Read the book: «Династия Скоген», page 4

5
Сандер

Я с удивлением смотрел, как молодая женщина с невероятно синими глазами, почти цвета ледников, неловко и в то же время уверенно берет рюкзак, который стоял у моих ног, и идет к выходу. Потертая джинсовая куртка с узором из нашитых лоскутков на спине заканчивалась точно над бедрами. Мой рюкзак лежал на ее плече, хотя я знал, насколько он тяжелый, пусть даже с виду так не казалось. Одна светлая прядь выбилась из аккуратного конского хвоста и упала ей на плечо, а картонка с моим именем оказалась зажата между ее спиной и двумя рюкзаками, причем ее собственный больше походил на рюкзачок.

На одно короткое мгновение я был так ошеломлен, что не сразу последовал за ней, но потом сдвинулся с места и догнал за несколько больших шагов. И тут же, как только сделал вдох, почувствовал ее земляной запах.

– Тебе не нужно носить мои вещи. – Я не привык, чтобы женщина выполняла за меня тяжелую работу. Наоборот, в мире моей семьи особенно заботятся о том, чтобы придерживаться классических традиций, как в коллекционировании старинных автомобилей.

Нора дерзко улыбнулась мне, отчего на ее щеках заиграли две ямочки.

– Мой дедушка все время говорит: человек ничего не должен в жизни, только умереть.

Я попытался выхватить свой рюкзак, но она уклонилась так, словно имитировала последний бой Энтони Джошуа.

– Считай это сервисом, – сказала она и подмигнула. – Грегори также забрал бы твою сумку, и ты не стал бы возражать.

– Однако Грегори точно не весит как половина меня, – заметил я, но Нора лишь громко рассмеялась.

– Уверена, если мы взвесимся, я не буду весить как половина тебя. Но хорошая попытка, С. Ларсен.

– Сандер, – пробормотал я, сбитый с толку тем, что не контролирую свою речь, однако это не показалось мне неприятным.

– Итак, Сандер, что же заставило тебя отправиться в эту поездку? – спросила девушка, подходя к одному из автоматических кассовых аппаратов на парковке. Там она поставила мой рюкзак между своих ног, чтобы у меня не было шанса забрать его. А я остался стоять на почтительном расстоянии позади нее.

– Что ты имеешь в виду?

Она быстро глянула на меня поверх плеча, затем достала парковочную карту и поднесла смартфон к маленькому сканеру, чтобы произвести бесконтактную оплату.

– Это был просто вопрос, без каких-либо скрытых мотивов. Обычный вежливый разговор. Разговоры по душам начнутся не раньше, чем через пять-семь дней, в зависимости от личных причин отправиться в тур. Одиночество, побег, любовь, семейный отдых… – На ее полных губах заиграла открытая улыбка, когда девушка снова вставила парковочную карту и энергично повернулась ко мне. – Однако, судя по всему, в твоем случае лучше оставить вопросы на последний привал. Не нужно отвечать. Мы можем помолчать, пока не доберемся до пансионата. Возможно, в это трудно поверить, но я могу быть тихой, как фьорд.

Я поборол импульс во второй раз снять кепку и провести рукой по волосам. Здесь явно все не так, как я ожидал. Тонким пальцем Нора подхватила рюкзак за петлю и направилась к темно-синему «Вольво», стоящему поблизости и выглядящему так, словно вот-вот развалится.

Нахмурившись, я смотрел на машину и задавался вопросом, о чем думали мои родители, когда заказывали этот треккинг-тур. Ах да, мне нужно исчезнуть и заново обдумать свои планы на будущее. При одной мысли о семье сердце резко сжалось. Я все еще был зол. Меня раздражало, что они предполагали худшее. Не было ни улыбки, ни дружеского прощания. На следующий день я просто уехал, не обсудив все как следует. Ледяной холод, который царил в их присутствии, был удушающим. Тот факт, что они на самом деле поверили, что я в пьяном состоянии, не думая и ничего не понимая, облапал девушку, было подобно удару ножа в живот, который воткнули и провернули.

Стараясь сосредоточиться на чем-то другом, я последовал за Норой, как неуклюжий щенок. Она была такой искренней и непосредственной. Казалось, что для нее в порядке вещей громко смеяться и говорить то, что думаешь. Не помню, когда в последний раз я встречал человека, с которым мне не приходилось играть в интеллектуальные шахматы, чтобы поддерживать беседу.

Мое нахмуренное лицо сразу разгладилось.

После того, как девушка убрала мою сумку в багажник, я устроился рядом с ней на пассажирское сиденье. В машине Нора сняла джинсовую куртку, и мой взгляд невольно остановился на ее крепких, натренированных бицепсах.

– Ты единственный инструктор в этом треккинг-туре? – наконец спросил я, одной рукой толкнув сиденье назад, чтобы вытянуть ноги. Снова выпрямившись, я увидел, что Нора смотрит на мою руку и неосознанно облизывает губы. Я непроизвольно сжал кулак, а Нора, быстро отвернувшись, чтобы скрыть румянец на щеках, завела мотор, и машина с ревом тронулась с места. Внезапно я почувствовал, как внутри меня все закипает, а дыхание перехватывает.

– Не мог бы ты повторить вопрос? – произнесла она, и мне показалось, что голос звучал немного сдавленно, словно ей не хватало воздуха.

– Ты единственный инструктор в этом треккинг-туре? – Даже мой голос прозвучал глубже, был тягучий, как вязкий сироп. Черт, Александер, соберись!

Она словно бы испытала облегчение.

– Нет, не единственный. В турах нас всегда двое, а всего четверо, и мы разделяем обязанности. Кто-то отправляется в путь, а кто-то работает в пансионате. Бухгалтерия, бронирование, шведский стол на завтрак, закупки, обычные дела.

– И как давно ты этим уже занимаешься?

– Три года, – заметив мой скептический взгляд, Нора изогнула губы в полуулыбке. – Знаю, ты спрашиваешь, чтобы узнать, сколько мне лет и со скольки лет разрешается водить людей словно стадо овец по дикой местности.

Несмотря на свое настроение, я почувствовал, как из-за необычного юмора девушки уголки моих губ приподнялись, что не укрылось от Норы, и она улыбнулась еще шире. Словно бы хотела выдавить из меня остатки негатива.

– Когда я была еще совсем маленькой, беззубой, в подгузниках и с соской во рту, меня уже возили по дорогам в корзинке. Будучи подростком, я, как настоящий монстр с брекетами, отпугивала всех животных или кого-то из участников тура. Если также переживаешь из-за спасения души, знай, ты в лучших руках. Пусть даже на первый взгляд так может не показаться.

Нора закрыла рот с довольным видом, а мне не оставалось ничего другого, кроме как ответить тем же. В следующее мгновение ее зрачки расширились, и она уставилась вперед. Сжав руль, девушка тяжело сглотнула. Неужели ей было неловко за это словоизвержение?

В ее наивной открытости было что-то умиротворяющее. Она была полной противоположностью миру, который я знал. В том мире все играли свои роли, носили маски, искусно создавая иллюзию совершенства. Якен Хгар, Безликий, гордился бы ими.

– Я в этом не сомневался ни на мгновение, – сказал я, глядя в окно. Свет низкого солнца озарял мягкие волны моря. Заход на посадку уже был достаточно впечатляющим: начиная с сияющей воды и заканчивая верхушками гор, подобно остриям копий, уходящих в небо. Вау. Все идет быстрее, чем я думал.

– Слушай, могу я тебя откуда-то знать? – внезапно спросила Нора, и я буквально превратился в соляной столб. Внутри «Вольво» становилось все теснее, секунды растянулись и превратились в вечность, и я даже забыл, что нужно дышать.

– Почему ты спрашиваешь? – произнес я после небольшой паузы, гордясь тем, как спокойно и уверенно прозвучал мой голос.

Нора искоса взглянула на меня.

– Не пойми неправильно, но ты выглядишь слишком хорошо, чтобы не быть знаменитым. – Осознав, что только что сама сказала, Нора захотела пойти на попятную, но, похоже, уже было слишком поздно. – Твой рост, плечи пловца, лицо, манера двигаться – все это выдает в тебе человека, который осознает свое положение в жизни. Но также возможно, я пересмотрела слишком много суперсентиментальных фильмов о родной стране, которые бабушка регулярно заставляет меня смотреть, когда я не участвую в походе. – Она прикусила нижнюю губу, словно с трудом сдерживаясь, чтобы не поделиться со мной еще большим количеством интересных мыслей.

– Мое… лицо? – весело спросил я.

Нора сразу же покраснела, на ее лице отразилась смесь гнева и смущения.

– Ну, ты знаешь… У тебя не совсем обычное лицо. – Она показала пальцем на себя, прежде чем умело сменить полосу движения и обогнать дом на колесах впереди нас. Я впервые заставил себя хорошо рассмотреть Нору, а не просто быстро взглянуть. На ней почти не было макияжа, на выразительном носу плясали веснушки, а рыжеватые волосы казались мягкими. Однако самыми запоминающимися были ее глубокие глаза и чувственные полные губы. Возможно, все черты ее лица были необычными, но именно их сочетание делало Нору уникальной.

Теперь и я нахмурился. Я бы не сказал, что у нее «ничем не примечательное лицо». Уж точно не в сочетании с ее сиянием. Нора была по-своему прекрасна.

– Ты уставился, – ее слова были похожи на звериный рык, и я выдавил из себя улыбку.

– Да.

– Я не напрашивалась на комплименты, С. Ларсен. Я знаю себе цену, и мне не нужно говорить о моей истинной красоте, потому что я не хожу по жизни в шортах, ожидая, когда потенциал раскроется после перевоплощения, и выжидая тот идеальный момент, когда «она спускается по лестнице в замедленном темпе».

– Ты всегда так быстро говоришь? – Я развел ноги в стороны и вытянул их вперед еще дальше, положив локти на край дверного наличника, чтобы стало немного удобнее.

– Нет, – снова рассерженное ворчание. – Только когда я нервничаю.

– Я заставляю тебя нервничать? – спросил я, и не удержавшись, специально понизил голос.

«Что ты делаешь?» – гудело в моей голове. После того, что произошло, должно быть что-то более важное, чем мой замечательный инструктор по треккингу.

– Ты флиртуешь со мной? – испуганно спросила Нора.

Прямое попадание. Мои плечи вздрогнули.

– Кажется, да.

– О боже, – простонала она. Это был полный страдания звук, словно кому-то насильно надавили тяжелым предметом на грудную клетку.

– Что? – спросил я и ухмыльнулся.

– Ты такой…

– Какой такой? – теперь мне стало любопытно. – Каким ты меня считаешь?

– Исходя из первого впечатления?

– Да.

– Какой тогда меня считаешь ты? – спросила она вместо ответа.

– Необузданной, как бурная вода в реке, – ответил я, возможно, слишком откровенно, и театрально приложил руку к груди.

Несмотря на все усилия Норы сохранить серьезность, ее губы растянулись в улыбке, и на лице появилось игривое выражение.

– В твоих устах это звучит несколько двусмысленно…

– Я стараюсь.

О, вау. Я просто не мог остановиться. Нора, как само собой разумеющееся, вытаскивала на свет эту мою легкомысленную сторону. Я чувствовал себя невероятно легко и беззаботно. И совершенно не задумывался о своих словах.

– А теперь ты. Кем ты меня считаешь? – повторил я свой вопрос.

– Бабником.

В горле поднялся громкий смех. Если бы она знала, насколько далека от правды, то ей, скорее всего, пришлось бы остановить свою любимую Берту у обочины дороги.

– Я знаю таких типов, как ты, – продолжила Нора почти шепотом. И на мгновение я задумался о том, кто мог ее так глубоко ранить, что девушка сразу же переходит в наступление. – Возможно, ты флиртуешь со всем, что не оказывается на дереве на счет три, и, словно по коридору из изношенных презервативов, идешь по кроватям этого мира.

– Эй, минутку, – сказал я, подняв руки. Моя улыбка застыла, просто заморозилась. Словно кто-то остановил время. – Типы вроде меня? Типы с таким лицом, плечами и манерой двигаться? – вспомнил я слова, ранее сказанные Норой.

Горло внезапно сжалось. Возможно, потому, что я ненавидел, когда меня относят к какой-то категории. Возможно, потому, что после последних дней мне было приятно наконец-то ощутить что-то нормальное. Чтобы люди, которые были мне дороги, не судили меня по каким-то шаблонам и не ставили на меня штампы.

– Прошу прощения, – было заметно, как она мысленно считает до пяти. – Это было непрофессионально. Естественно, я понятия не имею, какой ты на самом деле. – Прозвучало так, словно девушка проглотила лягушку.

Однако я интуитивно чувствовал, что дело не во мне. С ней что-то произошло, и Нора словно пыталась перенести это на меня.

– Мне жаль, если я ранила твои чувства. Однако это не повод…

– Ты снова говоришь слишком быстро, – мягко прервал я, и Нора закрыла рот. – Извинения приняты, – через мгновение сказал я, и она отрывисто кивнула. Я заметил, как девушка теребит зубами нижнюю губу, словно бы хочет добраться до другого слоя кожи.

Целую вечность мы ехали в молчании вдоль извилистой реки, в то время как пики гор поднимались все выше в небо. Мой телефон завибрировал в заднем кармане, и я его вытащил. Мне писала Стелла.

Стелла: К сожалению, я все еще не знаю, кто это устроил. Мне жаль, Александер.

Я тихо вздохнул и задумался, стоит ли обратиться к нашему юристу Олафу с просьбой подключиться к этому делу? Однако, что это даст? Уже слишком поздно. Моя репутация испорчена. Мир считает меня злодеем этой пьесы. Все обратные истории СМИ воспримут как попытку меня обелить. Именно так они и восприняли опровержение Стеллы.

– Плохие новости? – спросила Нора, вторгаясь в мои мысли.

– Можно и так сказать.

6
Нора

Я недовольно жевала нижнюю губу, направляя Берту на маленькую парковку перед домом с красивой камышовой крышей, откуда открывался особенно красивый вид на Хардангер-фьорд. Пансионат располагался недалеко от Норхеймсунда, ближайшего крупного городка, с населением почти пять тысяч человек, который, как и все небольшие поселения в коммуне, жил за счет туризма. Иногда мы с Адой отправлялись в Фосс – столицу адреналина в Норвегии, чтобы разнообразить наши впечатления. Хотя я бы просто предпочла остаться здесь. Это место поменьше. Располагает к мечтаниям. Здесь не так много туристов, и поэтому оно больше похоже на теплое объятие, чем на шумное приветствие.

«Ты выглядишь слишком хорошо, чтобы не быть знаменитым», – повторила я в тишине собственные слова и предпочла бы телепортироваться на другой континент. Бабник.

Наверное, это прозвучало довольно резко, ведь я позволила предубеждениям взять верх. Мои слова снова опередили мысли, и я иногда ненавидела себя за свою узколобость.

Я понимала, что Ада не должна с ним встречаться. Она пометит его и станет планировать нашу двойную свадьбу, пронеслось у меня в голове, и я ответила на его обаятельную улыбку. Но в голову снова приходили слова Лиама, и мне захотелось, чтобы в полу образовалась огромная дыра и я смогла бы в ней исчезнуть.

Небеса, что за кошмарное начало следующего треккинг-тура?!

Как только я выключила мотор, живот Сандера так громко заурчал, что мы оба непроизвольно вздрогнули. Он смущенно потер затылок и одарил меня кривой улыбкой, из-за чего стал казаться еще моложе. Невиннее. Однако в Сандере не было ничего невинного. От него прям исходила самоуверенность и сила, которые меня ужасно раздражали. И приводили к тому, что мой язык заплетался. Заплетался. Говорил какую-то чушь. Строящая дома для симсов, десятилетняя я гордилась бы ерундой, которую несла.

– Голоден? – спросила я слишком восторженно и тут же захотела влепить себе пощечину. Моя нечистая совесть сообщала о себе слишком навязчиво. Равно как и предостерегающий указательный палец в виде бухгалтерских документов.

– У меня не было возможности перекусить. Так что да. Очень.

– Нужно взглянуть, что есть на кухне, – ответила я, поднимая пятую точку с комфортного сиденья Берты и открывая дверь багажника, чтобы достать небольшой рюкзак Сандера.

Однако в этот раз Ларсен оказался быстрее. Парень появился рядом, словно широкоплечая, невероятно красивая гора, и взялся за лямку рюкзака одновременно со мной. Наши пальцы соприкоснулись, и микроскопические электрические заряды пронеслись по всему моему телу. Я быстро отдернула руку и отступила на шаг назад. Сердце колотилось, как тысячи крыльев колибри в секунду.

– Ну так вот… – Я поморщилась и чуть не закричала, в то время как Сандер склонил голову набок и умопомрачительно улыбнулся мне. Словно сила притяжения между нами его ничуть не беспокоила. Возможно, я просто все себе напридумала?

Флирт с участниками треккинг-тура был под строгим запретом, поскольку это могло привести к нежелательным последствиям. Это я узнала на собственном опыте.

Для участников похода я была лишь возможностью для флирта во время отпуска, захватывающим приключением, которое они получали бесплатно вместе с великолепным видом на фьорды. Но то, что в этом приключении мое сердце висело на шелковой нити, никого не волновало. Я возвращалась в свой пузырь, маленькое гнездышко, которое меня успокаивало и делало счастливой, а они уходили в свой мир, пока я не оставалась лишь поблекшим воспоминанием.

Однажды я влюбилась, и мне разбили сердце. И этого раза было достаточно. Слишком тяжело.

Именно поэтому я пообещала себе больше никогда не завязывать отношения во время путешествий. Возможно, это было не самое мудрое решение, которое я приняла, но в последние два года старалась его придерживаться. Даже с Максом, немецким туристом, который покорил меня своей уравновешенностью, я пыталась быть сильной и не поддаваться чувствам.

Но в С. Ларсене не было ничего спокойного или уравновешенного. Он был подобен бурной воде, не желал брать на себя ответственность и все время лишь изучал и наблюдал.

О боже.

Почему я постоянно все анализирую? Разбираю ситуации и встречи, обдумываю детали, пока не рассмотрю все варианты с разных углов, чтобы быть абсолютно уверенной в том, что все правильно интерпретирую.

Одна чертова поездка на автомобиле, и мое либидо уже буквально требует парного танца.

Cвязано ли это с тем, что я слишком погрузилась в работу и забыла про свои потребности? Не знаю. Нужно ли докапываться до сути? Ни в коем случае.

– Что-то не так или ты уплыла в другой мир? – прервал мои размышления голос Сандера.

– Прости, я задумалась.

– Бабник ли я? Возможно, это так, – он говорил настолько расслабленно и непринужденно, что я дважды прокляла его, потому что это поставило меня еще в более затруднительное положение.

Я поморщилась.

– Если думать стереотипно, то ты кажешься таким. Уж прости, я не хотела задеть твои чувства. – В этот раз я говорила серьезно. – Иногда мой язык действует быстрее мозга.

– Со мной такое бывает редко, потому я рад переменам.

Казалось, Сандера вообще не смущало мое поведение, и это меня раздражало. Наоборот, он выглядел весьма довольным. Словно получил хорошую оценку.

Как правило, для многих я была слишком восторженной и энергичной. Сначала я стреляла в цель, а уж потом узнавала, в какой именно объект целилась.

Погрузившись в свои мысли, я повела Сандера к главному зданию, мимо стойки встречи гостей, за которой в нескольких черных ящичках висели ключи от комнат. В воздухе витал аромат жаркого и трав, смешанный с древесным запахом. Интерьер помещений, выполненный из дерева, казался немного устаревшим. Если бы потолки сделать повыше и массивные деревянные балки отполировать, входное пространство стало бы попросторнее и современнее. Это было бы плюсом прежде всего потому, что скоро откроется Skyline Lodges – стеклянно-деревянный бункер, откуда открывался вид на просторы природы.

– Обычно моя бабушка регистрирует гостей, но это могу сделать и я, когда перекусим, – произнесла я, внимательно осматривая крепкое тело Сандера. – Нельзя сказать, что тебе не хватает массы.

Снова эта пленительная улыбка, из-за которой в животе начиналось что-то странное. Опасная зона. Очень опасная.

– Звучит неплохо.

– Положи свою сумку где удобно. В день приезда и отъезда мы предлагаем туристам горячий обед, однако сейчас уже поздно. Но уверена, что что-то еще осталось. Пойду загляну на кухню.

– Не пойми неправильно, но я лучше захвачу вещи с собой.

Я привыкла даже не закрывать здесь двери, поэтому его маленький протест показался мне паранойей. Особенно учитывая, что во всей стране действовал закон Аллеманнсреттен, который разрешал путешественникам разбивать палатки на частной территории, если расстояние от здания составляет 200 метров, и наслаждаться природой. Здесь ничего не крали. Однако мне было все равно.

– Вот зал для завтрака, – я намеренно не стала отвечать на его слова, но по пути показала просторное помещение с несколькими рядами столов у окна, откуда открывался восхитительный вид на сверкающую воду, зеленые, словно покрытые мхом, холмы, чередующиеся со скалистыми образованиями соседних гор. В определенные дни отсюда можно было увидеть маленькие международные суда, направляющиеся до Эйд-фьорда, и я всегда задавалась вопросом, какими казались туристам наши сонные городки посреди… ничего? Даже в этот поздний час солнечный свет освещал мягкие волны Саймсватнета.

– Завтрак с семи до десяти часов, но я бы не стала есть позже 7:30, потому что завтра в восемь мы отправляемся в поход.

Сандер уставился на меня большими глазами.

– И как долго нас не будет?

– Завтра? – произнесла я, задумавшись. – Восемь часов. С учетом перерыва получится почти десять.

Парень сглотнул, и его кадык подпрыгнул и опустился, а я задалась вопросом, понимал ли Сандер вообще, на что подписался.

– Ты же знаешь, как тут все проходит, не так ли? Ты прочитал описание тура?

– На самом деле нет, – откровенно ответил он.

– Твои родители забронировали для тебя поездку, да? – улыбнулась я и по растерянному лицу поняла, что попала в точку. – Стой, сколько тебе лет? Двадцать пять?

– Двадцать три.

– И все же твои родители послали тебя в этот тур… – Это даже, можно сказать, превосходит историю женатой пары, которая пригласила в треккинг-тур своих любовников.

Прежде чем Сандер успел ответить, его желудок еще раз заурчал как по команде. Поэтому я вытащила пачку «Prinsrolle» из шкафа позади себя, в котором также хранилась посуда для завтрака, и протянула ему.

– Вот – на тот случай, если ты больше не можешь терпеть. На разогрев еды может уйти время.

К моему удивлению, лицо Сандера стало белым как мел. Все в его поведении резко изменилось. Легкость превратилась в то же напряжение, что я заметила в аэропорту. Он стал серьезным, закрытым и задумчивым, словно боялся, что один неправильный жест вызовет тревогу. Я сразу же заскучала по открытому Сандеру. Даже свет исчез из его глаз. Словно кто-то просто его выключил.

– Хорошо, чего ты хочешь? – спросил он осторожно. На его лице не было и следа прежней дружелюбности, и от этого Сандер стал казаться более серьезным и менее доступным. Если бы у тюрьмы строгого режима в мире было лицо, оно бы походило на его.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, растягивая слова.

– Что я могу иметь в виду…

Я раздраженно нахмурилась.

– Пожалуйста, объясни мне. Я в полной растерянности.

– Без понятия, в какие игры ты играешь, но можешь назвать цену, и тогда сразу перейдем к делу, – его голос звучал так резко, что мог бы срубить горы.

– Мою цену? – удивленно повторила я, не имея понятия, о чем он говорит. Однако мое сердце билось неестественно быстро. – За кексы?

– Оставь, – отрезал он и сделал шаг ко мне. Это было угрожающее движение, а он казался раздраженным и полным гнева. Моим первым порывом было отшатнуться, но в этом я никогда не была хороша. Поэтому осталась на месте и просто вскинула подбородок, чтобы и дальше смотреть в его чертовски красивое лицо. Я вновь обратила внимание на глубокий темно-голубой цвет его глаз. Словно вода между ледниками в идеальный летний день. Разные нюансы цветов, в зависимости от освещения. Они контрастировали с черными волосами, торчащими из-под кепки.

– Что мне нужно оставить? – раздраженно спросила я.

– Теперь ты такая лицемерка. Я достаточно часто сталкивался с подобным. Эти еле заметные намеки не могут быть совпадением. «Ты выглядишь слишком хорошо, чтобы не быть знаменитым…» А теперь проклятые «Prinsrolle», – еще один шаг, однако это не был угрожающий жест. Скорее казалось, он хотел убедиться, что я его на сто процентов поняла. Потому что ему было важно сказанное.

Потом Сандер остановился. Непосредственно передо мной.

Тепло его тела окутывало меня, а вокруг нас раздавался сильный треск, словно мы заряжали друг друга электричеством. Если я бы сделала глубокий вдох, мы бы соприкоснулись. У меня руки чесались именно это и сделать. Словно бы мое тело желало дотронуться до него. Черт, что со мной не так?

– Было слишком много намеков, – его глаза сверкали от едва сдерживаемого гнева. – Итак, какова цена? Что ты хочешь? – еще раз тихо спросил Сандер, пригвоздив меня настойчивым взглядом, который пытался все во мне изучить. Тайны, сомнения, страхи. Мое тело напряглось, а кожа зудела. Однако я не хотела показывать свою слабость.

– Сначала объясни мне все, С. Ларсен. Я все еще понятия не имею, о чем ты говоришь.

– О, не имеешь?

Воздух стал еще более тяжелым, и я задержала дыхание, позабыв все слова. Я погрузилась в этот момент, ощущая его близость и аромат, который наполнял меня, заставляя мысли спутаться. На мгновение я поймала себя на мысли, что представляю, как наклоняюсь к нему и целую. Интересно, каково было бы ощутить его губы на своих? Мне хотелось понять, мягкие ли они на ощупь. Есть ли привкус гнева у его поцелуя. Я вздрогнула. Глаза Сандера сияли подобно штормово-синему маяку, когда его взгляд машинально опустился на мои губы, словно парня посетила та же мысль. Словно он почувствовал что-что между нами. Все вокруг пульсировало. Полнилось желанием украсть поцелуй. Сейчас. Здесь. Хотя это было иррационально. Это шло вразрез со всем, в чем я поклялась себе после неудачного опыта с Торбеном. А еще это странное требование назвать мою цену.

– О, боже мой.

Застигнутые врасплох, мы с Сандером отошли друг от друга, и я повернулась к голосу за моей спиной. Поспешно сделала шаг назад. Сердце громогласно билось о ребра.

В коридоре у лестницы, менее чем в двух метрах от нас, стояла Вилма в штанах для пробежек и слишком большой футболке с принтом в виде двух фламинго. Волосы были заколоты большим крабиком, и ни одна прядь не падала на ее красивое лицо.

С широко распахнутыми глазами она смотрела на Сандера, который в мгновение ока оцепенел. Все в нем застыло, словно парень забыл даже дышать.

– Да ладно!

Только теперь до меня дошло, что мог иметь в виду Сандер: я его узнала. Кто он такой? Мои мысли закружились, словно в водовороте, и я не могла их ухватить.

Я мысленно пробежала по всем своим словам, которые произнесла за последние два часа, и, когда поняла, насколько логичны его выводы, мне захотелось дать себе мысленную пощечину.

Его поведение, реакция в первые секунды нашей встречи…

Взгляд упал на упаковку пряников в моих руках. Логотип фирмы «KOSGEN» с маленькой короной. Kos¹¹, норвежский эквивалент более известной в мире Hygge. Мне вспомнилось сообщение Ады о новых сплетнях.

И все встало на свои места.

– Это и правда ты?! – подошла Вилма, осматривая парня с ног до головы.

Сандер выглядел так, будто готовился к буре, но затем его лицо приняло бесстрастное выражение, свойственное настоящим профессионалам.

Мое сердце пропустило удар.

– Пряничный принц. Никто мне не поверит. Александер Скоген!