Халифат

Нижний Новгород – СИЗО – камера Николая

Николай лежит на верхней шконке у стены… за зарешёченным окном тёмное закатное небо и редкие подсвеченные облака… видны верхние этажи домов и верхушки деревьев, качающихся на ветру.

– (Николай, себе): хоть бы луну где повесили, чтоб намекала на другие пути… траектории… жизни… твоя тоже могла быть другой, а теперь она вся здесь… скукожилась до простейшего… твои школьные кореша хотели быть пожарниками, а стали рэкетирами… а ты думал, будешь – вольный ветер… а стал – никчёмная требуха?.. сколько раз тебя лупили… мужики… жизнь… ничему не научился… всё ещё не в ладах с реалом… хочешь всех перекричать своей правдой… ну-ну, работёнка на века… таких бьют всегда и будут бить всегда… пацаном во дворе выучил: чтобы не били, надо примкнуть, вступить в кодлу… тогда будут «свои» и «наши», которые защитят… но ты не любишь, когда тобой командуют… вот и нет у тебя своей кентовки… даже в стрелковой команде стал изгоем, когда ушёл с пьедестала… эти суки-организаторы сняли российский флаг, а глава делегации орал, что ты не имел права уходить без его разрешения!.. послал его тогда, умотал из отеля и накачался в баре… дал по сусалам одному наглому кабану, который пальцами в морду лез… датские полицейские были ужасно вежливые… ну просто уссаться… под руки нежно вели к машине… в тюрьме кормили лучше, чем в отеле… и фирменную одёжку дали вдогон… когда тебя выгнали из команды, твои корефаны выпили с тобой на прощанье, однако звонить и в гости звать перестали… как они привыкли гнуться… и вдруг незаметно стукнуло тридцать… ни друзей, ни толковой бабы, ни профессии… все твои медали и вымпелы в прошлом… а без них ты остался просто пешкой… и ещё неожиданно круто влип… никто не поможет, и нет особого выбора… дальнейшая судьба уже решена… десять лет, а то и больше впаяют… а потом – катись пустой консервной банкой.

Маленькая лампочка ночного света над дверью… заглублена в стенку и зарешёчена… это теперь твоя луна… завывания ветра долетают снаружи и перемежаются с угрожающим и гневным храпом сокамерника, который лежит через проход… небось, кривой сон привиделся.

Стемнело за окном… и звёзды отчётливо встали пронзительными маяками в бездонной ночи.

– (Николай, себе): мы в огромной пустой бочке с гнилью и плесенью… а звёзды наверху – дырки куда-то… там, за нашими куцыми пределами, есть нечто другое… светлое… но мы не знаем хода туда… чуваки в моря уплывали… якобы землю искать… а я бы уплыл, чтоб исчезнуть… чтоб провалилась пропадом вся эта грёбаная жестянка-жисть.

Сон свалился невесть откуда… незаметно и полновластно возник изнутри… захватил… подчинил… унёс в то окно, в которое Николай уставился… даже не заметил, как оно неожиданно расширилось… и он улетел сквозь него… храп сокамерника плавно перешёл в рёв толпы на огромном стадионе.

Сны

Он летит сам собой… сквозь воздух… спускается на трибуны в медленном пикирующем полёте… орущие лица движутся мимо всё быстрее… приближаются к нему, зубы скалят, руками машут… вот-вот достанут… чего им надо?.. кого колышет?.. маши́ в ответ!.. и Николай машет… почему-то очень важно махать друг другу… словно кричать: я живу!.. я с вами!.. а начальство кучкой стоит посреди футбольного поля… пьедестал там и флаги… он приземлился далеко… трудно идёт к ним сквозь плотный тугой воздух, который бывает только во сне… еле ноги переставляя… по ступенькам на своё третье место поднимается… ему на шею медаль вешают… ты помнишь эту медяшку на ленточке?.. ты помнишь, какая огромная радость полыхала внутри!.. яркое бурное море обрушилось внахлёст… безграничное счастье, как в детстве… когда весь мир сквозь душу летит, и тебе дарят будущее!.. а медалька – лишь токен на память, что счастье бывает… и тут он увидел пустой шест!.. Российский флаг сняли!.. и заорал!

……………

Грязный восточный базар, какие бывают только на Востоке, где грязь успешно соседствует с тонкими чувствами и изысканными ароматами… распахнутая лавка мясника с кровавыми кусками на продажу… снаружи у боковой стены врытый в землю стояк с жердями и крюками… на них висят разделанные туши коров, овец, баранов… кровь капает на землю, образуя кое-где сохлые лужицы… расползается красно-коричневыми потёками… пятнами… звёздами… земля вокруг вся потемнела… петух с красным хохолком торжественно приближается к лужице… смотрит в неё, пробует кровь… поднимает клюв, озирает окрестности быстрым взглядом, власть знаменуя… ещё пробует… видит своё отражение в лужице и гневно клюёт… да, бывает и так… иногда очень хочется себя клюнуть… потому что замёл грешную память под ковёр и забыть пытаешься.

……………

Тесная тёмная комната с оконцем у самого потолка… Николай сидит на стуле посредине… Человек в длинной белой рубахе и чёрной шапочке ходит по комнате и кричит на него… тычет пальцем и гневно жестикулирует… лицо отвёрнуто, неясно, кто это… Николай понуро кивает – конечно, виноват… Человек подходит и поднимает голову Николая за подбородок… орёт прямо в лицо, брызгая слюной… правду-матку орёт… ибо настоящую правду никто спокойно не выскажет и не схавает… она сожжёт любого… а потому её надо выплюнуть и выкрикнуть в надрыве… но и тогда лишь немногие срубят и примут до конца… лицо Человека совсем близко… это крутой душман с выбитым нижним зубом… там, где раньше был золотой… в руке держит шприц… делает себе и Николаю уколы… сразу озноб… иголочки разбегаются по коже… и волосы на теле шевелятся и встают.

А дальше – идут вдвоём по пустой извилистой дороге в развалинах, заросших травой и лишайником… опоясанных мхами… здесь давно убивали… уж забыли как и кого… а теперь души убиенных пробились обратно на Божий свет этими дикими зарослями.

……………

Николай резко просыпается и открывает глаза… шконка… камера… по-прежнему храпит сосед… в окне далеко за горизонтом начинается рассвет… ночь должна быть короткой, чтобы меньше кошмаров и зла.

– (Николай, себе): опять в ту же судьбу… ещё один пустой день… будут крутить тобой, водить куда-то, приказывать, давать еду… каждый шаг по команде… день, когда от тебя ничего не зависит… много таких дней… глядишь, и жизнь кончится… и выходов нет, кроме херовых… по контрактику, который принёс этот адвокатик, – будешь полным рабом… в тюрьме хоть амнистия иногда бывает… а подпишешь – и обречён до конца!.. как хочется удрать от всех!.. забраться в таёжную глушь, где никого… чтоб душу от них зачистить.

***

Нижний Новгород – СИЗО – контракт

Высокая моральная драма… за железным столом сидит Пётр… перед ним разбросаны листки контракта… на полу тоже… Николай вскочил со стула… ходит по камере… он во гневе:

– я не крыса!!. никогда не был стукачом!.. органически не могу подслушивать… подсматривать… доносить!.. не могу крутить ваши тёмные делишки!

Он ужасно разозлён… мог бы вскочить на стол… охранник по ту сторону дверей начал заглядывать в зарешёченное дверное оконце… кто их знает?.. могут и подраться… Петру ранее показали кнопку под столом для аварийного вызова, если что… но его мало заботят взрывные порывы Николая… он нашёл в портфеле интересный документ и внимательно читает… изредка понимающе кивая головой… скорее одобряя написанное, нежели реагируя на резкие выкрики клиента… тычет пальцем в документ.

– (Пётр): больше десяти лет спортсмен-стрелок… а потом вами полиция заинтересовалась… почему?.. есть какая-то связь?

Николай ещё возбуждён, однако вопрос сбивает его с толку… он пытается прорваться сквозь свой праведный гнев к этой истории про полицию… припоминает детали.

– (Николай): да, школьные корефаны с нашего двора!.. они потом в бригаду ушли… меня звали… обещали не просто хорошие бабки… а очень хорошие.

– (Пётр): ну и?

– (Николай): отказался.

– (Пётр): были на то причины?

– (Николай): я не могу по людям!.. не могу, и всё!

– (Пётр): а пробовали?.. кроме того случая, когда случайно ранили человека?

Николай делает паузу… трёт пальцами лоб… тяжело вздыхает… давешний гнев частично заземлён… память уходит в другое русло… скрытно косится на Петра… ухмыляется.

– (Николай): у нас в клубе уборщик со своей тачкой однажды у мишеней выполз в неположенное время… я уже патрон дослал… ещё б секунда… тут он посмотрел на меня, прямо в прицел… увидел его глаза в объективе… живые глаза… бросил винтовку к чёртовой матери и ушёл… руки два дня тряслись… тренер потом ругался – оружие на мате оставил… по фанере могу, а по живью – нет!.. и если у вас там есть замыслы на этот счёт, то забудьте.

– (Пётр): три года слежки за вами… почему?

– (Николай): ну, потом качки лезли и лезли… на поляны таскали… на пикники, где абсолютно всё что хочешь… певиц туда эстрадных… бери – не хочу… чистильщик приезжал от семьи, беседы вёл… мол, успевай на поезд… новая тачка под окном завтра будет… я им отказал… они потом ещё пару раз звонили…

– (Пётр): принципы?.. или другое?

– (Николай): нету у меня никаких принципов… просто физически не могу по живым… аллергия… фокус пропадает и рябь в окуляре плывёт.

– (Пётр): а если в вас стрелять будут?

– (Николай): стреляли… пьяная сволочь… удрал, как заяц… а вы слишком много знаете для простого адвоката… и контрактик принесли непростой… на кого пашете?.. ФСБ?.. разведка?

– (Пётр): ни Эф, ни Эс и ни Бэ… а также ни Гэ и ни РУ.

Николай небрежно берёт контракт… ищет и читает:

– тут в конце написано: «Институт проектирования объектов международной инфраструктуры»… я серьёзно сомневаюсь, чтобы такая возвышенная организация нанимала убийц.

– (Пётр): это всё никчёмная лирика… на самом деле остался только один вопрос: вы хотите в тюрьму или подпишете контракт?

– (Николай): вы про доктора Фауста читали?

Пётр устало кивает… менее всего ему хочется заниматься риторикой… но помнит хорошее правило, которому учили инструкторы: человеку надо дать высказаться… пусть сам себя переломит и убедит… а если не убедит, то хотя бы покажет, как это можно сделать.

– (Николай): отпадная книжоночка, правда?

– (Пётр): у вас, наверно, есть мораль на эту тему… давайте.

Николай перебирает странички контракта:

– тут надо душу продать с потрохами!.. именно так и написано… (ищет) …во! – с притворным восторгом поднимает вверх палец, – безоговорочно выполнять все приказы и поручения… без конкретики… чё делать-то буду, пахан?.. новые парашюты или бронежилеты испытывать?!. сексотом у дверей подслушивать?.. или мочить кого топором?.. абсолютно всё, что угодно!.. вот это договорчик!

– (Пётр): да… выполнять все приказы… как на любой работе, в армии и тюрьме.

– (Николай): они завтра детский садик отравить прикажут!

– (Пётр): это не ваш профиль… вы родились в Баку, ходили в английскую школу… вашими дворовыми друзьями были арабы и курды… знаете азербайджанский, арабский и турецкий… наверно, не совсем забыли?

– (Николай): да подзабыл уж в Нижнем-то… здесь совсем другой контингент пасётся… а чё вам надо в Азербайджане?.. шпионить?

– (Пётр): нет, курьером… спецзадания, краткие поездки.

– (Николай): курьером… а в багажнике что?.. наркота, оружие?.. лучше уж сидеть в России, чем в Азере… это я точно знаю!

– (Пётр): речь идёт не об Азербайджане, а о Ближнем Востоке… вы будете доставлять конверты с невинными документами и оказывать посильную помощь.

– (Николай): помощь!.. а если она пойдёт вразрез с моими религиозными верованиями?.. смогу я отказаться?

– (Пётр): вы верующий?

– (Николай): в церкви был раза три… один раз с экскурсией… а в мечети… то есть в медресе – даже чаще… не помню сколько… мать таскала.

– (Пётр): то есть вы в большей степени мусульманин, нежели христианин?

– (Николай, смеётся): если б я знал!

– (Пётр): а способны вы вести себя в мечети так, чтобы вас не выгнали?

– (Николай): не, ну правила-то я помню… а зачем курьеру заходить в мечеть?.. у них для неверных есть служебное помещение.

– (Пётр): какие ещё вопросы?

– (Николай): не знаю даже, чего спрашивать… если подпишу, то буду полный раб.

– (Пётр): а в тюрьме кем вы будете?.. козлом?.. шнырём?.. если уж служить, то хотя бы тем, кто пишет законы.

– (Николай): да летели эти писуны в Китай с пером в заду… их херовые законы нарушают все кому не лень!.. нет у нас законов!.. совсем нет!.. что хотят, то и делают!

Пётр встаёт, собирает листочки контракта, лежащие на столе… аккуратно засовывает папку в портфель… не медленно и не спешно… Николай смотрит на него голодными глазами… Пётр нарочито уходит от этого нацеленного взора… вынимает мобильник… просматривает тексты… устало вздыхает.

– (Пётр): как будет по-арабски «прощайте»?

Николай трясёт головой, отвергая… в пол уставился… паузу держит… не думает, а, скорее, в расстроенных чувствах витает… отмахивается от разбросанных мыслей… останавливает себя… скребёт лоб… и мямлит тихо:

– не, ну дайте хоть подумать чуток.

Пётр медленно поворачивается к нему… холодный оценивающий взгляд:

– у вас были сутки… но оказывается, вы всерьёз не думали.

– (Николай): да всё время думал… и сейчас думаю!.. тут же надо… Бог знает на что согласиться…

– (Пётр): тогда почему вы задаёте детские вопросы?.. думать – означает предвидеть мои ответы… и ваши дополнительные вопросы, и мои новые ответы… на несколько ходов вперёд… если вы не умеете так думать, то не справитесь с работой, которую я вам предлагаю.

– (Николай): это шофёром-то?.. ничего себе шофёрчик получается!

– (Пётр): шофёра я могу нанять за пять минут… на любой стоянке такси… и когда расскажу условия, он ещё свою лайбу бросит.

– (Николай): ну вот!.. и думать я не умею… и другого за пять минут найдёте… а чё вы тогда ко мне пристали?

– (Пётр): Господи!.. а я думал ему помочь!.. решительно надоели ваши экивоки и печки-лавочки!

Пётр берёт портфель и направляется к выходу.

– (Николай): давай!

Пётр уже взялся за дверную ручку:

– увидимся в суде.

– (Николай, кричит): я говорю: документ давай!

С тяжёлым вздохом Пётр останавливается в дверях… медленно возвращается… садится за стол… с нарочитой скукой расстёгивает портфель… аккуратно вынимает папку с контрактом… переворачивает страницы… находит нужную… и показывает место для подписи Николаю… тот снова читает:

– тут срок – десять лет.

– (Пётр): за убийство вам дадут не меньше.

Николай подписывает и швыряет бумагу прочь… он смятён… не ожидал от себя… не знает толком, во что вляпался… сейчас происходит какой-то поворот судьбы… тревожный поворот… неизвестно куда и с кем!.. без каких-либо объяснений… казусов и прецедентов… переплётов и наворотов – всё не в счёт… прыжок без парашюта вниз головой – в тёмные шансы и мансы… хозяева даже не спросили про его желания… станут крутить судьбой, чертить траекторию, выбирать планиду… раб!

– (Пётр): никому ни слова… ни друзьям, ни семье… будет суд и приговор… надо правдоподобно отыграть весь спектакль… все должны думать, что вы сидите в тюрьме.

– (Николай): а я где буду?

– (Пётр): не в тюрьме… но если проболтаетесь… или любым другим способом нарушите контракт, вас туда быстро доставят.

– (Николай): так точно, шеф.

***

Дорога в лагерь разведшколы – фургон

Фургон с надписью «Хлеб» заезжает в выходной шлюз СИЗО между сплошными железными воротами и останавливается над траншеей… шофёр выходит из кабины, кивает охранникам… они кивают в ответ… не первый раз ездит, знает правила… и охранники его знают… он отпирает боковые двери фургона и идёт с бумагами на проходную поста… в траншее под фургоном вспыхивает свет… камера на рельсе начинает двигаться под машиной… из хвоста в нос… из носа в хвост.

Охранники открывают боковые двери фургона и светят фонариками внутрь… многие хлебные лотки уже пустые, в других – ряды буханок… обширные просветы… весь фургон виден насквозь… никого и ничего запрещённого… у передней стенки под потолком гудит вентиляционный блок… охранники закрывают дверцы и осматривают кабину водителя… тоже всё в порядке… поднимают и закрывают капот… дают отмашку в сторону поста… водитель выходит… садится в машину… перед ним медленно открываются тюремные ворота.

Фургон едет по шоссейной дороге… едет по шоссейной дороге… всё ещё едет по шоссейной дороге… долго едет… строго по правилам… наконец сворачивает на просёлочную дорогу… через километр встаёт у ржавого шлагбаума… рядом в землю вколочен потёртый жизнью столб с поблёкшей вывеской: «Всеармейское военно-охотничье общество. Охотничье хозяйство № 87»… вот так-то!.. и никакого тебе забора.

Шофёр отпирает ржавый замок на шлагбауме… оглядывается… никого… это хорошо, что никого… идёт к фургону, вытаскивает несколько пустых хлебных лотков с нижних полок и отмыкает специальным ключом металлическую секцию пола… из узкого отсека под полом неуклюже вылезает Николай.

– (Шофёр): эй, пассажир, подержи шлагбаум… а то он сам собой закрывается… ишо в прошлом году бумагу писал, шоб пару кирпичей подвесили… и хде они?

***

Тренировочный лагерь разведшколы

Хлебный фургон подъезжает к неказистому домику, где находится контора охотничьего хозяйства… оттуда выходит Геннадий… рослый, крепкий мужик в штатском, явно с военной выправкой… за ним бежит второй, ростом пониже… тоже в штатском… идут к фургону… Николай выбирается из машины, осматривается.

– (Геннадий): Николай Алхасов?

– (Николай): прибыл для дальнейшего прохождения…

– (Геннадий ): я Геннадий Бирюков, ваш инструктор… документы на вас уже здесь… там надо уточнить кое-какие детали, но сначала в баню… на всякий случай… защищаемся от непрошеных попутчиков… потом Сева, – кивает на второго мужика, – отведёт вас в вашу комнату… покажет столовую… обед через два часа… в шесть – ориентация… за вами придут… начало занятий – завтра… а сегодня… у нас хороший спортзал и бассейн… приведите себя в форму… после долгого перерыва будет трудно.

Сева вытянулся по-военному, давая знать, что всегда готов и на всё готов… Николай кивнул ему… пожал Геннадию руку… тот ответил надёжным мужским пожатием.

– (Николай): слушай, у тя посмолить есть?.. замучили запретами.

Геннадий пробует сделать сугубое выражение лица… но меняет настрой, расслабленно машет рукой и понимающе хмыкает… достаёт пачку сигарет из кармана… вытряхивает наружу концы.

– (Геннадий): тут тоже полно запретных мест… амуниции-то навалом… Сева вам покажет, где можно.

– (Николай): слышь, давай на «ты»… а то я подумать могу, что меня тут двое… а по балде – так и четверо… начну разговаривать сам с собой…

– (Геннадий): давай… обычно тут на «ты» переходят после марш-броска через болото… а после занятий со змеями – и на обоюдный мат.

– (Николай): это с летучими?.. с драконами, что ли?

– (Геннадий): с ползучими… проверить, кто из вас быстрее.

– (Николай): о, мля!.. а можно я обратно поеду?.. фургон-то вот он… пока не ушёл.

– (Геннадий): ещё не раз захочешь… я тоже, когда сюда попал, сразу стал на самоволку харчи копить.

……………

Урок распознавания лиц

Николай сидит перед большим плоским экраном… учитель даёт ему фотографию субъекта наблюдения и запускает видеодиск.

На экране – плотная толпа людей, идущих по оживлённой улице… Николай пытается найти в ней человека, изображённого на фотке… в его руке – компьютерная мышь… несколько раз он указывает учителю большим красным курсором на разных людей на экране… учитель отрицательно качает головой… наконец находит искомого человека в толпе… учитель удовлетворённо поднимает вверх большой палец… радостный ученик показывает усы на фотке… у человека на экране их нет.

Урок языкознания

Николай в наушниках сидит в кресле и громко произносит арабские фразы, пробегающие перед ним на большом компьютерном экране.

Учитель отмечает курсором ударения… повторяет некоторые фразы, исправляя особенности произношения.

Урок географии

В классной комнате два больших компьютерных экрана… на одном – карта И́длиба в Сирии… на втором – фотография центральной площади Идлиба с квадратной ротондой и часами на ней.

Николай сидит за столом и водит по электронной карте курсором… строгий учитель географии в очках задаёт вопросы… по выправке – бывший военный… и отнюдь не бывший педант… до фига народу из армии набрали в эту школу.

– (Учитель географии): церковь Святой Марии?

Николай показывает курсором путь на карте:

– сразу направо… вот тут… недалеко.

– (Учитель географии): овощной рынок?

Николай снова показывает:

– прямо до конца площади… потом налево… и в третью улицу направо.

– (Учитель географии): Ювелирная улица?

– (Николай, показывает): прямо вперёд… чуть налево… и снова прямо.

– (Учитель географии): Губернаторский офис?

– (Николай, показывает): направо… далеко идти… мимо церкви… разрушенного банка… на улице Аль-Кусур.

Учитель географии удовлетворённо кивает головой:

– теперь Багдад.

Карта и фотография меняются на экранах.

– (Учитель географии): Аль-Азамия?

Николай показывает курсором на карте район Багдада.

***