Read the book: «Евангелие дня. Толкования на Евангельские чтения церковного года»
Толкования на Евангельские чтения церковного года
Светлое Христово Воскресение. Пасха
(см. в разделе Двунадесятые переходящие праздники)
Седмица 1-я по Пасхе, Светлая
Понедельник Светлой седмицы
Ин., 2 зач., 1, 18—28
Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил. И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет. Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом? Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия. А посланные были из фарисеев; И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк? Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его. Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн.
Здесь евангелист замечает, что Бога на самом деле никто из людей, даже и Моисей, не видал: люди иногда удостаивались видеть славу Божию под какими-либо покровами, но никто не созерцал этой славы в неприкосновенном виде (ср.: Исх. 33, 20), и евангелист признает это возможным для верующих только в будущей жизни (1 Ин. 3, 2; ср.: 1 Кор. 13, 12). Только Единородный Сын, вечно – и до воплощения, и по воплощении – пребывающий в недре Отчем, – Он видел и видит Бога в Его величии и потому в известное определенное время явил Его миру, т. е., с одной стороны, явил людям Бога как любящего их Отца и раскрыл Свое отношение к Богу, – с другой же стороны, Он осуществлял в Своей деятельности намерения Бога относительно спасения людей, и через это, конечно, еще больше разъяснял их. После Христова Воскресения воистину мы можем познать Бога через Христа, который явил нам Себя.
После свидетельства Христа о Себе Самом мы видим, как свидетельствует о Нем величайший из пророков, от которого иудеи хотели услышать другой ответ. Иоанн Предтеча понял предложенный ему вопрос именно в том смысле, что вопрошавшие ничего бы не имели против того, если бы он признал себя Мессией.
Поэтому-то он с особенною силою отрицается от достоинства Мессии: «он объявил и не отрекся» – сообщает евангелист. Но едва ли можно думать, что священники признали бы в Иоанне действительного Мессию. Им, конечно, было известно, что Мессия должен родиться в потомстве Давида, а не Аарона, от которого происходил Креститель. Более вероятным является предположение Златоуста и других древних толкователей, что священники, выпытав у Иоанна признание в том, что он – Мессия, арестовали бы его за присвоение не принадлежащего ему достоинства.
Второй вопрос иудеев задан был Иоанну ввиду того, что иудеи ожидали перед пришествием Мессии Илию пророка (Мал. 4, 5). Т. к Иоанн по своей пламенной ревности о Боге напоминал собою Илию (ср.: Мф. 11, 14), то иудеи и спрашивают его, не есть ли он пришедший с неба Илия? Иоанн таким Илиею не был, хотя и был послан в духе и силе Илии (Лк. 1, 17), почему и дал отрицательный ответ на вопрос священников и левитов. Точно так же ответил Иоанн и на третий вопрос иудейской депутации, не пророк ли он. Иудеи предложили ему этот вопрос потому, что ожидали, что перед пришествием Мессии явится пророк Иеремия или какой-либо другой из великих ветхозаветных пророков (ср.: Мф. 16, 14). Понятно, что Иоанн мог ответить только отрицательно на такой вопрос.
Когда посланные потребовали от Крестителя окончательного ответа о его личности, Иоанн ответил им, что он тот голос пустынный, который, согласно пророчеству Исаии, должен призывать людей приготовить путь идущему Господу.
Фарисеи желают знать о значении крещения Иоаннова. Он, очевидно, приглашает этим крещением всех к чему-то новому, – в чем же состоит это новое? Находится ли деятельность Крестителя в каком-нибудь отношении к Царству Мессии, которого тогда все ожидали? Такой смысл вопроса фарисеев. Иоанн отвечает фарисеям, что его крещение не имеет того значения, какое должно иметь бы крещение, которое, по представлению фарисеев, будет совершать Мессия или кто-либо из пророков. Он, Иоанн, крестит только в воде, очевидно противополагая в мысли своему крещению то крещение Духом Святым, которое будет совершать Мессия (Мф. 3, 11). Нет, как бы говорит Иоанн, не на меня вы должны устремить все свое внимание, а на Того, Кто уже находится среди вас неведомо для вас, т. е., конечно, на Мессию, которого вы ждете.
Я недостоин развязать ремень у обуви Его — дело это считалось унизительным и лежало на обязанности рабов, и притом низших, которые не умели ничего другого делать. Признаком рабства, которое делало раба собственностью господина, было развязывание и завязывание его обуви и несение необходимых принадлежностей для него до бани. Здесь выражается глубочайшее смирение Крестителя, какого свидетелем мир до сих пор еще не был. Но на Тайной Вечере Господь умалил Себя настолько, что и умыл ноги Своим ученикам, чтобы показать им Свою любовь и научить служению ближним.
Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн, – согласно нынешним исследованиям, Вифавар – место крещения Иоанном Предтечей Иисуса Христа, на юго-восток от Иерихона, – место, где, по преданию, израильтяне перешли Иордан, когда шли в Ханаан, совершенно реальный географический объект. К тому же там проходит древняя дорога из Переи на Иерусалим, и название – «переправа» – совершенно правдоподобно. Мы же можем понять название этого местечка символически, как переход от греха и смерти через крещение к Вечной жизни.
А. П. Лопухин. Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов. Евангелие от Иоанна.
Вторник Светлой седмицы
Лк., 113 зач., 24, 12—35
Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему. В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля; но со всем тем, уже третий день ныне, как это произошло. Но и некоторые женщины из наших изумили нас: они были рано у гроба и не нашли тела Его и, придя, сказывали, что они видели и явление Ангелов, которые говорят, что Он жив. И пошли некоторые из наших ко гробу и нашли так, как и женщины говорили, но Его не видели. Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании. И приблизились они к тому селению, в которое шли; и Он показывал им вид, что хочет идти далее. Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру. И Он вошел и остался с ними. И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них. И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? И, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим и нашли вместе одиннадцать Апостолов и бывших с ними, которые говорили, что Господь истинно воскрес и явился Симону. И они рассказывали о происшедшем на пути, и как Он был узнан ими в преломлении хлеба.
Об этом подробно рассказывает один евангелист Лука, по преданию, бывший одним из этих двух учеников. Другим был Клеопа, вероятно, родственник Богоматери. Оба они были из числа семидесяти учеников Христовых. Кратко упоминает об этом явлении Господа и св. Марк (16, 12). Даже сама необыкновенная живость описания этого события и полнота изображения его со всеми внутренними переживаниями показывает, что одним из двух участников его был, несомненно, сам Лука, по обычаю священных писателей, не называющий себя по имени. Ученики направлялись в селение Эммаус, находившееся в расстоянии шестидесяти стадий, т. е. 10–12 верстах, от Иерусалима к западу, по дороге в Иоппию. При медленной ходьбе, с которой они шли туда, на покрытие этого пути могло потребоваться около трех часов, а при поспешном возвращении назад они могли затратить на это часа полтора-два. Это было в тот же день, т. е. в день самого Воскресения Христова. Они шли медленно, рассуждая между собой о всех печальных событиях, связанных с последними днями земной жизни Господа, которые тяжестью легли на их души, а также, как это видно из дальнейшего, и о событиях этого дня, которые, видимо, не смогли утвердить в них веру в истину Воскресения Христова, ибо они шли печальными. На пути Сам Господь присоединился к ним в виде спутника, направляющегося той же дорогой. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его.
Св. Марк объясняет, что Господь явился им «иным образом», т. е. в ином виде, а поэтому они Его не узнали. Сделал Господь это намеренно, ибо Ему неугодно было, чтобы они сразу узнали Его. Сделал Он это для того, чтобы преподать им необходимое в их душевном состоянии наставление. Он хотел, «чтобы они открыли все свои недоумения, обнаружили свою рану и потом уже приняли лекарство; чтобы после долгого промежутка явиться им более приятным; чтобы научить их из Моисея и пророков и тогда уже быть узнанным; чтобы они лучше поверили, что тело Его уже не таково, чтобы могло быть усматриваемо всеми вообще, но что, хотя воскресло то же самое, которое и пострадало, однако же, видимо бывает только для тех, кому Он благоволит» – так рассуждает об этом блж. Феофилакт.
Всеведущий, Он хочет от них самих узнать, что составляет предмет их печали: О чем это вы, идя, рассуждаете между собою и отчего вы печальны? Этим вопросом Господь вызывает Своих учеников на то, чтобы они излили перед Ним свои чувства. Клеопа принимает тогда Господа за иудея, пришедшего в Иерусалим на праздник из какой-нибудь другой страны, ибо не может допустить мысли, чтобы житель Палестины не знал обо всем происшедшем в Иерусалиме в эти дни. Тогда ученики исповедали Господу всю свою горесть. Характерно, однако, что они называют своего Учителя только «пророком», высказывая при этом, что их надежды на Него, как на Мессию, не сбылись: А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля». Впрочем, они сами еще не знают, что думать обо всем происшедшем, ибо жены некоторые, бывшие сегодня рано у гроба, рассказывали удивительные вещи: они не нашли тела Его, но видели явление Ангелов, которые говорят, что Он жив. Очевидно, Лука и Клеопа ушли из Иерусалима, еще не слыхав о том, что Господь явился Марии Магдалине и прочим мироносицам. И пошли некоторые из наших ко гробу – здесь, очевидно, идет речь об апостолах Петре и Иоанне, о чем повествуется в Евангелии последнего (Ин. 20, 1–10) – но Его не видели, – это и ставит их в затруднение, почему они и не знают, что обо всем этом думать.
Тогда Господь, не открываясь еще им, начинает Свою учительную речь, давая им понять, что причина их неопределенного духовного состояния в них самих – в их неосмысленности и в косности их сердец. Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? – он прямо называет Учителя их Христом и объясняет, что все произошло в полном согласии с ветхозаветными пророчествами о Христе, что именно через страдания Мессии и надлежало войти в славу Свою, – славу Своего духовного, а не земного царства.
С большим вниманием и внутренним горением сердец слушали ученики своего таинственного спутника и так внутренне расположились к Нему сердцем, что стали уговаривать Его остаться с ними на ночлег в Эммаусе, ссылаясь на то, что день уже склоняется к вечеру, а по ночам ходить в одиночестве в Палестине было небезопасно. Господь остался, и, когда пришло время вечерней трапезы, Он, как старейший, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Видимо, это характерное для их Учителя действие и послужило толчком к тому, что у них отверзлись очи и они узнали Его; но Он стал невидим для них. Как видно из евангельских повествований, прославленное тело Господа было уже особенным, не таким, как прежнее обыкновенное смертное человеческое тело: для него не существовало преград, и оно могло вдруг являться и вдруг становиться невидимым.
Почему только теперь Господь дал узнать Себя? Цель явления Его была – объяснить ученикам, как сбылись на Нем все ветхозаветные пророческие писания. Порывистая радость, которая, несомненно, овладела бы ими, если бы они сразу узнали Его, могла бы только помешать спокойному размышлению об истине Его воскресения и убеждению в действительности его. А так Господь постепенно довел их до глубокого убеждения в этой истине, заставив, по их собственному признанию, гореть сердца их, и напоследок открылся им, воспламенив их, таким образом, горячей верой, уже недоступной никаким сомнениям и искушениям.
Несмотря на то что наступила уже ночь, они тотчас же поспешили в Иерусалим, чтобы поделиться своей радостью с прочими учениками. Те, в свою очередь, поведали им, «что Господь истинно воскрес и явился Симону». Но рассказу Луки и Клеопы, как свидетельствует св. Марк (16, 12–13), прочие ученики не поверили. Надо полагать, что их смутили эти непонятные для них явления Господа то тут, то там, невозможные для обыкновенного человека, а также и то, что Он явился эммаусским путникам «иным образом». Вера их не была еще твердой, т. к. они не понимали еще нового бытия Господа по воскресении, не знали свойств Его прославленного тела. Вот почему, когда Он затем является всем им вместе, при закрытых дверях, они принимают Его за призрак.
Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.
Среда Светлой седмицы
Ин., 4 зач., 1, 35—51
На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом. Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, – что значит: учитель, – где живешь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа. Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос; и привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр). На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром. Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев. Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего. И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому.
После искушения дьяволом Господь Иисус Христос вновь направился на Иордан к Иоанну. Между тем, накануне Его возвращения, Иоанн дал новое торжественное свидетельство о Нем перед фарисеями, но уже не как о грядущем только, а как о пришедшем Мессии. Об этом рассказывает лишь один евангелист – Иоанн. Иудеи прислали из Иерусалима к Иоанну священников и левитов спросить, кто он, уж не Христос ли? Ибо, по их представлениям, крестить мог только Мессия-Христос. Он [Иоанн] объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос (Ин. 1, 20). На вопрос, кто же он тогда, не пророк ли, он сам называет себя гласом вопиющего в пустыне (Ин. 1, 23) и подчеркивает, что крещение его водой, как и все его служение, только подготовительное и, чтобы отстранить от себя все вопросы, в заключение своего ответа торжественно объявляет: Среди вас стоит Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня (Ин. 1, 26–27), Он выступает на служение Свое после меня, но имеет вечное бытие и Божественное достоинство, а я недостоин даже развязать ремень обуви Его (Ин. 1, 27). Это свидетельство было дано в Вифаваре – там, где к Иоанну массами стекался народ.
«На другой день», т. е. уже в другой раз, после сорокадневного поста и искушения дьяволом, Иисус вновь приходит на Иордан к Иоанну, и тот, увидев Его, говорит всем: Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1, 29), удостоверяя, что это и есть Крестящий Духом Святым Сын Божий, так как: Я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем (Ин. 1, 32).
На другой день, уже после личного свидетельства о пришедшем Мессии, Сыне Божьем, взявшем на Себя грехи мира, Иоанн вновь стоял на берегу Иордана с двумя своими учениками, когда Иисус опять проходил вдоль берега. Увидев Господа, Иоанн снова повторяет о Нем те же слова: «Вот Агнец Божий». Называя Христа Агнцем, Иоанн относит к Нему замечательное пророчество Исаии, где Мессия представлен в виде овцы, ведомой на заклание, агнца, безгласного перед стригущим его (Ис. 53, 7). Следовательно, основная мысль этого свидетельства Иоанна в том, что Христос есть жертва, приносимая Богом за грехи людей. Но в словах Иоанна об Иисусе, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1, 29), эта великая живая Жертва представляется и Первосвященником, Который Сам Себя священнодействует: берет на Себя грех мира и Сам приносит Себя в жертву за мир.
Оба ученика Иоанна, услышав это свидетельство Божественности Иисуса, на этот раз последовали за Ним туда, где Он жил, и пробыли у Него с десятого (или, по-нашему, с четвертого пополудни) до позднего вечера, слушая Его беседу, все более вселявшую в них непоколебимое убеждение, что Он и есть Мессия. Одним из учеников этих был Андрей, а другим – сам евангелист Иоанн, никогда не называющий себя при повествовании о тех событиях, в которых он лично участвовал. Возвратившись домой после беседы с Господом, Андрей первым возвестил о том, что он и Иоанн нашли Мессию; он так и сообщает это своему брату Симону: Мы нашли Мессию, что значит: Христос. Таким образом, Андрей был не только Первозванным учеником Христа, каким его и принято называть, но он и первым из Апостолов проповедовал Его, обратил и привел к Нему будущего первоверховного Апостола. Когда Андрей привел ко Христу своего брата, то Господь, воззрев на него Своим испытующим взглядом, нарек его Кифою, что значит «камень», т. е. Петрос по-гречески, или – Петр.
На другой день, после посещения Андреем и Иоанном Христа, Он возжелал идти в Галилею и призвал следовать за Собой Филиппа, а тот, найдя своего друга Нафанаила, пожелал привлечь и его, сказав: Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифа из Назарета. Однако Нафанаил возразил: Из Назарета может ли быть что доброе? По-видимому, Нафанаил разделял общий со многими иудеями предрассудок, что Христос, как царь с земным величием, придет и явится во славе среди высшего иерусалимского общества; кроме того, Галилея пользовалась тогда весьма дурной славой среди иудеев, и Назарет, этот маленький городок, который нигде не упоминается в Священном Писании Ветхого Завета, казалось, никоим образом не мог быть местом рождения обещанного пророками Мессии. Филипп между тем не посчитал нужным опровергать предрассудок друга и предоставил тому самому убедиться в истинности его слов, сказав: «Пойди и посмотри».
Нафанаил, будучи человеком откровенным и искренним, желая исследовать, насколько верно то, о чем рассказал ему друг, сейчас же пошел к Иисусу. Господь же засвидетельствовал простоту и бесхитростность его души и сказал: Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил выразил удивление, откуда Господь может знать его, видя в первый раз. И тогда Господь, чтобы окончательно рассеять его сомнения и привлечь к Себе, являет Нафанаилу Свое Божественное всеведение, намекнув на одно таинственное обстоятельство, смысл которого был неизвестен никому, кроме самого Нафанаила: Прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Что именно было с Нафанаилом под смоковницей, сокрыто от нас, но по всему видно, что здесь заключена какая-то тайна, о которой кроме Нафанаила мог знать только Бог. И это откровение настолько поразило Нафанаила, что все его сомнения в Иисусе мгновенно рассеялись: он понял, что перед ним не просто человек, а Некто, одаренный Божественным всеведением, и он тотчас же уверовал в Иисуса как в Божественного Посланника-Мессию, выразив это словами, полными горячей веры: Равви! [что значит: «учитель»] Ты – Сын Божий, Ты – Царь Израилев! Есть предположение, что Нафанаил имел обычай совершать установленную молитву под смоковницей и, вероятно, в тот раз во время молитвы испытал какие-то особенные переживания, которые ярко отложились у него в памяти и о которых не мог знать никто из людей. Вот, вероятнее всего, почему слова Господа сразу пробудили в нем такую горячую веру в Него как в Сына Божия, Которому открыты состояния человеческой души.
На восклицание Нафанаила Господь обращается уже не только к нему одному, но и ко всем Своим последователям, предрекая: Истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божьих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому. Под этими словами Господь подразумевает, что Его ученики духовными очами узрят славу Его, что исполнилось древнее пророчество о соединении неба с землей таинственной лестницей, которую видел во сне ветхозаветный патриарх Иаков (Быт. 28, 11–17), через воплощение Сына Божьего, ставшего теперь Сыном Человеческим. Этим именем Господь часто называет Себя; в Евангелии мы можем насчитать 80 подобных случаев. Этим Христос положительно и неопровержимо утверждает Свое человеческое естество и вместе с тем подчеркивает, что Он – Человек в самом высоком смысле этого слова: идеальный, универсальный, абсолютный Человек, Второй Адам, родоначальник нового, обновляемого Им через Крестные страдания человечества. Таким образом, подобное название нисколько не является лишь уничижением Христа, но вместе с тем выражает Его возвышение над общим уровнем, указывая в Нем осуществленный идеал человеческой природы, т. е. такого человека, каким ему надлежит быть по мысли Творца и Создателя его – Бога.
Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.
