Read the book: «Обстоятельства»
В межвременной прослойке между четвертым и пятым энергопространством над Россией, центром Совета. Планета Земля. 2223 год.
– Антон Владимирович, зачем вы с ней так жестко? Может есть варианты помягче? – ассистентка Людочка, миловидная тоненькая брюнетка с чуть раскосыми глазами держала дымящийся напиток в белой кружке, дым из которой, вопреки законам гравитации стелился вниз.
– Ой, Люда, пробовал, но она не понимает! Придется перелом, либо легкую аварию с сотрясением устроить. Первый раз Иван Вадимович через свой корректор помог. У него на ее босса выход есть через ДНК, а сейчас – только кардинальные меры! – Мужчина в белоснежном антигравитационном костюме внимательно посмотрел на ассистентку.
Прозрачная сфера, в которой находились двое, переливалась всеми цветами радуги и висела неподвижно в темном космическом пространстве. На центральной плоской поверхности в центре, представлявшей собой большой голографический экран мелькали кадры какого-то фильма. В нем девушка, около двадцати пяти лет, под моросящим дождем бежала в сторону остановки. Была ранняя весна, Москва, двухтысячные. Девушка явно встревожена, ярко накрашена, кудри растрепались по плечам и намокли. Десятью минутами ранее ее длинные каштановые волосы были накручены на термобигуди, что кипели на плите, пока практически не сварились. Затем локоны были жестко фиксированы лаком «Прелесть» в узкой облезлой ванной комнате, стены которой были выложены бледно голубыми маленькими квадратиками глянцевого кафеля. На ней было самое лучшее платье, которое было выужено из шифоньера с наклеенным плакатом Натальи Орейро. Кадры фильма мелькали, собираясь в сюжет. Этот сюжет с интересом наблюдали двое в сфере.
– Людочка, посмотри термодатчики, уже должен начаться проливной дождь, увеличь давление. Это затормозит ее минут на 10, может, опоздает на маршрутку. – Мужчина внимательно рассматривал диаграммы и графики, которые отображались рядом на прозрачном голографическом экране и руками передвигал и соединял их. Один график никак не хотел слушаться, а постепенно бледнел и исчезал.
