Read the book: «Психогенез душевных болезней»

Carl Gustav Jung

Font:

Серия «Философия – Neoclassic»

C. G. Jung

PSYCHOGENESE DER GEISTESKRANKHEITEN

Перевод с немецкого А. Чечиной

Печатается при содействии литературного агентства Paul & Peter Fritz Agency

Предисловие редактора*

Значимость этого сборника научных статей для понимания исследований Юнга в целом едва ли можно переоценить, пусть большинство указанных статей вызывает сегодня в основном исторический интерес или относится к размышлениям последних лет его жизни, когда он возвращался в мыслях к теме, которая не переставала его занимать на протяжении всей психотерапевтической карьеры.

Работа «Психология dementia praecox»¹ представляет собой обобщение ранних исследований Юнга, который изучал природу и проявления психозов в клинике Бургхольцли. Эта работа мгновенно ввела его в круг признанных в области психиатрии исследователей. Именно она заинтересовала Фрейда и привела к последующей встрече двух ученых. Более того, как раз здесь, в этом исследовании, уже содержались первые признаки теоретического расхождения с психоанализом во взглядах.

Изучение проявлений шизофрении оказало существенную поддержку становлению и развитию юнговской теории психической энергии и архетипов. Юнг считал, что для объяснения характерных при этом заболевании процессов расщепления сознания, причудливой образности мышления и утраты чувства реальности не годятся ни сексуальная теория либидо, которая ведет к понятию нарциссизма, ни личностные или наследственные оценки. Если коротко, то с учетом всего многообразия факторов незаменимой, по сути, становится теория архетипов.

Юнг одним из первых практикующих психиатров осмелился применить методы индивидуальной психотерапии к пациентам-шизофреникам. Кроме того, в материалах этого сборника имеется ряд четких указаний, что еще в начале XX столетия он пытался проследить взаимосвязи между деятельностью врачебного персонала психиатрической лечебницы и состоянием душевнобольных. Предшественники Юнга, Форель и Блейлер², оба склонные к новаторскому психологическому подходу, тоже хорошо это понимали, так что в клинике Бургхольцли прилагали немало усилий к изменению общей атмосферы лечения. Сегодня подобные практики применяются довольно широко и приносят ровно те результаты, каких когда-то ожидал Юнг.

К сожалению, сам автор написал не слишком много по теме психотерапии шизофрении, можно только пожалеть об этом. Но почему Юнг в зрелые годы избегал этого предмета? Ответ дается в позднем очерке «Текущие соображения относительно шизофрении», где утверждается, что, несмотря на все открытия последних лет, знания об этом душевном расстройстве все равно остаются крайне разрозненными, а потому допустимо разве что высказывать робкие общие суждения на основании отдельных случаев из практики.

Ф. Риклин³

I. Психология dementia praecox

[Первая публикация: Über die Psychologie der Dementia praecox: Ein Versuch (Галле, 1907).]

Предисловие*

Настоящая работа – плод трехгодичных экспериментальных исследований и клинических наблюдений. Ввиду сложности и обширности материала этот труд не может притязать ни на исчерпывающую полноту изложения, ни на абсолютную бесспорность утверждений и выводов. Напротив, он сочетает в себе все недостатки эклектизма, которые многим читателям покажутся столь вопиющими, что они сочтут его скорее символом веры, нежели научным трактатом. Peu importe!⁴ Прежде всего я ставлю перед собой задачу объяснить, как посредством психологических исследований пришел к определенным взглядам, каковые, полагаю, вызовут множество новых вопросов и плодотворных дискуссий относительно индивидуальных психологических оснований возникновения dementia praecox.

Мои соображения – это отнюдь не порождения фантазии, а мысли, которые оформились в течение едва ли не ежедневных бесед с моим уважаемым наставником, профессором Блейлером. Значительный вклад в накопление эмпирического материала внес мой друг доктор Риклин из Райнау, за что я искренне ему признателен. Даже при беглом взгляде нельзя не заметить, сколь многим я обязан блестящим открытиям Фрейда. Несмотря на то что его теории еще не получили заслуженного признания и до сих пор подвергаются критике даже в самых авторитетных научных кругах, надеюсь, мне будет позволено выразить свое отношение к нему. Я заинтересовался воззрениями Фрейда после прочтения его первой работы «Толкование сновидений». Позже я изучил другие его труды. Смею заверить, что поначалу и у меня возникли возражения, которые обычно выдвигают против Фрейда в литературе. Однако, сказал я себе, полемизировать с Фрейдом вправе лишь тот, кто сам неоднократно применял психоаналитический метод и в своих исследованиях действовал так же, как Фрейд; тот, кто долго и терпеливо изучал повседневную жизнь, истерию и сновидения с его точки зрения. Всем остальным не следует осуждать Фрейда, дабы не уподобиться пресловутым ученым мужам, побрезговавшим заглянуть в телескоп Галилея. Справедливость по отношению к Фрейду, впрочем, не подразумевает, как многие опасаются, безоговорочного подчинения догме; всякий волен и далее придерживаться собственного, независимого суждения. Если я, например, признаю сложные механизмы сновидений и истерии, это еще не значит, что я, вслед за Фрейдом, придаю исключительное значение детской сексуальной травме. Тем более это не означает, что я выдвигаю сексуальность на передний план и приписываю ей психологическую универсальность вслед за Фрейдом ввиду той, предположительно, огромной роли, которую сексуальность играет в человеческой психике. Что же касается терапии Фрейда, то она в лучшем случае представляет собой лишь один из нескольких возможных методов и не всегда, по всей видимости, оправдывает теоретические ожидания на практике. Как бы то ни было, все это – мелочи по сравнению с психологическими принципами, открытие которых составляет величайшую заслугу Фрейда; на них критики совершенно не обращают внимания. Тому, кто стремится отдать должное Фрейду, надлежит прислушаться к словам Эразма Роттердамского: «Unumquemque move lapidem, omnia experire, nihil intentatum relinque»⁵.

Поскольку моя работа преимущественно основана на экспериментальных изысканиях, надеюсь, читатель простит многочисленные отсылки к изданному под моей редакцией труду «Диагностические исследования ассоциаций».

К. Г. Юнг.

Цюрих, июль 1906 года

1. Критический обзор теоретических взглядов на психологию dementia praecox

1 Литература, посвященная психологическим нарушениям при dementia praecox, чрезвычайно фрагментарна; пусть отдельные вопросы описаны весьма подробно, соответствующие научные труды в целом лишены взаимной согласованности. Утверждения наших ученых предшественников имеют лишь условную ценность, ибо относятся к формам заболевания, которые только с натяжкой могут быть причислены к dementia praecox. Следовательно, приписывать им какую-либо общую значимость едва ли возможно. Насколько мне известно, первый более или менее обобщенный взгляд на природу психологических нарушений при кататонии высказал Чиж (Tschisch, 1886)⁶, полагавший, что важнейшую роль играет неспособность к вниманию. Аналогичного мнения, хотя и сформулированного несколько иначе, придерживался Фрейсберг⁷, утверждавший, что автоматические действия кататоников связаны с ослаблением сознания, утратившего власть над психическими процессами, т. е. двигательное расстройство есть не более чем симптоматическое выражение степени психического напряжения.

2 Таким образом, по Фрейсбергу, моторные кататонические симптомы обусловлены соответствующими психологическими симптомами. «Ослабление сознания» напоминает вполне современные взгляды Пьера Жане. На расстройство внимания также указывают Крепелин, Ашаффенбург, Циген и др. В 1894 году появляется первый экспериментально-психологический труд по кататонии, а именно исследование Зоммера «К учению о “торможении” психических процессов»⁸. Автор приводит следующие наблюдения общего характера:

1) замедляется процесс образования идей;

2) изображения, предъявляемые больному, настолько того завораживают, что он с трудом способен переносить внимание на что-либо другое.

3 Частые торможения (удлинение времени реакции) Зоммер объясняет зрительной фиксацией⁹. Похожие явления можно обнаружить и у нормальных людей в состоянии рассеянности, например изумление и взгляд в пустоту. Сравнивая кататоническое состояние с обыкновенной рассеянностью, Зоммер постулирует практически то же самое, что Чиж и Фрейсберг, а именно снижение внимания. Другим проявлением, тесно связанным со зрительной фиксацией, является, согласно Зоммеру, каталепсия, которую он считает «во всех случаях исключительно психической по происхождению». Эта точка зрения значительно расходится с воззрениями Роллера и согласного с ним Клеменса Найссера¹⁰.

4 Роллер пишет: «Идеи и ощущения, достигающие восприятия душевнобольного и проникающие в поле его сознания, порождаются болезненным состоянием подчиненных центров; эти патологические восприятия оказывают сковывающее действие на активную апперцепцию, или внимание»¹¹.

5 В этой связи Найссер замечает: «В душевной болезни всегда можно заметить что-то необычное, чуждое, процессы, которые невозможно объяснить по аналогии с нормальной психической жизнью. При помешательстве логический механизм приводится в действие не апперцептивной или ассоциативной сознательной деятельностью, а патологическими раздражителями, лежащими ниже порога сознания»¹². Таким образом, Найссер соглашается с Роллером, хотя, на мой взгляд, эта точка зрения весьма спорна. Во-первых, она опирается на анатомическую трактовку психических процессов, каковой следует всячески остерегаться. Какую роль играют «подчиненные центры» в формировании психических элементов (идей, ощущений и т. д.), нам совершенно неизвестно. Объяснения подобного рода суть просто слова.

6 Во-вторых, Роллер и Найссер, по всей видимости, исходят из предположения, что вне сознания психики не существует, однако психология французской школы¹³ и наш опыт с техникой гипноза свидетельствуют, что это не так.

7 В-третьих, если я правильно понимаю сказанное, под «патологическими раздражителями, лежащими ниже порога сознания», Найссер подразумевает процессы, протекающие в клетках коры головного мозга. Эта гипотеза заходит слишком далеко. Все психические процессы суть корреляты клеточных процессов как с материалистической точки зрения, так и с точки зрения психофизического параллелизма, посему нет ничего необычного в том, что при кататонии психические процессы выступают коррелятами физических. Известно, что нормальные психические процессы развиваются под непрерывным влиянием бесчисленных психологических констелляций¹⁴, которых мы, как правило, не осознаем. Почему же этот фундаментальный психологический закон внезапно должен утратить силу при кататонии? Потому что идеаторное содержание чуждо сознанию кататоника? Но разве в сновидениях не происходит того же самого? Тем не менее никто не станет утверждать, будто сновидения возникают, так сказать, непосредственно из клеток коры, без участия психологических констелляций. Всякий, кто анализировал сны по методу Фрейда, знает, сколь велико их влияние. Появление в сознании чуждых идей, не имеющих очевидной связи с предшествующим содержанием, не редкость ни при нормальной психологии, ни при истерии. «Патологические идеи» кататоников находят многочисленные аналогии как у нормальных людей, так и у истериков. Нам недостает не столько сравнительного фактического материала, сколько понимания психологии кататонического автоматизма. В остальном же мне представляется весьма рискованным допускать существование в науке чего-либо совершенно нового и необыкновенного.

8 Поскольку при dementia praecox мы наблюдаем бесчисленное множество нормальных ассоциаций, то в первую очередь нужно опираться на законы нормальной психики – во всяком случае, до тех пор, пока мы досконально не изучим трудноуловимых процессов, по-настоящему специфичных для этой болезни. К несчастью для психопатологии, где на сегодняшний день не вызывает сомнений единственно неоднозначность применяемых понятий, наши знания о нормальной психике по-прежнему остаются на крайне примитивном уровне.

9 Дальнейшими исследованиями ассоциаций кататоников мы обязаны Зоммеру¹⁵. В некоторых случаях ассоциации имеют абсолютно нормальный характер, однако в какой-то момент прерываются, казалось бы, совершенно бессвязными, «затейливыми» комбинациями представлений, как показывает следующий пример¹⁶:

темный: зеленый

белый: коричневый

черный: «Здравствуй, Вильгельм»

красный: коричневый

10 Эти «эксцентричные» ассоциации также отмечал Дьем¹⁷, видевший в них внезапные «причуды» сознания. Зоммер справедливо считает такие ассоциации характерным симптомом кататонии. «Патологические инспирации», описанные Бройкинком¹⁸, а чуть ранее – Цигеном, наблюдались, как утверждают упомянутые авторы, исключительно при dementia praecox, особенно в параноидных формах, где всяческие «инспирации» играют общеизвестную роль. «Патологические идеи» Бонхеффера, вероятно, представляют собой явление того же рода¹⁹. Вопрос, поднятый открытием Зоммера, разумеется, остается без ответа; тем не менее до тех пор, пока мы не соберем достаточно данных, явления, описанные разными авторами и получившие почти одинаковые наименования, следует группировать под одним заголовком. Хотя клинический опыт подсказывает нам, что «патологические идеи» возникают только при dementia praecox (в этом случае мы, естественно, опускаем искажения воспоминаний, типичные при органической деменции и синдроме Корсакова²⁰), я хотел бы отметить значительную роль, которую играют «патологические идеи» при истерии, особенно в случаях, практически никогда не встречающихся в клинике. Наиболее интересные примеры приводит Флурнуа²¹. Некоторое время назад я сам был свидетелем внезапных вспышек измененной психологической активности у больного истерией²², а недавно, столкнувшись с аналогичным случаем, получил возможность подтвердить свои наблюдения. Наконец, как я показал в другой своей работе²³, внезапное нарушение ассоциаций под влиянием вторжения чуждых – на первый взгляд – комбинаций идей и представлений случается и у нормальных людей. Таким образом, «эксцентричные» ассоциации или «патологические идеи» могут быть широко распространенным психологическим явлением, которое, как следует согласиться с Зоммером, в наиболее яркой своей форме проявляется при dementia praecox.

11 Более того, при изучении ассоциаций кататоников Зоммер обнаружил многочисленные ассоциации по созвучию²⁴ и стереотипии. Под «стереотипией» он понимал частое воспроизведение предыдущих реакций. В наших ассоциативных экспериментах мы назвали такое поведение «повторением». Время реакции в таких случаях отличалось значительными колебаниями.

12 В 1902 году Рагнар Фогт²⁵ вновь поднимает вопрос кататонического сознания. Он исходит из исследований Мюллера и Пильцекера²⁶, преимущественно анализируя наблюдения, касающиеся «персевераций»²⁷. По Фогту, постоянство психических процессов или их коррелятов, даже после того как в сознании они уже сменились другими представлениями, есть нормальный аналог кататонических процессов персеверации (вербигерации²⁸, каталепсии и т. д.). Отсюда следует, что при кататонии способность психофизических функций к персеверации должна быть необычайно велика. Однако, поскольку, согласно исследованиям Мюллера и Пильцекера, наиболее четко персеверация проявляется лишь в тех случаях, когда в сознании не запечатлевается никакого нового содержания²⁹, Фогт утверждает, что при кататонии персеверация возможна только в силу отсутствия других сознательных процессов, представляющих интерес для пациента. Таким образом, можно говорить об определенном сужении сознания. Это объясняет сходство между гипнотическим и кататоническим состояниями³⁰. Импульсивные действия кататоников Фогт тоже приписывает сужению сознания, которое препятствует торможению. Эта точка зрения обнаруживает влияние воззрений Пьера Жане, для которого сужение сознания и снижение внимания – это то же самое, что abaissement du niveau mental ³¹. Соответственно, здесь, хотя и в несколько более современной и обобщенной форме, мы вновь встречаем уже упомянутое мнение, что при кататонии наблюдается расстройство внимания, или, выражаясь более широко, расстройство позитивной психической деятельности³². Аналогия с гипнотическими состояниями интересна, но, к сожалению, Фогт описывает ее лишь в общих чертах.

13 Схожие взгляды высказывает и Эвенсен³³. Искусно проводя параллель между кататонией и рассеянностью, он утверждает, что в основе каталепсии лежит отсутствие представлений в ограниченном поле сознания и т. д.

14 Кропотливое и всестороннее исследование кататонической психологии можно найти в диссертации Рене Масселона³⁴. С самого начала он заявляет, что главной отличительной чертой кататонии является отвлечение внимания (distraction perpétuelle). Как и следует ожидать от представителя французской школы психологии, Масселон трактует внимание в очень широком и общем смысле: «Восприятие внешних объектов, осознание собственной личности, рассудительность, чувство взаимосвязи, вера, уверенность – все это исчезает, когда исчезает способность к вниманию»³⁵.

15 Как явствует из этой цитаты, внимание – в том смысле, в каком его понимает Масселон, – играет важнейшую роль. Масселон приходит к выводу, что наиболее распространенными признаками кататонического состояния выступают «апатия, абулия, снижение интеллектуальной активности». Краткий обзор этих абстрактных понятий покажет, что все они обозначают фактически одно и то же; действительно, в своем труде Масселон постоянно старается подобрать слово или сравнение, которое наилучшим образом выразит суть его совершенно правильного ощущения. Однако едва ли в нашем языке существует столь многогранное понятие, как не существует понятия, которое не имело бы односторонней и узкой связи, навязанной ему какой-либо школой или системой. Дабы лучше понять, что Масселон думает о сущности dementia praecox, достаточно вслушаться в формулировки некоторых его утверждений: «Обычное состояние – состояние эмоциональной апатии… эти нарушения тесно связаны с нарушениями интеллектуальными: они имеют ту же природу… пациенты не проявляют никаких желаний… всякая воля уничтожена… исчезновение желаний неразрывно переплетено со всеми другими нарушениями умственной деятельности… подлинный спазм мозговой активности… элементы [психики], более не систематизируемые бездействующим разумом, проявляют склонность жить собственной жизнью»³⁶.

16 В трудах Масселона мы находим множество взглядов, которые, по его мнению, восходят к одному корню, но он не может отыскать этот корень, не внеся при этом путаницы в свою работу. Однако, несмотря на все недостатки, исследования Масселона содержат ряд полезных наблюдений. Так, он находит поразительное сходство с истерией, отмечает выраженную склонность пациентов перенаправлять внимание на всевозможные предметы, особенно на собственные симптомы («зрительная фиксация» по Зоммеру), утомляемость и капризную память. Последнее утверждение подверглось критике со стороны немецких исследователей – надо признать, совершенно незаслуженно, если учесть, что под «памятью» Масселон подразумевает лишь способность к воспроизведению впечатлений. Если пациент неправильно отвечает на прямой вопрос, немецкая школа рассматривает это как «недостоверный ответ», негативизм, другими словами – как активное сопротивление. Масселон же расценивает это скорее как неспособность к воспроизведению. Если смотреть со стороны, причина может быть и в том и в другом; все зависит от толкования этого явления. Масселон говорит об «истинном затемнении образа памяти» и трактует нарушение памяти как «исчезновение из сознания определенных воспоминаний и неспособность пациента их восстановить»³⁷. Противоречие между двумя взглядами можно без труда разрешить, если принять во внимание психологию истерии. Если истеричный пациент говорит в процессе сбора анамнеза: «Я не знаю, я забыл», – это значит: «Я не могу или не хочу говорить об этом, ибо это крайне неприятно»³⁸. Часто «Я не знаю» звучит столь неуклюже, что причина такого незнания становится ясна мгновенно. В течение многочисленных экспериментов я установил, что пропуски (отсутствие реакции), возникающие во время ассоциативного теста, имеют ту же психологию³⁹. На практике часто бывает трудно определить, действительно ли истеричные пациенты не знают ответа или просто не могут либо не хотят отвечать. Всякий, кто подробно исследовал случаи dementia praecox, знает, каких трудов стоит получить корректные сведения. Иногда можно с уверенностью утверждать, что пациент знает ответ, иногда возникает «торможение», будто непроизвольное; кроме того, бывают случаи, когда мы вынуждены говорить об «амнезии», как, например, при истерии, где от амнезии до нежелания отвечать всего один шаг. Наконец, ассоциативный эксперимент показывает, что зачатки всех этих явлений присутствуют и у нормальных людей⁴⁰.

17 По Масселону, нарушение памяти проистекает из того же источника, что и нарушение внимания, хотя не вполне ясно, что это за источник. Как бы противореча этому, он указывает на стойкие представления, которые характеризует следующим образом: «Некоторые воспоминания, ранее более тесно связанные с аффективной личностью пациента, склонны воспроизводиться без остановки и постоянно занимать сознание… персистентные воспоминания принимают стереотипированную форму… мысль имеет тенденцию к свертыванию, застыванию (se figer)»⁴¹. Не пытаясь предъявить какие-либо дополнительные доказательства, Масселон заявляет, что стереотипированные (т. е. бредовые) идеи суть ассоциации личностного комплекса. Жаль, что он не останавливается на этом вопросе подробнее; было бы интересно узнать, в какой степени, например, неологизмы или «словесный салат»⁴² являются ассоциациями личностного комплекса, так как нередко это единственное, что позволяет судить о наличии представлений. Термин «застывание» применительно к психической жизни пациента с dementia praecox кажется мне в высшей степени удачным; он не только отражает постепенное оцепенение, характерное для этой болезни, но и в точности передает впечатление, которое dementia praecox производит на всякого проницательного наблюдателя. Из этих допущений Масселон с легкостью выводит «вынужденный автоматизм» (suggestibilité ⁴³). Относительно происхождения негативизма он высказывает лишь смутные предположения, хотя французская литература, посвященная навязчивым состояниям, могла бы предоставить богатый материал для аналогичных объяснений. В ходе экспериментального изучения ассоциаций Масселон отмечает многочисленные повторы слов-стимулов и частые «причуды» внешне совершенно случайного характера. Единственный вывод, к которому он приходит, заключается в том, что пациенты неспособны к сосредоточению внимания. Вывод вполне обоснованный, однако «причудам» уделено слишком мало времени.

18 Проанализировав основные результаты работы Масселона, мы увидим, что этот автор, как и его предшественники, склонен предполагать наличие некоего центрального психологического расстройства⁴⁴, возникающего в жизненно важном источнике всех психических функций, т. е. в сфере апперцепции, чувствования и желания⁴⁵.

19 Рассматривая психологию слабоумия при dementia praecox, Вейгандт (вслед за Вундтом) называет терминальный процесс заболевания «апперцептивным отупением»⁴⁶. Как известно, понятие апперцепции Вундта чрезвычайно широко; оно охватывает не только концепцию внимания Бине и Масселона, но и fonction du réel ⁴⁷ Жане⁴⁸, к которой мы вернемся позже. Широту вундтовского понятия апперцепции в указанном смысле подтверждает следующая цитата: «Характеризующееся своеобразными чувствованиями состояние, сопровождающее более ясное восприятие психических процессов, мы называем вниманием; единичный же процесс, ведущий к более ясному восприятию определенного психического содержания, – апперцепцией»⁴⁹. Мнимое противоречие между вниманием и апперцепцией разрешается следующим образом: «Внимание и апперцепция суть выражения одного и того же психологического явления. Мы выбираем первое для обозначения его субъективной стороны, сопутствующих чувств и ощущений; под вторым же подразумеваются главным образом объективные последствия, качественные изменения сознательных содержаний»⁵⁰.

20 В лаконичном определении апперцепции как «единичного процесса, ведущего к более ясному восприятию определенного психического содержания», содержится гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Согласно такому определению, апперцепция – это волеизъявление, чувствование, аффективность, суггестия, принуждение и прочее, ибо все это суть процессы, «ведущие к более ясному восприятию психического содержания». Этим замечанием мы не стремимся подвергнуть какой-либо негативной критике идею апперцепции Вундта, а лишь указываем на ее огромный размах. Она включает в себя все позитивные психические функции и, кроме того, последовательное приобретение новых ассоциаций; иными словами, она охватывает не что иное, как все тайны психической деятельности, как сознательной, так и бессознательной. Понятие «апперцептивное отупение», предложенное Вейгандтом, таким образом, выражает то, что смутно ощущал Масселон. Однако психологию dementia praecox оно описывает лишь в общих чертах – слишком общих, чтобы мы могли вывести из этого все симптомы.

21 В своей диссертации⁵¹ Мадлен Пеллетье⁵² исследует процесс идеации при маниакальном «полете идей» и «умственной слабости», под которой следует понимать явные случаи dementia praecox. Теоретические позиции, с которых она рассматривает полет идей, в основном совпадают с точкой зрения Липмана⁵³, знание работ которого я полагаю само собой разумеющимся.

22 Пеллетье сравнивает поверхностное течение ассоциаций при dementia praecox с полетом идей, характерной чертой которого является «отсутствие какого-либо направляющего принципа». То же относится и к ассоциациям при dementia praecox: «Направляющая идея отсутствует; сознание остается спутанным, его элементы не упорядочены». «Единственный вид психической деятельности, который в норме можно сравнить с маниакальным состоянием, – это грезы, хотя последние свойственны скорее слабоумию, нежели мании»⁵⁴. Пеллетье права, отмечая значительное сходство между нормальными грезами и поверхностными ассоциациями при маниакальных состояниях, однако это верно только в том случае, если ассоциации записаны на бумаге. С клинической точки зрения больной совсем не похож на мечтателя, пребывающего в грезах. Очевидно, автор чувствует это и находит эту аналогию более подходящей для dementia praecox, которую со времен Райля часто сравнивали со сновидением⁵⁵. Богатство и ускорение мышления при маниакальном полете идей представляет собой резкий контраст по сравнению с вялым, часто прерывающимся течением ассоциаций у мечтательного типа, с одной стороны, и бедности ассоциаций кататоников с их многочисленными персеверациями – с другой. Аналогия верна лишь постольку, поскольку во всех этих случаях направляющая идея действительно отсутствует. При маниакальных состояниях это обусловлено тем, что все представления проникают в сознание с заметным ускорением и сильным чувством⁵⁶, чем, вероятно, объясняется недостаток внимания⁵⁷. В грезах внимание отсутствует с самого начала; там же, где нет внимания, ассоциативный процесс неизбежно опускается до уровня сновидения и медленно течет, подчиняясь законам ассоциаций и тяготея главным образом к сходству, контрасту, сосуществованию и словесно-моторным сочетаниям⁵⁸. Множество примеров этого мы можем найти в ежедневных самонаблюдениях и обычных разговорах. Как показывает Пеллетье, ассоциации при dementia praecox строятся по той же схеме. Лучше всего это видно на следующем примере:

Je suis l’être, l’être ancien, Ie vieil Hêtre⁵⁹, que l’on peut écrire avec un H. Je suis universel, primordial, divine, catholique, apostolique, Romaine⁶⁰. L’eusses-tu cru, l’être tout cru, suprumu⁶¹, l’enfant Jésus⁶². Je m’appelle Paul, c’est un nom, ce n’est pas une négation⁶³, on en connait la signification…⁶⁴ Je suis éternel, immense, il n’y a ni haut ni bas, fluctuat nec mergitur, le petit bateau⁶⁵, vous n’avez pas peur de tomber⁶⁶.

23 Приведенный выше пример ясно показывает течение ассоциативного процесса при dementia praecox. Он отличается заметной поверхностностью и развивается посредством многочисленных ассоциаций по созвучию. Однако дезинтеграция настолько выражена, что мы уже не можем сравнивать его с нормальными грезами; вместо этого мы вынуждены уподобить его непосредственно сновидению. Как известно, беседы, которые мы ведем во сне, имеют весьма схожий характер⁶⁷; соответствующие примеры можно найти в труде Фрейда «Толкование сновидений».

24 В работе «Экспериментальные наблюдения за работой памяти» мною показано, что снижение внимания вызывает ассоциации поверхностного типа (словесно-моторные сочетания, ассоциации по созвучию и т. д.); в свою очередь, появление ассоциаций поверхностного типа всегда указывает на нарушение внимания. Таким образом, судя по нашим экспериментальным данным, Пеллетье права, приписывая поверхностный тип ассоциаций при dementia praecox снижению внимания. В отношении этого снижения она использует термин Жане abaissement du niveau mental («снижение уровня сознания»). Кроме того, из ее исследований мы видим, что нарушение внимания вновь прослеживается в центральной проблеме апперцепции.

25 В частности, следует отметить, что Пеллетье упускает из виду явление персеверации, но, с другой стороны, мы обязаны ей ценными наблюдениями касательно символов и символических связей, столь распространенных при dementia praecox. Она пишет: «Следует подчеркнуть, что символы играют большую роль в психических продуктах душевнобольных. При мании преследования и деменции мы сталкиваемся с ними на каждом шагу; это обусловлено тем, что символ – низшая форма мышления. Символ можно определить как ложное восприятие тождественности или сильной аналогии между двумя объектами, между которыми в действительности существует лишь очень отдаленное сходство»⁶⁸.

1.*© Пер. В. Желнинова.
Dementia praecox – дословно: раннее слабоумие. Во времена, когда Юнг начинал свою профессиональную деятельность, этим термином обозначали шизофрению.

2.Форель, Август (Огюст) Анри – швейцарский невропатолог, психиатр и общественный деятель, получил наибольшую известность как борец с алкоголизмом. Блейлер, Эйген – швейцарский психиатр, ввел в употребление понятия шизофрении и аутизма. – Примеч. ред.

3.Риклин, Франц – швейцарский психоаналитик и соратник Юнга, принимал деятельное участие в издании собрания сочинений автора. – Примеч. ред.

4.*Здесь и далее перевод А. Чечиной.
Это не так уж важно! (фр.) – Примеч. пер.

5.«Загляни под каждый камень, все испытай, ничего не оставляй неизведанным» (лат.); изречение из составленного гуманистом Эразмом Роттердамским сборника «Пословицы» (Adagia, I, IV, xxx). – Примеч. ред. См. переписку Юнга с Фрейдом, где содержатся многочисленные отсылки к «Психологии dementia praecox». – Примеч. ред. оригинального издания.

6.См. Arndt, Über die Geschichte der Katatonie (1902). – Примеч. авт. В. Ф. Чиж – русский психиатр, ученик В. Вундта и Ж.-М. Шарко; здесь имеется в виду его работа «Научная психология в Германии». – Примеч. ред.

7.«Über motorische Symptome bei einfachen Psychosen» (1886). – Примеч. авт.

8.«Zur Lehre von der “Hemmung” geistiger Vorgänge» (1894). – Примеч. авт.

9.Фон Лейпольдт, который недавно исследовал этот симптом, называет его симптомом называния и касания, ср. «Zur Symptomatologie der Katatonie» (1906). – Примеч. авт.

10.Роллер, Кристиан Фридрих – немецкий психиатр, основатель и руководитель первого сельского приюта для умалишенных в Германии. Найссер, Клеменс – немецкий психиатр, один из пионеров изучения паранойи. – Примеч. ред.

11.«Über motorische Störungen beim einfachen Irresein» (1885). Цит. по: Neisser, Über die Katatonie (1887). – Примеч. авт.

12.Против этого взгляда, которого придерживался в то время и Крепелин, возражает Эрнст Мейер. Ср. Meyer, Beitrag zur Kenntnis der acut entstandenen Psychosen (1899). – Примеч. авт. Мейер, Эрнст – немецкий психиатр, изучал органические причины душевных болезней. – Примеч. ред.

13.Имеется в виду так называемая парижская школа французской психологии, к которой принадлежали такие выдающиеся ученые, как П. Жане, Ж.-М. Шарко и др. – Примеч. ред.

14.Понятие «констелляция» широко применяется в аналитической (юнгианской) психологии, под ним подразумевается совокупность психических состояний и сопровождающих их аффектов. – Примеч. ред.

15.«Lehrbuch der psychopathologischen Untersuchungsmethoden» (1899). – Примеч. авт.

16.Там же. В своей недавней работе Фюрман приводит примеры ассоциативных цепочек при «острой ювенильной деменции» без характерных особенностей. См. Fuhrmann, Über akute juvenile Verblödung (1905). – Примеч. авт.

17.«Die einfach demente Form der Dementia praecox» (1903). – Примеч. авт.

18.«Über eknoische Zustände» (1903). – Примеч. авт.

19.«Über den pathologischen Einfall» (1904). – Примеч. авт.

20.Разновидность амнезии. – Примеч. ред.

21.«Des Indes à la Planète Mars» (1900); «Nouvelles observations sur un cas de somnambulisme avec glossolalie» (1901). – Примеч. авт.

22.«Zur Psychologie und Pathologie sogenannter occulter Phänomene» (1902). – Примеч. авт.

23.«Über das Verhalten der Reaktionszeit beim Assoziationsexperimente» (1905). – Примеч. авт.

24.Ассоциации по звучанию слов, без учета их значения; также – звуковые ассоциации. См. «Experimentelle Untersuchungen über Assoziationen Gesunder». – Примеч. ред. оригинального издания.

25.«Zur Psychologie der katatonischen Symptome» (1902). – Примеч. авт.

26.«Experimentelle Beiträge zur Lehre von Gedachtnis» (1900). – Примеч. авт.

27.Навязчивых повторений фраз, поступков и пр.; термин предложен К. Найссером. – Примеч. ред.

28.Повторения однообразных слов или слогов. – Примеч. ред.

29.В условиях отвлечения внимания число персевераций нередко увеличивается. См. мою работу «Экспериментальные наблюдения за работой памяти» (т. 2 c/c автора. – Ред.) и любопытные эксперименты Странски («Über Sprachverwirrtheit», 1905). См. также Heilbronner, Über Haftenbleiben und Stereotypie (1905). – Примеч. авт.

30.Cм. Kaiser, Beiträge zur Differentialdiagnose der Hysterie und Katatonie (1901). – Примеч. авт.

31.Снижение умственного уровня, снижение уровня сознания (фр.); термин французского психиатра П. Жане, видевшего здесь синдром невроза – Примеч. ред. См. Janet, Les Obsessions et la psychasthénie (1903). Аналогичную точку зрения Жане высказывает в своих более ранних работах: «Névroses et idées fixes» (1898) и «L’Automatisme psychologique» (1889). – Примеч. авт.

32.Согласно Бине, внимание есть «психическое приспособление к новому для нас состоянию». См. «Attention et adaptation» (1900). – Примеч. авт.

33.«Die psychologische Grundlage der katatonischen Krankheitszeichen» (1903). – Примеч. авт.

34.«Psychologie des déments précoces» (1902). Труд Масселона «La Démence précoce» (1904) – это, скорее, клиническое описание болезни. – Примеч. авт.

35.Там же. – Примеч. авт.

36.Там же. – Примеч. авт.

37.Там же. – Примеч. авт.

38.См. труды Фрейда, а также Riklin, Zur Psychologie hysterischer Dämmerzustände und des Ganser’schen Symptoms (1904). – Примеч. авт.

39.См. мои работы «Соотношение времени реакции в ассоциативном эксперименте» и «Экспериментальные наблюдения за работой памяти» (т. 2 c/c автора. – Ред.). – Примеч. авт.

40.См. «Соотношение времени реакции в ассоциативном эксперименте». – Примеч. авт.

41.«Psychologie des déments précoces». – Примеч. авт.

42.Речевая бессвязность, спутанность речи. – Примеч. ред.

43.Букв. «внушаемость» (фр.). – Примеч. пер.

44.Относительно кататонии Сегла пишет (Leçons cliniques sur Ies maladies mentales et nerveuses, 1895): «В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание, что всякое движение требует предварительного синтеза множества представлений и что способность к этому умственному синтезу как раз отсутствует у этих больных». – Примеч. авт.

45.См. «Критику практического разума Канта». – Примеч. авт.

46.Weygandt, Alte Dementia praecox (1904). – Примеч. авт.

47.Функция реальности (фр.); термин П. Жане. – Примеч. ред.

48.Janet, Obsessions et la psychasthenie (1903), I. Fonction du réel также можно назвать приспособлением к окружающей среде. Она соответствует приспособлению Бине, представляющему собой одну сторону апперцепции. – Примеч. авт.

49.«Очерк психологии», § 15. – Примеч. авт.

50.«Grundzüge der physiologischen Psychologie» (ориг. 1874; здесь: 1903). – Примеч. авт.

51.«L’Association des idées dans la manie aigüe et dans la débilité mentale» (1903). – Примеч. авт.

52.Французский психиатр, феминистка первой волны и политическая активистка. – Примеч. ред.

53.«Über Ideenflucht, Begriffsbestimmung, und psychologische Analyse» (1904). – Примеч. авт.

54.См. Pelletier. – Примеч. авт.

55.См. Chaslin, La Confusion mentale primitive (1895). – Примеч. авт.

56.Ашаффенбург отмечал некоторую пролонгацию времени реакции при маниях. Однако не следует забывать, что в слухо-вербальных экспериментах внимание и словесная апперцепция играют значительную роль. Мы наблюдаем и оцениваем лишь словесное выражение, а не ассоциативное мышление. – Примеч. авт.

57.Ускорение и эмоциональную насыщенность идей подтверждают наблюдения, однако это не означает, что не существует других важных факторов, в настоящее время нам неизвестных. – Примеч. авт.

58.Ср. мою работу «Экспериментальные наблюдения за работой памяти». – Примеч. авт.

59.Ассонанс. – Примеч. авт.

60.Смежность. – Примеч. авт.

61.Ассонанс. – Примеч. авт.

62.Ассонанс. – Примеч. авт.

63.Ассонанс. – Примеч. авт.

64.Ассонанс. – Примеч. авт.

65.Сходство и смежность: immence («необъятный») вызывает мысль об океане, затем – о лодке и надписи на гербе города Парижа. См. Pelletier. – Примеч. авт.

66.Автор приводит этот отрывок без перевода. Дословно: «Я существо, древнее существо, старый бук, можно написать через H… Я везде, изначальный, божественный, кафолический, апостольский, римский… Если бы вы поверили, если бы вы полностью поверили, супруму, младенцу Иисусу… Меня зовут Павел, это имя, не отрицание, мы знаем смысл… Я вечен, необъятен, нет ни высокого, ни низкого, колеблется, но не тонет, маленькая лодочка, ты не боишься упасть…» (фр., лат.). – Примеч. ред.

67.На это также указывают Крепелин (Arch. Psychiat. Nervenkr., XXVI, 1894, стр. 595) и Странски («Über Sprachverwirrtheit», 1905). – Примеч. авт.

68.См. Pelletier. – Примеч. авт.