Read the book: «Багровый дождь»
Поэт Евгений Тольятти
Дизайнер обложки Екатерина Степанова
© Данил Баженов, 2021
© Екатерина Степанова, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-4498-2920-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОЛОГ
Иногда не нужно лить кровь, чтобы жить. Не нужно работать, чтобы есть, спать, чтобы утром быть полным сил. Не нужно ничего, кроме как родиться с меткой знатного рода. Королевской особой… Вот к чему стремятся люди. С ранних лет дети мечтают быть принцессами, королями, знатными рыцарями и придворными. Нет на свете человека, который бы хотел стать разбойником, вором или наемным убийцей. Вот только, к сожалению, не мы решаем все это. Не мы решаем, кем родиться, где расти и с кем дружить. Все решают за нас. Так было и будет. Всегда… Никто не станет спрашивать у нас о наших желаниях. Никто. Даже мы. Даже мы сами.
…
Уже стемнело. Крестьяне, закончив работу на поле, отправлялись по домам. Кочующие купцы, что остановились в деревне проездом, уже давно прикрыли свои лавки.
Луна поднималась все выше, озаряя верхушки деревьев. Замолкли птицы, затих ветер. Не спали лишь заблудшие души, прячась по кустам, обнажая клинки и поджидая нужного момента.
– Держись рядом, Кайл, – шепотом произнес человек средних лет, немного высунув из ножен меч.
Я взглянул на него: потухший взгляд, густая борода, длинные черные волосы и грубое лицо, на котором никогда не было улыбки, лишь грозная гримаса. Человек внимательно наблюдал за хижинами, выжидая, когда же в них погаснет свет.
– Кайл, – снова обратился он ко мне. – Нож у тебя? Это всего лишь деревушка, но лучше быть готовым к бою. Кто знает, может сегодня полягут не только крестьянские мужики.
– Да, дядя, – тихо ответил я.
Мужчина кивнул, вздохнул полной грудью и, более не скрываясь, скомандовал:
– Вперед!
Его люди тут же выхватили клинки и с криком повыпрыгивали из засады. Я остался наблюдать. За считанные минуты деревня опустела полностью. Последний ее житель, в надежде убежать, получил стрелу прямо в шею.
Крики стихли. Дядя вышел из хижины старейшин, вытирая кровь с меча об рукав своей старой, потрепанной, не единожды залатанной рубахи с поднятым воротом.
Он взглянул на полыхающую избу, махнул мне и, скрестив руки на груди, усмехнулся. Я аккуратно убрал нож и уже собирался бежать, вот только вставая с корточек, зацепился за корень старой липы и вывалился из кустов, словно мешок. Кто-то засмеялся, нет, даже заржал. Мне было так стыдно, что я вскочил как можно скорее и стал отряхиваться, пытаясь не смотреть в сторону звонкого смеха
– Кайл! Хватит тебе прихорашиваться. Давай сюда! – крикнул мне дядя.
…
«Его вовсе не смущали трупы на улицах, кровь на мечах и тишина вокруг, прерываемая редкими диалогами разбойников. Он привык к такой картине давно. В свои двенадцать лет, ребенок видел больше жестокости, чем рыцари гвардии за всю свою жизнь. Кайл – разбойник, такой же, как и они.
Он никогда не был против своей роли. С самого детства, когда еще жил вместе с отцом, в нем уже была готовность к этой работе. Кайл догадывался, что родитель занимался наемными убийствами, из-за чего дома появлялся редко. Это и к лучшему. Отец ненавидел мальчика на столько, что один раз, когда Кайл по случайности разбил тарелку, тот попытался перерезать ему горло. Остановило лишь то, что мальчишка сумел ударить его подсвечником, стоявшим возле кровати.
Тогда ребенок чуть не умер от побоев. Чуть… В тот момент ему было всего восемь лет…
На следующее утро отец ушел, не оставив и гроша. Все пять дней, пока его не было, Кайл питался насекомыми, которых находил у себя в комнате, а когда в замочной скважине провернулся ключ, и дверь открылась, родитель спросил: «Почему ты все еще жив»?
На следующее утро в дом явился человек, похожий на отца как две капли воды. Это был дядя мальчика. Наблюдая за их разговором из своей комнаты, Кайл забился в угол, как только тон начал повышаться.
– Что ты творишь, чертов слизень!? Ты вообще осознаешь, что делаешь?! Это королевская семья, тупоголовый! – яростно кричал дядя.
– Твое какое собачье дело, выродок?! Они все мешки с дерьмом. А моя работа от них избавляться! Этим я на жизнь зарабатываю. Это тебе не деревушки грабить и стариков колоть! Мне еще этого жука кормить надо, что от этой шлюхи достался! Я бы убил его давно, так нет! Вон он сука! Сидит, поглядывает!
– Причем тут Кайл? Он всего лишь ребенок! Клянусь душой, как только все утихнет, я его заберу! Можешь быть уверен!
– Да подавись, хоть сейчас бери! Его все равно убьют через день! – кричал в ответ отец. – Скоро тут будет целая гвардия… – добавил он шепотом.
– Ты сам виноват в этом, брат, – сказал дядя и, зайдя в комнату, протянул племяннику руку.
Мальчик робко взял ее и, поднявшись, встал рядом.
– Проваливайте… Живо! – закричал напоследок тот, кого Кайл пытался называть «папа».
– Подожди на улице, – наигранно улыбнулся дядя, похлопав по плечу племянника.
Кайл не оглядывался, он просто шел к выходу, когда услышал за спиной звук вынимающегося оружия из ножен.
Захлопнув дверь за собой дверь, мальчик принялся ждать. Конечно, он осознавал, что там сейчас произойдет. Но, как ни странно, у него не было никакой жалости, лишь безразличие и детское понимание.
Дядя вышел через минуту и посмотрел на Кайла.
– Что стоишь, остаться решил? – с ухмылкой спросил он его.
Кайл же молча забрался на жеребца, что был привязан к старому сухому дереву, которое служило стойлом.
Дядя отвязал коня и запрыгнул на него, подвинув мальца.
– Ты же знаешь, что произошло? – спросил он, надеясь не услышать ответ.
– Я думаю, что тело его сейчас лежит у стола, руки и ноги разбросаны по комнате, а голова горит в жерле печи. Если я где-то ошибся, поправь, если нет, то просто промолчи, – сказал Кайл, хоть детским, но жутко спокойным голосом.
…
Дядя промолчал…»
Глава 1. Все хотят быть королями
Картина мира нарисована давно,
Дожди на ней отмечены багровым.
Ее художникам, к несчастью, все равно:
Богатым вырастешь или умрешь дворовым.
А люди будут биться меж собой,
Развяжут войны, чтобы кровушкой напиться.
Иные даже лезут в смертный бой,
Желая за ваш счет обогатиться.
Вот два пути: путь бедняков и знати;
Увы, не мы решаем, кем нам быть,
И кем расти, и где нам жить, и с какой стати.
Но в наших силах то безумие прекратить.
_________________________________________________________
Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»
«Кайл»
Приглушенный звон стали, крики, что эхом разносились по деревне, детский плач… Такие сны мне снятся каждую ночь, не давая покоя. Стоит закрыть глаза, в надежде укрыться от реальности и жестокости, как я тут же попадаю в нее снова. Даже во сне мне не дают забыть о том, что люди живут, чтобы умереть, и умирают, чтобы жить… Не могу… Больше не могу…
…
Я открыл глаза, осмотрел пустую избу: длинный двуручный меч на стене, старые пробитые доспехи моего дяди и засохшая кровь на полу…
…
Стоило выйти из избы, как яркие лучи летнего солнца тут же ударили мне в глаза. Запах жареного мяса, звонкий смех, пение утренних птиц, все это раздражало. Все же недосып сказывался на мне.
– Кайл! Иди к нам! Мы как раз только сели есть! Сегодня у нас на завтрак кролики, ведь этот упырь упустил оленя! – крикнул мне Норен.
Норен – старый друг Дяди. Огромный, словно скала. Грозный, даже страшный, вот только на его лице всегда блестела улыбка, противоречащая его ужасному виду.
– Иди ты! Это все из-за того, что ты шумел своей толстой задницей! – ответил ему другой разбойник, обидевшись на старого друга.
– Да перестань, ты просто стрелять не умеешь, – вновь съехидничал Норен. – Давай сюда, парень! – обратился он ко мне.
Мне оставалось лишь приветливо улыбнуться, и выполнить их просьбу, хоть есть я и не хотел.
Сев напротив Норена и взяв небольшой кусочек мяса, я принялся медленно жевать, стараясь делать вид, что полностью занят едой, дабы хоть как-то избежать нежелательного допроса.
Разбойники разговаривали между собой о мелочах: куда направиться дальше, на кого совершить рейд, или просто хвастались своими победами в боях. Я поморщился. Мне не особо интересно слушать рассказы о том, как они браво сражались с рыцарями королевской гвардии и победили, или еще хуже того, как милых дам «укладывали спать». Да и вообще, как могут быть интересными рассказы тех, кто в своей жизни кроме болот, крови и трупов, ничего больше не видел?
Я посмотрел на толстые деревья, что возвышались рядом с нами, и мне жутко захотелось прогуляться, по этому утреннему, еще сонному, лесу.
– Норен, я пойду, прогуляюсь. Скажи дяде, если он будет меня искать, что я… эм…
– Конечно Кайл, только не уходи далеко, и нож держи рядом, на всякий случай, а от дяди я тебя отмажу. Гуляй.
– Спасибо, тогда я пошел.
Когда мы шли сюда, я приметил одно слишком уж красивое озеро. Это бросалось в глаза, даже, невзирая на туман и позднее время. Именно туда я и планировал направиться, пока меня не хватились.
Я шел по тропинке вдоль деревьев, изредка срывая сырую от росы листву и пиная мелкие камушки. Огромные сосны бережно закрывали меня от солнечных лучей, а лесные птицы пели песни. На мое удивление лес был довольно зеленым и живым. Такую картину редко встретишь в сгоревшем лесу.
«Четырнадцать лет назад началась война между двумя королями северного и южного королевства. Кто был прав, а кто нет, уже не решить, так как они оба были убиты своими же слугами, уставшими от бессмысленной войны. Столицей провозгласили Стоун
(северное государство) несмотря на то, что изначально оно проигрывало.
Король севера, зная, что южное королевство не выдержит натиск, отправил почти всех своих воинов на штурм. Миновав мост и подойдя к огромному лесу, что окружал южное королевство, армия разбила лагеря, подготавливаясь к грядущему сражению. Наступила ночь, солдаты спокойно спали в своих палатках. Часовые охраняли каждый метр лагеря, но людям юга подбираться к ним и не нужно было. Не желая вступать в открытое сражения, южане подожгли лес. Вместе с ним сгорело и войско северян.
С тех пор лес так и кличут «сгоревший»».
…
Не успел я опомниться, как дошел до озера. Спустившись с обрыва, я снял сапоги и, зайдя по колено в воду, начал играть с обитателями подводного мира. Конечно, ловить лягушек не так интересно, как убивать стариков и женщин, но я все же ребенок. Дайте мне хоть немного насладиться детством.
По другую сторону озера я заметил маленького олененка, который пришел утолить жажду.
– Видимо это из-за него сегодня поссорились наши бравые охотники, – усмехнулся я.
…
– Проваливай! – кто-то крикнул в дали.
Олененок тут же убежал, а я, испугавшись, ловко вытащил нож и присел.
– Нет! Отстаньте от меня! – все продолжали кричать неподалеку. – Да схорони меня Король!
Крики менялись на вопли, а вопли снова на крики.
Глубоко вздохнув и посильнее сжав нож в руке, я двинулся на звук.
Аккуратно перешагивая сухие ветки, и разводя руками листву, я шел вперед, стараясь оставаться незамеченным. В моей голове уже был план: если там бой, то пережду в кустах, а когда все утихнет, и победитель уйдет, я заберу вещи убитого. Они ему все равно без надобности. А если там мои, то постараюсь помочь. Выскачу из кустов и наброшусь на недруга! Дядя три года учил меня фехтованию, точно не для того, чтобы я в кустах сидел.
Крики стихли, и я прибавил шаг. Вскоре сквозь листву я заметил что-то черное, и что-то красное… Много красного… Человек в черных доспехах лежал, сжимая в руке клочок бумаги. Рядом стояла испуганная лошадь. Она даже не поняла, что напало на них.
– Возьми это, – прохрипел он, заметив меня. – На юге есть деревня, пол дня пути. Найди там человека с татуировкой на лице и отдай письмо. Он щедро тебя вознаградит. И еще…
– Еще что? – спросил я.
Но ответа я не услышал. И уже точно не услышу. Осмотрев тело, я принялся снимать доспехи.
Мне повезло, на лошади были грузовые мешки, туда я и погрузил тяжелые доспехи, большой стальной меч и остальную одежду. Записку я все же забрал. Чисто из-за любопытства.
Закончив с погрузкой, я удобно уселся в седло, взглянул на последки на оголенный труп и пришпорив лошадь, поскакал обратно в деревню. Ездить верхом я умел лишь благодаря дяде. Честно говоря, я всему научился лишь благодаря ему.
Ветки безжалостно хлестали меня по лицу, стараясь хоть как-то наказать за мародерство… Тоже мне…
Выйдя на тропу, и успокоив лошадь, я медленно поскакал. Впереди виднелась деревня и часовые, которые уже навели на меня луки.
– Эй! Это я! – закричал я, размахивая одной рукой, в надежде, что не получу стрелу от своих же.
– Кайл, мать твою, ты где лошадь раздобыл? – удивленно спросил меня часовой.
– У приюта позаимствовал, – улыбнувшись, ответил я.
– Доспехи я вижу, а черный-то где? – продолжил засыпать меня вопросами часовой.
– Да там, голый в кустах валяется. Не знаю, что его убило, но это было явно мне на руку, – усмехнулся я.
– Ну, ты даешь, щегол. Ладно, проходи скорее, твой дядя уже тебя заждался.
…
Верно сказал часовой. Дядя стоял посередине улицы, сердито смотря в мою сторону.
– Кайл, откуда лошадь? – грозно спросил он меня.
Все рассказав дяде и показав письмо, я надеялся обрадовать его. Прочитав последние строки, он поспешил собрать своих людей. За считанные минуты собрались все. Нас было немного. Двадцать два человека, включая меня.
Дядя встал на один из ящиков, на котором было вырезано: «собственность старейшины», и гордо осмотрев всех своих людей, принялся читать письмо.
– «Капитану четвертого отряда королевской гвардии Антонио Сикверм. От друга чужой короны.
В наши руки попали сведения о том, что вы, капитан, и ваши люди, нашли то, что мы ищем. Более того, мы знаем, где сейчас вы находитесь, знаем, сколько вас, сколько у вас мечей и щитов. Мы знаем все и про всех. Не подумайте, это не угроза, ни в коем случае. Мы лишь хотим напомнить о ваших обязанностях перед орденом.
Наши люди придут за ней завтра, на закате, встреча состоится у моста. Настоятельно рекомендую оставаться на том же месте, в деревни у холма, до этого момента. Так же, мы просим вас сопроводить девочку вместе с вашими людьми. За это, конечно, вы получите чуть больше.
Это письмо вам доставит наш человек, вы узнаете его по доспехам и, конечно, по знаменам ордена.
Друг короны».
…
– Как вы уже поняли, в деревне, что в полдня пути, есть неплохая добыча. А может даже больше! Вот только стерегут ее гвардейцы. Разумеется, ее нам просто так не отдадут. Девчонка нужна Забытому приюту. За нее мы можем получить достойный выкуп. Вы согласны рискнуть всем? – закричал дядя.
В ответ он услышал одобряющие крики.
– Тогда седлайте коней, нечего ждать!
Все тут же кинулись собираться, позабыв про свои прежние дела.
– Кайл, ты тоже, – этой короткой фразой, он дал понять мне, что скоро состоится первая моя битва.
…
Снова леса. Мы в пути уже около пяти часов. Я ехал впереди, рядом с дядей и его приближенным.
На нем были те доспехи, что я снял с трупа. Видимо, он должен сыграть гонца. План прост: он подъезжает к деревне один, его встречает стража, он отдает письмо, а пока гвардейцы его читают, остальные пробираются в деревню, вырезая всех под покровом ночи. Все просто. Как всегда…
– Боишься? Понимаю, первый бой все же, но ты помни, если останешься в живых, я тебя награжу, – мило сказала сравнявшаяся со мной девушка.
У нее не было имени, называли так, как хотели, но, невзирая на это, ее все уважали. В банде она давно. За это время ей удалось обучиться не только фехтованию, но и искусству любви. В бою она большой роли не играла, но умела расслабить и порадовать мужчин после тяжелой битвы. Днем ее было трудно найти, ведь она всегда спала, чтобы ночью быть полной сил.
– А? – Откликнулся я.
– Эй, перестань смущать мальца, – не поворачиваясь сказал дядя.
– Смущать? Господин Люзард, Кайл уже взрослый. Пора ему стать мужчиной.
– Станет. Успеется. Ему сейчас головой думать нужно. Нам всем…
Я взглянул на свой меч. Мне стало ужасно страшно…
…
Стемнело. Солнце давно скрылось за горизонтом, наступила гробовая тишина. Лошадей мы привязали неподалеку, чтобы можно было уйти, если что-то пойдет не так.
Звезд я не видел, все затянуло тучами. Даже луна, что из-за всех сил старалась прорезаться и осветить нам путь, сдалась, преклонив колено перед могучим небом.
…
– Кто такой?
– Читай письмо, все поймешь.
Я накинул капюшон на голову и, вытащив клинок, пошел вслед за разбойником.
– Эй. Он твой, – прошептал разбойник, показав на молодого стражника, который плелся в хижину, засыпая на ходу.
Пробравшись следом и стараясь не скрипеть прогнившими половицами, я подкрался к жертве. Я не спускал с него глаз, знал куда бить, знал, что делать дальше. Между нами оставался метр. Нас прервали.
– Тревога! – закричал кто-то с улицы.
Стражник обернулся и, заметив меня, схватил меч.
– Ах ты, щенок! – улыбнулся он. – Убить меня никак собрался, а? Ну, давай, показывай, чему обучен!
Наши мечи тут же скрестились. Да, конечно, силой я его не выиграю, он все же гвардеец. Но, у гвардейцев одна беда – они честные.
Левой рукой я схватил кувшин с водой, что стоял на столе и, разбив его об голову гвардейца, добился того, чтобы он упал.
– Нет! Стой, малец!
Ни жалости, ни стыда. Мой меч вонзился в его горло и тут же вышел обратно.
Выбежав на улицу с окровавленным мечом, я увидел настоящею бойню: кругом трупы, кровь, внутренности, запах смерти! Но это меня не пугало, совсем не пугало. Даже наоборот, было привычным делом.
– Иди-ка сюда! – побежал на меня гвардеец.
– Долго с ним не мешкай. Пацан совсем, – крикнул ему сослуживец.
Я остановился и, приняв защитную стойку, как меня учил дядя, начал ждать удара. В голове крутились все уроки, что мне давали. Куда метнуться, куда ударить… Все это мигом превратилось в кашу, которая может выплеснуться наружу в любой момент.
– Эй! На ребенка полезли? Да какие же вы гвардейцы?! – закричала та женщина без имени, выбежав на них с клинком в руке.
Потеряв руку, один гвардеец рухнул, а другой, пронзив женщину копьем, упал вместе с ней, получив нож в шею.
Кругом был слышен звон стали, крики и вопли… Не слышно было лишь мольбы о помощи. Все знали, на что идут.
Вдруг я увидал Норена. Он бился сразу с тремя. Побежав на помощь, я кричал, всячески стараясь отвлечь на себя внимание. Подбежав к гвардейцу сзади, я перерезал сухожилия на ногах, а когда он упал на колени, вонзил меч в спину. Норен парируя удар за ударом, расправился с ними по очереди.
– Погоди, малой! – закричал Норен, подбегая ко мне, – Держи!
Он помог вытащить меч из спины убитого рыцаря и улыбнувшись, как всегда, похлопал по плечу.
– Давай туда! Держись поближе к дяде!
Мой дядя бился с шестью рыцарями гвардии. Израненный и усталый, но не сломленный.
Постоянно отступая, и блокируя удары, ему лишь иногда удавалось делать удачные выпады.
Мы с Нореном помчались к нему на подмогу.
– Мы тут! – крикнул Норен, словно ураган, ворвавшись в бой.
Когда я подбежал, недруги были уже мертвы.
– Кайл! Держись рядом! Эй, там! Все за мной! – закричал Дядя.
Все, кто остался в живых, двинулись следом, как и было приказано. Мы шли кругом, отбиваясь от атак гвардии. Я был в центре. До меня они не доходили.
– Туда! – снова скомандовал дядя, показывая на стоящий неподалеку дом.
– Держать стро… – крик разбойника прервался.
Из его груди торчала стрела.
– Все в укрытие! – крикнул дядя. – Эти суки нас обстреливать будут!
Было уже поздно. Окружив нас, лучники начали отстреливать всех, кого видели. Меня оглушило душераздирающим криком.
Когда нас осталось всего четверо, а я стоял, окруженный трупами, стрелу получил Норен. Потом его друг…
Мы остались вдвоем. Я и дядя.
– Ты Готов? – спросил он.
– Ко всему, только не к смерти!
– Ты сегодня не умрешь, я обещаю, а сейчас беги!
Мы бежали вперед. Стрелы падали впереди нас, позади нас, слева от нас, справа от нас! Сердце стучало, словно бешеные псы, что пытаются вырваться из клетки! Дядя рубил всех, кто встречался на пути. И вот, когда мы уже добежали до избы и дядя открыл дверь…
Я стоял позади него, и видел, как из его спины выходит конец меча. Он тут же уронил свой клинок и, постояв еще секунду, рухнул на землю. В моих глазах застыл страх, страх потери… Я знал, что эти секунды, последние. И для него, и для меня.
В дверном проеме стоял человек. На его лице была татуировка: «обезглавленная змея». Ее я запомню на всю жизнь, точнее на ее остаток.
– Убейте пацана, – приказал он.
Двое подошли ко мне и, взглянув сверху в низ, усмехнулись.
Я не стал ждать смерти, я решил ее приблизить. Терять мне все равно нечего.
Пронзив одного из них, я вытащил клинок из его живота и, сам не понимая как, ударил другого лезвием, оставив клинок в нем. В мою сторону мчались еще трое. Я закрыл глаза, просматривая кровавые картины… и ожидая…
– Стойте.
Милый детский голос.
Я открыл глаза. Рядом с тем человеком стояла девочка, одетая в голубое платье и белый шарф, что закрывал ее губы и нос.
– Но он… – возразил убийца моего дяди.
– Никаких но, Антонио, – вмешалась девочка. – Его не трогать.
– Есть… – нехотя согласился он. – Тебе повезло, пацан, – обратился Антонио ко мне.
Я упал на колени рядом с дядей, и не сдерживая слез, начал рыдать… Вся моя семья… Теперь ее нет. Нет и меня… Лишь мой фантом… Жалкий… и слабый…
– Свяжите его, – приказал один из гвардейцев. – Хрен знает, что от него ожидать можно. Вы не смотрите, что он мальчишка. Дикарь! Такой же, как эти. Нелюдь.
…
Когда меня связывали, я попытался вырваться и укусил одного из них, за что он ударил меня по лицу железными наручами. Потеряв сознание, я дал им закончить.
…
– Эй… Проснись…
Кто это? Знакомый детский голос…
– Проснись… эй….
Что ей от меня надо? Точно. Она – та самая девочка, о которой говорилось в письме. Значит, это ее так отчаянно защищали?
– Не, ну я так не играю, проснись!
Вслед за ее голосом последовал жуткий холод. Меня окатили водой!
Я открыл глаза и приподнялся на локти, жадно глотая воздух.
– Ну вот! Сразу надо было так сделать. Не подумай, ты очень милый, когда спишь, но мне скучно, – сказала девочка, пожав плечами.
Я внимательно посмотрел на нее. Длинные волосы, милое детское лицо. Обычная девочка, за исключением ярко красных глаз.
– Ты кто? – прошептал я.
– Я? Я Сицилия. Приятно познакомиться, – ответила она, протягивая мне руку.
– А я… Кайл.
Я не сильно пожал ее руку и сел на край кровати.
– Но я спрашиваю не про твое имя, а про то, кто ты, и почему тебя так стерегут?
– Я не знаю, – ответила она тут же. – А ты кто?
– Я? Я уже никто… – улыбнувшись, сказал я и опустил голову.
– Эй, – она положила свои руки мне на лицо, и взглянула на меня. – Ты не никто. Ты Кайл. Смерть – это всего лишь заключение главы, а не всей истории. Помни это.
Чего она добивается? Подбодрить меня хочет? Странная девчонка, хотя, ей я обязан жизнью… Но все же… Из-за нее все погибли…
– Не из-за меня погибли твои родные, Кайл. Не вини меня. – после этих слов, она медленно села за накрытый стол.
Она что, мысли читать умеет? Нет, просто совпадение… Нужно выбираться отсюда. И эта девочка – единственный мой выход. Руки не связаны, нож на столе. Взяв ее в заложники, я спокойно сумею выбраться.
Я посмотрел на дверь, а потом снова на нож, дверь, нож.
– Давай. Хватай нож и беги, – совершенно спокойно сказала она.
– Я не….
– Давай! – она посмотрела на меня. – Здесь все равно скоро всех убьют, и тебя тоже. За мной придут.
– Идем вместе!
Я не знаю зачем это сказал. Зачем она мне? Лишний груз на плечах. Проберусь через деревню, заберу коней и вперед. Вот только… куда вперед?
Не успел я дождаться ответа от Сицилии, как дверь открылась, и в дом зашел тот капитан.
– Сицилия! Зачем вы разговариваете с ним? – возмутился он.
– Не твое дело, – грубо ответила девочка.
– Извините… Нам пора. Собирайтесь. А щенка я заберу.
– Нет. Он пойдет со мной.
– Но…
– Никаких но, капитан. Вы свободны.
Он бросил в мою сторону неодобрительный взгляд и вышел из дома.
– В общем, слушай, Кайл. Сейчас меня передадут другим людям. Это твой шанс сбежать. Обмен состоится на мосту, знаешь – спросила она, положив руки мне на плечи.
Я кивнул в ответ.
– Отлично. Когда стражников убьют, я скажу, что хочу сама лишить тебя жизни. Я сделаю вид, что ударяю тебя ножом, и ты упадешь в воду. Так ты сможешь уйти.
– Я не уверен, что это хороший план…
– У тебя есть другой?
– Нет…
– Я так и думала. Главное, удачно упади. И ни за что не геройствуй. Это не гвардия. С ними ты не справишься. Идем.
…
Нож я все-таки забрал. На улице уже было светло. Видимо я проспал всю ночь. Гвардейцы оседлали наших коней и поскакали в сторону моста во главе с капитаном Антонио. Мне же, на мое удивление, дали собственного коня, но ехал я не один. Сицилия настояла на том, чтобы именно я сопроводил ее. Гвардия спорить не стала… Мы вышли из сгоревшего леса, когда солнце уже почти касалось горизонта. Но мне было не до цветочков и зеленых деревьев. В моем сердце была пустота и горечь. Всю дорогу я думал, как вонзить нож капитану в спину. Меньше всего я хотел упустить возможность отомстить за дядю…
– Красиво, правда? – спросила девочка, держа руки у меня на поясе.
– Ты никогда не была на мосту? – спросил я, все так же, не отрывая взгляда от капитана.
– Была, – тут же ответила она. – Их же, вроде, два? Да?
– Да, два моста, соединяющие два материка. А эти люди, – посмотрел я на черных рыцарей на мосту, – Забытый приют… Орден без знамен. Их герб пустой щит. Самый древний и могучий преступный орден северного государства.
«Кайл знал, зачем сделка должна состояться на мосту, ведь мост не принадлежит какому-то одному государству. Это ничейная территория. Потому все, что происходит на мосту, останется безнаказанным. Здесь нет законов. Убивай, грабь, насилуй и никто слова не скажет. Главное грамоту на проезд купи».
…
Капитан слез с лошади и подойдя к одному из людей ордена, тепло поприветствовал его. Мы с Сицилией стояли позади.
Тут и произошло то, что предсказала девочка. Люди ордена напали на гвардейцев и перебили всех до единого, за исключением капитана. Он же, получив мешок с золотом, развернулся и собирался уходить, но, заметив меня, остановился.
– Ох, точно. Этот шустрый малец был с разбойниками, что напали на нас ночью.
Он подошел ко мне, вытаскивая меч из ножен.
– Нет! – вмешалась Сицилия.
– Тут уже не вам решать, миледи. Теперь я не ваш слуга, – плюнул он в ноги Сицилии.
– Я сама хочу. Хочу узнать. Какого это, убить человека.
Я сделал вид, что напуган и тут же прижался к краю моста.
– Испортили вы девочку, Капитан.
– От сгоревшего леса иного ждать – глупо, – протянул он нож.
Сицилия монотонно приняла оружие из рук капитана и подошла ко мне. Мы оба понимали, что полностью открыты, и бить придется всерьез.
– Ты выживешь, – Прошептала она.
Резкая боль разошлась по всему тело. Я наклонился вперед, хотя должен был упасть с моста. Сицилия посмотрела на меня и, поняв, что боль не дает мне играть по плану, решила помочь.
– Ты еще живой? Странно.
После этих слов она пнула меня в грудь, и я тут же полетел в низ.
Эта девчонка явно не из неженок… Полет был недолгий. Не успел я опомниться, как уже плюхнулся в воду и шел на дно. Воздух начал кончаться, но я был не в силах пошевелить и пальцем, не то, что выплыть на поверхность. Я достиг дна…
Мимо водорослей проплывали рыбы, по песчаному дну бегали маленькие крабики. Соленая вода резала глаза, но я не мог их закрыть…
Нет. Хватит. Что же я за слабак?!
«Ты выживешь». Она пообещала. Значит так и должно быть.
Оттолкнувшись от дна, я пытался всплыть, забыв про боль.
Скорее! В глазах уже темнело. Я не сдамся! Глупо умирать от стихии! Ведь у нее даже нет оружия! А умирать не от оружия – минимум обидно.
…
Небо… Чистое голубое небо… Прохладный ветер… и палящее солнце.
Я поднялся на ноги, сжимая рану на плече, подождал, пока боль утихнет и медленно пошел к мосту. По нему ходили стражники, убирая трупы и скидывая их в воду. В большинстве случаев тела прибивает к берегу. К ним мне и надо. Раздобыть какое никакое оружие и одежду…
Шагая вдоль берега, я смотрел на другую сторону. Северное королевство. Всегда хотел там побывать…
Куда мне идти? Единственный выход – возвращаться обратно, в сгоревший лес. И там нарваться на разбойников.
Из меня невольно вырвался нервный смешок. После него я начал жутко кашлять и в итоге упал на колени, ведь каждый раз меня пронзала острая боль.
– Наверное, я все же умру, – усмехнулся я.
Нужно вернуться в ту деревню, где мы остановились с дядей…
Воспоминание о нем сразу же толкали меня в тоску. Я все еще не мог поверить, что он мертв. Для меня дядя – величайший воин… погибший в нечестном бою… На глазах снова появились слезы. Я опять не сдержался и заплакал.
…
Темнеет.
– Пора идти…
Нет…
Я повернулся и застыл в ужасе. К воде спустился бурый медведь, не заметив меня. Я медленно встал и начал карабкаться вверх по обрыву, цепляясь руками за корни.
– Фух, пронесло – расслабился я. – Проклятье…
Увидеть еще одного медведя я вовсе не ожидал. От страха я рванул куда глаза глядят, тем самым привлекая его внимание. Ну и быстрые же эти существа. Из-за боли я не мог нормально бежать и частенько спотыкался. Отталкиваясь от сухих деревьев и перепрыгивая корни, я старался убежать от гибели. Снова. Медведь грозно рычал у меня за спиной, придавая сил бежать дальше.
Но тут я в сотый раз споткнулся и покатился в овраг, покалечив остальные части тела.
Медведь спустился следом. Увидев это, я тут же поднялся и, выхватив нож, стал ждать нужного момента. Меня учили охоте… Жаль, что не на медведей. Монстр медленно приближался ко мне, злобно рыча. Огромные лапы ломали все на своем пути. Из пасти рекой текли слюни, в предвкушении ужина.
Я все крепче сжимал нож в руке. Смотрел ему прямо в глаза. Я жаждал битвы, из которой точно бы не вышел победителем.
– Эй! Сюда! – закричал какой-то парень, пустив стрелу в шею медведя.
Я тут же рванул к нему, забыв про жажду подраться. Медведь завыл от боли и побежал за мной. Я взбирался вверх по оврагу все быстрее, зная, что, если буду медлить – умру.
– Давай руку!
Схватившись за нее, я тут же подлетел к нему, а медведь остался внизу.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Не за что, – ответил он мне, натягивая тетиву.
– Не надо. Оставь его, – сказал я, показав пальцем на голодного медведя. – Он всего лишь животинка… Он не человек… Смерти не заслужил…
Парень недовольно взглянул на меня и, убрав стрелу в колчан, развернулся и пошел дальше, махнув мне рукой, словно говоря «следуй за мной».
Что же, доверять незнакомцу? Плохая затея. Но я обязан ему жизнью, так что другого выбора у меня нет. Я послушно выполнил команду и поплелся следом.
