Read the book: «Посидим, помолчим», page 6

14: 03 9 дня

Я узнал, что нам осталось отдыхать три дня, в тот день, когда мама за обедом предложила пойти в город за сувенирами. Я потерял счёт дней и был почему-то уверен, что не прошло и недели. А когда тебе заявляют, что скоро ты не увидишь друзей, на душе становится скверно и грустно от медленного приближении конца. Я воспротивился:

–Может вы сами сходите? Анастасия утром сказала, что вечером будет прощальный костёр и они запустят фонарик. Хочу побыть с ними в последние дни.

Родители согласились, ибо мне не нужно было не для кого покупать сувениры. Настроение сделалось паршивым, но я воодушевлял себя тем, что осталось ЦЕЛЫХ три дня, а не ВСЕГО. Однако, когда Александр и Зоя объявили во время дартс, что завтра уезжают – все мои воодушевления рухнули, как дротики.

–Завтра? – ошарашено спросили я, Милена и Анастасия. – Я уезжаю через три дня.

–Через три дня? Серьёзно?

–Капец… – в шоке села Анастасия в беседку.

–Увы и ах! – старался радостно подбодрить всех Александр, но никто не отреагировал. Оглядев всех игроков, я понял, что не хватает самого любителя дартс – Валерия.

–А где Валерий?

–Уехал уже несколько дней назад.

–Да чё за день такой? – вскрикнула Милена. – Сегодня все решили объявить о своём уезде? Или кто-то ещё хочет?

–Это я вообще-то должна говорить. Мне придётся ещё и твой отъезд переживать. – сказала грустно Анастасия.

Мы все замолчали. Настроение играть в дартс испарилось и стало ещё паршивее, чем прежде. У меня в душе как будто бы оборвалась нить надежды, и вместо неё появился страх одиночества и тоски. Я понимал, что мы вряд ли будем общаться где-нибудь в ВК, что завтра всё закончится, а через три дня я уеду, оставив позади себя столько ярких моментов и воспоминаний, которые больше не повторяться. Во всяком случае, не с теми же людьми. Всё медленно рушилось. Я ненавидел это ощущение неизбежного, тем более такого ужасного, что душа начинала ныть. Мне было отвратительно думать о том, что завтра я буду чувствовать боль, и буду чувствовать, пока воспоминания с этого лета более менее не сотрутся. Как же быстро я привязываюсь к людям. И как же больно самому становится от этого.

Мы тихо закончили играть в дартс. В этот раз выиграли мы, однако, никакой радости никто не испытывал. Ирина снова раздала всем по чупа-чупсу и оставила нас в беседке. Молчание продолжалось. Александр осмотрел нас всех с презрением и воскликнул, тряся руками.

–Да вы чё блин? Ну в самом деле! Зоя!!

–Что? – тихо буркнула та. Мне кажется она была на грани слёз. Да я и сам бы не прочь был разрыдаться, но ничего не выходило.

–Я отказываюсь на вас смотреть! Вы кислее лимона, ей Богу. Хуже, чем на похоронах.

–Ну, а что ты хотел, Саш? – вскинула руки Анастасия. – Всем грустно.

–Я понимаю, что грустно, жалко, обидно, неприятно, – всё с прежней игривостью продолжал он, – но это наш последний день. Понятно?! Последний! Давайте проведём его лучше прежних или хотя бы также? Я не хочу грустить. Это не в моём расположении.

Мы все переглянулись.

–Камо-о-о-он!!! Донт гив ап. Погнали по коктельчику опрокинем? Ванёк нам мохито сварит, Анастасия стишок про ветеринаров прочитает, Миленочка рыгнёт, как и подобает леди, а Зоя посмеётся от души, глядя на то, как я буду спотыкаться.

Мы снова все переглянулись и спустя долгую, неловкую паузу залились смехом.

–А пойдём, Александр! – вскочила Милена, и мы все направились в кафе у моря. Нам всем налили безалкогольный, слава Господу, мохито, и мы сели у окна.

–Может продолжим в двадцать один играть? – спросил я.

–Давайте, – согласился Александр, – твоя очередь задавать.

Я втянул мохито по трубочке и задумался. В голове вертелись только банальные вопросы, по типу: ваш любимый цвет, есть ли питомец, в какую страну вы хотите поехать и тэдэ.

–Ну? – спросила Милена, придерживая голову рукой. – Мы всё ещё тут.

–Всё ещё… – тихо вспомнила Зоя.

–Так, Зоя!!! – хлопнул по столу Александр так сильно, что бармен покосился на нас. Больше, к счастью, в кафе никого не было. – Отставить слёзы! Вань, бырей.

–Что первым дело сделаете, когда приедете?

–Ещё один. Давайте любые вопросы, не касающиеся отъезда?

–Ладно. Песня, которая вам понравилась, и вы её слушаете просто на репите?

–Хороший вопрос, Вань. Я недавно смотрел фильм и там, короче, играла песня «Highway To Hell» от AC\DC , и я просто такой…кайф.

–Да, кстати, классная песня. – согласилась Анастасия. – Я щас каждый день по несколько раз слушаю Гарри Стайлза «Golden».

–Серьёзно? – смеялась Милена. – Не думала, что ты его слушаешь. Мне он тоже нравится, правда, клип какой-то не очень получился. Он там просто бежит и всё.

–Ну, в этом и вся суть. Я, когда слушаю, тоже хочу бежать куда-нибудь. – Милена пожала плечами и сделала глоток.

–Я уже как год слушаю песню Тома Оделла «Another Love». До сих пор моя любимая.

–Это та, что ты нам на пианино играла? – спросил я.

–Да-да-да. Это она. Очень классная.

–Блин, надо скачать. – достал я телефон.

–У него ещё одна песня есть. Не такая грустная. Называется «Money». Может тебе понравиться.

–Зоя? – намекнул Александр.

–А! я не особо слушаю зарубежных исполнителей, но недавно мне понравилась песня «Утро» Дайте Танк. Она такая размеренная и вайбовая.

–Мне кажется я её слышал. – почесал подбородок Александр, вспоминая. –Надо будет тож скачать. Ванёк?

–Да, – отложил я телефон, – мне очень понравилась песня «Time Will Tell» от Blood Orange. Я прям, не знаю, я прям танцую душевно, когда её слушаю. Она вот прям афигенская.

–Так, запишу в заметки.

–Я тож. – сказала Милена.

–Так, – начала Анастасия, барабаня пальцами по столу, – Какая у вас мечта? Милена?

–Блин, вопрос тяжёлый на самом деле. Я вообще считаю, что у меня нет мечты прям. Да и её необязательно иметь. Наверное. Но…я бы хотела очень сильно записать свою песню, может даже целый альбом.

–А ты пишешь песни? – спросила Зоя.

–Да. Получается иногда коряво, но в целом неплохо. Для начала пути, по крайней мер.

–У меня мечты нет. Вообще ничего не хочу и это ужасно.

–Это нормально. – поправил её я. – Нормально ничего не хотеть. Такое бывает. Со временем найдёшь то, чем хочешь заниматься. Потом цели и мечты появятся.

–Надеюсь.

–Так…я тоже не могу сказать, что у меня есть мечта, но я бы не отказался сделать комикс или мультик.

–Я бы обосраться как хотел бы побывать на концерте Queen. – улыбнулся Александр.

–Какая хорошая у тебя мечта. – с иронией заметила Милена. – Жди смерти. На том свете твоя мечта исполнится.

–А зачем нам Фредди Меркьюри, когда можно просто врубать огромные колонки и отжигать всем танцполом. Просто потанцевать да песни поорать.

–Концерт Queen без самих Queen?

–Да. Идея хороша.

–Неудивительно, что она твоя.

–Моя мечта…играть в театре. – сказала Анастасия.

–Именно в театре? Не в кино? – спросил я.

–Да. Я обожаю театры. Они со своей атмосферой как бы, да и более эмоциональны. Я вот, если посмотрю какой-нибудь плаксивый фильм про собак, вообще плакать не буду. А в театре пьесу посмотрю и домой возвращаюсь вся в слезах.

–Ого. Ни фига. Это странно как-то. Тебя типа больше за душу берёт?

–Да, потому что там настоящие эмоции и ты их прям чувствуешь. В кино не так.

–Ты даже над Хатико не плакала? – с неверием спросила Зоя. Анастасия покачала головой. – Жесть.

–Так, я задаю вопрос. – сказала Милена, обводя глазами кафе в поисках ответа. – Ваша любимая книга?

–Не читаю. Пас.

–Пф, не знаю. – сказал я. – Я не часто читаю. Но пусть будет «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Хораса Маккоя.

–Как мрачно. – прокомментировал Александр. – Стивен Кинг «Кто нашёл, берёт себе».

–У меня банально. «Гордость и предубеждение» Джейн Остен.

–Габриэль Гарсия Маркес и его рассказ «Полковнику никто не пишет».

–О, я читал. – сказал я, услышав знакомое название. Грустный и одинокий рассказ. Я сочувствовал безвыходному положению полковника и понимал его, потому что тоже каждое утро открывал телефон и находил ноль уведомлений. Я представил, как в недалёком будущем буду также ждать сообщения от ребят. А оно всё не приходит…не приходит…неприходитнеприходитнеприходитнеприходит.

–Вань! – ткнула меня Зоя. – Земля вызывает Ивана!

–Да, что за вопрос бы?

–Каким персонажем ты бы хотел быть? Из книги, фильма, неважно.

–Ммм… – я вспомнил Дугласа Сполдинга. – Да никем. Никем бы не хотел. Я есть я.

–Ну, а в параллельной вселенной? – не унимался Александр.

–Диппер.

–Господи! Меня уже бесит этот мультик. Его постоянно крутят днями напролёт по Дисней.

–А ты всё ещё Дисней смотришь? – каверзно посмотрела Анастасия на Александра.

–Ну…фоном идёт просто..

–Ясно.

–Ой, отвалите! Я бы хотел быть бабушкой Гертрудой.

–Что?? – начал угарать я. – Ты щас серьёзно?

–Да, чувак. Она афигенная бабуля.

–Боже… – смеялась Милена, закрыв лицо руками. – Саша. Почему я не удивлена.

–Да чё? Прикольная она. Смешная такая.

–Ладно, – вскинула руки Анастасия, когда мы все наконец перестали смеяться, – я бы хотела быть Элизабет Беннет и выйти замуж за Мистера Дарси.

–Так, тут всё понятно. Анастасия всё ещё в восемнадцатом веке. Я бы хотела быть Малифисентой.

–Да ты, когда мрачная, – это и есть Малифисента. Вы очень похожи. – заметил Александр.

–Не правда. Я не мрачная.

–Правда. – вдвоём подтвердили мы. – Ты даже щас мрачно смотришь. Как будто убить собираешься на досуге. – Милена ничего не ответила и посмотрела на Зою. – Зоя?

–Шрек.

–ПфХА!!! – заорал Александр, отклоняясь назад. – Зоя!

–Неожиданное заявление.

–Зоя явно умеет удивлять! В тебе есть скрытые, точнее уже нет, таланты.

Сзади послышался колокольчик на двери, и в кафе зашла Ирина.

–Анастасия! Почему трубку не берёшь?! Раз пятьсот звонила. Уже пора всё к костру готовить.

Анастасия, как ошпаренная, начала судорожно раздвигать стулья. Мы быстро втянули оставшийся мохито и рванули за ней. Миновав пляж, мы зашли вглубь территории пансионата, где уже находились корпуса для работников и склады. Ирина провела нас под аркой и зашла в здание, ничем не отличающееся от жилых корпусов, с торца. Из окна корпуса, примкнувшего рядом, доносился шум гигантских стиральных машин. Я мельком взглянул, и увидел, как в барабане крутится белое постельное белье, а перед ним на столе валяется целая куча белых полотенец.

Я последним зашёл за Александром, придерживая тяжёлую, железную дверь, и оказался в тёмном коридоре – по крайней мере, так ощущалось.

–Приоткройте дверь, – скомандовала Ирина, – не могу найти выключатель. А, вот он.

Свет появился и мы завернули в первую же дверь. Склад оказался просто огроменным. Там, можно сказать, было всё: фейверки, садовые декорации, инструменты, люстры, книги и даже дырявое кресло.

–А тут уютненько. – сказала Александр, и вдохнул сырой воздух. – И пыльно.

–Где-то здесь должен быть воздушный фонарик. Так, девочки остаются тут и ищут фонарик, а Александр с Ваней идут за коробками с дровами.

Мы кивнули и вышли в коридор. Пройдя к самой последней двери, Ирина подёргала ручку, но дверь оказалась заперта.

–Да что ж такое-то? – пробурчала она, перебирая связку ключей. – Может этот? О! входите.

Тусклая лампочка наверху еле-еле освещала маленькую каморку, где в углу стояли коробки с дровами.

–Вот. Берите их.

Я и Александр повиновались и взяли по две коробки каждый. Не хочу показаться нытиком или слабаком, но мои руки тут же заныли, почувствовав пять килограмм. Я взглянул на Александра. Тому вроде бы не было тяжело, во всяком случае, первые три минуты, потому что потом она всячески подгонял идти быстрее Анастасию, Зою и Милену.

Вернувшись с дровами и найденным фонарём, мы все вместе принялись выстраивать что-то наподобие костра, как в лагере, пока подходили и наблюдали за нашей работой. Солнце уже почти ушло за горизонт. В тот последний день закат был на редкость розовый, и я его сфотографировал.

–Тьфу, блин! – вспомнила Ирина, запихивая коробку из под дров в костёр. – Спички забыла. Щас принесу.

Я тяжело выдохнул и сел на камушки, вытянув ноги вперёд. Море почти дотрагивалось до моих кед, но я не убирал их. Вдруг, я почувствовал странную, весомую тишину и посмотрел на Александра. Она стоял, грызя ноготь и смотря на заход солнца. Потом, как бы опомнившись, мельком взглянул на меня, выдохнув. Мне было непривычно видеть его таким спокойным, я бы даже сказал грустным. Думаю для Александра печаль выражалось спокойствием. И это было видно в его золотых глазах, где обычно сияли весёлые, игривые искорки. В тот вечер он был молчалив и не старался язвить на каждом слове. Вроде бы присутствовал и находился среди нас, но и в то же время был где-то далеко в море. Странствовал. Размышлял.

Мне было жаль его. Я хотел бы уберечь его от страданий разлуки, потому что знал, что на самом деле, ему будет тяжелее всего. Александр – светлый человек. Он будто бы, действительно, светился, когда улыбался, да даже когда просто проходил мимо. Его походка, мимика, жесты – всё это располагало к веселью, но никак не к грусти и тоске. Поэтому, когда я увидел Александра таким поникшим, мне ничего не оставалось, кроме как включить AC\DC и начать петь во весь голос прямо на людях.

–Давай Саш! – перекрикивал я песню, отбивая ногами ритм, и имитируя гитару. – Твой выход!!!

Александр улыбнулся, как и прежде: слегка уголками рта, и начал подпрыгивать вместе со мной и орать:

I’m on the highway to hell

I’m on the highway to hell

I’m on the highway to hell!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! ²

Все смотрели на нас, как на идиотов, но нам было без разницы. Мне было без разницы. Потому что в тот моменты мы были живы. Я. Был. Жив.