Read the book: «Ливень», page 3

И вот чудо свершилось.

Сколько тысячелетий человечество думало об этом. Что будет с нами ТАМ… И вот как оно оказывается…

– Ну что, Яш, пойдем, что ли вперед. Посмотрим что там. Обратно нас все равно уже не пускают.

Дверь, которая нас сюда впустила была плотно закрыта, и ощущалось, что открыть её нам уже не удастся.

И мы пошли.

Идти было на удивление легко. Хоть или песок или пыль под ногами, но, опять же, ноги не вязнут, а как будто между подошвой и этим песком остается какое-то расстояние, что нога его не касается…

«Мы что, уже – души?», подумалось мне. «Наверное – да… А что, души так и остаются в том же обличии, как и в момент смерти?»…

Мы шли, держась на руки. Шли и шли. Поверхность песка стала немного меняться. Появились небольшие, высотой сантиметра два-три, барханчики. Сначала небольшие, потом стали появляться и побольше. Пять – десять сантиметров высотой. Но никаких усилий их преодолеть не требовалось.

И тут я заметил еще одну странность. Не было никакого чувства усталости. И, соответственно, потерялось ощущение времени. Ведь как обычно бывает, ты ощущаешь время, помимо стрелки часов? Или усталость, или чувство голода, ну или какая смена обстановки. Тут не было ни того, ни другого, ни третьего. Поэтому ощущение времени как-бы пропало. Ощущение безвременья…

Поэтому даже нельзя было сказать сколько мы шли и сколько прошли. Монотонность, видимо все-таки, побудила Яшку хотя бы к разговору.

– Деда, а нам долго еще идти?

– А ты устал?

– Да нет. Просто идем и идем. И куда? А нам надо идти, или можем здесь остаться? А что мы там будем делать? А что там будет?

Посыпались привычные Яшкины вопросы. Как будто ничего и не произошло. Это было как-то и знакомо и жутко одновременно.

Я поймал себя на ощущении, что у меня в голове, где-то на заднем фоне, «в фоновом режиме», как сейчас выражаются, бьется мысль, как какая-то мантра: «…как будто ничего не произошло, как будто ничего не произошло…».

Они шли и шли, потерявши время. Усталости, голода и жажды не было. В результате ими овладело какое-то тупое оцепенение. Механически переставляя ноги, они просто мерили расстояние. До чего? Как он понимал, до следующей двери. Поверхность пола не менялась, все тот же песок или пыль.

Но тут Яшка встрепенулся. Видимо оцепенение было только у деда, а его пятилетний ум работал независимо от обстоятельств.

– Деда, а когда мы придем, нас там встретят баба и мама с папой?

В меня как молния ударила. Я чуть не закричал «не дай Бог!»… Потом попытался успокоиться. Яшка с надеждой посмотрел на меня.

Что я могу ему сказать на это? Сказать, что не дай бог он увидит в конце нашего пути папу с мамой и бабушку? Он же не понимает, где находимся, и что с нами случилось. Он до сих пор в полном неведении. Ему все лишь пять лет. Как объяснить это ребенку? «Для них смерти не существует», еще раз мысленно я повторил это для себя.

Я вспомнил один рассказ, не помню чей, и где его прочитал, но рассказ очень хороший. Там был ребенок, мальчик. Умерла его бабушка, когда ему было пять или семь лет, что-то в этом роде. Он её очень любил, и никак не мог понять, что произошло. Вот вроде совсем недавно, вчера, она была и теперь её нет. Как это? Как это возможно? «Такого же быть не может…». И сознание ребенка трансформировало это всё в то, что бабушка его бросила. Ушла не попрощавшись. Предала. И эта обида на «предательство» бабушки прошла с ним всю его жизнь. Когда он подрос, естественно, разумом он все понял. Но детская обида засела в нем и уже не отпускала. Наши детские страхи, а, тем более, обиды = это самые сильные эмоции, которые никуда не уходят. Они остаются с нами на всю нашу жизнь. Потом, повзрослев, мы, конечно же, всё «разбираем» и анализируем это (тот кто хочет и способен на это), но они, эти эмоции и переживания, всё равно в нас «сидят». Эти «скрепы», или «шрамы», наносятся человеку лет в пять-семь. В большинстве случаев человек этого потом не осознает, и живет в соответствии с этими «метками». Некоторые, потом, начинают понимать эту связь детских воспоминаний и переживаний, и свои действия «во взрослости», но большинство об этом не задумываются. А они формируют человека как личность, как индивидуума. И от них никуда не деться…

Попробую я немножко успокоиться. Чуть сжал ему руку.

– Ты понимаешь, естественно, конечно, мы увидим папу с мамой и бабушку, но я не знаю когда. И я даже не знаю когда мы туда придем и куда мы придем. Давай мы просто пока подождем. Будем идти и, скорее всего, это скоро кончится. Мы куда-нибудь придем и там посмотрим, что и как, и почему. А там уже решим.

Яшка нахмурился. Еще раз искоса на меня посмотрел, ничего не сказал. Видимо что-то ему, в этом во всем, стало не нравиться.

Дымка, которая окружала нас, стала потихоньку, на мой взгляд, рассеиваться. Ну или, по крайней мере, стала, как бы тоньше. Видимо этот зал стал приближаться к концу.

И тут я вдруг стал замечать, на краю зрения, Какое-то движение в этой дымке. Еле уловимое, на грани периферического зрения. Если смотреть прямо, то его не видно. Не понимаешь, что это такое, но движение какое-то есть. Яшка, видимо, ничего не замечал. Это были то ли вихри, то ли тени. Как бывает, смотришь вперед, а по бокам что-то тебе кажется, что движется.

По мере продвижения вперед, дымка все более и более становилась прозрачной. И оглядываясь вокруг, замечая вот это вот движение, по краям зрения, я понял, что это такое. Это были тени, тени людей, которые шли вместе с нами, Они шли, видимо с нами с самого начала этой комнаты, но их не было видно, а по мере продвижения к концу зала они становились все более и более визуально осязаемыми.

Люди, тени, они шли точно так же по песку. Всё также размытыми, но уже всё явно и явно проявляемыми, Фигуры людей. Маленькие, большие, группы и одиночки, они также, как и мы, медленно и неумолимо шли в одном и том же направлении.

Впереди начало что-то сгущаться. Появлялась какая-то темная область, которая всё сгущалась и вырастала вверх и вширь. Видимо приближался конец зала.

И тут я почувствовал, как Яшкина рука напряглась у меня в ладони.

Кажется, он тоже стал что-то замечать.

– Деда, что это?

Он вопросительно посмотрел на меня с ней снизу вверх..