Read the book: «А82.1. Цена молчания», page 7

День пятый

Кажется, сегодня я живу свой последний день. Утром на лестничной площадке, я встретил нашу соседку, живущую этажом ниже. Она, в заплаканном состоянии, сидя на лестнице, выкуривала сигарету.

Женщина была очень рада меня видеть, поскольку последние дни ей не доводилось общаться с живыми людьми. Видимо, из-за того, что глаза её были сильно заплаканы, либо имелись проблемы со зрением, она не заметила у меня внешних признаков заражения. Иначе, вряд ли бы позвала меня в гости. Правда, чаепитие наше оказалось не слишком продолжительным. Успокоившись, она начала осторожно разглядывать меня, попутно продолжая беседу. Я начал замечать, как понемногу, в её глазах начал прослеживаться ужас, который она всеми силами пыталась скрывать, будто ничего не происходит. Но в один момент она резко бросилась к окну, и, распахнув его, начала звать на помощь. Увидев, что я ринулся за ней, соседка попыталась быстро добраться к столу, на котором находилась подставка с кухонными ножами. Но я оказался быстрее! Схватив жертву на полпути к холодному оружию, мне удалось повалить её на пол и вцепится зубами в шею что было силы и откусить достаточно крупный кусок мяса.

Судя по всему, вместе с мясом я перегрыз и артерию, учитывая, сколько крови хлынуло из раны. Она изо всех сил пыталась схватить хоть глоток воздуха, но рот, и, видимо, всё горло, были заполнены кровью, что мешало ей хоть как-то вздохнуть. Спустя менее чем минуту она перестала подавать признаки жизни. Но это меня уже вовсе не беспокоило. Даже факт того, что проблема пропитания решена ещё на несколько дней благодаря лежащему рядом телу, меня нисколько не радовал. Виной тому военные, услышавшие крик о помощи, на который собственно, и явились минуты через три.

Они быстро определили дом, из которого доносился сигнал «SOS». Уже на месте, обратив внимание на распахнутое окно, не завешенное шторой, которое явно выделялось среди прочих, они предположительно определили квартиру, из которой доносился зов. Их предположение подтвердил случайный зевака из дома напротив, который, высунувшись из окна, криком, поведал военным об увиденном.

Сейчас на весь подъезд стоит громкий звук от попыток военных открыть стальную дверь. Отцеплены все выходы из дома. Видимо, они не успокоятся, пока не найдут меня. Смысла бежать нет! Да и если убегу, как я вольюсь в общество людей заново? Для них я монстр, а они для меня закуска. Даже чувства к ним поутихли. Во время расстрела той семьи с детьми я не почувствовал ни капли жалости, лишь страх за собственную шкуру. Я хладнокровно убил девушку, с которой прожил несколько лет душа в душу. В лучшем случае меня ждёт либо клетка, либо роль подопытного кролика. Кажется, я начинаю понимать братьев наших меньших, которым не по собственной воле приходится соседствовать с людьми, для которых жизни других биологических видов не сильно важны.

Вот и я стал жертвой их произвола. Наверняка зараза в моей крови и есть тот самый, на днях завезённый в город вирус, против привоза которого вышло протестовать столько людей. Не совсем понятно, как он распространился на весь город и было ли всё это спланировано заранее, но факт остаётся фактом. В трагедии, произошедшей в городе, виноват не я, не другие заражённые, а люди, у которых жажда наживы на первом месте. Мы лишь невольные жертвы происходящего. Не по своей воле мы стали такими. Не я сделал себя кровожадным каннибалом! Но, ничего уже не поделаешь.

Видимо, это конец. Кто-то из жильцов дома открыл дверь, и я уже слышу, как по лестнице поднимается вооружённый отряд, явившийся по мою душу. С минуты на минуту они будут здесь. Поэтому все, кто читает этот дневник (если его кто-то читает), извольте откланяться. Надеюсь, я немного открыл вам глаза на происходящее, и теперь вы понимаете, что произошло в этом городе на самом деле.

Глава 12. Доброе утро, Вьетнам

Проснувшись, я обнаружил, как Юра читает мой дневник вместе со всем материалом, который я успел насобирать. Подчеркнув информативность и пользу, которую могут принести все эти записи, он раскритиковал стиль написания. По его словам, за время, проведённое в тюрьме, он прочитал сотни книг, поскольку заняться там больше нечем, но более безвкусного стиля, чем у меня, не встречал и в самой второсортной бульварной литературе.

Видимо, он забывает тот факт, что я не являюсь профессиональным писателем. Я просто веду свой дневник, пытаясь зафиксировать все происходящие со мной события, попутно дополняя его информацией о событиях вокруг из сторонних источников, которые удаётся найти. Досталось, правда, не только мне, но и прочим авторам, чьи записи я прикрепил. Разве что почерк девушки из общежития похвалил. В остальном же Юра, словно старик начал бухтеть на тему того, что современное поколение совсем не читает. Мол, если бы мы не ленились осиливать хоть по книге в месяц, стиль изложения был бы совсем иным.

От обсуждения того, насколько я бездарный писатель, мы переключились на разговор о последнем дневнике, который принадлежал заражённому, который сохранил рассудок. Самое интересное, что Юра даже не осуждал его поведение, а во многом даже понимал. Порой у меня складывалось впечатление, что моему компаньону и вовсе нет дела до людей. Хотя он как-то проговаривался о своём кредо, которое заключалось в коротенькой фразе: «Своя рубаха дороже чужой шкуры». Я пытался расспросить его о жизненной позиции немного подробнее, мол, не проще ли держаться всем вместе, что, несомненно, повысит наши шансы на выживание. Но мой собеседник парировал все приведённые аргументы достаточно интересными доводами. По его словам, смысла спасать человечество и сбиваться в группы «по интересам» особо нету. Ведь любая сплочённая группа рано или поздно находит повод для внутреннего конфликта, что приводит к её распаду, а наиболее фанатичные её члены, отдававшие себя целиком и полностью идее, чаще всего остаются у разбитого корыта, в отличие от прочих, менее идейных, но более расчётливых, которые в процессе успели урвать свой кусок. А касательно более масштабных конфликтов, войн, например, то всегда стоит избегать участия в подобных затеях и не поддаваться таким непродуктивным чувствам, как патриотизм. Под какими бы благородными лозунгами ни начиналась война, сколько бы ни погибло во имя мира, люди рано или поздно забудут творившийся ужас и вновь найдут повод убивать друг друга. Мы не усваиваем исторических уроков. Имена и события имеют свойство стираться из памяти людей. Всё циклично и рано или поздно повторяется.

После своей тирады, Юра ни минуту затих, а чуть позже, нарушив молчание, грустно констатировал, что итогом любой войны всегда будет перемирие и переговоры. Никто и не думает изначально решать вопрос словами. Обязательно нужны тысячи жертв, которые, несмотря на все патриотические возгласы, окажутся бессмысленными.

Я начал было думать, что мой спутник не такой уж и бесчувственный, раз способен в столь сострадательном ключе говорить о жертвах войн и прочих конфликтов. Но потом он дал понять, что спасение людей, в чьи головы не может прийти мысль о том, что проще прибить одного маразматика, стравливающего народы, чем воевать друг с другом, – крайне бесполезное занятие. Прозвучало жестоко, но эти слова заставили меня задуматься.

А ведь и правда, все ужасы, которые нам приходится переживать в течение нашей жизни, лишь плод человеческого безразличия друг к другу и глупости. Вместо того чтобы объединиться и рискнуть во имя общего блага, мы предпочитаем оставаться в стороне, надеясь, что конвейер, ломающий людские судьбы, обойдёт нас стороной. Но, как у нас принято говорить: «Крайняя хата всегда горит первой». Хотя и у иноземцев есть интересное выражение на данный случай: «Те, кто готов променять свободу на безопасность, недостойны ни свободы, ни безопасности», вроде как Франклина слова. В принципе, если посмотреть в окно, мы увидим очень яркую иллюстрацию правдивости этих слов. Ведь когда в город только завозился вирус, а я уверен, что происходящее в городе, это как раз результат утечки той самой заразы, протестовать вышло пару тысяч человек. Остальные шестьдесят тысяч жителей города решили отсидеться в стороне. Хотя детей и стариков я, наверное, зря в общую массу записал. Но даже если так, минимум тридцать тысяч просто промолчали. Кредиты у всех, семьи, ипотеки на квартиры и прочее. Только где всё это сейчас? Правильно! Всё имущество, движимое и недвижимое, стоит бесхозным. Приходи и бери что хочешь. А эти самые семьи, они вообще живы сейчас? А что ждёт тех, кому удалось выжить? Страшно это признавать, но чуть задумавшись, я, кажется, начал во многом соглашаться с Юрой. Видимо, у него было много свободного времени в тюрьме, чтобы обдумать устройство мира и роль в нём человека. Либо просто книжек умных начитался от безделья. Сам ведь говорил, что в неволе заняться особо нечем, кроме как перечитывать всё, что имеется в тюремной библиотеке.

Обдумывая эти вопросы, я набрёл на ряд интересных мыслей. А именно, отношение к тем немногим, кто под угрозой ареста всё же вышел высказать своё недовольство в связи с привозом в город непонятно чем больных животных. Доносящиеся фразы от коллег и близких на тему: «Ну и чего ты этим добился?». Стоило надрываться ради такого общества? Или предпочтительнее сразу покинуть подобный ареал обитания людей, чьи интеллектуальные способности оставляют желать лучшего. Можно, конечно, попробовать геройствовать, но какой в этом смысл? Окружающим это не нужно. А героические поступки, как и людей, их совершивших, в наших краях забывают очень быстро. Видимо, Юра прав. Люди, в большинстве своём, не стоят того, чтобы рисковать из-за них здоровьем, а уж тем более жизнью. Но с другой стороны, есть и другие, которых в обществе, к сожалению, меньшинство. Эх, тема явно не для обсуждения с самим собой.

***

Происходит что-то непонятное. В небе появилось более двадцати самолётов, которые, судя по всему, распыляют в воздухе неизвестное вещество. Это можно проследить по едва заметному зелёному следу, который тянется за каждым из летательных аппаратов. Затем след начинает расширяться и понемногу рассеиваться. Сами самолёты летят в ряд, на идеально равном друг от друга расстоянии. По крайней мере, с моей точки обзора, кажется, именно так. Судя по всему, именно таким образом, эту зелёную субстанцию удастся распространить по всему периметру города. Но зачем? Что это? Лекарство, которое вернёт инфицированным прежний вид, или же химикат, предназначенный для истребления всей жизни в городе? Судя по тому, какое отношение у военных за пределами города к оставшемуся здесь населению, которое хорошо проиллюстрировано в найденном в общежитии дневнике, нас вполне могут истребить без суда и следствия. Пока не ясно, чего ожидать дальше, но в спешке, все надели противогазы на случай, если моё предположение о биологическом оружии окажется верным.

***

Этот газ действительно оказался биологическим оружием. Все присутствующие начинают ощущать непривычное жжение кожи, сопровождаемое покраснением. Несмотря на наличие противогазов, началось обильное слезотечение. Причём у тех, кому противогазов не хватило, оно было такое же, как и у тех, кому повезло иметь средства защиты органов дыхания.

***

Спустя три минуты, беру свои слова обратно. Те немногие, у кого не оказалось противогазов, начали откашливаться кровью и спустя несколько секунд падать замертво. Те, чьи органы дыхания были под защитой, чувствовали себя отлично. Странным оказался и тот факт, что минуты за полторы до этого, кожное жжение прекратилось абсолютно у всех, равно как и покраснение. Я начинаю бояться, что зараза проникает в организм не только через органы дыхания или слизистую, но и через поры в коже. Просто наличие противогазов снизило общую дозировку, и нас, ждёт такой же конец, просто чуть позже. Своими выводами я, пока не спешу делиться с остальными. Не хочу сеять панику. Думаю, стоит немного подождать, а там, что будет, то будет. Есть вещи, изменить которые мы уже не в силах. Стоит принять ситуацию такой, какая она есть.

***

На этом моменте дневник обрывается.

Финал

Я, бывший военнослужащий вооружённых сил Российской Федерации, неоднократно командированный в город Плисовск после описанных выше событий для изучения обстановки, хочу предупредить всех, кто прочитал этот дневник, что любая информация, транслируемая в государственных средствах массовой информации, не соответствует действительности. Ниже привожу текст приказа, который прольёт свет на то, что произошло на самом деле.

***

ПРИКАЗ

Министра обороны Российской Федерации

О применении химического оружия в пределах выстроенного кордона вокруг города Плисовск

В связи с полной потерей контроля над городом и провалом всех военных операций в пределах выстроенного вооружёнными силами вокруг города кордона. Для дальнейшего предотвращения распространения инфекции и возможной утечки нежелательной информации.

ПРИКАЗЫВАЮ:

Провести полную зачистку города с применением химического оружия под кодовым названием «Анти-А82.1» с целью уничтожения всех живых организмов (в том числе немногочисленного уцелевшего гражданского населения).

***

Через три дня после зачистки города путём применения химического оружия на место начали отправлять военные и научные экспедиции с целью изучения обстановки. В районе зоны оцепления, никаких признаков жизни обнаружено не было. Данные материалы – это всё, что мне удалось найти во время военных вылазок в Плисовск. Неизвестно, какие ещё ужасы повидал город с момента начала эпидемии. Что довелось пережить людям до того момента, пока их не умертвили при помощи биологического оружия.

Надеюсь, свидетельства, собранные в этом дневнике, запустят необходимые процессы, которые заставят всех виновных в инциденте предстать перед международным судом и ответить по всей строгости закона.

Подобным вещам не должно быть места в нашем мире! Уверен, что со временем, всплывут и другие свидетельства творившегося в городе кошмара. А сейчас я лишь надеюсь, что проделанная мной работа не будет напрасной!

Данное разоблачение я делаю, находясь далеко за пределами страны, но из-за опасений за свою жизнь, я не могу назвать своего имени.

Надеюсь, теперь, зная правду, люди прервут своё молчание, осознавая его цену. Нельзя дать повториться подобной трагедии вновь!