Из коридора донеслось шарканье и тяжелые вздохи. Это мой разлюбезный дядюшка, с которым проживаю на сегодняшний день. В угаре после вчерашнего он пытался добраться до ванной, чтобы утолить жажду. Почему дядя Вова этого не смог сделать на кухне? Потому что кран на кухне уже месяц не работает. Я пыталась его починить, честно, но, видно, руки не из того места.

Подойдя к двери, он поскребся, словно нашкодивший щенок.

– Машка, харе морду мазать, уметайся на работу.

– Иду! – сказала я. Налила немного тоника на ватный диск и смыла стрелки. Пойду сегодня аля-натураль!

Только открыла дверь, как в мой нос врезался невыносимый запах перегара. Дядюшка вчера постарался на славу! Родственничек оживился и шустро, оттолкнув меня, прошмыгнул к крану с живительной влагой.

– Поаккуратнее нельзя? – с раздражением сказала я. Пошла на кухню.

Мой кофе уже остыл, вылила его и отправилась переодеваться. Тружусь, не покладая рук, в ЦУМе в модном бутике. Хозяйка Норна Леопольдовна на редкость «чудесный» человек. Штрафует за все! Опаздывать себе дороже.

Лучше все по порядку. В Москву приехала из маленького провинциального городка. В златоглавой у меня единственный родственник – незабвенный дядя Вова. В молодые годы был талантливым инженером, потом перепрофилировался в архитекторы. Был женат, но детей не нажил. Супружницу его я не помню, они к нам приезжали, когда совсем маленькая была.

Пятнадцать лет назад в их семейной ячейке начался какой-то разлад, и они развелись. Дядя Вова этого так и не смог пережить. Начал понемногу прикладываться к бутылке, в итоге с работы его уволили. Сейчас совсем опустился, пропивает всю свою пенсию.

Для чего нарисовалась в столице? Как и многим, мне захотелось новой жизни. Окончила школу, колледж и примчалась сюда. По приезду подала документы в театральное училище, но провалила вступительные. Ничего страшного в этом не усматриваю, поступлю в следующем году, а пока буду усиленно готовиться и работать.

Собравшись, забежала на кухню, подхватила пакет с мусором и, звеня ключами, выбежала в подъезд.

– Машка, – послышалось за спиной, – когда ты алкоголика этого закодируешь? Ты знаешь, что он вчера учудил? Поднялся к нам на этаж и все изгадил! А кто теперь это будет убирать? Уборщица сказала, что она нанималась не для этого. Мне, пожилому человеку, мыть за твоим дядькой?

– Алевтина Ивановна, – ответила я, – вечером все помою.

С ней спорить не стоит, она известная скандалистка, так и на работу можно опоздать. И ведь в чем-то Алевтина Ивановна права. Не ей же полы мыть за моим родственничком.

Без трех минут девяти я влетела в бутик. Кругом смиренно весели дорогие наряды известных брендов, в воздухе носился аромат французских духов, и стояла звенящая тишина. За кассой сидела Ника, моя напарница, и листала журнал. Миниатюрная блондинка, облаченная в белую блузу и алую юбку, как предписывает дресс-код, подняла голову и уставилась на меня.

– Опаздываете, Мария Михайловна…

– Отнюдь, Вероника Николаевна, – обмахиваясь сумочкой, возразила я. – Минута в минуту.

– Повезло тебе, что Норны еще нет, а то для нее это стопроцентное опоздание, – не сдавалась Ника.

– Отвечу словами классика: «Для кого как!», – кинула в ответ и прошмыгнула в подсобку.

Когда я вновь появилась у кассы, Ника снова ко мне пристала с болтовней:

– Проспала? Даже не накрасилась…. Норна будет недовольна, на сегодня ты лицо торгового зала… Это я всего лишь за кассой тружусь…

– Подозреваю, что это Норна Леопольдовна проспала, – ехидно подметила я. – Время уже пять минут десятого, а ее еще нет…

– Замечательно! – воскликнула напарница. – Если она сегодня не придет, то вечером отметим. Выделим сегодняшний день в календаре красным и будем отмечать каждый год…

– Как праздник назовем? – спросила я. Ника, много болтая, всегда могла позабавить своей болтологией.

– День свободы консультантов от гнета управленцев! – озвучила Вероника и рассмеялась. – Или сокращенно ДСКГУ!

Наш хохот разнесся между вешалок.

– Тише… – сказала я, приложив палец к губам. На минуту мне показалось, что к бутику приближается знакомый цокот. У нас, как у собаки Павлова, на этот цокот выработался рефлекс. Он означал, что приближается Норна.

Ника тоже прислушалась, с ее лица тут же пропала улыбка и появилась серьезная гримаса.

Дверь распахнулась. Перед нами предстала моложавая женщина в строгом платье. Вокруг шеи тянулась нитка жемчуга, а в руках был маленький белый клатч.

– Опять бездельничаете? – с порога спросила Норна Леопольдовна своим неповторимым нежным голоском, приправленным железными нотками.

– Маркировку сделали, товар выставили, мятые вещи вчера отпарили… – зачастила Ника.

– Ладно, – оборвала ее директор. – Сегодня к нам приедет очень важный клиент, поэтому быстренько закрывайте магазин на спецобслуживание.

– Кто ожидается? – поинтересовалась напарница.

– Вот какая тебе разница? – фыркнула Норна. Она хлопнула в ладоши. – Живее закрывайте магазин. Брагин едет для внучки наряд выбирать, у нее сегодня именины.

Только начальница исчезла из поля зрения, Ника взвизгнула:

– Круто!!! Сам Брагин приедет, хоть на живого посмотреть!!!

– Ты так говоришь, будто каждый день на не живого смотришь… – съязвила я. – Кто это? Что за чудо?

Ника разместила на стеклянной перегородке у двери вывеску «закрыто» и с важным видом проследовала к кассе, где лежал ее гламурный журнал.

– Темнота, – девушка покачала головой и устало вздохнула. Она протянула мне журнал. – Открой двадцать пятую страницу и узнаешь кто такой Брагин.

В глянцевом сплетнике на указанной странице было фото мужчины лет сорока. На картинке он стоял у дорогого авто, вдумчиво ведя беседу по телефону. Достаточно симпатичный: пропорциональные черты лица, прямой нос, серые глаза, небрежная щетина. Волосы с легкой проседью. Спортивное тело – мужчина явно занимался в спортзале несколько раз в неделю. Под фото статья: «Семен Брагин арендовал в Подмосковье крупный гостиничный комплекс. Потому как на следующей неделе у его единственной внучки Матильды будут именины. Девушке исполняется семнадцать лет. Начинающая модель и блогер решила отпраздновать это событие вместе с любимым дедом.

Как нам стало известно, на мероприятие прибудет ее мать с супругом. Алла Брагина, в замужестве Смоленская, не общалась долгие годы с Семеном Игоревичем. Алла, дочь Брагина от первого брака, при разводе осталась с матерью и оборвала всяческое общение с отцом. Матильда же в прекрасных отношениях с дедом…».

– Ерунда какая-то, – возмутилась я. – Сколько ему лет? Сорок? Сорок пять? А его внучке семнадцать… Сколько тогда его дочери?

– Ему под шестьдесят, – пояснила Ника. – Ухаживает за собой, спортом занимается, вот и сохранился. Красавчик, правда? Ух, закрутила бы я с ним роман…

– А Ваську куда денешь? – листая журнальчик, осведомилась я.

– Васька мне не муж, так что ничем ему не обязана… – мечтательно ответила Ника. – У него еще есть сын от второго брака… Роман Брагин… Молодой – наш ровесник, красивый, образованный и, главное, неженатый!

– Вероника, – я постаралась вернуть замечтавшуюся напарницу обратно на кассу, – хватит мечтать: где он и где мы. Уверена на сто процентов, что оба они встречаются с модельками у которых, силиконовая грудь, губы бантиком и волосы, наращенные до земли.

– Скучная ты, Машка! – пробубнила Ника.

В зал влетела Норна:

– Он подъехал! Маша, иди, встречай его. Ника, выпрями спинку, и улыбайтесь, девочки!

Буквально сразу в дверях возник приятный мужчина в деловом костюме итальянских мастеров. Мы встретились глазами, я вкрадчиво улыбнулась.

– Здравствуйте, рады видеть вас в нашем магазине.

– Сеня, здравствуй, дорогой, – залепетала Норна Леопольдовна. Она обняла Брагина и приветственно поцеловала его в щеку. – Сто лет с тобой не виделись. Когда ты сегодня мне позвонил, я не поверила своим ушам.

– Норна, ты не меняешься, – бархатным баритоном ответил мужчина, – все такая же.

– Спасибо, дорогой, – любезничала хозяйка бутика. – Проходи, к твоим услугам Маша, мой лучший продавец. Она подберет оптимальный вариант! Твоей внучке понравится!

– Здравствуйте, Мария, – кивнул в мою сторону Брагин. – Надеюсь на это. Больше месяца готовил подарок для Матильды, а эти косорукие его испортили в последний момент, так что вся надежда на тебя. У тебя со студенчества был великолепный вкус, поэтому считаю, что только ты мне сможешь помочь. Матильда в выборе одежды очень избалованна, а мне хочется, чтобы ей пришелся по вкусу мой презент.

– Не волнуйся, – расплылась в улыбке Норна. Видимо, она приняла за лесть его слова, по мне так он говорил искренне, – все, что есть в магазине, выбирала лично по последним тенденциям в мире моды. Можешь выбрать любой наряд, ей обязательно понравится. А сейчас мне пора по делам, Маша в твоем полном распоряжении.

В руках директора затрезвонил телефон, она еще раз заискивающе улыбнулась и поспешила удалиться.

– Ну, что же, Мария, вы мне поможете? – обратился ко мне Брагин. Он вновь посмотрел прямо в глаза. На этот раз его взгляд показался мне настолько пронизывающим, что у меня по спине пробежали мурашки.

– Конечно, – я улыбнулась и показала рукой на наряды, стоимость которых начиналась от пятидесяти тысяч рублей. Норна Леопольдовна именно так нас наставляла: «Если вы видите, что у клиента денег некуда девать, сразу тащите его к тряпкам что подороже», – здесь представлены наряды известных европейских домов. «Шанель», «Лориенс», «Дольче и Гоббана», «Вивьенс», обратите особое внимание на новый бренд, который набирает известность с неимоверной скоростью – «Коприс».

– Я в этом все равно ничего не понимаю, – уверенно заявил Брагин, – выберите на свой вкус.

– Могу порекомендовать маленькое черное платье от «Шанель». У каждой девушки должно быть хоть одно подобное платьице.

– Вы думаете, что у Матильды нет подобного наряда? – Семен Игоревич мило улыбнулся, как-то непосредственно и по-детски.

– Уверена, что у вашей внучки есть множество черных платьев от «Шанель», но смысл в том, что их много не бывает, можете поверить мне на слово.

– Хорошо, – мужчина одобрительно кивнул головой и потер руки. – Что именно предложите?

Я выбрала новинку с последнего показа и прикинула на себя.

– Вот это возьмите, уверена, она будет рада.

Он внимательно посмотрел на платье. В его взгляде было что-то оценивающее. Семен Игоревич, оглядев платье, поднял взор на меня. Пронизывая взглядом, он сказал:

– Заверните.

Я быстро направилась к кассе. Почувствовала неимоверное облегчение. Его взгляд все больше казался мне тяжелым, из-за этого появилось отягощающее неудобство.

Ника пробила наряд и рассчитала Брагина. Пока он расплачивался, я упаковала шмотку в фирменную коробку и вручила ему.

– До свидания, приходите к нам еще, – заученно произнесла я.

– До свидания, – сказал покупатель, – приятно было познакомиться, обязательно зайду к вам снова.

Я проводила его до дверей и сменила табличку на «открыто».

После ухода Брагина, моя напарница не менее часа восхищалась им и мечтала о пышной свадьбе на Мальдивах с ним или его сыном. Ее болтовню прервал звонок моего телефона.

– Машунь, встретимся сегодня? – прозвучал знакомый голос.

Это был Антон. Честно говоря, мы с ним никогда не состояли в романтических и тем более интимных отношениях. Однако он так не считал. Антошечка был уверен, что мы встречаемся, точнее, я все никак не могу наиграться и постоянно ломаюсь, флиртую, добавляя тем самым перчинки в наши мифические отношения. Тысячу, да что там, сто тысяч раз говорила ему:

– Антон, мы просто друзья!

– Когда ты уже наиграешься, кокетка? – протягивая ко мне похотливые руки, бормотал парень.

Познакомились мы в нашем городе, земляки, одним словом. Его ухаживания длились полгода. Когда переехала в Москву была уверена, что более с ним мы не встретимся, хотя сохранялась возможность случайно увидеться на праздники, когда буду наведываться к родственникам в родной городок.

Но нет! Это были заблуждения. Три недели назад он возник у порога квартиры дяди Вовы.

– Ну, здравствуй, любимая! – радостно изрек Антон. – Я тоже перебрался в Москву, так что мы сможем быть вместе!

Когда я это услышала, чуть чувств не лишилась.

– Антон, – вздыхая, поясняла настырному парню, – мы не можем быть вместе. Понимаешь?

– Почему? – протягивая букетик цветов, искренне удивлялся он.

– Мы не созданы друг для друга. У каждого человека есть своя половинка. Понимаешь? Мы половинки разных людей.

– В секту попала? – округлив глаза, парень закурил и сел на ступеньку. – Ничего, мы справимся!

Это было последней каплей. Теперь избегаю его, на звонки не отвечаю. И что? Он набрал где-то кучу номеров и звонит с разных. Не могу же игнорировать все поступающие звонки! Стараюсь, но иногда все-таки нарываюсь на него.

– Антон! Твою же мать! – злобно прошипела я. – Не звони мне!

Настырный ухажер попытался в очередной раз что-то возразить, но я отсоединилась.

– Опять он? – всполошилась Ника. – Звони в полицию, вдруг он маньяк?

– Он влюбленный и немного неуравновешенный паренек с хорошо работающей фантазией. А еще у него чересчур много упорства.

– Упорство это романтично…

– Не скажи, подруга… – расстроено произнесла я.

Глава вторая

Время тянулось, будто патока из банки. В первом часу я укрылась в подсобке, оставив Нику за главную, чтобы выпить чашечку чая и съесть шоколадку. Спокойно дожевать плитку, сделанную из пальмового масла, обильно сдобренного красителями, мне не удалось. Словно ошпаренная влетела Вероника. Выпучила глаза и трясущимися губами начала шептать:

– Маша, срочно вызывай полицию… Он тут, сейчас ужас что твориться будет!

– Успокойся, – сказала я, подойдя к коллеге. – Объясни толком, что случилось?

– Твой маньяк тут! Пришел деловой, еле ноги из зала унесла!

– Ника! – от подобной глупости у меня даже бровь дернулась. – Истерить не нужно! Фантазерка! Он обычный парень и вовсе никакой не маньяк! Придумаешь глупость какую-нибудь и истерически бояться начинаешь!

Усадив Нику за стол, я вышла к Антону. Он вальяжно прогуливался между рядов. Как всегда был одет в свой любимый спортивный костюм, а на голове болталась клетчатая кепка. У нас такие только трактористы носили.

– Антон, я что-то непонятное сказала по телефону? Ты для чего притопал? – зачастила я.

– Эй, ты чего такая дикая? – поперхнулся ухажер. – Я так-то за покупками пришел!

– А-а-а, – протянула я. – За покупками? Ну, что будешь покупать? Главное, для кого? Или ты начал платья носить?

– Нет, – клацал языком Антон, – хочу купить подарочек для подружки своей.

– Во-первых, мы с тобой не вместе и я тебе не подружка, во-вторых, ты цены видел? Ты стал миллионером? – вздохнула я.

– Понял тя, волну не гони, – горделиво пояснил Антошенька. – Ты-то при чем? Другой бабе хочу подарочек подогнать.

– А других магазинов нет, кроме нашего? – не унималась я.

– Думал, ты по-братски поможешь нормальный прикид прикупить.

После этих слов мне стало немного совестно. Может, он действительно приметил новый объект обожания и решился что-нибудь купить в качестве презента? Откуда деньги у безработного провинциала на дорогую покупку? Меня это не должно волновать. Он – клиент, я – продавец и не более.

– Хорошо, что ты хочешь купить?

– Тряпку, естественно, не батон же!

– Это понятно, – сказала я, – имею в виду, что именно? Платье? Юбку? Костюм?

– Давай платье, да посимпатичнее, – распорядился Казанова.

– Цена?

– Ой, – Антон закрыл глаза и махнул рукой, – давай подороже, экономить на любимой не буду!

Странно он себя вел. Явно был в чем-то подвох. Но помнила, что он клиент, а я консультант – продавец, поэтому поспешила принести дорогущее платье из премьерной серии нового бренда. Наряд пошит из белого шелка в восточном стиле, а у воротника вышиты несколько цветочков сакуры.

– Вот, прекрасное платье, размер какой нужен?

– Такой же, как у тебя, – облизнулся Антон. Его поросячьи глазки забегали по моей груди. – Мне нравятся миниатюрные девушки.

– Чудесно, это платье соответствует моему размеру. Оформлять?

– Да, – ответил парень. Он уселся на диван, предназначенный для посетителей, и закинул ногу на ногу.

– Цена не интересует? Оплата наличными или по карте? – спросила я с подозрением. Наверняка сейчас он пойдет на попятную и признается, что просто выделывался. Желая произвести на меня впечатление. Это вполне в духе Антона.

– Налик, – важно ответил ухажер. – Сколько отсыпать?

– Шестьдесят девять тысяч пятьсот пять рублей, – ответила, стараясь скрыть удивление. Неужели он заплатит такую сумму? Все равно не подам вида, что безмерно удивлена.

Колпаков (это фамилия Антона) расстегнул мастерку. Под ней скрывалась кожаная барсетка, закрепленная на ремень, обхватывавший туго талию парня. Он, не спеша раскрыл пережиток девяностых годов, и вынул пачку купюр. Они были разного достоинства.

– Держи, – сказал Антон, отсчитав требуемую сумму. – Здесь ровно семьдесят, сдачу оставь себе.

Деньги пересчитала и проверила на подлинность. На удивление, ни одной фальшивки не попалось. Я завернула покупку и протянула Антону.

– Спасибо за покупку, до свидания, – вырвалась заученная фраза.

– Это тебе, – засмеялся Колпаков. – Ты же моя девушка!

– Хватит! – сказала я. – Иди отсюда и больше не показывайся мне на глаза. И подарок свой прихвати! Мы никогда не будем вместе!

Антон схватил меня за плечи и придвинул к себе вплотную:

– Машенька, Москва это город больших возможностей. У меня теперь много денег, буду покупать тебе самые дорогие тряпки, будешь, как королева ходить, – частил с придыханием парень. – Хочешь машину тебе куплю? Квартиру? Цацки? Что ты хочешь?

– Чтобы ты оставил меня в покое! – закричала я. – Ника, звони в полицию!

– Вот ты как! Сука! – сказал Антон сквозь зубы. Он сжал пальцы с такой силой, что они отпечатались бурыми пятнами на моих плечах. – Гуляй тогда!

Колпаков со всей силой оттолкнул меня. Я стремительно очутилась на полу, а он под крики подоспевшей Ники удалился.

– Убивают! Помогите! Спасите! – надрывалась напарница.

– Не кричи, – попросила Веронику. – Он ушел, и никто меня не убивает, ну, кроме тебя. Ты прям звуковая атака…

– У тебя шок, сама не знаешь что говоришь, – щебетала Ника.

– Чего вы тут орете? – поинтересовалась Норна, появившаяся непонятно откуда.

– Тут такое… – начала рассказ Ника.

– Я просто упала, – перебив болтливую коллегу, пояснила Норне Леопольдовне. Совершенно не хотелось муссировать произошедшее.

Отчитав меня за то, что слишком неуклюжа, Норна накинула свой плащ и покинула магазин.

Рабочий день закончился, и я поплелась домой. По пути зашла в магазин, чтобы купить немного продуктов, так как в кошельке оставалась тысяча.

– До зарплаты неделя, нужно как-то ухитриться дотянуть… – бормотала себе под нос.

Я привыкшая к сибирским морозам, поэтому московский ноябрь мне казался очень теплым. В двориках, погрузившихся в вечерний сумрак, мелькали москвичи, кутавшиеся в куртки. Они почему-то меня умиляли.

Проходя под аркой соседнего дома, я услышала быстрые шаги. Не успела обернуться, как некто крепко схватил меня и прижал к стене. В ноздри хлынул алкогольный запах.

– Допрыгалась? – последовал вопрос.

Неожиданно подступивший страх не позволил произнести ни слова. Пакет с продуктами упал на асфальт. Я даже пискнуть не могла, только чувствовала горячее дыхание в лицо.

– Что молчишь? Отблагодаришь меня? – очередной вопрос словно ударил током.

– Антон?! – вырвалось из груди.

– А ты кого ждала? – спросил Колпаков и рассмеялся.

– Ты пьян, иди, проспись! – поняв, что это он, я почувствовала себя спокойнее и попыталась вырваться.

У меня никак не получалось. Антон навалился всем весом и заломил мои руки за спину. Он начал пыхтеть и слюнявить мою шею.

Закричала что было сил, но этот гаденыш ударил меня в живот. Резкая боль сковала все внутри. Голос вновь пропал, а в глазах потемнело.

Он, словно заправский охотник, поймавший свою дичь, закинул меня на плечо и понес в сторону подвала.

– Эй, – донеслось со стороны дороги. – Стой!

Услышав это, Антон поторопился, но споткнулся и упал на тротуар. Не состоявшийся душегуб уронил меня с высоты человеческого роста. Падение оказалось не слишком удачным. Ударилась головой о бордюр.

Не знаю, сколько была в отключке. Пришла в себя оттого, что кто-то гладит по голове. Этим занималась совершенно незнакомая женщина. Желтый плащ, бордовый берет, в таком ярком наряде я точно бы ее запомнила.

Осмотревшись, поняла: мы едем в «скорой». На каталке я, у изголовья незнакомка, а сбоку медсестра, одобрительно покачивающая головой.

– Куда мы? – поинтересовалась я.

– Она в себя пришла, – прошептала дама.

– Девушка, слышите меня? – тут же засуетилась медсестра. Женщина уселась напротив моего лица. – Голова кружится? Болит? Тошнит? Сколько пальцев показываю?

– На все вопросы ответ – нет, – выдавила из себя, наблюдая, как она машет перед моим носом рукой, показывая два пальца.

– Замечательно! – подытожила медработник. – Значит, сотрясения нет. Сейчас прокатимся до «приемного», там еще врач посмотрит, рентген сделает и домой отпустит.

– Нее, – сказала я и с надеждой посмотрела на незнакомку у изголовья. Мне показалось, что она может помочь и высвободит меня из цепких лап медработников.

– Не волнуйтесь, все хорошо, я с вами, – ответила на мой взгляд дама. – Помните, что с вами приключилось?

– Смутно, – призналась как на духу.

– На вас маньяк напал, – сострадающе пояснила дама. – А мы с сыном домой возвращались. Услышали возню какую-то. Сын заметил мужика, тот закинул девушку на плечо и к подвалу бежит. Естественно, Илья бросился к нему. Вызвал полицию и «скорую». Маньячило-то вас уронил, и вы головой ударились. Хорошо, что все обошлось.

– Спасибо вам, – я поблагодарила мать спасителя. – Меня Маша зовут…

– Инна Богдановна, – представилась женщина.

– Этих ублюдков сейчас развелось, – начала бубнить медсестра, – каждый день на такие вызовы выезжаем. Вам повезло, обычно к трупу приезжаем… ужас…

– Давайте не будем пугать Машу, – улыбнулась Инна, – обошлось все…

– Так о чем и говорю, – не унималась врачиха. – Как-то приехали, а там…

Договорить она не успела, машина свернула, подпрыгнула, наехав на что-то, и резко остановилась.

Мы в сопровождении все той же медсестры вошли в приемный покой. В тесном коридоре народа набилась тьма. У кого-то перевязана голова, кто-то на костылях, а некоторые вообще на сдвинутых стульях лежали. Кругом галдеж вперемешку со стонами. Удручающая картина, одним словом.

Словно сонные мухи, изредка протискивались сквозь толпу больных и раненных, медработники. На их каменных лицах была заметна усталость от этого места и от этих людей. Они совершенно не реагировали на вопросы страждущих, будто не слыша их.

Болтливая врачиха со «скорой», окинула всех взглядом:

– Как всегда, даже задницу некуда пристроить. Ладно, идем в «предбанник».

Мы безропотно направились через толпу за ней. На противоположной стороне больничного коридора находилась дверь. За ней располагалось небольшое помещение, судя по запаху табака, особо ленивые использовали его как курилку.

– Надо было в машине бумажки заполнить, – сетовала женщина, устраиваясь на лавке обтянутой дешевым дерматином. Она вынула из пластиковой папки листок и ручку. Вздохнула и уставилась на меня. – Как зовут? Доки, случайно, не в кармане? При осмотре мы ничего не нашли, но знаю, есть такие – спрячут в потайной карман свои бумажонки, хер найдешь.

И тут до меня дошло. А ведь и впрямь нет моей сумочки. В ней был паспорт, телефон, косметичка, кошелек. Я уронила ее вместе с продуктами под аркой. Наверное, до сих пор там лежит. Хотя, что за чушь? «Добрые люди» давно уже отнесли в надежное место.

– Нет, документы были в сумочке, – ответила чуть не плача.

– Ладно, диктуй инициалы, – приказала дама в синей форме.

– Соболевская Мария Михайловна…

Врачиха молниеносно все записывала. После вскочила:

– Ждите здесь. Бумажки врачу передам, как очередь дойдет, вас медсестра позовет.

Мы в раз с Инной Богдановной кивнули. Минуты не прошло в «предбаннике» возникли два мужчины. Один высокий, плечистый парень в рабочей одежде, а второй низкорослый со щеками как у бурундука, вторым подбородком и пивным животом. Это был представитель закона, о чем свидетельствовала его форма.

– Илья, – встрепенулась Инна, – поймали маньяка?

– Нет, ушел. Он в подвал нырнул и будто растворился там.

– Минуточку, – прервал диалог родственников полицейский. – Вы потерпевшая?

– Можно и так сказать… – ответила я.

– Оперуполномоченный Галкин А. А. – ковыряясь в своей папке, протянул страж закона и порядка. – Вам нужно дать показания. Представьтесь.

– Соболевская Мария Михайловна…

– Мария Михайловна, помните, что с вами произошло? – зевнул Галкин.

– Нет, – уверенно соврала. В эту секунду поняла, что не хочу, чтобы дурака Колпакова посадили. Чудак в расстроенных чувствах по пьяной лавочке натворил дел, а завтра будет переживать и просить прощения. – Какой-то незнакомец напал на меня, ударил… Более ничего не помню…

– Отлично, – пробормотал Галкин, записывая показания. – Личные вещи пропали?

– Сумочку потеряла, там был паспорт, телефон, косметичка и кошелек. А еще пакет с продуктами, – перечислила пропажу. Объясняя, почувствовала, как к горлу подходит ком. Еще немного и разрыдалась бы. Мне было не столько жалко сумку, сколько пакет с продуктами. Потратила последние деньги.

– Поставьте подпись, – протянул листок оперуполномоченный. – Завтра вам нужно явиться к участковому и написать заявление о потере паспорта. Получите справку, а через установленный законом срок выдадут новый документ.

– А личные вещи? Вы искать их собираетесь? – изумился Илья.

– Собираемся, – сухо ответил Галкин и удалился.

Инна Богдановна открыла дверь и выглянула в коридор. Пациентов стало еще больше. Создавалось ощущение, что очередь совсем не двигалась.

– Ох, – вздохнула сердобольная женщина, – народа прибавилось. Наверное, скоро наша очередь подойдет, два часа уже ждем.

В руках Ильи мигнул смартфон. На дисплее высветилось время: «1.30».

– Половина второго? – окончательно придя в себя, поинтересовалась я.

– Да, – покачал головой парень.

– Спасибо вам огромное за то, что спасли меня и сейчас проводите время… но нам лучше поехать по домам… – частила я из-за волнения. Чтобы доехать вовремя до рабочего «станка» мне следует выезжать в семь тридцать, подъем в шесть тридцать. Элементарная математика! Если еще задержусь в царстве пилюль, то завтра на работу явлюсь к обеду!

– Маша, – Илья коснулся моей руки, – Вы ударились головой, с этим не шутят. Покажитесь доктору и сразу же поедем. Не волнуйтесь, мы на машине, подвезем прямо к подъезду.

– Машенька, – вступила Инна Богдановна. Она сложила руки на груди, а ее лицо выражало сострадание и желание всенепременно помочь, – Ильюшенька прав. Доктор вас осмотрит и поедем.

– Мне завтра на работу… – пояснила я, застегивая вязаный жакет, носимый вместо куртки.