Read the book: «Кавказ. Пленница Кайсара»

Пролог

Каменный дом дышал тьмой. В камине потрескивали поленья, и каждое пламя бросало на стены дрожащие языки света. Снаружи гулко ухал ветер, ударяясь о скалы, словно и горы знали, что в этой комнате решается судьба.

Алина стояла у стены, запястья горели красными полосами от верёвок. На коже пыль дороги, в груди тяжёлое дыхание. Она смотрела на него, высоко подняв подбородок, и ненавидела каждую клетку этого мужчины. Но тело предательски чувствовало его близость… слишком остро, слишком сильно.

Кайсар стоял напротив, руки скрещены на груди. Тень от его плеч ложилась на пол, и казалось, сама комната сжималась от его присутствия. Его глаза были тёмными и глубокими, как ночь за окном, и в их глубине вспыхивали искры, от которых сердце Алины сбивалось с ритма.

– Немедленно отпусти меня, – её голос прозвучал резко, почти выкриком. – Ты не имеешь права! Это похищение, это…

Он поднял ладонь, останавливая её слова. Его жест был нетороплив, но властен.

– Ты сама вмешалась, – произнёс он глухо. – Теперь отвечай.

Алина резко вскинула голову, волосы упали на плечи, глаза вспыхнули гневом:

– Я всего лишь хотела помочь подруге!

Кайсар сделал шаг ближе. Его походка была медленной, тяжёлой, будто каждый шаг вбивал её в угол. Он наклонил голову, и низкий, густой голос зазвучал хрипловато, сдерживая в себе ярость:

– Мне нужна была Зарема!

Алина рванулась вперёд, пальцы сжались в кулаки, плечи дрожали, но подбородок упрямо приподнялся. Она дышала часто, ноздри раздувались, дыхание цеплялось о горло, но слова вылетели звонко, будто плетью:

– Это я уже поняла! Не я! Так отпусти меня…

Он резко протянул руку, схватил её за локоть, заставив тело замереть в шаге от него. Тепло его ладони прожгло сквозь тонкую ткань, пальцы вонзились в кожу, и от этого её дрожь только усилилась. Она попыталась вырваться, но он притянул её ближе, так что их дыхания смешались.

Кайсар наклонился, его губы прошли рядом с её виском, голос стал тихим, но от этого ещё опаснее – горячий, обволакивающий, словно уголь, к которому страшно прикоснуться, но невозможно отвести руку:

– Но это именно ты встала между мной и моей целью. Ты!

Его глаза были так близко, что она видела, как в глубине зрачков вспыхивают искры. Алина почувствовала, как сердце предательски сбивается с ритма, и от этого только сильнее разозлилась.

Она ударила ладонью в его грудь – твёрдую, горячую, как стена камня. Он даже не шелохнулся. Лишь чуть сильнее сжал её локоть и усмехнулся уголком губ.

– Отпусти! – крикнула она, но в голосе дрогнула хрипотца, и она знала, он это услышал.

– Поздно, – сказал он низко. – Теперь отвечай за свою глупость.

Кайсар перехватил её подбородок, заставил поднять лицо. Его взгляд пронзал, дыхание обжигало, и мир сузился до запаха его кожи: резкого, мужского, пахнущего дымом и силой.

– Раз ты досталась мне, – сказал он с холодной усмешкой. – Значит, так решила судьба. И горы не спорят с судьбой.

Алина сжала зубы, и слова вырвались с надрывом:

– Я не твоя вещь! Мой отец найдёт меня, и тогда…

Кайсар сверкнул взглядом вынудив её резко замолчать.

– Пусть ищет, – его слова были горячим шёпотом, от которого по её коже пробежали мурашки. – Но пока он ищет, ты здесь. Со мной. И ты будешь платить за каждое своё слово.

Она дёрнулась, обеими руками упираясь в его грудь. Ладони скользнули по ткани рубахи, но наткнулись на твёрдое, словно высеченное из камня тело. Он не шелохнулся, только стал ближе, так что её руки упирались в него, а их дыхание смешалось в одном горячем, сбивчивом ритме.

– Убей меня, если ты такой сильный, – прошептала она, и в её голосе было больше дерзости, чем страха.

Его губы скользнули рядом с её ухом, и она почувствовала жар его дыхания.

– Нет. Я не убиваю то, что хочу, – сказал он хрипло, при этом чеканя каждое слово, – А тебя я хочу… наказать! За твою дерзость! Что осмелилась помешать моей мести!

Эти слова обожгли сильнее огня. Алину захлестнуло, смесь ярости и ужаса, но вместе с тем в груди вспыхнуло что-то другое, запретное, то, от чего хотелось кричать и бежать, и в то же время остаться.

Она вцепилась пальцами в стену, сжимая камень так, будто могла вырваться через него. Но его тело было слишком близко, его взгляд – слишком тяжёлым.

– Ты чудовище, – прошептала она, но голос дрогнул.

– Может быть, – ответил он тихо, и угол его губ тронулся тенью усмешки. – Но чудовища не просят. Они берут.

Он отпустил её так резко, что она пошатнулась и едва удержалась на ногах. Его глаза задержались на её лице, на её губах, и Алина почувствовала, он борется с самим собой. Но это было лишь мгновение. В следующее он отвернулся и бросил через плечо:

– Теперь твоя жизнь принадлежит мне. В следующий раз подумаешь, прежде чем вставать между мужчиной и его кровью.

Дверь хлопнула. Тишина снова заполнила комнату, но сердце Алины билось так громко, что заглушало даже ветер за окном. Она стиснула зубы, пытаясь сдержать слёзы. Но в глубине её взгляда зажглось пламя. Он мог держать её тело, но душу – не сломает!

Глава 1

За день до этого…

Горы ещё дышали ночной прохладой. Небо, тёмно-синее и тяжёлое, медленно светлело на востоке, окрашиваясь в первые багровые оттенки рассвета. Камни под ногами хранили дневное тепло, но в воздухе витал пряный запах горных трав, перемешанный с дымом костров и едва уловимой горечью пороха. В этом воздухе Кайсар вырос, и в нём же клялся исполнить то, что не давало ему покоя.

Он стоял на уступе, глядя вниз, туда, где внизу, в долине, сияли огнями палатки. Там, под сводами дорогого шатра, готовились к свадьбе. Сегодня враг его семьи должен был вести под венец свою невесту – красивую, утончённую девушку из знатного рода. А он, Кайсар, поклялся сорвать эту свадьбу.

– Сегодня он потеряет невесту, – произнёс он хрипло, почти шёпотом. – А я свой гнев!

Эти слова зазвенели в груди тяжёлым колоколом. Перед глазами вставало лицо брата – молодого, гордого, горячего, каким он был всего год назад. Тело брата лежало в крови на той же земле, где сейчас шумели люди врага. И никто за это не ответил. Никто…

Арслан был не просто братом. Он был сердцем семьи – смелым, гордым, тем, кто первым вставал в драку и последним опускал руки. Его уважали старшие, любили младшие, а его смех мог разрядить даже самую мрачную тишину. Потеря такого человека стала не только личной болью Кайсара, но и раной для всего рода.

И месть сжигала Кайсара изнутри.

Похищение невесты – поступок грязный. Кайсар знал это. Знал, что к нему отнесутся с осуждением даже свои. В горах честь женщины священна, и тронуть её, значит поставить под сомнение собственное имя. Но этот шаг был не про неё. Он был про врага. Про унижение того, кто позволил себе растоптать кровь его рода.

Эта свадьба была больше, чем союз двух молодых. Она становилась символом силы рода Хаджиевых, укреплением их положения перед соседями. Каждый тост, каждая песня и каждый удар барабана звучали не только в честь брака, но и, как вызов. И Кайсар знал, если сегодня он сорвёт праздник, это будет удар не только по Тимуру Хаджиеву, но и по всей его семье, по их гордости и чести.

Он зажмурился, задерживая дыхание. В груди бушевал гнев, но где-то глубже жила и другая сила, не позволить превратиться в зверя. Он не собирался причинять девушке вред. Её честь не будет запятнана его руками. Она станет лишь трофеем, залогом его мести, ударом в сердце врага. А дальше, пусть решают мужчины.

Кровь брата жгла его сильнее любых законов. В каждом вдохе он слышал смех Арслана, в каждой паузе – тишину, которую оставила его смерть. И если для возмездия придётся переступить через запрет, он сделает это. Потому что долг крови был выше долга обычая.

– За брата, – выдохнул он, сжимая кулаки так, что кожа скрипнула под натянутой кожей перчаток.

Сзади подошёл Магомед, его двоюродный брат и ближайший соратник. Тот, кто всегда молча следовал за ним, но иногда позволял себе слово.

– Ты уверен? – спросил он негромко. – Невеста невиновна. Народ будет шептаться.

Кайсар медленно обернулся. В его взгляде не было сомнений.

– Я трону её не ради себя. Ради брата. Ради чести рода. Пусть враг почувствует, как это, терять самое дорогое.

Магомед не стал спорить. Он лишь кивнул, принял это как данность. Так было всегда: Кайсар говорил – остальные выполняли.

Внизу, в шатрах, разгорался свет, слышалась музыка, женский смех. Ночь уходила, уступая место новому дню – дню свадьбы. Но для врага этот день станет чёрным.

Кайсар провёл ладонью по лицу, словно смывая остатки сомнений. Он был готов. Его душа горела, как угли в костре. План был прост и дерзок: пока все будут заняты подготовкой, они ворвутся, молнией ударят в самое сердце праздника и уведут девушку. Его брат не дождался справедливости, но он дождётся возмездия.

Горы слушали его молчание. Ветер трепал края бурки, пахнул свежестью и пылью старых дорог. И будто сами скалы кивали ему: «Иди. Чти свою клятву».

Кайсар ещё раз посмотрел вниз, на сияющие огни, и губы его изогнулись в холодной усмешке.

– Если невеста принадлежит врагу, значит она принадлежит и моей мести.

Солнце ещё не встало, но во дворах уже начинали готовиться к празднику. Запах дыма и хлеба поднимался над селением, а Кайсар чувствовал, как приближается час расплаты.