About the book
В романе «Глухомань» Борис Васильев, автор известных книг о князьях Древней Руси, обращается к современности. Его герои живут «там, во глубине России», где «вековая тишина», но их не минуют все самые значительные события, потрясшие страну в 80-90-е годы, – Афганская война, перестройка, передел собственности…
Genres and tags
Reviews, 4 reviews4
"Глухомань" - страшная книга. Никакие ужастики не сравнятся с ужасами российской истории. А когда читаешь "Отрицание отрицания" возникает мысль, а был ли хотя бы один счастливый год в истории России? Было ли время, когда люди ничего не боялись? Автор дает свою оценку событиям, будто пытается открыть читателю глаза на то, как все происходило на самом деле. Достаточно правдиво. Но все же есть ощущение, что это именно авторское мнение. В каждом предложении отдается боль за Россию.
Ох как уже надоело это самобичевание советских авторов, обласканных советской властью, в свое время пишущих про героев и любовь к родине, а в 2000х резко переобувшихся и пишуших про угнетение, произвол и прочее прочее. Что поздняя проза Васильева, что Айтматова. Растеряли к старости свой талант, исписались. Не смогла дочитать до конца. Язык - как из помойки. Как будто слушаешь какой-то подкаст. Претензия на юмор и легкость, но происходящие в книге события резко контрастируют с этим "раскованным" языком. Зря потреченное время и деньги. Не рекомендую, лучше почитать что-то другое.
Интересно , тяжело, затягивает. Во второй половине начинается некий детектив. Мне понравилось , правда конечно остался тяжёлый осадок.
Очень интересный роман. Больше подходит для читателей старшего возраста
прибыл по назначению. А я пока сделаю необходимый звонок. Набрал номер, сказал: – Главврача, пожалуйста. Нет, нет, он не мог уйти, поскольку ждет моего звонка… Никита Петрович? Это Зыков. Вертолет за Альбертом Кимом вылетел. Вы позволите его проводить?.. Нет, нет, разговаривать не будем… Спасибо. Он положил трубку.
Полный абзац продолжился дома.
На работе думал не о том, как бы мне смухлевать с пиками и трефами, а больше о том, насколько же души наши загажены. Злобой, самодовольством полузнайства, ненавистью ко всем, кто на нас не похож или кого просто приказали ненавидеть. Приказать ненавидеть - самый простой из приказов, потому что его перед строем зачитывать не приходится.
Почему мы живем так неуклюже, так громко и так фальшиво? Воруем, верим обещаниям, врем, пьем и бездельничаем? Почему? За что нам все это проклятие?..
Мне кажется, что многое, очень многое объясняет последняя запись моего мужа:
"Это не мы живем в глухомани. Это глухомань живет в нас".
В глухоманских деревнях и до сей поры воют бабы при первом известии о войне, даже если ее называют «наведением конституционного порядка». А вот в городах не воют. Не потому, что парней не жалко, а потому, что КГБ под боком. Впрочем, у нас тоже неподалеку. Рассказывали мне, что в тот день, когда Господь осчастливил нас новостью, что прибрал Сталина, в одной глухоманской деревне всю свадьбу арестовали. Никто же не знал, что великий вождь аккурат в этот день преставится, ну, свадьбу-то и назначили. А она у нас всегда влетает в копеечку, к ней готовятся, жарят, парят и пекут, а тут - всенародная скорбь. А там - гульба на полную катушку. Ну и нагрянули на двух машинах плюс крытый грузовик с автоматчиками:
- Радуетесь, гады?..
- Да что вы, боже упаси, товарищи начальники. Поминки справляем. Скорбим.
- Вот у нас и поскорбите. А там - разберемся.Родителей с шаферами, подружками да друзьями - в грузовик вместе с невестой в белом платье и женихом в одолженном ради такого события костюме с бабочкой. Сами выпили, жареным-пареным закусили и повезли всю свадьбу в каталажку. Только в день похорон вождя народов и выпустили. Слава богу, домой. А могли ведь и мимо дома - сразу в эшелон. Лес рубить. Тот самый, от которого по всей Руси щепки детят даже тогда, когда его никто вроде бы и не рубит.