Read the book: «Эквиполь инженера Шилина. Научно-фантастический роман», page 2
– Так это не зарплата, это роялти! – засмеялся Боб. Он даже обрадовался звонку партнёра: вдруг удастся решить все финансовые проблемы разом?
– Какой-такой рояль?! – заорал в ответ Муршуд. – Мои люди сообщают, что все твои аппараты дают вонючую воду вместо спирта!
– Пять лет прошло, милый! – изумился изобретатель. – Я же предупреждал…
– А где был твой авторский надзор? – надрывался вчерашний друг. – Я к тэбе свой адвокат пришлю!
– Ничего себе, – возмутился Боб. – А разве меня подпускали к аппаратам? Разве меня хоть раз о чём-то спросили? Разве у нас есть с тобой договор? Да мне последний раз дали сто рублей, совсем обалдели. Я на дорогу потратил больше.
– А твой последний аппарат, который я в Турция привёз, савсэм плохой! Отраву делает!
– В Турцию?! Ну, ты дурак, братец. Там же газ туркменский, не такой, как в Москве. Катализатор на него и не рассчитан.
– Не знаю я, кто такой катализатор! А что целая деревня курдов отравилась, я знаю! Я от них еле убежал, из-за тебя всё! С тебя теперь семь новых аппаратов, и ещё неустойку с тебя возьму.
– Ну, это ты перебьёшься. С тебя неустойка, с тебя!
– Да? А ты думаешь, я родственникам отравившихся курдов про тебя не сказал, да? Я им твой адрес дал, Боб! Курды страшные! Кровная месть! Они тебе сделают лизинг! Пожалеешь, что на свет родился! Я через неделю буду в Москве, чтоб явился…
На этом связь прервалась.
5
Боб не был математиком. А любая теория лишь тогда хоть на что-то годится, если есть соответствующий математический аппарат, сиречь формулы, на основе которых изобретатель, создавая техническое устройство, сможет делать расчёты. Требовалось понять и описать суть множественности измерений, производных волновой функции и прочую специфику. Вот почему он, едва замыслив создание мономагнитного прибора, обратился к бывшему начальнику вычислительного центра Института космических проблем Саше Стражестрахову.
Боб с ним был в давних дружеских отношениях. Ещё на первом году работы ему, молодому специалисту, поручили делать новогоднюю стенгазету, и он, сочиняя эпиграммы на всех сотрудников, посвятил Стражестрахову такое четверостишье:
Разор царил бы в этом мире,
И в страхе мы б сбежали прочь,
Но вникнув мыслью в суть цифири,
На страже он, готов помочь.
И сразу между начальником ВЦ Стражестраховым (который, несмотря на должность, был известен как невероятный насмешник) и молодым специалистом Шилиным установились дружеские отношения.
Это был последний нормальный для науки год. Затем начался разор. Боб, в силу малости срока работы в нормальных условиях, оказался к этой ситуации более приспособленным, чем старые кадры. Люди с научными заслугами портили себе нервы, пытаясь вернуть прежнюю жизнь, что было совершенно невозможным, или спивались, или бросали всё и исчезали в никуда… А молодые, вроде Боба и «просто Алика», выросшие в условиях горбачёвской перестройки с её предпринимательским душком, ещё будучи студентами научились «крутиться», выживать в изменчивом мире.
Но и кое-кто из старых научных зубров остался «на страже», просто продолжая работать. Одним из таких оказался Саша Стражестрахов, так что Боб правильно угадал его характер. Он теперь, правда, перестал быть начальником ВЦ, потому что за ненадобностью ликвидировали ВЦ вообще, а ушёл старшим математиком к баллистикам.
На чём работали в прежнем ВЦ, нонеча даже выразить невозможно. Аббревиатуру РС/АТ произносили с придыханием; людей, понимающих, что такое «айбиэм совместимый», были считанные единицы; слово «Пентиум» вообще ещё не было известным. Уже потом, когда государство опять заинтересовалось космосом, стараниями Стражестрахова в институте стали исчезать громоздкие ЕэСки Ереванского производства, а появились элегантные персоналки и компьютерные станции САН…
В начале эпопеи с мономагнитными шарами старый друг подсказал ему кое-что полезное, хотя Боб, поскольку сам тогда ещё не разобрался, что создаёт, не раскрыл ему всех карт. Теперь, озадачившись построением более или менее приемлемой гипотезы, объясняющей полёты его шара, Боб попытался вычислить напряжённость магнитного поля изолированного полюса, запутался, основательно «подвесил» комп и, в очередной раз позабыв про тепловой макет сковороды, опять подался к Стражестрахову. Тот радостно встретил Боба, поязвил по поводу его математической неграмотности, но помочь пообещал, отметив, правда, что в силу жёстокого контроля за финансовой дисциплиной сделать сможет немного. Затем просмотрел записи Боба и воскликнул:
– Но этого не бывает! Нет такого в природе. Ерунда, братец.
– А ты представь, что бывает.
– Представить? Попробую, это же не квадратный трёхчлен. Тогда…
Он задумался. Помечая чего-то на бумаге, иронично бормотал:
– И зачем ты взял этот оператор, он здесь не подходит… А здесь надо брать не ротор, а дивергенцию…
Потом засунул бумаги с вычислениями в папочку и попросил времени до завтра. Дескать, дома над ними посидит. Но уже вечером позвонил и без всякой иронии спросил, откуда Боб взял начальные параметры задачи. Шилин ответил, что это чисто умозрительные выводы, приснились они ему давеча, вот и всё.
– Ну, тогда ты не иначе как помесь Ньютона, Эйнштейна и Дирака, и вообще гений, – буркнул математик. – Заходи с утра, потолкуем.
Утром толковали долго. Стражестрахов вещал, что, мол, если такую штуку смастерить (хотя это невозможно, потому что так не бывает), то это переворот в энергетике, экономике, физике и новый путь развития человечества:
– Ты посмотри, что следует из этого уравнения! Тело, обладающее такими свойствами, создаёт собственное потенциальное поле, которое, взаимодействуя с магнитными силовыми линиями, перемещается по эквипотенциальным линиям с ускорением, стремясь попасть в эквипотенциальную точку.
– Ага… Хорошее название – «эквиполь».
– Ты вдумайся, Боб: энергия для перемещения берётся прямо из магнитного поля! А запасы энергии в магнитном поле Земли, Солнца и Галактики колоссальны!.. Понятно, что получается чисто академическая штучка, практического значения не имеющая, но нам на это наплевать, нам теорию двигать надо. Не забудь сделать публикацию. Пора уже тебе, пора за кандидатскую садиться.
– Обязательно, – обещал Боб, срисовывая формулы в свой блокнот.
После того как появилось понимание происходящего и уверенность, что опытный образец не рванёт, как атомная бомба, Шилин погрузился в эксперименты. Самым сложным было удерживать мономагнитный шар на месте. Не желал он тихо и спокойно выдавать энергию, всё время его куда-то несло. Хаотично перемещаясь, он попутно наносил разорение в любом помещении, будь то институтская лаборатория или собственная кухня Боба. В конце концов, за несколько дней разработав приемлемую схему подачи питания, Шилин научился руководить перемещениями опытного образца. Осталось научиться выкачивать с его помощью энергию из окружающего пространства.
Глава вторая
1
Капитана дорожной службы Степанова судьба не баловала. Можно сказать, издевалась над ним, как хотела. А он в ответ пытался её обыграть, и это ему иногда удавалось. Но в данный тяжёлый момент, стоя под палящим августовским солнцем на дороге районного значения с жезлом, рацией и выговором в личном деле, он соображал, что счёт не в его пользу.
Впервые капитан Степанов понял, что судьба играет с ним в пятнашки, когда был ещё сержантом. По всем его тогдашним прикидкам, расчётам и гороскопам, ссудила она ему стоять до конца жизни регулировщиком недалече от Университета дружбы народов, на пересечении улиц имени выдающихся исследователей: Волгина и Миклухо-Маклая. Первый исследовал историю коммунистических идей, как они там бродили по планете ещё до рождения Карла Маркса, а второй изучал дикие племена, которые бродили по островам Океании уже при жизни Маркса. Степанов, когда об этом узнал, подумал, что этим двоим, Волгину и Миклухо-Маклаю, вместе с Марксом было бы полезно собраться где-нибудь подальше, на островах, и обсудить свою чепуху.
И тогда-то, обнаружив, что судьба его баловать не собирается, он её впервые обыграл. Взял да и помог незнакомой дамочке, когда у «Мерседеса», на котором она ехала мимо него, заглох двигатель. Не формально отнёсся, а помог! И закрутилось у него с Людмилой, закружилось… Хоть она была старше него лет на двадцать. Она преподавала историю коммунистических движений в том самом Университете дружбы народов, она же и рассказала ему, на углу каких великих исследователей они встретились. А он возьми да и спроси: откуда у тебя, училка, «Мерседес»? Иномарки тогда были в Москве редкостью… «А мой муж, – сказала она ему, – полковник, командир дивизиона ГАИ, в котором ты, дурачок, служишь…» И устроила так, чтобы Степанова перевели в личные водители полковника. Ну, для дополнительного пригляда за мужем.
В общем, дальше он в рабочие часы обслуживал мужа, а в свободные – жену. Счастливое было время!
Но разве могла судьба смириться с его счастьем? Нет, конечно.
На Первомай дело было. Ему предстояло весь день возить своего «двоюродного» полкана, и поэтому он с его женою отпраздновал накануне. И, судя по результатам, было что-то среди закусок такое, что не понравилось его организму. Какой-то немытый фрукт подсунула ему судьба. Когда он рано-ранёхонько примчался на работу и забился в сортирчик в конце коридора, то даже и расстегнуться не успел, стучат: «Ехать пора! Ехать! Товарищ полковник уже в машине сидят!»
Удачно, что Москва в тот ранний час была совсем пустой, а то бы не довёз он начальство до Красной площади. Вёл машину, обливаясь пóтом, «на полусогнутых», опасаясь коснуться сиденья своею тыльной частью. А когда приехали, взмолился:
– Товарищ полковник! Не могу больше! Разрешите отлучиться в ёлочки!
– Какие тебе тут «ёлочки»? – рассвирепел полковник, но Степанов уже не мог соблюдать субординацию и, приседая на ходу, со стонами кинулся к голубым елям. Оттуда на него закричали дежурные чекисты, замахали руками, чтобы бежал он в Александровский сад, и он побежал вдоль высокой кирпичной стены, украшенной надгробными досками, спрашивая у стоящих через каждые десять метров рядовых: нельзя ли здесь присесть на минуточку? – и вслед ему нёсся хохот, а ведь он был уже старший сержант! Заочник Школы милиции!.. Как он добежал до сада, а потом до грота в нём, он сам не помнил. Из этого грота уже после окончания демонстрации трудящихся его забрали санитары и отвезли на Соколиную Гору: дизентерия.
И как же в этой банальной бытовой ситуации повела себя Людмила? А?.. Эта пожилая коза, всю свою жизнь преподававшая молодёжи историю революций – вместе со свойственной этой истории конспирологией, заметьте! – стала как бы «между прочим» по три раза на дню спрашивать мужа о здоровье старшего сержанта Степанова! Разумеется, муж напряг мозговую мышцу, сделал выводы и решил от Степанова избавиться. Он даже попытался пришить ему «политику». Случись это печальное событие лет на пятьдесят раньше, обвинил бы его полкан в намерении заразить вождей мирового пролетариата дизентерией. А так всего и придумал: дескать, старший сержант, воспользовавшись случаем, хотел перед самой первомайской демонстрацией обгадить место упокоения вечно живого Ленина. Чтобы лидеры КПСС, встречая колонны трудящихся, стояли на Мавзолее с перекошенными от отвращения мордами.
Благо руководству страны в тот момент оказался не нужен диссидент в рядах ГАИ. А если бы тогда шла какая-нибудь кампания, вроде нынешней борьбы с «оборотнями в погонах», поехал бы сержант Степанов не в степи Оренбуржья, а в тундру Воркуты!.. И уже никогда бы не стал капитаном!
Кстати, нынче именно из-за борьбы с «оборотнями» слетел он с должности старшего инспектора ГИБДД. Принимал он у чайников экзамены по вождению в одном из столичных районов, а его – раз! – и под зад. Не изжита пока в России кампанейщина, тёмное наследие прошлого! И вот стоит теперь Степанов на третьестепенной дороге между Московской и Тульской областями. Но ничего, он опять вылезет, назло судьбе. Не раз и не два он сам возносил себя высóко, а она бросала его в бездну без труда, и он опять вытаскивал себя за волосы.
…Капитан Степанов проводил взглядом натужно воющий запылённый автобус и вздохнул. Ну чем заняться в этой дыре деятельному человеку? Здесь машины проходят раз в час. И кто б знал, что это за допотопные рыдваны и что за чучела в них сидят. Село, сплошное село. К примеру, много ли возьмёшь с этого вот автобуса? Два хвоста морковки и пучок лука. М-да… Надо себя срочно как-нибудь проявить, чтобы опять вознестись высóко, туда, где настоящие люди и настоящие деньги…
2
– Водитель, а водитель! – крикнула какая-то баба в салоне.
Водитель, увидев на дороге лощёного капитана ГИБДД, опирающегося могучим задом на капот милицейского УАЗика, сначала презрительно плюнул в окно и лишь затем пробасил:
– Чего тебе? Сойти, что ли, хочешь?
– Ой, зачем же мне сходить? Мне рано! Я спросить тя хочу, правду ли бают, что маршрут твой закроют?
– Есть такой разговор, – нехотя ответил водитель.
– Как закроют?! – всполошённо крикнула другая старуха. – А как же нам в Каширу ездить?
– А не хрен вам в Каширу ездить, – бросил с заднего сиденья парень в тенниске. – Из-за таких, как вы, и закроют.
– Как это?
– А так! Автобус подмосковного АТП? Подмосковного. А вы бабки тульские. Вот и ездите на своих тульских автобусах.
– Ой, молодой! А глупый!
– При чём тут возраст? Вы ведь, бабки, тащите к нам свои тульские помидоры и укроп, и продаёте дёшево, а наш подмосковный производитель продать не может!
– А ты сам-то, молодой, чего к нам едешь?
– А он хочет помидоры и укроп ещё дешевле купить!
– Ха-ха-ха!
– Хи-хи-хи!
– Не ваше дело, зачем я еду.
– Ты, парень, это брось! – повернулся назад мужчина со злым грубым лицом. – Я вот ничего не продаю, я покупать приезжаю, у нас-то в деревнях в магазинах нет ничего! Мы деньги вашей Московской области даём. А с них ваш губернатор налоги получает… Понимать надо! А по тебе, таможню тут открыть, что ли?
– Ваши деньги нашему губернатору не деньги, а слёзы! Он автобус отменит, больше сэкономит.
– Да мы же за проезд платим, ирод! – взвыла первая старуха. – Пятьдесят рублёв в один конец! Мыслимое ли дело, такие цены!
– При советской-то власти пятьдесят копеечек брали. А мы ругалися: дорого!
– Да, подорожало в сто раз.
– Держи карман, «в сто»! В сто тысяч. Про деноминацию забыла, что ль?
– Чаво?
– Три нуля, корова! В девяносто восьмом году нули сократили, чтоб народ не пужался.
– Точно, бабы! В сто тыщ раз!
И все ошеломлённо притихли. Боб Шилин, который под общий ор придремал, от тишины очнулся, открыл глаза.
Автобус раскачивался и скрипел.
Он посмотрел в окно: ехать ему оставалось всего ничего. И дальше до деревни, где жила тёща, ещё с часик пешком по грунтовке. Да, далековато у тёщи дача. Зато дом у неё отличный!.. Они с покойным тестем при советской власти жили классно. Квартира, дача, новая «Волга»… Ну, это она тогда была новая. А всё равно не уберегли «Волгу». Когда тестю совсем плохо стало, пришлось продать. Правда, остался древний «Москвич» М-401; переоформили машину на Боба, чтоб он тестя по больницам возил. Раритет! Теперь уже не ездит «москвичок», на даче у тёщи зря стоит. А он вот в такую даль автобусом прётся… Были бы деньги, купил бы «Ниву».
Боб опять закрыл глаза. Мысли про деньги заставили вспомнить Муршуда. Боб скривился в понимающей ухмылке: он, можно сказать, предвидел, чем дело кончится. Прям-таки ожидал. Много лет назад он вывел железное правило выживания: рассчитывать можно только на себя. Сам не сделаешь, никто не сделает. Отдашь другому, обратно не вернётся. Мог же он по-прежнему сам гнать спиртик, сам продавать верным людям. Нет, решил сберечь время. Теперь Муршуд его спрашивает: «Я за что плачу тебе зарплату?»
Был у Боба школьный приятель, Серёга Чесноков. После школы двинул по военной стезе. Нынче вышел в генералы. А в девяностых оказался он в комиссии по разоружению, они там занимались утилизацией советских танков. Крепчайшую броню пилили едва ли не ножовками вручную, а потом кусками возили на переплавку. Шилин, когда узнал, за голову схватился. Он тогда ещё не очень соображал, что это за «разоружение» устроили в родной стране. И пришёл он к Чеснокову, и сказал ему:
– Серёга, вы все сумасшедшие. Работу можно сделать быстрее и дешевле!
Чесноков схватил его за руку, быстро поволок вон из кабинета, завёл на тёмную лестницу и, убедившись, что никого рядом нет, прошептал:
– Ты сам сумасшедший! Говорить об этом в кабинете – спятил, что ли? Давай излагай, но тихо.
– Да дело-то простое! Надо загонять танки в ямы, засыпать термитной смесью и поджигать. За один месяц их можно все расплавить, и я даже составлю технологию, чтобы сразу получались удобные для транспортировки слитки.
– А ты никому об этом не говорил? – с тревогой спросил Чесноков.
– Кроме тебя, никому.
– Слава Богу. И не говори.
– А почему?
– Без обид, Боб: ты, конечно, гений, мы все это знаем, но ты дурак. Это при совке экономика должна была быть экономной, а теперь она должна быть выгодной.
– Да о чём ты?
– Я тебе скажу, Боб. Как своему. Чтоб ты понял и не делал глупостей. А то мне будет тебя не хватать. Кое-кто – обойдёмся без имён, знаешь ли – пилит на этой программе миллион в месяц.
– Танков?!!
– Долларов, бестолочь. И при утверждённой технологии программа продлится несколько лет. А теперь представь, что сделают мои коллеги с тобой, если ты полезешь не туда, куда надо, технологию изменят и программа сократится до одного месяца…
Вот интересный вопрос: за что платят зарплату генералу Чеснокову и его коллегам?
А ещё раньше был другой случай. Шилин, тогда молодой специалист, по ночам подрабатывал карщиком. Водил электрокар на складе крупного завода. И быстро обнаружил, что в этом механизме самое «тонкое место» – электроконтакт. Прогорает быстро, менять приходится ежедневно. Из-за этого содержание каров очень дорогое. И он придумал новый контакт: во-первых, дешёвый, во-вторых – со сроком службы в год.
Как же обрадовалось начальство! Директор выдал ему сорок рублей за рацуху1. Бригадир поставил пузырь2. Мастер заплатил сто рублей за левака3, попросив, чтобы Боб наклепал своих контактов для всех заводских каров. И очень быстро все кары перевели на новые контакты. А примерно через месяц Боб случайно увидел наряды на замену контактов, будто всё идёт по-старому! Бригадир их якобы ежедневно меняет, мастер списывает материальные ценности, директор даёт бухгалтерии распоряжение оплатить.
А Бобу дали, в общей сумме, сто сорок рублей и бутыль водки.
Хотя по тем временам сто сорок – это были большие деньги. Можно было купить холодильник. Или полтора ящика водки…
Он опять открыл глаза и посмотрел в окно автобуса: пора выходить. Встал, подхватил свой рюкзак, начал продираться к выходу. Впереди одна из бабок продолжала развлекать водителя:
– А ты, милок, совсем, наверное, пропадёшь, когда твой маршрут закроют?
– Это вы все пропадёте. А я по-прежнему буду пассажиров возить. Только уже на своём «Жигуле»…
3
Во дворе, на скамеечке у крыльца деревенского тёщиного дома, что-то увлечённо обсуждали три женщины. Одна – молодушка, вторая постарше (похоже, её мать) и третья с видом окончательно заезженной жизнью домохозяйки среднего возраста. Сидели они, развернувшись лицами друг к дружке, и Боб, двигаясь к ним от калитки, подивился стилю беседы. Они говорили одновременно все, беспрестанно кивая головами и повторяя: «Да-да-да» и «Точно-точно».
Увидев Боба, молодушка открыла рот, а её мамаша сказала:
– Во кто пришёл! Мужчина! Надо же!
– Что, красавчик, бросила тебя жена? – злорадно спросила заезженная жизнью. – А ты не гуляй.
Он решил, что это кто-то из тёщиных соседок. Никогда он не мог их запомнить. Покоробило, конечно, что тёща обсуждает с посторонними его семейные дела, да ещё их перевирая, – сроду он не «гулял»! – но уж таковы деревенские правила.
– Люди сходятся и расходятся! – сказал он с улыбкой. – Всякое бывает…
– А развод уже оформили ай нет? – с живым интересом спросила мамаша.
– Нет ещё.
– Ну тогда поможет, – уверила его собеседница.
– Вот они такие, мужики, – пробурчала заезженная жизнью домохозяйка. – Наблудуют, а потом бегут к ясновидящей бабе Тоне. «Спаси, баба Тоня, моё счастие!» Раньше надо было думать, красавчик…
– Вы, мужчина, за нами будете, – заговорила молодушка. – Только перед нами ещё две женщины, они водички попить отошли…
«Вот это я вляпался», – подумал Боб. У него из головы вылетело, что его тёща – Антонина Николаевна Перепетуя, бывший бухгалтер, на старости лет (впрочем, какая уж это старость – пятьдесят годков, тем более ей даже сорока пяти никто не даёт) переквалифицировалась в народные целительницы. Публикует в газетах объявления «Верну мужа без греха» и ведёт приём граждан. Точнее, гражданок.
Из-за угла вывернул спаниель Брут и с весёлым лаем кинулся обнимать Бобу ноги. Вот ещё! Нельзя признавать его за свою собаку. А то эти ушибленные жизнью дуры допрут, что он тут живёт, что он – без пяти минут разведённый зять самой колдуньи бабы Тони, и сбегут с воплями, что баба Тоня мошенница, которая в своей-то семье порядка навести не может, а другим помогать берётся… После такого поступка тёща ему не то что курочку жареную, пирожка с капустой не подаст…
Но и не вставать же, в самом деле, в очередь!
– А я не спешу, – сказал он тёщиным клиентессам. – Я попозже приду.
И, почесав Брута за ушами, пошёл на улицу, а там свернул налево; судя по крикам «Собачку, собачку со двора свёл!», спаниель увязался за ним. Не обращая на крики внимания, Шилин прошагал метров тридцать и вместе с Брутом зашёл к соседу Василию. Как вошли на двор, Брут полез играть с местной кошкой, а Боб выпил с Василием стаканчик самогона, а потом задами пробрался в тёщин двор и отпер хозблок, в котором жил практически каждое лето. Здесь он уже расслабился, снял пиджак и потную рубаху. Отдохнув, начал вынимать из рюкзака вещи, самые для него сегодня важные: блокноты с расчётами, ноутбук и мономагнитные шары. За два последних дня он собрал ещё пять штук шаров, грохнув остатки денег, и теперь, с первым опытным образцом, у него их было шесть. Он собирался погонять шары на больших пространствах, пока ещё не очень понимая, как их закрепить на месте, чтобы они давали энергию, а не скакали туда-сюда.
Уже вечером к нему в хозблок пришла Антонина Николаевна: моложавая с полнотой, крашеная брюнетка. Хотя дочь её, Настёна, ушла от него к другому мужчине, тёща явно не желала расставаться с Бобом и даже требовала, чтобы он звал её по имени. А ему-то что: ну, звал. Можно было подумать, что она не прочь предложить себя в замену дочери. Но он эти подозрения гнал, находя её к нему расположению другое объяснение: она его любит за изобретательность. В самом деле, его генератор туманов, спасающий молодую яблочную завязь при весенних заморозках, был предметом зависти всех соседей, равно как и супертеплица, которая сама себя греет.
А вот «солнечный ящик», способный зимой нагревать воздух в помещениях хоть до 80°С без всяких источников питания, кроме самого солнца, имелся в домах всех соседей. Его конструкция была простой до безобразия, а материалы обходились в десятку. Боб однажды за неделю сделал этих ящиков столько, что хватило для всей деревни. И ни с кого денег не взял! Самое интересное, его бескорыстие тёща приняла на свой счёт.
Когда стемнело, они на веранде пили чай с яблочным пирогом. Говорили о том, о сём, потом Боб глянул на газету с объявлениями и спросил:
– Тонь, скажи, а тебе не стрёмно людей обманывать?
– Кого это я обманываю? – она кокетливо поиграла глазами.
– А вот это вот: «Верну мужа без греха». Как ты его вернёшь?
– Нет, – засмеялась она. – Там написано: «Помогу вернуть мужа без греха». Конечно, я не могу его вернуть. Возвращает сама женщина!
– Сама? А колдовство твоё, заговоры?
– Борька! – возмутилась тёща. – Ты же образованный человек! Какие заговоры? Если муж ушёл, значит, жена что-то не так делала. А мужчина, он такой, знаешь… Он ценит стабильность в семье. И он вернётся к привычному, если жена правильно изменит поведение. Я их учу, как себя вести. А ты – «заговоры»!
– А что такое «без греха»?
– О! Тут самая тонкость. Если он согрешил, и не со случайной какой-нибудь шалавой, а с такой женщиной, что нашёл себе с ней новую стабильность, то может и не вернуться. А если муж без греха – вернётся, никуда не денется!
4
Днём в субботу, пока тёща не позвала пить чай с пирогом, Боб мудрил в хозблоке: теоретически он уже знал, как поведёт себя его изобретение, эквиполь, при разных параметрах энергоподачи, но практического опыта не было. Ведь каждый мономагнитный шар, собака, уже при подаче на контакт одного ампера начинал сосать энергию из окружающего пространства, и ему (страшно подумать) была доступна вся энергия Вселенной. А по каким соотношениям он эту энергию берёт?.. Похоже, прав был Никодимыч: придётся рассчитывать константу. Тех расчётов, что сделал ему Стражестрахов, маловато будет.
Первый же шар, как только Боб попытался его дополнительно «подкормить» энергией, прошиб крышу холзблока и исчез неведомо куда. «Однако, не просочиться бы в канализацию», – проговорил Боб ритуальную фразу, глядя на круглую дыру в потолке. Терять шары оченно накладно, он ведь собирает их вручную, да к тому же из деталей, сделанных на заказ. Стал-быть, придётся работать на сверхмалых токах. А пока нашёл кусок рубероида и полез на крышу. Кстати, интересно, почему шар уходит именно вверх?.. Ему ведь должно быть всё равно, куда двигаться?
В воскресенье поутру, испытывая на опушке в километре от деревни свои шарики с привязанными к ним, чтобы были видны с земли, яркими флажками, он сумел поймать момент неустойчивости. При силе тока и напряжении, не обеспечивающих ускорения больше, чем ускорение свободного падения, шар не будет подниматься, а если параметры выше, то будет подниматься не останавливаясь и даже увеличивая скорость подъёма. На практике, едва даёшь слишком большое напряжение, образец ускоряется рывком и просто исчезает. Так он к полудню потерял ещё два шара. Экая незадача!
Зато на сверхмалых, заранее рассчитанных по таблице Стражестрахова параметрах подачи энергии, всё тип-топ.
Боб вносил данные опыта в таблицы, когда из редколесья, открыв рот на задранной вверх голове, вышел сосед Василий. И шёл, возведя очи к небу, шёл с разинутым ртом, пока не наткнулся прямо на Боба.
– Вась, ты мне ноутбук потопчешь, – сказал ему Боб. Только тут Василий очнулся и опустил глаза:
– Приветик! А я думаю, кто там змеев в небо запускает? А это, оказывается, ты!
– Это, Вась, не змеи, а вот эти шарики. Видишь?
Василий посмотрел и скривился:
– Маленькие они у тебя. Невидные. Ты бы их надул побольше.
Боб яростно помотал головой:
– Они и без того такие мощные, что не могу остановить. Энергетически непредсказуемы… Их бы, я думаю, поменьше надо сделать, но пока не знаю, как. Может, потом удастся.
– Энергия! – уважительно сказал Василий. – Новый бизнес! А с виду мелкие… Ты ими что, грузы будешь таскать?
– Слушай, а я об этом не думал.
– А зачем же ты их сделал?
– Ну как… Интересно. Изучить законы природы. Они, Вась, магнитную энергию тянут из окружающей среды. Может, удастся её в электричество преобразовывать, в автомобили ставить вместо аккумуляторов. Как думаешь?
– Не, я не понимаю. Ежели они вверх тянут, то на кой они нужны в автомобиле? Ты летать, что ли, будешь на автомобиле? ГАИ с ума спятит. К ним лучше корзинку прицепить. Верняк дело! Вот у нас скоро автобус отменят. Организуй полёты в подвесной корзинке, озолотишься. Ты их чем надуваешь, если не секрет?..
– Слушай! – сказал Боб, и глаза его загорелись. – А в самом деле, почему нет?
– Чего нет? – не понял Вася.
– Может, и впрямь? – сиял Боб. – Классная идея!
– С тебя бутылка, – мгновенно среагировал сосед.
Боб его и слушал, и не слышал.
– Ага… – сказал он. – Вот, значит, как… Нет, Вась, бутылку не надо, а у тебя, я знаю, кошка есть?
– Обижаешь, сосед! У меня кот. И такой, доложу тебе, кот, что всем котам кот. Белкой зовут. Он у меня по весне…
– Белка?! Очень, очень кстати. А почему Белка?
– От белой горячки.
– Тащи его сюда.
– А за каким…?
– Запускать его будем.
– Борь, ты меня извини, у тебя самого собачонка есть совсем никчемушняя. Вот её и запускай. А у меня кот по весне едва не сдох, гад, нанюхавшись моей сивухи. И представь, сам себя вылечил! Нашёл такую травку – в один час выздоровел, как последняя сволочь. А я подглядел, теперь сам её завариваю и пью с бодуна. И чтоб я такого полезного кота на опыты отдал?..
– А кот твой, Белка этот, он тоже заваривал или так жрал?
– Да ну тебя!.. – и обиженный Василий ушёл.
А Шилин остался, ошеломлённый новой идеей. Почему нет, в самом деле?! Шар летает? Летает. Моща в нём охренительная? Вполне. Стал-быть, перспективы использовать его как транспортное средство, напрямую преобразуя генерируемую им энергию в механическую, есть? Очевидно есть. И что забавно, масса груза значения не имеет! Важна только масса мономагнита и мощность на катушках активатора.
Так зачем же мне придумывать, как получать с его помощью электричество, и отчего бы не отправить в полёт Брута?
«Оттого, что псина не сможет самостоятельно приземлиться, – ответил он сам себе. – И скажет мне мой верный Брут: «И ты, Цезарь?..» Или на верёвке его таскать?.. Но если с земли его полётом всё равно буду руководить я сам, то почему бы и не полетать самому?
Правда, управлять я могу только подъёмом от нуля до примерно тридцати метров, а также спуском, снижая подаваемое на контакт напряжение. Для этого достаточно маленького управляющего генератора. При маломощной батарейке риска никакого нет, а что движениями в стороны руководить нельзя, так и чёрт с ним. Для первого-то раза. Но вот как мне к нему прицепиться? Надо было ручку к нему приварить», – похихикал он.
Сидя на траве, обдумал схему. Потом побрёл в свой хозблок. Первоначально затеял полетать «верхом на палочке», но сразу долбанулся вниз головой и бросил эту затею. Потом решил для снижения риска использовать имеющиеся у него три шара при минимальных значениях подаваемого на каждый тока, закрепив их как-нибудь на теле…
И уже ближе к вечеру он, раскинув руки, парил над землёю. Два шара были закреплены на запястьях, третий на левой ноге. Правая из-за этого болталась, и он клал её на левую. В ладони он сжимал маленький управляющий генератор, чтобы в нужный момент снизить напряжение и спуститься.
Внизу от горизонта до горизонта – перелески, поля, окаймлённый ивняком серпантин реки, небольшие озёра, умилительные деревья и кустики. Воздух настолько чистый и прозрачный, что виден каждый листочек. Птички посвистывают, пролетая мимо… А это что за «буль-буль»? А это родничок! Вон он, вон! Сверкнул и исчез…
