Исключая чувства

…если нет и в помине ветра,

– сердце, закружись…

Ф.Г. Лорка. Флюгер

Глава 1

Мерцание гирлянд несочетаемых цветов (кто, ради бога, придумал в одной зале навешать красно-зеленые гирлянды вместе с синими и приправить это буйство красок серебряной мишурой?) било в глаза, успешно вызывая головную боль. Прежде приятные слуху рождественские песни сменились тусовочной попсой и ремиксами, и теперь от повсеместной безвкусицы очень хотелось застрелиться.

Люди вокруг становились все громче и пьянее, но Лара, принявшаяся от скуки наблюдать за коллегами, не сказала бы, что веселее. Снимать маски никто не спешил – корпоратив в юридической фирме не то мероприятие, где стоило бы искать искренность, хотя бы и вызванную алкоголем. Ни один уважающий себя юрист не покажет ни одной честной эмоции в кругу себе подобных. Даже в приступе новогодней ностальгии.

Для открытых улыбок и широких объятий существовали дом и семья, но, конечно, не у всех. К этим «не всем» Лара как раз и принадлежала. Дома у нее не было – было жилье, съемное, кое-как обставленное, пусть и в центре Москвы. Семьи не было никакой. Де-факто (если использовать профессиональную лексику), а де-юре нашлись бы мать и куча родственников. Толку-то.

Одним глотком Лара допила виски и поморщилась. Год у нее вышел так себе, вот и лезут мысли всякие, какие не надо. К двадцати восьми она успешно ко всему привыкла и со всем смирилась, и все же, как назло, иногда накатывало. Особенно в новогоднюю пору.

Что в детстве, что вот сейчас – вечно это неловкое чувство какой-то неполноценности, словно Лара упускает что-то важное, какую-то грань жизни, которая позволила бы назвать эту жизнь счастливой. Она свою таковой считать не могла. Нормальная – лучше характеристики не найти. Ни взлетов, ни падений. Не было ни великой печали, ни великой радости. Ровненько все. И то хорошо. И пресно. До отчаяния.

Жестом Лара попросила бармена снова наполнить бокал, пусть и стоило бы замедлиться в потреблении спиртного: приличия ради ей оставалось еще с часок посидеть во имя ежегодной повинности, а потом не возбранялось отправиться домой. Выспаться впервые с прошлого января – мягкая и воздушная, как любимое одеяло, сказочная мечта любого юриста в конце декабря.

В этом году Ларе даже повезло: она закончила основную массу дел вчера, и хотя после нынешних выходных в году оставалось еще два трудовых дня, срочных рабочих вопросов больше не было. Первые заседания ожидались во второй половине января: она в кои-то веки успеет подготовиться в спокойном режиме. Может быть, даже добавит в свой список чтения помимо законов и новых поправок к ним парочку художественных книг. Свободного времени будет полно. Лару никто не ждал, она никого не ждала тоже. А то, что новогоднюю ночь снова проведет одна – неуместная, не вписывающаяся в сам дух праздника, который по какой-то необъяснимой причине все же любила, – так пора привыкнуть.

Такие пустые рассуждения неизбежно тащили с собой прицеп в виде смутного, больше рефлекторного, чем осознанного, желания кого-нибудь найти. Чтобы не быть одной. Чтобы получить от праздника то же, что и все.

Пусть она никогда не влюбляется, но можно и без любви обойтись. Найти кого-нибудь, кто составил бы ей компанию. С кем можно было бы выплеснуть весь накопленный стресс с помощью секса. Нет у нее ни сил, ни времени на прогулки под луной, или как там сейчас люди встречаются. Если б она только знала. Она взрослая женщина, которой явно не помешал бы хороший секс без дополнительных обязательств. Не более того.

Лара со смешком фыркнула, спрятав губы за стеклом бокала. Жалко, Лены не оказалось рядом: вдвоем они уже выглядывали бы в толпе подходящего для подобных планов красавчика. Гипотетически, конечно. Но ее единственная и лучшая подруга на все праздники уехала с мужем в Сочи, и Лара была вынуждена торчать на корпоративе без веселой компании и думать о всяких глупостях вроде случайных связей.

Где в самом деле найти надежного, привлекательного и интересного мужчину, что сумел бы удержаться в отведенных ему границах, а не попытался бы перевести все в романтическую плоскость или, напротив, не записал бы Лару в свой многочисленный гарем, – вот был вопрос вопросов.

Лара не представляла, как люди намерено ищут себе партнеров для секса без обязательств. Подходят и спрашивают в лоб? Или есть какая-то специальная языковая и жестовая система между посетителями баров? Намеки там, взгляды? Тогда у нее изначально никаких шансов – только на провал.

Допив стакан, она, однако, решила осмотреть собравшихся – для развлечения, конечно же, а не в практических целях. Медленно она изучала толпу, пытаясь разглядеть лица, но большинство собралось у танцпола на приличном расстоянии для ее уставшего от десятичасового свидания с монитором зрения, так что вышло не очень продуктивно.

С легким азартом и опаской Лара скользнула взглядом к ближайшим столам и замерла. На нее уже кто-то смотрел. Задумчиво-заинтересованно и, казалось, с каким-то внутренним огнем, потому что Лару вдруг будто обожгло.

Привычнее, безопаснее было бы в то же мгновение отвести взгляд в сторону, словно она ничего не заметила, но не получалось. Неспособная полностью понять, в чьи глаза смотрит, она все же не отводила взгляд. Мужчина, пока еще практически безликий, поднялся со стула, разрушая сковавшие Лару путы, но только на пару секунд, пока она не поняла, что идет он непосредственно к ней.

* * *

Скучно, скучно, скучно. Хотелось пропеть в слух, обратить внимание стоящих с постными лицами дам и господ. Что ж вы все такие-никакие? Боитесь не так встать, сесть, шевельнуться? В рабочие время и то энергии было больше в этих манекенах для деловой одежды.

Дима хмыкнул. Да, про манекены он неплохо придумал, надо бы запомнить. Потом расскажет Лехе, успевшему уже ускакать с какой-то новой дамочкой непонятно куда, но понятно зачем. Да уж, вот кому с женщинами везло не по-детски, и ничего Леха для этого не делал – и пойми, как такое возможно: самый обычный парень, не обремененный мечтой о серьезных отношениях, но всегда в цветнике.

У Димы проблема была противоположной: он серьезных отношений искал и даже находил, но каждый раз все шло к черту. И не по его вине. Он влюблялся, пылинки сдувал, цветы носил, жить вместе предлагал, домашние обязанности разделял – в общем, старался соответствовать образу мужчины-мечты, но ни Катя, ни Вика, как выяснилось, им не сильно дорожили.

С первой он встречался с одиннадцатого класса до выпуска из института, а со второй жил последние три года до позавчерашнего вечера, когда она вдруг решила, что им пора расстаться. Ладно, Катю он понимал: они друг у друга были первые, она ошиблась, разлюбила, захотела пожить свободно – бывает. Но Вика…

Вика сумела его удивить. Он, мать вашу, чересчур положительный оказался. Мол, ни ссор, ни конфликтов, всегда готов найти компромисс – неинтересно ей. Любовь прошла, завяли помидоры, и все такое. Решила с нового года начать новую жизнь. Ну и пусть катится. С горы. Если ей так адреналина в жизни не хватало. А Дима… Дима возьмет пример с Лехи.

Сколько можно, в самом деле. К черту отношения. Отдохнет, поживет для себя, а там, кто знает, может и встретит подходящую женщину. Отец же как-то сумел. Вспомнив, какая из его родителей получилась парочка, Дима ухмыльнулся. Да-а, уж если отец смог захомутать такую женщину, как мама, то и Дима как-нибудь справится. А пока поживет по заветам Лехи. Можно сегодня и начать. Все равно делать ему тут больше нечего. С кем надо было, он уже все обсудил, дела утряс. В понедельник покажет клиенту «рыбу» договора и будет полноценно отдыхать.

Прикончив стакан с виски (надо сказать, далеко не лучшим, батя его оплевался бы), Дима принялся сканировать толпу, но быстро вспомнил Лехины «советы». Продуктивнее было начинать с барной стойки. Одинокие дамочки, особенно заинтересованные в близком знакомстве, обычно обитали там.

Высокие деревяные стулья были заняты мужчинами разной степени опьянения, и Дима успел разочароваться, пока не увидел в дальнем, темном и не самом заметном углу девушку в красно-черном платье. Пожалуй, без него он бы ее пропустил: так хитро она слилась с обстановкой. Дима пригляделся. Длинные темные пышные волосы пока скрывали лицо, но тем интереснее стало ожидание.

Такая девушка не могла быть некрасивой или неуверенной в себе. Платье, пусть он не мог рассмотреть его в подробностях, все же вполне выделялось на фоне остальных скучных или чересчур откровенных нарядов: каким-то всегда очевидным для дорогих вещей качеством пошива, соблазнительной смелостью кроя, но без пошлости, так что Дима успел с удовольствием изучить каждый доступный его взгляду изгиб тела, умело обрисованный красным платьем до колен.

Увлеченным взглядом он спустился ниже: нога на ногу, туфли на высокой шпильке с ремешком на щиколотке – спасибо, милая, все как я люблю, подумал он. Не то что бы Дима мог или хотел объяснить свою одержимость этой моделью женских туфель, но пройти мимо теперь было нельзя. Девушка всем напоминала ожившую мечту, грех был не познакомиться, но он, пожалуй, еще чуточку посмотрит. Ради удовольствия, естественно, а не потому, что немного боится знакомиться со столь роскошной женщиной.

Он не сомневался, что такая и отшить может так, что комплекс неполноценности на всю жизнь останется. Леха однажды на его глазах пытался к такой подкатить – до сих пор самолюбие лечит. Дима, однако, вызовы любил. Главное – увидеть бы уже ее лицо, понять, в каком она настроении, выработать стратегию, и все получится. Уж он кого угодно заболтает, если захочет.

Прекрасная незнакомка, как будто нарочно, наконец повернулась в его сторону, поднесла к губам бокал и выпила одним глотком. Дима даже моргнул. Нехило. В уголовке она работает, что ли? Только там дела такие, чтоб так пить. Девушка тем временем заправила волосы за ухо и уже всем корпусом развернулась в его сторону и, слегка прищурившись, стала разглядывать народ вокруг.

Дима, воспользовавшись ситуацией, исследовал ее лицо. Красивая, как он и думал. Не придраться. Брови изящные, глаза распахнутые (жаль, цвет не видно), прямой нос, губы… губы были соблазнительные. Пухлые, алые благодаря помаде, изогнутые в легкой ухмылке. Неужто по отношению к сегодняшнему сборищу она с ним солидарна? Взгляд Дима так и не отводил, с интересом и удовольствием продолжая наблюдать. Она обернулась к бармену, получила новую порцию виски, сделала глоток, опять стала разглядывать толпу и внезапно чуть рассмеялась про себя. Дима замер, завороженный тем, как она в один миг переменилась: просияла теплым светом, став еще привлекательнее, чем была.

А потом она подняла глаза и посмотрела прямо на него. Диму обожгло. Потянуло к ней, как на веревочке, – и он пошел, не отводя взгляда.

Глава 2

Пока незнакомец размеренным шагом приближался к ней, Лара, успокоившись, перестала изображать из себя захваченного врасплох зверька и быстро изучила объект.

Красивый. В ее вкусе на все сто процентов, что редкость, потому что стандарты у Лары были выше некуда – по отношению и к себе, и к окружающим. Очень немногим мужчинам удавалось дотянуться до этих самых стандартов хотя бы кончиками пальцев, а тут словно на заказ делали. У Лары от восторга, смешанного с большим количеством алкоголя, запылали щеки и, может быть, совсем немного во всем теле появилось приятное томление, усилившееся, стоило ей разглядеть его лицо.

Наверное, в отдельности ни одна его черта не считалась бы идеальной, но что-то в нем было такое… мужественное, привлекательно-завораживающее. Он весь такой был. Как будто в самом деле срисованный из иногда посещавших ее фантазий: высокий, широкоплечий блондин в темно-синем, ладно сидящем костюме. Шевелюра густая, мастерски подстриженная – сразу захотелось запустить в нее руки, прямо как во всех этих романтичных сценах из сериалов. Парень был явно ухоженный, но не лощенный до мерзкой самовлюбленности, спасибо, Вселенная, за подарок. Будет умный – Лара с ним точно переспит.

Незнакомец наконец оказался рядом и встал у соседнего стула, успев одарить ее очаровывающей улыбкой. Ларе теперь и интересоваться, в какой отрасли он практикует, не было нужды – до того от него вдруг понесло этикой делового общения, переговорами и офисным успехом.

– Корпоративное право, я права? – спросила она, прежде чем он успел произнести хотя бы слово, и тут же пожалела. Не умела она флиртовать. И алкоголь ее навыков ничуть не улучшил.

– Ого. – В голосе, таком мягком и обволакивающем, что у Лары побежали мурашки, слышалось удивление. – Не бровь, а в глаз, прекрасная незнакомка. Дмитрий Аверинцев, юрист по международному праву, к вашим услугам, – он подал ей руку, вероятно собираясь поцеловать протянутую в ответ ладонь, но Лара, из странного, из ниоткуда взявшегося желания его позлить, превратила очередную попытку флирта в крепкое рукопожатие. Ей внезапно до раздражения не понравилось, что он ей нравится. Слишком нравится, когда еще ничего не сделал, чтобы настолько ее впечатлить.

Дмитрий остался непоколебим и продолжил знакомство, хотя явно уловил ее настрой и принялся паясничать:

– Будьте же вежливой, признайтесь, как вас зовут, о, прекрасная!

– Лара Белых, – отчеканила она ровным тоном в лучших традициях своей практики в СК много лет назад. – Юрист по…

Он ее перебил.

– Стойте. Я тоже вас разгадаю. Уголовное право, я прав?

Лара усмехнулась. Ну просто «Битва экстрасенсов», а не новогодний корпоратив.

– Угадали.

– Видим друг друга насквозь. Я впечатлен.

– Я впечатлена не меньше вашего.

– Имя у вас красивое.

– Да бросьте, – Лара с раздражением поморщилась. – Давайте без этих стандартных фраз при знакомстве. Вечно одно и то же.

– Но правда же красивое. Не Катя или Вика там какие-нибудь.

– Чем вам не угодили эти несчастные?

– Долгая история и банальная, вам точно не понравится.

– Ладно.

– И все-таки, раз уж мы так лихо начали наше знакомство, я обязан угадать, в честь кого вас нарекли столь необычным именем. Ваши родители любят «Доктора Живаго»?

– Вы бы знали, как часто я это слышу. И нет, не угадали.

Дмитрий нахмурился и, продолжая дурачиться, прикинулся расстроенным.

– Как жаль! Но я все же должен отгадать, раз уж взялся.

– Дерзайте.

– Благодарю. Ставлю на кон все: в честь Лары Фабиан?

– Вы и про нее знаете? Какой вы просвещенный.

– Мама ее любит, а я хороший сын и послушно хожу с ней на концерты.

– Похвально, но снова не угадали. Сдавайтесь. Все намного проще: так звали мамину бабушку.

– На третий раз я бы угадал.

– О, не сомневаюсь, – Лара улыбнулась, уже не пытаясь сопротивляться его балагурству.

– Я бы предложил угостить вас виски в честь знакомства, но бар полностью оплачен. Это даже как-то неловко: лишает удобного инструмента знакомства. – Он растерянно провел рукой по волосам, а Лара снова засмотрелась: на ямочки на щеках при легкой улыбке, на обтянутый тканью рукава бицепс – и ответила не сразу.

– Не переживайте. Я бы все равно не позволила кому-то покупать себе напитки. Равноправие, защита от подсыпанных в бокал наркотиков и все такое. – Вот, подумала она, сейчас он и сбежит, испугается сильной женщины и растворится в толпе. Самый быстрый тест на совместимость ее личного изобретения.

В диссонанс с разыгравшейся в ее голове сценой Дмитрий придвинулся на шаг и склонился ближе, обдавая ее непонятным взглядом – то ли восхищенным, то ли удивленным.

– Должен признаться, я приятно впечатлен вашей прямолинейностью и предусмотрительностью, хотя это стоило предполагать. – Лара непонимающе нахмурилась. – С вашей практикой, вот что я имел в виду, вряд ли можно жить по-другому. У меня отец – адвокат по уголовным делам. Я человека более, чем он, готового к любой жизненной ситуации, еще не встречал.

– Хотите сказать, я параноик?

– Боже упаси, напротив – очень трезво смотрите на жизнь. Если бы все такие были, у нас с вами не осталось бы работы. Ваша прямолинейность мне тоже нравится.

– Мне кажется, вы несколько переборщили с комплиментами на квадратный метр.

– Виноват. Исправлюсь, – он снова послал ей улыбку, очевидно уверенный, что так можно сгладить любое недовольство. Приходилось признать, что уверенность не была беспочвенной. – Потанцуем?

Лара рассмеялась, стараясь скрыть любой намек на неуверенность. Ей до пор было неловко признаваться, что она в чем-то не слишком хороша.

– Я не танцую.

– Или не хотите?

– Скорее не могу, то есть не умею. Оттопчу вам все. – Она приподняла одну ногу, с намеком демонстрируя острые шпильки и не замечая жадного мужского взгляда, проследившего сначала за собравшейся на середине бедра юбкой.

– Бросьте, – с хрипотцой в голосе Дмитрий принялся ее убеждать, – уметь необязательно. Я тоже не танцор, но боевых ранений не боюсь. Пойдемте?

– Ладно, но я вас предупредила.

– Понял, принял к сведению, всю ответственность за танец беру на себя.

* * *

Диме хотелось самому себя избить. Что он сейчас нес за хрень? Кто так знакомится? Когда Лара продолжила его неловкую попытку подката, он даже удивился.

Вот зачем он ей вывалил и про «Доктора Живаго», и про Фабиан? Еще примет его за ботаника-задрота, а он всего-навсего не совсем дурак, а то мама с батей огорчились бы, узнав, что платили за лучшую частную школу в Москве зря.

Однако и Лара эта тоже была хороша. Он еще рта не открыл, а она уже бросилась в атаку и была довольна резка для флиртующей девицы. Проверяла? Отсеивала недостойных? Или у нее стратегия такая, чтобы привлечь больше внимания – типа, вся такая независимая? Дима отбросил последнюю мысль сразу же. Очень вряд ли. Она и в самом деле независимая и с мозгами. Сразу понятно, что далеко не дура. Тем интереснее. Дима с такими женщинами дел за пределами юридического отдела еще не имел.

На танцпол он повел ее с легким нетерпением и любопытством. Плевать он хотел на ее якобы слабые хореографические навыки. Особенно после соблазнительно ей проделанной демонстрацией ног в сводящих его с ума туфлях. Дима все гадал, поняла ли она сама, что за мини-шоу успела устроить?

Она как будто и не заметила, выслушала его аргументы, поднялась и сразу направилась к танцполу, не попытавшись ни прикоснуться, ни лишний раз пофлиртовать. Дима в легком недоумении последовал за ней, довольствуясь видом: походка у нее была, несмотря на очевидно не один выпитый сегодняшним вечером бокал, уверенная и отменно-модельная, полностью соответствующая выбранной обуви (по крайней мере в представлении Димы роскошные женщины двигались именно так).

Несмотря на красоту и редкую для людей объективность, заметную и при столь коротком разговоре – оба качества Диму очень впечатлили, – Лара, однако, вводила его в легкий ступор своим поведением. Обычно девушки, особенно заинтересованные, действовали понятнее. С Ларой же он пока уверенным себя ни минуты не чувствовал. Он никак не мог разобраться, что у нее за странный настрой: раздражение в пару с желанием продолжать?

Впрочем, появившийся благодаря встрече с такой магнетически привлекательной женщиной, как Лара, азарт лишь крепчал, подпитываемый воспоминаниями об упреках Вики. Скучный он, видите ли. Ну-ну. Не будет Дима больше скучным и чересчур правильным, и сегодня же он сам себе докажет, что сможет увлечь любую, даже сильную, независимую и роскошную.

Преисполнившись нужного запала, Дима на несколько шагов обогнал уверенно идущую немного впереди Лару и развернулся, подавая руку:

– Мои ноги к вашим услугам, можете наступать, сколько пожелаете.

– Только потому что вы разрешили, – Лара улыбнулась с вызовом, остановилась и подняла на него сосредоточенный взгляд, прежде чем, наконец, вложила в его ладонь свою.

Ладони у нее были теплые, кожа мягкой, кончиками пальцев Дима чувствовал бьющийся у ее запястья пульс; медленно он потянул ее на себя и поймал взлетевший к нему настороженный взор. Лара сделала еще один шаг вперед, и их тела почти соприкоснулись, до того она оказалась близко. Приобняв ее, Дима начал движение. С чуть заметным промедлением Лара последовала за ним. Иногда она путалась в шагах, напрягаясь сильнее с каждой незначительной промашкой; играла музыка с трудным ритмом, что Лару сбивало.

– Ш-ш, не бойтесь ошибиться, – склонившись ниже, он шептал на ухо, направляя и подсказывая, – расслабьтесь, веду я, хорошо?

– Ладно, – ответила она, едва не фыркая от недовольства, но Диму это позабавило. Девочка-то не любит чего-то не уметь.

Скоро все пошло на лад. Не такая уж безнадежная у него была ученица, в самом деле. Музыка зазвучала спокойнее и лиричнее. Судя по всему Ларе изменения пришлись по душе.

Поймав нужный темп, они танцевали в полном молчании, без всякой неловкости и лишних движений, как будто за столь короткий срок между ними успело незаметной связующей ниткой протянуться бессловесное взаимопонимание. По опыту Дима знал, что подобное впечатление от общения, если и возникает, то сразу. Неважно, как много вы с человеком успели друг о друге узнать. Совсем неважно. Либо да, либо нет.

В зародившемся впервые за вечер душевном спокойствии мозг стал подмечать еще не осознанное, и Дима обратился в сверхчувствительный радар, настроенный на одну частоту – девушку в его руках. Маленькие изящные ладошки на его теле: одна прожигала ему кожу на плече, и только хотелось, чтобы она поднялась чуть выше – туда, где заканчивался ворот рубашки, и скользнула по коже шеи; другая – крепко сжимала его руку, едва дрожа, и Диме это нравилось. Нравилось понимать, что в сильной девушке Ларе есть уязвимость, как бы она ее ни прятала.

Приятный, чуть доносящийся до него запах ее волос (или духов? Он хотел наклониться еще ближе и узнать наверняка) действовал слегка одурманивающе, словно мало было его затуманенной голове выпитого виски, подогревая зарождающиеся фантазии. Дима не отказал себе в удовольствии погадать, какой женщина, обнимающая его сейчас, окажется в постели. То, что она там окажется, почему-то не вызывало сомнений. Уверенность была такого же необъяснимого свойства, как и появившееся с первых мгновений танца ощущение полного взаимопонимания с Ларой на мысленном уровне.

Возможно, все это была лишь фантасмагория запутавшихся чувств, эмоций, сбитых с толку плохим виски, точечно ударяющих по сердцу фразами его бывшей девушки Вики, для которой Дима оказался слишком пресным и которой ему хотелось что-то доказать. Возможно, вызванный настроением праздничного сборища и случайной встречей с великолепной, чарующей женщиной обман восприятия, что исчезнет с наступлением утра, но Дима не хотел выяснять.

Была Лара, наконец осмелившаяся поднять голову и посмотреть ему в глаза. Был ее легкий выдох. Аромат духов. Жар тела. Участившейся пульс. Ненадолго забытое, пламя, вспыхнувшее между ними в миг, когда еще не было сказано ни слова, а были только их глаза, встретившиеся через всю залу, обожгло Диму вновь. Ни он, ни она не отводили взгляда. Не слышали музыки. Дима не был уверен, танцуют ли они или стоят на месте. Мозг, перегруженный нахлынувшими ощущениями, о положении тела в пространстве больше не беспокоился. А Диму затягивало в бездну удивленно распахнутых женских глаз. Расширенный черный зрачок, а радужка – зеленая.

Ведьмовские глаза.