиле, не предпринимая и попытки заснять этот процесс в действии, одновременно споря меж собой, не привиделось ли нам это и не была ли эта рептилия вараном. А ведь окажись мы у берега несколькими минутами раньше, легко бы могли столкнуться с ней на суше.

Нас высадили на острове Галман Дува (Galman Duwa), часто именуемом островом Корицы (Cinnamon island), во всяком случае именно так называется кафе, возле которого причаливают лодки и где каждому посетителю предлагают отведать вкусный мятный чай, понаблюдать за процессом снятия коры с веточки коричного дерева и послушать рассказ об удивительных свойствах коричного масла и сложностях его выработки из листьев, после чего, по завершении, приобрести местную продукцию либо посетить рыбный пилинг, расположенный рядом с мостками причала. Забавное, судя по отзывам, занятие, когда погружаешь свои ноги в импровизированный квадратный аквариум, а по факту – огромный сачок, позволяя копошащимся там в большом количестве рыбкам очищать вашу кожу от омертвевших клеток.

Между тем, как отмечает кандидат химических наук Станислав Амвросьевич Войткевич, источниками коричных масел служат два богатых промышленными эфироносами дерева семейства лавровых (Lauraceae): коричник цейлонский (Cinnamomum zeilanicum) и коричник китайский, он же китайская кассия (Cinnamomum cassia Blume). Первый был издревле «известен своей пахучей корой – корицей, используемой в качестве пряности, о чем упоминается в документах Древнего Египта XVII в. до н. э. и много раз – в Ветхом Завете. С VIII в. торговля корицей попала в руки арабов, а после крестовых походов корица стала известна в странах Западной Европы. Наряду с цейлонской корицей в Европу начала поступать кора коричника китайского…, которая описана в древних китайских книгах за 2500 лет до н. э. Китайская корица уступала по качеству цейлонской, но все же широко использовалась, так как голландцы, владевшие островом Цейлон с 1556 по 1795 год, установили на настоящую цейлонскую корицу монопольные цены. Но сами голландцы после захвата Цейлона англичанами вынуждены были, чтобы преодолеть теперь уже английскую монополию, создать плантации цейлонского коричного дерева в своих колониях на островах Ява и Суматра»¹⁰.

В настоящее время на Шри-Ланке из цейлонского коричного дерева производят два типа масел: из коры и из листьев. Эфирное масло в обоих случаях получают методом перегонки с паром, при этом выход масла, в зависимости от качества сырья и условий перегонки, составляет не более 0,5—1%¹¹. Однако по составу и свойствам эфирное масло из коры сильно отличается от масла, получаемого из листьев. Масло из коры содержит до 83% коричного альдегида и незначительное количество эвгенола, в то время как у масла из листьев эти значения диаметрально противоположны. Оба масла являются сильными антисептиками и используются для лечения схожих заболеваний: простуды, вирусной инфекции, воспаления кожи, ревматизма, артрита. Масло из листьев не имеет ограничений на применение в парфюмерии и косметике, а у масла из коры они есть, в том числе для лиц с чувствительной кожей.

Музей масок Арияпала

Сценка с танцем, рисунок на стене

Маски в зале музея-мастерской

Огненный бог Марранов, граффити

Ахатина гигантская (Lissachatina fulica)

Маски для театрализованного шоу

Наташа с черепахой Тортиллой

Изучение техники плавания кролем

Надписи на стене на входе в инкубаторий

Секретный стиль «ласточка»

Черепаший инкубатор

 

Стенка бассейна для малышей-однодневок

Черепашка на вид маленькая, но очень тяжелая

Черепаший детский сад

Бисса или «ястребиный клюв» (hawksbill turtle)

Чудо-юдо рыба-кит, антикварный магазин

Деревянные фигуры льва и шакала

Ограда антикварного магазина

Голубой лотос (Nymphaea caerulea)

Ганеша – бог мудрости и благополучия

Фигурки христианских святых

Пустынный пляж – следствие цунами

Ж/д станция Балапития (Balapitiya)

Деревянная изгородь с сетями

Гордый баклан

Рыбный пилинг

Вихара Шри Викермасингха Пурана

Вид на 600-летнее дерево Бодхи

Дагаба (ступа), вид справа

Лежащий (спящий) Будда

Таиландский храм Будды

Древний гранитный туалет

Цапля

Фигуры сидящего Будды в доме изображений

Индуистский бог Вишну

Сценка возле одного из святилищ вихары

Андрей с внуком крокодила Гены

Монах повязывает Наташе ниточку-амулет

Надежда с потомком архозавров

Моторная лодка на реке Мадуганга

Девалая на острове Пяти центов

Крокодил – главный кормилец всей семьи

Маяк Амбалангоды

Впервые на море

По этой причине, а также вследствие того, что главный компонент, коричный альдегид, может быть произведен синтетическим путем в весьма больших объемах, а схожее по химическому составу китайское кассиевое масло значительно дешевле, интерес к маслу из коры коричного дерева сегодня утратил прежнее значение…