Read the book: «Наин»

Font:

나인 (Nine) by 천선란 (CHEON SEONRAN)

Original Korean edition published by Changbi Publishers

Russian translation rights arranged with Imprima Korea Agency the Republic of Korea and Impressum Literary Agency (Russia)

* * *

Пролог

С самого начала земля здесь была мертвой.

В 1963 году на этом месте построили завод по производству комбикорма, который проработал достаточно долго, но лишь пока не выяснилось, что производственные отходы незаконно закапывали в землю. Тогда предприятие закрыли, а владельцы заплатили огромный штраф. Если бы этот район включили в план городской застройки, то закопанные отходы давно бы уже извлекли, а сам завод снесли. Однако по какой-то причине этого не случилось, и участок земли продолжил пустовать без дела и пользы. Пока строительство нового жилого комплекса и средней школы по соседству шло полным ходом, краска на старом здании облупилась из-за дождя и ветра, и вскоре уже было трудно понять, что именно там производили. В какой-то момент всеми забытый завод стал напоминать декорации из фильма ужасов. Даже пошли слухи, будто бандиты хоронят там своих жертв или что там водится призрак человека, над которым перед смертью провели жуткий ритуал. Но ни один из этих слухов не подтвердился, и завод по-прежнему стоял на месте. Однако всему рано или поздно приходит конец.

Старый завод располагался неподалеку от сорок третьего шоссе, южнее горы Сонёнсан, и был уж слишком уродлив, чтобы просто так оставлять его на подъезде к городу, пусть он и находился немного в стороне. Через четыре года после закрытия его все же снесли, но никому не было до этого дела, потому что он только портил имидж города и общий пейзаж.

Завод снесли, да вот только ничего не изменилось. Территория, которая раньше принадлежала ему, превратилась без каких-либо построек в пустырь. И поскольку в земле все еще были закопаны заводские отходы, даже трава тут не росла. Лишь мешки с мусором появлялись то тут, то там – местные жители втайне сбрасывали на пустырь всякий хлам.

А потом из ниоткуда появилась некая женщина и решила построить на месте старого завода цветник, купив землю по низкой цене. Сейчас Наин вполне могла понять, почему тогда люди не переставая обсуждали это событие. Хорошо, что тихими разговорами за спиной все и закончилось и никто не попытался помешать странной женщине. В то время Наин была слишком мала и видела мир лишь из коляски, поэтому все, что она могла вспомнить о том времени, ограничивалось одним лишь небом. Но, повзрослев, она смогла представить лица людей, которые были поражены новостью. Женщина, купившая участок, хотела выращивать растения на земле, где не росло ни травинки, а потом продавать их. Каждый день она пахала землю, игнорируя советы неравнодушных прохожих, которые считали своим долгом напомнить ей, как напрасны все ее усилия. Позже новая хозяйка даже нашла где-то экскаватор, чтобы вытащить мусор, зарытый в землю. Некоторое время спустя к ней наведался сотрудник мэрии, чтобы остановить работы. Женщина попыталась объяснить, что выкопать мусор просто необходимо. Между ними завязался спор, но хозяйка поставила в нем точку, заявив, что на своей земле имеет право делать все, что считает нужным. Сотрудник мэрии не нашелся с ответом и в конце концов просто оставил странную женщину в покое. Никто точно не знает, сколько мусора было поднято из-под земли, но раскопки заняли больше месяца. Интерес людей же продлился куда меньше, и в один прекрасный момент они перестали c любопытством смотреть в сторону сорок третьего шоссе.

Никто не верил, что земля вновь станет живой и плодородной. И уж тем более что такое произойдет уже через два месяца.

В тот вечер Пак Мунхён, владелец прачечной в городе, поздно вышел с работы. На заднем сиденье своего автомобиля он аккуратно разместил тщательно выглаженный костюм, который предназначался сыну на завтрашнее собеседование. Когда Пак Мунхён ехал по шоссе, то и дело широко зевая от усталости, его внимание привлек необычный свет, мерцающий посреди пустынного поля. Мистер Пак остановил машину на обочине и несколько раз потер глаза, внимательно вглядываясь в сияющую землю. Казалось, по всему полю будто рассыпали голубые жемчужины. На сверкающей почве Пак Мунхён разглядел растения, которых он раньше никогда не видел. Владелец прачечной не мог поверить собственным глазам: место, на котором когда-то стоял завод, было не узнать. Вернувшись домой, он сразу же рассказал жене о том, что увидел, но она не обратила внимания на его слова. Лишь заметила, что он, вероятно, слишком устал и ему нужно принять душ и хорошенько выспаться. На следующий день Пак Мунхён уговорил жену поехать с ним, желая доказать, что ему не почудилось.

Земля действительно отличалась от той, которую привыкли видеть на месте старого завода. Она была черной и рассыпчатой. Правда, на ней уже не оказалось загадочных сверкающих бусин, которые видел Пак Мунхён ранее, но тем не менее он не соврал – все в самом деле изменилось. Хотя почва больше не излучала голубое сияние, но в ней действительно росли удивительные, невиданные растения. По словам женщины, что выхаживала это место, она посадила здесь растения семейства бромелиевых и смогла превратить мертвую землю, на которой не росла и травинка, в чудесный рай, где даже умирающие растения можно было бы вернуть к жизни.

Часть 1. Шепчущие листья

Глава 1

Крутя педали велосипеда, Наин размышляла, что должна быть какая-то связь между шепотом и ростком, который появился у нее между пальцев. И если она права, то непонятный звук, который она слышит, больше походит на чей-то тихий голос. Наин прислушалась посильнее. Она не имела ни малейшего понятия, кому этот голос принадлежит. Звук был слышен отчетливее ранним утром, когда все спали, и становился слабее с каждой секундой, что она приближалась к центру города. Шепот почти пропал, когда она проезжала под эстакадой. Значит, звук был связан с чем-то в городе, раз то слышался четче, то вовсе исчезал. Наин остановила свой велосипед на пешеходном переходе и посмотрела на росток между пальцами. Внешне он ничуть не изменился. Она отвела взгляд и через мгновение заметила парня, стоявшего под деревом гинкго¹.

Из толпы подростков, шедших в ее школу, парень выделялся, потому что был одет в другую школьную форму. Он посмотрел прямо на Наин и помахал ей рукой. Вместо того чтобы ответить на приветствие, Наин потерла глаза тыльной стороной ладони. Лицо парня было ей знакомо, ведь они однажды уже встречались. Случилось это в районе сорок третьего шоссе. Тогда Наин показалось, что в темной ночи трава сверкает, словно кто-то положил на землю и зажег множество маленьких голубых фонариков. Когда она остановила велосипед и всмотрелась повнимательнее, вокруг уже царила полная темнота, поэтому она и не была уверена в том, что именно видела. Парень был каким-то нереальным, словно привидение, но не пугающим, а вселяющим приятное предчувствие, что рядом есть какая-то тайна.

Наин ненадолго закрыла глаза, а когда открыла, парня уже не увидела. Оставалось надеяться, что на самом деле он не был привидением, а просто успел уйти и что в тот раз у поля Наин просто почудилось, будто там есть еще кто-то, кроме нее. Но подавить вздох у нее все же не вышло:

– Ну и дела…

Странности начались несколько месяцев назад, и с тех пор ощущение чего-то непонятного, причудливого лишь росло, словно пятно плесени в углу, пока не достигло пика. Когда сигнал светофора переключился на зеленый, Наин вместе со всеми поспешила перейти улицу, вспоминая, что вчера услышала от тети.

Тетя сказала, что, даже если кажется, будто слышишь что-то, что не слышат другие, не стоит волноваться, просто пришло нужное время. Так что же это за мальчик, который появляется и исчезает, как иллюзия, и почему Наин снова увидела его сегодня утром? И на самом ли деле у нее появились ростки между пальцами, или ей это тоже чудится?

– Неужели я схожу с ума? – пробормотала она.

У главных ворот школы шум стоял громче, чем обычно. Некоторые учителя что-то испуганно восклицали. После того как Наин оставила велосипед на стоянке и обернулась, она поняла, что учителя преграждают путь старику. Пожилой мужчина изо всех сил пытался прорваться вперед и указывал на кого-то в толпе. Учителя кричали ученикам, которые с любопытством глазели на происходящее у главных ворот и весело болтали, чтобы они быстрее шли в здание школы. Дети, то ли послушавшись, то ли заскучав, начали медленно расходиться. Когда Наин ступила на территорию школы через главные ворота, кто-то вынырнул из остатков толпы и схватил ее за плечо. Наин почувствовала аромат засушенных роз и сразу же поняла, что остановила ее Мирэ и никто другой.

– Невежливо так пялиться на человека, – сказала подруга и коснулась подбородка Наин, отворачивая ее от сцены у ворот.

– Впервые вижу, чтобы учителя так отчаянно пытались кого-то остановить.

– Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, – пробормотала Мирэ. В ее голосе звучало беспокойство.

Мирэ всегда знала обо всем, что происходит в городе, и всегда могла сообщить только на сто процентов точные новости. Потому что сама узнавала их от полиции города Сонён, – точнее, от мамы, которая там работала.

О событии, послужившем причиной сегодняшнего происшествия, уже знал весь город, как бы кто-то ни старался замять дело.

– Полиция ведь считает, что это был просто побег из семьи, – пожала плечами Наин.

По Мирэ было видно: она не собирается притворяться, будто не знает, что кто-то намеренно пытается уберечь происшествие от огласки. Два года назад пропал ученик их школы и до сих пор не вернулся, и вообще не было слышно ни о каких подвижках в этом деле. Полиция считала, что парень просто сбежал из дома. Отец пропавшего искал ребят, с которыми его сын виделся в последний раз перед исчезновением. Трое мальчиков дали показания, что не дружили с ним и ни разу толком даже не общались; после один все-таки признался, что был близок с пропавшим. Однако сменить статус дела с побега на исчезновение это не помогло. Казалось странным, что в школе этих двоих не видели вместе. Только и всего – странным. Но не настолько уж и значительным.

Наин разглядывала тех самых трех учеников, пересекавших спортивное поле. Они направлялись к запасному выходу из школы и выглядели подозрительно. Мирэ поднесла к губам средний и указательный пальцы и сделала глубокий вдох, изображая, будто курит.

– Видела их раньше, когда выносила мусор.

Пока Наин поднималась по главной лестнице, ее терзали мысли о тех школьниках и о том, что они скрывают. Над мальчиком издевались? Ведь они не были друзьями. Но если бы его доставали, тогда, наоборот, цеплялись бы к нему на глазах у других – задиры любят внимание. А если бы те трое действовали скрытно, то все равно вели бы себя так, что кто угодно бы почувствовал нехорошие намерения с их стороны. Друзей обычно вытесняют из окружения жертвы, чтобы оставить ее без поддержки и защиты. В таком случае от пропавшего хотя бы слышали о том, как ему тяжело и одиноко в школе. Как Мирэ и говорила, уж слишком много чего вызывало сомнения.

Но если речь заходила о странностях, то и Наин было что сказать. Она замерла и вдруг выпалила:

– Мне все время чудится, что из моего тела что-то растет. И я вижу странного парня.

Она думала, что сможет избавиться от наваждения, если ей скажут прийти в себя. Однако ответ она получила не от Мирэ, а от Хёнчжэ:

– Ты заболела?

Он встал рядом с ними. Кудрявый круглоглазый парень все зимние каникулы твердил, что болен, и носа не казал из дома, а в первый учебный день вдруг предстал перед подругами, заметно вытянувшись в росте. Мирэ потом говорила, что была поражена этому настолько, что ее подбородок еще долго болел. Хёнчжэ, который раньше был на полголовы ниже Наин и на голову ниже Мирэ, теперь же на полголовы возвышался над Мирэ, так что причина челюсти отвалиться действительно была.

Мирэ подтрунивала над Хёнчжэ, спрашивая, чем он таким занимался на каникулах и что скрывает, а Хёнчжэ отвечал с видом, словно столкнулся с настоящей несправедливостью, что из-за боли только и мог, что лежать. Тогда Мирэ вспылила: он же не трава, чтобы расти лишь от воды! Так как можно было вымахать настолько, просто лежа? Она была помешана на всем миленьком, поэтому из-за таких резких перемен в кругленьком и маленьком Хёнчжэ ей казалось, что он теперь чужой и ее предали.

Даже несмотря на это, Мирэ не могла бы упасть в обморок из-за предательства – только потому, что сама подросла после многих лет споров с другом о том, кто из них выше. Но как только Хёнчжэ заговорил сейчас, Мирэ проигнорировала его и пошла вверх по лестнице. Хёнчжэ спросил Мирэ со спины:

– Мы посмотрим фильм на выходных?

Мирэ сказала «да», даже не обернувшись. Наин тоже заметила, как странно ведет себя подруга, и уже даже догадывалась о причинах, а вот Хёнчжэ, выросший под присмотром старших сестер, никак не мог понять, почему Мирэ замолкала или быстро уходила каждый раз, когда он появлялся. Какое-то время Хёнчжэ смотрел вслед уходящей подруге, а затем ушел сам.

Они начали дружить четыре года назада, в июне, когда тринадцатилетняя Мирэ перешла из другой школы в пятый класс, где учились Наин и Хёнчжэ. Классный руководитель написал на доске имя «Шин Мирэ» и рассмешил класс словами: «У нашего класса есть настоящее, но не останется ли оно в прошлом?» Даже тогда Мирэ никак не отреагировала, сохраняя свойственное ей холодное выражение лица, а вот Хёнчжэ, который сидел в том же ряду, что и Наин, попытался спрятать запылавшие щеки. И поскольку место рядом с Хёнчжэ было свободно, Мирэ пришлось стать его соседкой. Одноклассники, хихикая, попеременно смотрели то на «будущее», то на «настоящее»². Мирэ поставила сумку рядом с партой и посмотрела на Хёнчжэ, который до этого момента держал голову опущенной, а затем внезапно приподняла его вьющуюся челку и спросила: «Ты плачешь?» Нос Хёнчжэ покраснел, из глаз действительно текли слезы. Наблюдавшая за ними Наин пояснила, что Хёнчжэ обычно много плачет. Тогда Мирэ убрала руку.

Мирэ переехала в новый жилой комплекс. Хёнчжэ жил в квартире, расположенной на другой стороне города, а Наин – в доме, до которого можно было добраться по сорок третьему шоссе, выехав из Сонёна. Так каждый из троих словно отвечал за восточную, западную и южную части школы. Они учились в одном классе, но подружиться с кем-то всегда не так просто, если вы не живете в одном доме или не ходите на подготовительные в одну академию. Поэтому если бы они сами не решили стать друзьями, то просто оставили бы свои имена в выпускном альбоме и забыли друг о друге. В тот день, когда Мирэ перешла в их школу, все трое обменялись лишь несколькими словами насчет плачущего Хёнчжэ, а затем заняли свои места в четвертом ряду и до конца учебного дня больше не разговаривали. Однако на пятом уроке пошел дождь и продолжился до конца дня, и оказалось, что из всего класса только они не взяли с собой зонты.

Трое ребят, которых некому было забрать, сидели бок о бок перед школьным зданием и ждали, пока дождь прекратится. Мирэ, смотревшая на ливень, спросила Хёнчжэ, почему он плакал. Хёнчжэ, поколебавшись, ответил, что ему не нравится, когда его дразнят из-за имени, и Мирэ сказала сообщить ей в будущем, если кто-либо будет смеяться над ним. Она пригласила ребят к себе в гости, рассказав, что любовник ее мамы – шеф-повар ресторана и он пообещал продемонстрировать свои кулинарные навыки, когда ее друзья придут в гости. Наин и Хёнчжэ оживились, и все трое сразу же определились с датой встречи. Потом Наин сказала, что живет со своей тетей и даже не знает, как выглядят ее родители, а Хёнчжэ – что иногда спит со старшей сестрой, потому что ему страшно.

Когда лифт, везший их обратно в лобби, остановился, Мирэ улыбнулась и сказала, что ее открытие на фоне их теперь даже и не выглядит открытием. В феврале, когда им было по четырнадцать лет, Хёнчжэ ходил с гипсом на ноге, и они вместе сидели у него дома и ели мандарины; а когда Наин участвовала в соревнованиях по тхэквондо, Мирэ высмеивала ее соперников, из-за чего ее выгнали со спортивной площадки; а когда Мирэ возвращалась после встречи с отцом и вдруг звонила в слезах, троица тайком на рассвете собиралась в цветнике тети Наин и выпивала. Однажды они пообещали не хранить секреты друг от друга, но если они все же появятся, то ни за что не скрывать их; и вот сейчас у двоих из них была тайна. Они хотели оставить этот момент в тени хотя бы ненадолго, потому что рано или поздно все равно правда об этой странной связи между ними будет раскрыта. Никто из них пока не стремился говорить о своих чувствах, но они знали, что обязательно сделают это в будущем. Это было неофициальным правилом для них троих.

Быстро шагая, учитель вошел в класс и попросил дежурного откликнуться. Сидящий рядом одноклассник постучал Наин по плечу.

– Что?

– Тебя вызывают.

Тогда Наин подняла руку.

– Пожалуйста, сегодня обязательно отнеси парты и стулья в кладовку. Я просил с прошлой недели, но до сих пор все на месте.

Позднее, когда начались самостоятельные занятия, из тихого коридора до Наин донесся шум ветра, игравшего с рамой открытого окна. Наин взяла книгу и медленно подошла к окну. Легкий ветерок щекотал ее лицо. На спортивной площадке никого не было видно, но шум отчего-то было все еще слышно: то он раздавался будто совсем близко, то как будто прилетал издалека на ветру. Наин осторожно положила книгу на стол.

– Кто там?

Звук тут же затих, словно был застигнут врасплох.

Окутанная сырым запахом подвала, Наин расставляла принесенные парты между теми, которые уже стояли. Среди оставленных по разным причинам учебных мест Наин, не зная имени исчезнувшего старшеклассника, сразу узнала его парту – она была вся обклеена записками и, казалось, стояла в недоступной зоне, к которой никто не осмелился бы даже подступиться. Было ощущение, что если сделать неправильный, неосторожный шаг, то расколется минное поле печали, долго скрывавшейся под полом. Наин подошла к парте. Прикрепленные к ней записки шептали слова надежды на то, что хозяин этого места вернется. Прижимая пальцем отклеившиеся уголки бумажек, Наин долго рассматривала их, прежде чем покинуть подвал. Везде было одно и то же имя, оно выделялось так, будто выпрыгивало с листов бумаги. В отличие от остальных слов, оно, казалось, было живым.

Пак Вону – так звали пропавшего ученика.

Когда она уже закончила уборку и сидела вместе с Сокгу, с которым ходила в одно и то же додзё³ для занятий тхэквондо, и ела ттокпокки, позвонила тетя и сообщила, что сегодня придет позже. Наин плохо слышала ее голос, возможно, потому, что та находилась в шумном месте.

– Говорят, что скоро должен пойти дождь. Не замерзни.

– Не волнуйся.

– Ну конечно.

Около года назад Наин узнала про Ассоциацию. В какой-то момент тетя начала закрывать цветочный магазин три раза в месяц или хотя бы каждые две недели и уходить на какие-то встречи. Говорили, что Ассоциация лесного хозяйства представляет собой содружество нескольких уважаемых людей, которые разводят цветники и выдвигают идеи, как зарабатывать на жизнь. Но, даже выслушав объяснение от тети, Наин не поняла, что такое Ассоциация, и задалась вопросом, существует ли такая вообще. В любом случае, если тетя Чжимо отправлялась куда-то, кроме магазина «Бромелия», в девяти случаях из десяти это была именно встреча Ассоциации. Хоть собрания проходили и нечасто, было нелегко представить, как Чжимо общается с незнакомыми ей людьми. Однажды Наин поделилась своими опасениями с Мирэ и Хёнчжэ. Мирэ сказала, что чувствовала то же самое, когда у ее матери появился любовник, и что, хоть это чувство и вызывает грусть, у Наин нет выбора, кроме как смириться. Потому что это способ уважать Чжимо.

– Что с тобой? Что-то произошло? – спросил Сокгу, опустив в рот целую клецку и несколько раз причмокнув, чтобы проверить, горячая ли она. Наверное, было странно видеть, как Наин, которая обычно ела крабов с закрытыми глазами, ест сейчас с той же скоростью, что и Сокгу, державший палочки для еды и пощелкивающий ими, как будто считал песчинки. Что она могла ответить Сокгу? Она чувствовала неловкость из-за своего беспокойства о Чжимо, а Сокгу был не тем человеком, которому можно было все рассказать.

– Ты сказал, что ходил в нашу школу, верно?

Сокгу был на два года старше пропавшего студента и его друзей. Она не знала, были ли они знакомы, но слышала, что они вместе ходили в школу. Сокгу кивнул и положил в рот еще пару клецок.

– Значит, ты в курсе, что ученик нашей школы пропал?

Наин задала этот вопрос без какой-либо особой цели и уж тем более без надежды услышать ответ. Но когда Сокгу выплюнул клецки, которые не пробыли у него во рту дольше мгновения, на тарелку перед собой, незначительный вопрос явно превратился в серьезный. Правда, ответа на него она так и не получила.

По дороге в «Бромелию» Наин то и дело вызывала в памяти выражение лица Сокгу. Он что-то знал, но пока не был в курсе, насколько много знала сама Наин. По крайней мере, это означало, что был ученик, который пропал, когда Сокгу ходил в школу. А может быть, Сокгу знал даже что-то больше. Но даже так это не имело особого значения.

Наин припарковала велосипед у ворот и вошла в пустой тетин магазин. Даже без света найти тропинку-лабиринт в помещении, где цветочные горшки плотно стояли друг к другу, ей было так же легко, как идти по тротуару средь бела дня. Это пространство площадью шестьдесят шесть квадратных метров было первым миром, который завоевала Наин, первым местом, в котором она оказалась после рождения.

В этом магазине продавалось сто пятьдесят шесть видов редких растений со всех уголков планеты. Половина из них имели на листьях странные узоры, напоминающие панцирь насекомого, а другая половина были «воздушными» растениями, не требующими почвы. Поэтому нередко люди, заходившие в цветник с ожиданием увидеть широкие листья и ароматные цветы, торопились уйти, испугавшись растений странной формы или свисающих с потолка. Единственным человеком, который находил продаваемые здесь растения красивыми, была тетя Чжимо. Девяносто восемь процентов посетителей оказывались лишь зеваками, которые пришли поглазеть на причудливые растения, и только два процента – реальными покупателями, которые регулярно приобретали новые растения. Постоянные клиенты владели магазинчиками с необычным интерьером и любили покупать редкие растения, чтобы выгодно перепродать или рассказывать о них затейливые истории. Лишь очень небольшое количество людей готовы купить такие растения по более высокой цене. Мало было и тех, кто разыскивал что-то столь же редкое, как здешние товары, и чьи вкусы совпадали бы со вкусами Чжимо. Наин не знала, откуда все это поступало в магазин, но ее впечатляла способность тети выращивать редкие растения даже за пределами их родины. Чжимо настолько хорошо справлялась с ними, что можно было лишь гадать, не родилась ли она с таким необычным талантом. Необычным настолько, что могла оживить даже мертвые растения или сделать так, чтобы живые никогда не умирали.

Когда однажды Наин во время ссоры с друзьями разбила в школе цветочный горшок, Чжимо подарила директору бромелию, в честь которой назывался цветочный магазин, чтобы возместить потери. Директор неохотно принял подарок. А потом, подумав, сказал, что листья сансевиерии⁴ в цветочном горшке, который разбила Наин, уже засохли и отмерли, а сам горшок тоже имел трещины и зубцы в разных местах, так что ему давно следовало выбросить цветок на улицу или что он даже собирался это сделать, но забыл. Это была просто случайность, и вины Наин в ней не было, поэтому платить за горшок или приносить растения на замену было не нужно. Но Чжимо решила расставить все на свои места. Хотя тетя и видела, что директор колеблется, она не обратила на это внимания, поставила цветочный горшок в место, защищенное от прямых солнечных лучей, и шепнула растению:

– Ты никогда не умрешь, не волнуйся.

Цветы, выращенные Чжимо, не умирали, где бы в магазине или квартире они ни стояли. Доказательством была та самая бромелия, подаренная директору, – она не засохла и не завяла даже через восемь лет.

Точно так же растения с поврежденными листьями или стеблями возвращались к своим владельцам такими же зелеными и целыми, какими были и раньше, если Чжимо бралась позаботиться о них в течение нескольких дней. Клиенты считали, что у Чжимо есть секрет или особый дар и что она скрывает его, потому что это коммерческая тайна, но на самом деле ничего такого не было. Чжимо, которую знала Наин, просто заботливо протирала листья, разглаживала их и разговаривала с ними каждый день. Возможно, общение с растениями вполне могло сойти за секрет. Но ведь с ними разговаривают все, кто любит растения, так что какая тут тайна?

Пока Наин регулировала кондиционер и осушитель воздуха, за окнами пошел обещанный дождь. Робкие редкие капли внезапно превратились в сильный ливень. Наин посмотрела на стеклянный потолок магазина, помутневший от дождя. Поскольку дом ее находился недалеко, она могла бы сразу пойти туда. Но было приятно чувствовать прохладу и слышать звук ливня, похожий на падающий с небес душ. Ощущение было такое, будто дождь смывает все ненужные мысли. Убедившись, что дверь в цветник заперта, Наин взяла с комода одеяло и села в кресло. А потом просто уснула.

Именно Мирэ сказала, что счастье может быть похоже на мимолетный вкус, испытываемый в середине жизни. Точно так же, как вы ощущаете сладкое, горькое, вяжущее, острое, кислое и соленое, счастье может быть просто тем, что вы чувствуете в зависимости от вашего выбора, подобно тому, что вы ели. По словам Мирэ, рождение, вероятно, связано с целью слиться с миром. Когда ей было тринадцать, она говорила, что если бы не было смысла жить, то не имело бы значения, выскочи она на дорогу и погибни под колесами автомобиля. Каждый раз, когда Мирэ произносила что-то подобное, Хёнчжэ плакал и просил ее не говорить таких вещей, а Наин молча держала подругу за руку, чтобы та не выбежала на дорогу. Про себя Наин думала, что слова Мирэ звучат запутанно и на самом деле волноваться о таком не стоит. Однако подруга была серьезна, и Наин боялась, что с ней может что-то случиться.

Поэтому однажды Наин решила поделиться с Мирэ одной из тайн мира, которую знала. Подруга скрестила руки на груди и безмолвно слушала Наин.

Говорят, что взрослеть – значит раскрывать тайны мира. Если вы будете постигать эти тайны одну за другой, будто снимая с луковицы слой за слоем, то одни секреты переварятся, впитаются и станут для организма питательными веществами, а другие вызовут воспаления во всех уголках вашего тела. Было бы хорошо избежать плохого, но мир как система устроен так, что придется познать каждый его уровень со всех сторон, чтобы перейти на следующий. Если еще слишком рано, вы не сможете переварить полученные знания, заболеете или задохнетесь и умрете. Если слишком поздно, вы не сможете поглотить секрет и просто вытолкнете его, оставив тело пустым, ничего не знающим. Так сказала тетя Чжимо. Наин не могла решить, был ли этот монолог подходящим ответом на ее вопрос, куда делась женщина, которая ее родила, но кивнула в знак понимания. Похоже, тогда было неподходящее время. Она согласилась с тетей, потому что была еще мала и боялась, что задохнется от тайны. После того как Наин поняла, что секреты, которые ей предстоит раскрыть, и истина, таящаяся в них, огромны, она больше никогда не поднимала этот вопрос.

Тогда Наин сказала Мирэ, что, когда придет время, она естественным образом раскроет правду. А пока они втроем будут раскрывать другие тайны мира одну за другой, чтобы однажды узнать то, что всегда их интересовало.

Позднее Наин испытала чувство облегчения, когда поделилась мыслями с Мирэ и Хёнчжэ и те не заявили, что задумка не имеет смысла или что они не хотят ждать. Мирэ, которая всегда считала, что у нее нет причины для жизни, и которая поэтому не цеплялась за нее, с тех пор стала терпеливо и постепенно раскрывать тайны мира. На случай, если кто-то из них найдет огромный секрет в одиночку, они договорились потом обязательно все рассказывать. Друзья пообещали, что будут верить друг другу, даже если правда покажется невероятной. Как, например, если бы кто-то из них сказал, что умеет колдовать, отправился в цифровой мир и вернулся или что он инопланетянин…

Наин разбудил шум, смешавшийся с каплями дождя, ударяющимися о крышу. В этот раз она не ощутила ни страха, ни растерянности, ничего из того, что испытала, услышав звук в первый раз. Теперь она лишь чувствовала желание найти источник звука. Наин быстро подняла голову, чтобы не дать существам, издающим этот шум, скрыться от нее. Будь то монстры или феи, она хотела увидеть их.

Однако Наин увидела только землю, светящуюся голубым светом. Почва и горшки в саду мерцали, как будто усыпанные синими драгоценными камнями. Наин встала и медленно пересекла сад. За непрозрачным стеклом магазина она видела, что снаружи тоже светилась такая же голубая земля. Дождь уже почти прекратился, почва снаружи мерцала голубым, и среди этого стоял парень. Наин поняла, что ни в коем случае не должна упустить возможность, и бросилась к нему, схватив за руку. Ей казалось, что парень знает причину происходящего. Просто интуитивно.

Наин тяжело дышала.

– Кто ты?

– Это не я сделал, – сказал парень, как будто уже знал, что именно интересует Наин.

– Нет, ты. – Она была убеждена, что парень и светящаяся голубая земля как-то связаны.

– Меня зовут Хэ Сынтэк. Сынтэк. Я пришел, чтобы назвать свое имя.

– И что с того, что я знаю твое имя?..

– Так тебе будет легче меня звать. Ты думаешь, что я галлюцинация, да?

– …

– Ты действительно ничего не понимаешь. Странный звук, который ты слышишь, – это разговор растений. Ты слышишь его, потому что ты тоже растение. Просто сильно эволюционировавшее.

Чокнутый.

1.Гинкго (лат. Gīnkgo) – представитель семейства гинкговых и одно из древнейших растений на земле. Реликтовое дерево с серебристой кроной и листьями в форме веера. (Прим. ред.)

2.С корейского имена Хёнчжэ и Мирэ дословно переводятся как «настоящее» и «будущее». (Здесь и далее прим. пер.)

3.В боевых искусствах понятие употребляется для обозначения места, где проходят тренировки.

4.Сансевиерия – бесстеблевое вечнозеленое многолетнее травянистое растение, хорошо известное жителям России как щучий хвост.