Quotes from the book «Солдаты поневоле. Эльзасцы и Вторая мировая война»

Весь день мы слушали радио по громкоговорителю

Итак, за эти три года так получилось, что я носил последовательно немецкую, русскую, английскую и, наконец, французскую военную форму. Это показывает абсурдность войны – один и тот же человек мог носить немецкую форму и почти сразу же – форму их врагов. Франко-немецкое примирение – хорошая вещь. Мы можем надеяться, что такая война никогда не повторится и молодежь никогда не испытает на себе то, что испытали мы…

Когда утром 24 января 1945 года я без страха шел по снегу к русским и меня приняли симпатичные ребята, я не чувствовал, что передо мной враги, – и тем не менее я стал военнопленным. Тогда я подумал, что начинается новый этап в жизни, мне было любопытно, на что это будет похоже. Потом, когда меня шесть раз отводили к двери сарая, чтобы там расстрелять, а потом каждый раз щадили, для меня кое-что прояснилось. Я пришел к выводу, что Бог, который правит миром под разными именами, вмешался и у него на меня какие-то другие планы. Я больше не чувствовал ни страха, ни паники. Как только я это осознал, как только понял, что я защищен, плен перестал казаться мне временем страданий, я просто стал терпеливо пережидать это время, стараясь провести его как можно лучше и спокойнее. Я жил

Птицы: единственной радостью в Тамбове были птицы. С самого рассвета – горихвостки, а чуть позже было слышно, как просыпаются и другие юные певцы – впечатляющее крещендо! В течение моего пребывания в Тамбове я видел следующих птиц: трясогузки, скворцы, зяблики, серые мухоловки, иволги, вороны, серые вороны, стрижи, дикие утки, поползни, зеленые дятлы, синицы и лазоревки, черноголовые щеглы, ястребы и другие хищники, большие пестрые дятлы, деревенские ласточки. Я видел ласточек до 23 августа 1945 года! У нас даже стрижи улетают между 1 и 3 августа.

В Тамбовском лагере было два офицера НКВД, обязанностью которых было проповедовать пофранцузски евангелие от святого Маркса и послания блаженного Сталина. Вещали они в пустыне. Одного из них звали Олари, он был украинец, другой, Шоль, 124 был еврей (в СССР это скорее национальность, чем религия). Иногда было слышно, как эти два политических инструктора разговаривали между собой по-кастильски, что позволяло предположить, что они были членами интернациональных бригад во время гражданской войны в Испании.

20 октября 1945 года я вернулся домой. Я поселился в маленькой спальне на чердаке родительского дома. Низкая кровать, матрац, одеяло, подушка и простыни – красота! Но спать на этой кровати оказалось невозможно – мне казалось, что я тону в зыбучих песках. Уснуть я мог только на полу, потому что слишком привык спать на голых досках, подложив под голову жестяную банку вместо подушки. Потом, с

Мой рассказ о пребывании в плену, наверное, мог показаться вам слишком отстраненным, иногда даже слишком комическим. Тоски, отчаяния или возмущения вы в нем не найдете. Но именно поэтому я не погиб! Я просто не допускал мысли, что могу не выйти оттуда живым. Я смог продержаться эти девять месяцев главным образом благодаря тому, как я был воспитан. В нашей семье не было места сентиментальности – никто ни с кем не делился своими чувствами, никто никому не доверял.

Вместо эпиграфа Июнь 1940 года. Полный разгром континентальной Франции; Германия аннексирует Эльзас, департамент Мозель и Люксембург. Граница со «старой Францией» закрыта и хорошо охраняется. Во Францию уйти нельзя, нелегальный переход через границу может повлечь за собой репрессии в отношении близких – немцы ввели Sippenrecht , 57 уголовную ответственность семьи. Сильнейшая немецкая пропаганда призывает добровольно вступать в вермахт, но без особого успеха. Когда после первых поражений на русском фронте военная ситуация для немцев начинает ухудшаться, гауляйтер Вагнер (нечто вроде нацистского наместника Эльзаса и Лотарингии) издает указ о принудительном призыве в вермахт. Самых молодых, 1926 года рождения, призывают в ваффен-СС. Некоторые из них попадут в дивизию СС Das Reich, которая окажется в Орадур-сюр-Глан, 58 где произойдет одно из самых жутких событий Второй мировой.