Read the book: «Трон»

Пролог

Дрейк

– После того, что случилось со мной ты обязан найти жену! – твердо сказал мне Тибальд Алькор.

Насколько мог твердо, в том состоянии, в котором оказался правитель. Все еще король Алькории и мой отец. Речь отца была путанной, многие слова звучали странным набором бессвязных звуков, но я все же пытался понять и поддержать единственного родного человека. Остальные также старались не обращать внимание на невнятную речь короля. Каждый день с ним работал риторик, который пытался восстановить хотя бы голос. Лекари так и не смогли найти причину онемения конечностей.

Я сидел напротив бледного, ослабленного болезнью родного человека, который лежал в кровати, не имея возможности самостоятельно двигаться.

– Трон сохранит тебе жизнь, отец. Нужно только ждать. Ты за весь срок правления ни разу не заболел, это может быть проклятием. – глупость одна за другой слетали с языка. Недопустимая блажь для наследника престола, но сейчас я не мог иначе.

Как иначе доказать отцу, что его время еще не вышло? Я не готов принять эту правду. Как не готов ни к правлению, ни к свадьбе. Еще недавно казалось, что у меня достаточно времени, чтобы не беспокоиться о будущем.

Двадцать восемь лет. Да я еще не готов править. В конце концов, что такое возраст, когда трон защищает от любых болезней, проклятий и сглазов. Правитель невероятно быстро смог восстановится от тяжелого ранения на охоте, даже самолично проверил действие смертельного яда. Трон до сих пор защищал своего короля, потому что отец носил на руке кольцо из освященного металла, выплавленного божественными кузнецами. Так почему же его силы недостаточно, чтобы вылечить, казалось бы, такую глупость как искалеченные ноги?

Болезнь короля так и осталась загадкой для лучших умов королевства.

– Дрейк, сын мой, мы остались вдвоем, и я уже не могу называть себя правителем Алькории. Люди не станут слушать, не будут верить моим словам о безопасности, когда я сам не могу за себя постоять. Если учитывать наше положение с королевством Левиоф, – король закашлялся от долгого разговора. Я подал отцу стакан с водой, стоящий у прикроватного столика. – Уверенность в том, что Говард будет готовить нападение, пока мы слабы крепнет с каждым днем, проведенным в этих стенах. У людей появиться надежда, только если ты взойдешь на трон. Я хотел бы видеть тебя с молодой женой. Нашему народу нужна вера в будущее. И здоровый, сильный правитель.

– Отец, не начинай, – пусть я отказывался верить в это, но отец прав. Как всегда, прав. – Вы с дедом так долго поддерживали мир. Твоя болезнь – лишь временные трудности.

Эдвард Алькор, бывший король, поднял страну с колен после войны с королевством Левиоф. Тогда прадед совершил ошибку и чуть не поплатился страной. Мой дед уже в двадцать пять лет доказал, что он достоин править и вытянул голодающую страну на один уровень с Бурейном и Левиофом. Единственное, чего нам не достает – армия. В стране долгое время не хватало мужей и теперь, хоть положение и улучшилось, но былой силы в юношах не сыскать.

Если Говард Левиоф решит пойти на нас войной, стране не обойтись без помощи. У Алькории есть только один союзник извне, который может нас поддержать.

– Сын, ты не прав, – Тибальд смягчил взгляд и посмотрел на меня. Его лицо осунулось за прошедшие два дня и теперь отец выглядел болезненно. – Я не чувствую, чтобы мое тело менялось. У этой болезни нет названия. Даже с помощью богов я не могу восстановится. Только чувствую, как левая часть тела постепенно отмирает.

Тибальд говорил заплетаясь, пусть его речь стала четче, но люди не могут увидеть его таким, не сейчас.

– И что ты прикажешь? – я сложил руки на груди и взглянул в синеву глаз. Такой взгляд я замечал в зеркале, не зря мама говорила, что я отражение своего отца, только на когда-то черных, как смоль, волосах у отца теперь крупные пряди серебра.

– Свою просьбу я озвучил. Без жены люди хоть и примут тебя, как правителя, который сможет обеспечить безопасность, но тогда выбор спутницы будет довольно мал. Ты знаешь правила. – устало произнес король.

– Знаю, но я не готов, – я стоял на своем, не желая признавать болезнь отца, как что-то серьезное. – Что такое безопасность, отец? Зачем мне жена, если ты уже десять лет правишь без своей королевы? Неужто на все королевство не нашлось достойной? Вдовствующему королю можно выбирать даму по воле сердца, а не по статусу.

Я был уверен, что упоминание матери заденет отца, всегда задевало, но Тибальд посмотрел на меня и покачал головой, словно я маленький мальчик, который сказал очередную глупость.

– Будущее, сын. Жена – это будущее. Если люди не боятся, что королевский род прервется, то и волнений нет. – впервые за долгое время Тибальд улыбнулся. Только левой стороной губ.

Все-таки для того, чтобы быть хорошим королем недостаточно родится принцем, нужно уметь видеть дальше, слышать лучше, знать события наперед и превосходно справляться со своими эмоциями. С последним у меня как раз проблемы. Сложно удержать маску спокойствия, когда внутри все кипит.

– Жену можно найти позже. – я не видел проблемы в замужестве, потому как не собирался восходить на трон, пока мне не исполнится как минимум сорок.

– Можно, – согласился отец, в его взгляде я заметил грусть. – Но тогда твой выбор будет невелик. Если, будучи принцем ты можешь найти жену по духу, то будучи королем, твой выбор будет ограничен принцессой или, в крайнем случае, герцогиней.

– У меня есть время, отец! – громче, чем следовало произнес и тут же исправился, когда отец зажмурил глаза. – Не думай, что уйдешь так быстро. Я сделаю все, что смогу, чтобы обеспечить тебе еще несколько десятков лет здорового правления.

– Лекари здесь бессильны, даже Стида отвернулась от меня.

– Тогда я пойду в храм и буду молится богине жизни, чтобы спасла тебя. – с уверенностью заявил. Стоило мне чуть отойти, как дверь еле слышно открылась.

Лакей сделал шаг в покои отца, и доложил:

– Ваша Светлость, к вам прибыл лекарь.

– Я еще не закончил. – отчеканил король и лакей, спешно поклонившись, испарился.

От приказного тона Тибальда даже я иногда теряюсь, что уж говорить о подданных.

– Даю тебе год, Дрейк. Надеюсь ты найдешь свое счастье, и я еще увижу твою улыбку. – сурово произнес Тибальд. В уставших глазах плескалась надежда.

– Я и так улыбаюсь. – я обнажил зубы в притворном оскале.

– Об этом я и говорю. Ты не улыбался с того момента, как…

– Не стоит об этом. – я грубо оборвал отца. – Тебя лекарь ждет.

– Через год ты сядешь на трон, это не обсуждается. – так же грубо ответил отец. От недавнего тепла в разговоре не осталось и следа.

Отвечать я не стал, лишь кивнул и направился к выходу. На этой металлической двери больше защитных заклинаний, чем во всем Дарле. Хотя кроме необычного выбора материала ничего особенного в ней нет.

На выходе, вытянутый по стойке, ждал лакей, а в глубоком темно-зеленом кресле сидел пожилой лекарь. Люциус Дорис был ненамного старше отца, но ему не помогала сила трона, поэтому лекарь выглядел на один, а то и два десятка лет старше. Всегда в длинной светлой тунике и черных штанах. Люциус не изменяет себе в страсти к чистоте и порядку, несмотря на довольно грязную работу.

– Можете входить. – я поднял руку, пресекая вежливое приветствие лекаря и ушел, оставив отца одного. Ненадолго.

Я не позволю глупой болезни забрать тебя, отец! Мы и так остались вдвоем.

Глава 1. Как я до этого докатилась?

Юлия

– Где летаешь, Юля? Держи удар!

Тренер по самообороне кричал на меня из-за каждой мелочи. Видимо, решил отыграться за все обучение, когда профессионализм заставлял его сдерживаться, чтобы не потерять платежеспособного клиента. Или у Никиты Евгеньевича тоже был сложный день, а тут я и мое последнее занятие.

– Юля, ты где летаешь? Думаешь злобный обидчик будет ждать, пока ты надумаешь бежать тебе или защищаться?

Я спохватилась и выставила блок, но Никита Евгеньевич был хорошим тренером и его так просто не провести. Только я хотела сделать подсечку, как тренер обхватил меня рукой за горло и повалил на землю.

– Вот и все, Юля. На земле сложно сопротивляться. Если сомневаешься, всегда выбирай побег.

Тон мужчины стал спокойнее, а я не могла ничего ответить из-за сбившегося дыхания. Никита Евгеньевич сорок минут гонял меня, словно я собираюсь на турнир по единоборству, мирового масштаба, не меньше. Сам же тренер даже не запыхался.

Нет, я не бездарность, просто сегодня последнее занятие, и я не думала, что тренер решит показать мне все на что способен и обучить сразу всему за час борьбы. Как-будто не было целого месяца, чтобы это сделать?

– Ну что? Ты вставать собираешься, или решила сдаться на милость преступнику?

– Да какому преступнику? Будто я сама по ночам гулять выхожу. – я перевернулась на живот и решила подняться, но меня грубо опустили обратно, пригвоздив рукой к синему мату.

– В нашем мире может случится что угодно, Юля. Ко мне так просто не приходят, – Никита Евгеньевич тяжело вздохнул и, наконец, сжалился надо мной. – На сегодня хватит, надеюсь в твоей голове и мышцах отложилось то, чему я тебя учил. Надеюсь тебе эти знания не пригодятся, но нужно быть готовой ко всему.

Хмыкнула в ответ, пробежав глазами по стене, перечитывая последнюю фразу тренера.

«Будь готов ко всему!» – напечатано крупным шрифтом на кирпичной стене, среди других мотивирующих слоганов.

– Вы же знаете, что это затея моего отца. – встав, я сложила руки на груди и посмотрела на мужчину лет тридцати, который прошедший месяц был для меня тренером и, несмотря на грубость в общении, его советы я запомню надолго.

– Твой отец сделал тебе одолжение. Хотя бы за это ему можно дать награду «Отец года». Когда у меня появится дочь, то я научу ее за себя постоять. – с гордостью заявил Никита Евгеньевич.

– У вас уже есть два сына. По мне, так хорошие защитники.

– Так не навсегда же. Юля, каждой девушке сейчас нужно уметь за себя постоять. Кто знает, что случится сегодня вечером. Лучше остаться дома. – глаза Никиты Евгеньевича предупреждающе заблестели, а мне стало смешно от такой опеки.

– Простите, Никита Евгеньевич, но на этот вечер у меня другие планы. И не волнуйтесь, я буду в большой компании в приличном месте. – сказала, улыбаясь и собралась в душ, захватив с собой бутылку воды и полотенце.

Насчет приличности места моего сегодняшнего времяпровождения можно поспорить, но кто спрашивает?

– Все с этого начинается, а потом девочки приходят ко мне. Исправить-то уже ничего нельзя, но иллюзию безопасности я им даю. – учительским тоном поучил меня уже бывший тренер.

– Все будет хорошо, Никита Евгеньевич. Мы даже пить не будем. – пожала плечами и развернулась, чтобы побыстрее добраться до душевой и смыть с себя пот.

– Ну-ну. – послышалось негромкое от Никиты Евгеньевича, но оборачиваться и продолжать разговор не стала. Хватит и того, что меня каждый раз папа учит, а тут еще и тренер.

Стоя под душем думала о словах отца перед тем, как он вручил мне абонемент на занятия по самообороне.

– Это пригодится тебе лучше, чем новый телефон. – вспомнила серьезный взгляд и наставнический тон.

Вспомнила свой старый телефон. Он все еще работал, даже сейчас смотрелся неплохо, но аккумулятор разряжался невероятно быстро, пришлось купить портативную зарядку, чтобы хоть как-то поддерживать связь. Жаль новую камеру не приделать. Приходится просить подруг, чтобы сфотографировали меня и не стыдно было выложить фото в сеть. Интернет так вообще был медленным, но что поделать: теперь я прошла курсы по самообороне и в случае чего смогу за себя постоять, но со старым телефоном.

Мама обещала новый после выпуска, и я тяжело вздохнула. Да, а на выпускном у меня даже фоток нормальных не будет, а все почему? Потому что я не захотела пойти по стопам отца и идти в медицинский, а прошла, каким-то чудом, на бюджет в академию искусств. Да еще и на актерское искусство. Это была моя мечта, но пришлось все же отучится в медицинском колледже три года, чтобы родители позволили мне выбирать, что я хочу.

Теперь мне двадцать пять, и я самая старшая на потоке. Есть еще два парня и девушка на год младше меня, но это не меняет моего отношения к тому, что родители не уважают мой выбор.

Лечить людей, которые не хотят этого или думают, что раз они научились пользоваться гуглом, то умнее врача. Нет уж, увольте. Другое дело театральный. Там и эмоции, и выступления. Люди аплодируют, радуются прекрасному, не то что сидеть в кабинете и рассчитывать меню, а потом пробовать еду, чтобы понять насколько она съедобная. Мне хватило месяца, чтобы понять, что это не мое и пусть отец утверждал, что нужно наработать стаж, а дальше подыщет мне другую работу, если я окончу медицинский университет, желательно в Витебске.

Вышла из раздевалки с черной сумкой на плече и наткнулась на Никиту Евгеньевича.

– Думаю, тебе не повредит, если ты купишь себе боксерский мешок. Небольшой, просто, чтобы иногда тренироваться. Да и потом может пригодиться.

– Спасибо, Никита Евгеньевич, я подумаю.

– Юля.

– А?

– Всего хорошего. – Никита Евгеньевич кивнул и поджал губы.

– Спасибо, вы хороший тренер.

Уже окончательно бывший тренер кивнул в ответ. Я посчитала свой долг, перед этим мужчиной, выполненным и направилась к выходу. Дела ждут.

В ответ на мои мысли в кармане завибрировал телефон. На экране высветилось: Степан, наш молодой и активный охранник в академии искусств:

«Ты придешь? Ключи у меня.»

Собиралась на нашу тихую вечеринку, как на вылазку перед ограблением. Облегающие черные джинсы, короткая белая майка с пасхальным зайцем и черный кардиган. Возвращаться будем поздно, ночи хоть и летние, но может быть прохладно.

Взглянула в зеркало и решила подкрасить губы гигиенической помадой. Что-то яркое может покрасить костюмы, за что нас потом точно по голове не погладят, а мои губы на ветру постоянно сохнут. Улыбнулась своему отражению. Русые волосы ниже плеч были слегка подкручены, на веках немного теней и тонкие стрелки. Ресницы еще черные после татуаша, как и аккуратные коричневые брови. Современные технологии экономят кучу времени для девушек.

– Отлично!

Оставлять записку не стала: родители в больнице на ночном дежурстве. Когда я достаточно подросла, они старались выбивать себе совместное дежурство, то ли чтобы побыть наедине, то ли чтобы потом вместе отдохнуть. Ну и пусть, главное, чтобы отец не портил мне настроение. Остался последний экзамен и диплом у меня в руках. Когда я еще смогу собраться с ребятами? Всех уже разбросало по стране. Мне повезло остаться в Минске на замену декретного в драматический театр. Костюмер – это не то, о чем я мечтала, но намного лучше медсестры.

Завязала шнурки на своих любимых розовых Nike air max, кинула ключи в маленькую сумочку, проверила наличие телефона. Все. Я готова.

Обвела взглядом коридор и вздохнула: все же без нотаций отца непривычно. Чувство, словно я совершаю преступление, хотя и достаточно взрослая, чтобы самой принимать решение. Да, жизнь с родителями балует: нужно постараться жить отдельно, может тогда отец подобреет?

Улыбнулась собственным мыслям и услышала щелчок закрывающейся двери. Тихо. Даже как-то грустно, что за дверью не слышно голосов.

В реальность меня вернул вибрирующий телефон. Степа, конечно! Кто же еще будет так настойчиво строчить смски?

«Ты где? Ждем только тебя!»

«Куда пропала?»

«Бросай свое метро, иди пешком! Так быстрее.»

М-да…Степа в своем репертуаре. Не удивлюсь, если окажется, что я приду одной из первых. Паникер, тоже мне.

Ответить все же пришлось, чтобы прекратить раздражающую вибрацию:

«Уже вышла. Мне и так пешком. Буду через двадцать минут.»

Зря вообще написала, потому что через десять секунд на моем телефоне высветилось:

«20 минут? Да мы все от скуки посинеем. Давай на пробежку, тебе полезно.»

Степа, блин! Кто бы говорил? У самого пузо уже проявляется, а я лишним весом не страдаю. Разве что совсем чуть-чуть. И то это не заметно. Все же я в платьях в обтяжку не хожу, а высокая талия на джинсах все скрывает.

Как и предполагала, перед входом, за нашим поворотом собрались только четверо и Степа в том числе. Я пришла, не хватает еще троих и наша группа в сборе.

– Ну и кто мне строчил, чтоб я спешила? Все-равно теперь здесь остальных ждать. – вместо приветствия высказала Степе за, пусть и ожидаемый, но все же обман.

– Если вас не торопить, так мы тут еще на несколько часов застряли бы, – Степа сложил руки на груди и прищурился, глядя на меня. – Привет, кстати.

– По смс поздоровались, – буркнула в ответ. – Это с тобой, а остальным привет.

Стоило мне опереться о стену после быстрой хотьбы, как Степа всплеснул руками и перевел свое недовольство на опоздавших. А когда заметил в руках девушек стаканчики с кофе, то его уже было не остановить.

В этом весь Степа: парень на два года старше меня, тоже учился в академии искусств, но на художке и понял, что это не его. Поэтому он теперь охранник. Академия с удовольствием принимает бывших студентов на работу, особенно если это не преподавательский состав.

– Может хватит, а? Мы вообще зачем сюда пришли? Степа, давай ключи! – не выдержал Вадим. Рука парня уже потянулась к карману, но Степа отпрыгнул и по-детски пригрозил пальцем.

– Э, нет. Я сам. Ключи – это вам не игрушка.

– Ну так давай. А то еще кто знакомый мимо пройдет и всей нашей затее конец. – не выдержала уже я и взяла Степу под руку, чтобы повести к аварийному выходу справа от главного входа. Пришлось идти вглубь здания, чтобы нас никто не заметил.

– Так страшно. Это первый раз. Как это называется, Степ? – спросила Лиза, одна из опоздавших девушек.

– Незаконное проникновение. – буркнул Степа и открыл дверь, подгоняя нас рукой.

– Тебя не уволят за такое? – я не хотела, чтобы у Степы были проблемы. Он хоть и заноза, но мы к нему привыкли за пять лет.

– Да что ты говоришь? – махая головой протянул Степа. – Я здесь каждое дежурство хожу. Вообще непонятно зачем. Столько камер на улицах, что от меня здесь никакого толку. За шесть лет, что я здесь работаю, никто даже не подумал ограбить академию. Да и зачем? Здесь все-равно ничего ценного не вынесешь.

– А оборудование и костюмы, они стоят немалых денег. – не согласилась Лиза.

– Кому нужен твой телевизор? А рисковать свободой ради пары дурацких тряпок будет только сумасшедший. – Степа уже не шептал, это была его территория и он знал в этом здании каждый угол.

– Нормальные костюмы. – прошептала и тут же меня обнял Вадим.

– Тогда, дорогая Юля ты оденешь здесь самое красивое платье, которое найдешь. Если оно на тебя налезет, конечно.

Дружный хохот разорвал тишину и разрядил обстановку. Обижаться на Вадима было глупо, но я все же надулась, больше для того, чтобы пробудить у Вадима совесть. Зря. У него такого чувства отродясь не было.

– Не бери в голову, Юля. Это же Вадим, – прошептала Лиза и заметила смешинки в моих глазах. – Понятно. Ну тогда давай выбирать наряд.

– И что на меня налезет? – я обиженно спросила, скосив взгляд на одного тощего парня.

– Как тебе костюм дерева? – предложил Вадим, доставая какое-то бело-черно-зеленое безобразие.

– Вот ты его и одевай, – засмеялась Лиза. – Девушки будут в платьях, а вы выбирайте, во что влезете.

В Лизу полетело греческое платье.

– Ах вы…

– Ах, мы разбойники-и-и! – хором пропели парни и дружный смех разрядил обстановку.

Значит платье. Я в прошлый раз видела здесь что-то подходящее.

Пока остальные перебрасывались тряпками, я открыла дверцу шкафа-купе и вытянула вечернее платье в пол нежно-розового цвета.

Лиза положила свои руки на мои плечи и посмотрела со спины на мой выбор:

– Как раз под твои кроссовки.

– Эй, Лиза, помоги! – я крикнула из-за ширмы. Половина из бесконечности пуговиц никак не желала застегиваться.

– Что там? – Лиза зашла ко мне в куче перьев и чем-то кислотно салатовом.

– Что это на тебе? – я брезгливо поморщилась, разглядывая перьевое безобразие. Перья были на подоле, на воротнике и даже на коротких расклешенных рукавах. До кучи Лиза обмотала себя черно-розовыми перьями.

– Ничего ты не понимаешь, Юля, – хмыкнула Лиза и развернула меня спиной к себе. – Это же для веселья! Мы в последний раз собираемся нашей группой, а такое платье как у тебя я смогу и на выпускной одеть.

– Знаешь, Лиза, я уже выросла из таких нарядов. Мне по душе что-то более приземленное.

– Но ты все-равно здесь, подруга. Я буду скучать по твоей серьезности. Все-таки на курсе ты была лучшей. – Лиза отошла, справившись с мелкими жемчужными пуговицами.

– Я тоже буду скучать по твоей смелости и открытости. – я искренне улыбнулась.

За костюмерной послышались мужские голоса. Степа принялся петь, это нельзя пропустить. Мы с Лизой переглянулись и пошли на выход. Маша с Викой уже были одеты в такие же странные наряды, только у Маши вместо перьев были рюши, а Вика одела разноцветный клоунский костюм и рыжий парик. Эту девушку вообще нереально заставить одеть платье, такая уж Вика любительница брюк и удобства до мозга костей.

То, что творилось на сцене нашего актового зала было похоже на зоопарк: Вадим все же решил одеть костюм дерева. Парни оделись в костюмы мушкетеров, а Степа был фокусником. Кто бы сомневался.

Степа взял выключенный микрофон и начал говорить так, чтобы все услышали:

– Дамы и господа! Представляю вашему вниманию самых талантливых, самых безответственных и неповторимых безумцев с театрального факультета. Ведь как могло прийти в голову вломится в святую святых, чтобы получить возможность постоять на сцене исполняя главную…ой!

В Степу полетела пушистая мишура и Лиза подбежала к нему, выхватывая микрофон.

– Дамы и господа! Не слушайте этого ненормального! Мы начинаем! Никаких правил, никаких реплик, только импровизация. Что из этого получится не знают даже наши герои. Роли распределяем по своему усмотрению, и ваша задача сыграть так, чтобы все догадались о том, какова ваша роль. Во время выступления ничего не говорим и не подсказываем: потом будем обсуждать. Вы готовы?

– Погнали! – выкрикнул Вадим и представление началось.

Ой, что это было… Я выбрала роль наложницы султана, но играла так затейливо, что об этом стало известно только к концу антракта. Остальные тоже проявили смекалку, а Вадима со Степой мне так и не удалось раскусить, хотя что может быть проще дерева с фокусником? Ну конечно сказочное дерево и определенного фильма, который я, естественно, не смотрела и фокусник-шарлатан, который на самом деле оказался серийным убийцей.

Этот вечер я определенно запомню надолго, потому что так весело мне еще не было, тем более с такой компанией.

– Юль, ну ты видела, как Степа всех обыграл? – жаловалась Маша и обратилась к нашему фокуснику. – А ты говорил, что покажешь мне сказочное место. Это было нечестно, я думала ты безумный шляпник из Алисы.

– Нужно было идти со мной, – Степ отсалютовал банкой безалкогольного пива. – Сказочное место – это камера пыток.

– И почему ты не шел на театральный? С такими-то талантами. – надулась Маша.

– Я боюсь сцены.

Дружный хохот был Степе ответом.

– Да ладно, я серьезно. Вы – другое дело, а вот когда незнакомцы на тебя смотрят аж мурашки по коже и слова все забываются. – Стера развел руками.

– Ты это Юле скажи. Юль, дашь Степе пару уроков? Ты же у нас прирожденная актриса. – Вадим обнял Степу за плечи и встряхнул. Несмотря на худобу, силы у Вадима хоть отбавляй.

– Кстати обо мне: в другой раз. Прирожденной актрисе нужно отойти. – я встала и почувствовала, как закружилась голова. Странно, все же я настолько устала.

Простите, Никита Евгеньевич, мы все-таки немного выпили. Хотя странно, что меня повело от стакана пива. Хотя обычно я не пью, может в этом дело?

Пытаясь найти туалет в темноте, нащупала телефон и включила фонарик. Зашла в первую попавшуюся дверь и поняла, что попала в чулан с ведрами и тряпками.

Это точно не уборная.

Выдохнула и попыталась развернутся, но вступила в ведро и упала на пол, а сверху на меня упала швабра.

– Черт! – выругалась, потирая голову. Наверняка останется шишка.

В тусклом свете фонарика поняла, что с платьем все в порядке и облегченно вздохнула. Не хотелось бы проблем из-за испорченного костюма. Да еще не себя подставила бы, а Степу. Он уж точно в этом не виноват: никто нас силком сюда не тащил. Мы понимали на что шли, устраивая вечеринку в академии.

Осмотрелась и поняла, что ведра куда-то исчезли. Да и запах какой-то другой. Пахло сыростью и немытыми носками.

Поморщилась и открыла дверь. Протяжный скрип насторожил, а еще в ступор вогнала каменная брусчатка перед ногами.

Что? Как? Откуда это взялось?

Стоило ступить на из ниоткуда возникшую дорогу, как в ушах зазвенело: странную узкую улочку с кирпичными, а местами и каменными стенами заполнил звон метала и стук молота.

– Что за шутки?