Quotes from the book «Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений»

Но безрассудное благородство – это глупость. Благородная глупость – все равно глупость.

Люди, как правило, охотно верят в плохое, и чем страшнее это плохое, тем больше к нему доверия.

Он снова улыбнулся мне и поклонился, потому что мы подошли к домам для гостей, куда мне нужно было повернуть. – А вы, я думаю, прошли еще больше, миссис?

огонь разожгли заново по приказу Ловата, причем

Я тебя найду, – шепнул он мне на ухо. – Обещаю тебе. Если мне придется провести двести лет в чистилище, двести лет без тебя – это и будет мое наказание, которое я заслужил за все свои преступления, потому что мне приходилось лгать и убивать, воровать, предавать и нарушать клятву. Но есть одна вещь, которую я положу на другую чашу весов. Когда я предстану перед Богом, я скажу ему то, что перевесит все остальное. Голос его дрогнул, упал до шепота, руки крепко обвились вокруг меня. – Боже, скажу я

Письма изобиловали ошибками, но, по крайней мере, было ясно, что для личных писем принц не пользовался услугами секретаря.

Трудность состояла в том,что де Витт не имел ни малейшего понятия о том, как выглядели предки Карла, поэтому приглашал позировать любого,кого удавалось ему затащить к себе в студия. А чтобы придать портретам фамильное сходство,снабжал всех длинными носами.

Не знаю, что в тебе есть такое, но мне всегда хочется похвастаться перед тобой. Думаю, когда-нибудь я просто убью себя, чтобы произвести на тебя впечатление.