Volume 280 pages
2013 year
Архитектор и монах
About the book
Денис Драгунский – автор книг «Нет такого слова», «Плохой мальчик», «Господин с кошкой», «Пять минут прощания», «Третий роман писателя Абрикосова»; прозаик, мастер короткого рассказа; политический публицист; журналист, написавший сотни колонок на самые разные темы.
События в повести «Архитектор и монах» разворачиваются в начале 1913 года в венском кафе «Версаль». Здесь случайно встречаются двое – немолодой, битый жизнью эмигрант из России и юный наивный австрийский провинциал, бывший террорист и будущий художник. После этой встречи вся мировая история пойдет совсем другим путем…
Я настороженно отношусь к жанру альтернативной истории, но иногда это бывает действительно хорошо, и это как раз такой случай. По крайней мере, на мой не слишком подкованный в исторических реалиях взгляд. Ну и заодно познакомилась с творчеством автора, которого ранее знала исключительно как персонажа - о том, что все тайное становится явным, я прочитала сначала в "Денискиных рассказах", а потом уже ощутила на собственной шкуре)) Автором бывший персонаж вышел весьма интересным, должна заметить. Нет, здесь не стоит ждать лихой интриги и закрученности сюжета, да и если захочется придраться к чему - найдется в изобилии. Но тем не менее, мне понравилось - этакие меланхоличные воспоминания о случившемся и неслучившемся одного не умевшего рисовать лица художника, вместо политики ушедшего в архитекторы, и одного бывшего террориста, вместо политики вернувшегося в монахи. Убереглись, так сказать, отсиделись, пережили. А фоном к этим байкам да диалогам - колесо истории, которому все равно, кого перемалывать и в каком направлении. Так сказать, о роли личности и обстоятельств в исторических процессах. Ну и да, аналогий куда больше с настоящим, я даже полезла проверить год написания, на всякий случай - чисто проверить, а случайны ли совпадения, или...
Книга «Архитектор и монах» привлекла своим неожиданным сюжетом, но повествования показалось мне довольно занудным, мало динамичным и затянутым.
И очень печальная мораль: как не меняй местами исторические личности, человеческие жертвы неизбежны, и в громадном масштабе.
— О, друг Гораций… — улыбнулся митрополит Иосиф. — Сколько всего на свете… Никому и не приснится.
— Но если бы мы тогда не отказались? Если бы он стал канцлером Германии, а я бы стал премьер-министром России? Ведь могло же так случиться. Вполне могло бы. Мы были молоды и сильны. Мы были добры. Мы были трезвы умом. Боже милосердный! От скольких страданий мы бы избавили свои народы.
— Что-что, владыка? — привстал молодой монах, брат милосердия, дремавший на стуле около постели.
— Свои народы, — повторил владыка Иосиф. — И все человечество.
Удивительно, как тесен мир. Или это круг нашего общения страшно широк, а мы об этом даже не подозреваем? И еще удивительнее, что я был среди ликующих идиотов-патриотов на площади Одеон второго августа четырнадцатого года. Хотя ликовал не очень-то — чувствовал, наверное, что из этого получится. Для Германии и для меня лично. Но не пойти не смог: странное, влекущее, повелительно зовущее чувство общности с народом. Даже если этот народ на четыре пятых — ликующие идиоты. Страх быть вне улья, вне стаи, вне массы, которая потеет, орет, втискивает тебя в общее мясное тело нации.
— Убийца — Рамон Фернандес, ты что!
— Да. Все так считают. Все давали такие показания. Но вот еще бы Рамона спросить, для полноты картины.
...а потом всех потихоньку сморит сон, а трезвый подполковник выйдет на крыльцо и будет долго курить папиросу, глядя в тяжелое июльское ночное небо.
Reviews, 2 reviews2