Чёрный волк. Фантом

Глава 1 – Повестка

Красное солнце лениво выползало из-за горизонта и заливало утренней зарей небосвод. Свежий прохладный ветер гулял по пустым улицам, с которых изредка доносились скрежеты автомобильных колёс. Цветы стремились повернуться к солнцу и постепенно раскрывались, придавая серому городу новые краски. В конце июня за последние дождливые дни выдалось первое утро, которое началось без дождя и тумана. Всё ещё мокрый после ночного ливня асфальт источал запахи испарений.

По улице шёл юноша. Обычная серая толстовка, джинсы, которые были на самом пике моды, и кеды. Лицо прикрывал капюшон. Он шагал, не спеша, и любовался зарей. Как вдруг из подворотни навстречу вышли два человека. Один из них был высок, почти два метра ростом, и явно гордился мышечной массой, а вот второй, наоборот, низенький, худой, зато нос задирал выше головы. Оба одеты в спортивные костюмы чёрного цвета. Типичные гопники. Двухметровый мужик вышел прямо на жертву и остановился. Его взгляд пожирал парня с ног до головы, и это не сулило ничего хорошего.

– Слышь, уважаемый, – начал низкий. Несмотря на свой рост, этот коротышка чувствовал себя уверено.

– Мы тебе говорим, – поддержал амбал, видя, что тот не обращает на них внимания.

– Слушаю вас, господа, – внимательно посмотрел на них молодой человек. Он не чувствовал от них реальной угрозы. Обычная ситуация в городе, когда тебя прессуют и отбирают ценные вещи. Видел это неоднократно и был знаком с подобной ситуацией.

– Извините, уважаемый, но нам бы огоньку, – старался вежливо попросить дрыщ.

– Прошу прощения, но я не курю, – честно ответил парень.

– Ну а позвонить? – быстро спросил двухметровый.

– Телефон есть, но вот беда: на сим-карте баланс нулевой.

– Так мы, это, свою вставим, – схватился мелкий.

– Вот, пожалуйста, – паренёк достал из джинсового кармана мобильный телефон и протянул им.

– Интеллигент? – спросил худой, вставляя сим-карту в сотовый телефон.

– Нет, – быстро ответил он.

– Ты же не против, если мы телефон себе оставим? – грозно спросил худощавый и для усиления своих слов достал нож-бабочку.

– Он стоит полторы тысячи. И стоит из-за такой мелочи здоровье калечить? – парировал юноша, стоя также спокойно и безмятежно.

– Он нам угрожает, – злорадно улыбнулся громила.

– Нет. Но вы призадумайтесь, – юноша взглянул на наручные часы, – одна минута у вас, и я забираю телефон.

– Одна минута. Ха, – худой принял позу атаки и замахнулся.

Не успел худощавый нанести удар ножом, как встречный быстрый удар в солнечное сплетение заставил его отшатнуться на пару шагов назад. Здоровяк не сразу понял, что произошло, и поплатился за это. Два точных удара в печень, в селезёнку и апперкотом в нижнюю челюсть, и амбал рухнул на землю. Худой от греха подальше отбежал на безопасное расстояние, но перед этим выкинул телефон владельцу. Парень взглянул на труса и, махнув рукой в жесте "До свидания", ушёл прочь.

Из кустов выбежал третий. Застёгивая ремень, он направился к худому.

– Вы вообще, что ли, на голову больные? – зловеще спросил он.

– Ты о чём? – опасаясь собственного ответа, спросил худой.

– Ты знаешь, кто это? Знаешь, а? Ты – кусок дерьма, – мужчина схватил худощавого за шкирку и приподнял.

– Нет…

– Идиоты, – заорал на них старший, – у него батя служит в ФСБ! Это хорошо, что он вам навалял, а не вы ему. Сидели бы сейчас в каморке и дожидались бы участи. Хватит нюни пускать, пошли отсюда. А то, мало ли что.

– Поздняк метаться, мусора подъехали, – с грустью произнёс дрыщ.

– А их кто сюда вызвал? – в недоумении спросил мужчина.

– Бабка с пятого этажа, – амбал показал в сторону пятиэтажки, где сразу в одном из окон закрылась штора.

– Говорите правду, ибо если этот пацанчик расскажет своему бате, а он расскажет, то нас долго будут мучить в камере, – кратко изложил мужик.

– Да не парься ты, что первый раз, что ли, с мусорами общаемся? – заверил здоровяк.

К троим подъехала "буханка", и из неё вышло два милиционера. Один наперевес с автоматом остался возле машины, второй направился к гопникам.

– Снова вы, – милиционер подправил фуражку, – в принципе я ничуть не удивлён.

– Да, начальник, – начал мелкий, – просто старой даме не спится, вот она и решила себя развлечь.

– Дорогое развлечение, – прищурился он и добавил, – жалоба поступила на то, что вы пытались ограбить мальчишку. Описание этого паренька живо. – С грозным видом достал протокол для заполнения.

– Ладно, ладно, начальник, – замельтешил худой, – парень обычный. Рост чуть выше меня сантиметров на десять…

– Ты ещё и сантиметры знаешь? – усмехнулся начальник.

– Как-никак шесть классов окончил. Так на чём я остановился? Ах, да. Примерно сто семьдесят пять сантиметров роста, спортивного телосложения, брюнет. Шрамов или наколок не видно было. И у него глаза ярко-голубые. Лет на шестнадцать выглядит. В чём одет был, рассказывать?

– Нет. Мне уже достаточно будет и этих слов. Всем стоять и не двигаться. Я сейчас…

Милиционер подошёл к машине, где ждал его напарник. Недовольно фыркнув, осмотрел место и произнёс:

– Дело дрянь.

– Что? Все так плохо? О чём ты? – спросил напарник.

– Товарищи гопники нарвались на Невского… – со вздохом ответил первый.

– Александра Анатольевича?

– Тут ты ошибся. Нет, не на него, а на сына. Владимира.

– Ты уверен? Может, просто схож был, – предположил напарник, – мало ли. Может, описание схожее.

– Город небольшой. И мальчишек с ярко-голубыми глазами можно на пальцах пересчитать.

– Всего один на весь город, – мрачно поник головой напарник и проверил автомат на боевую готовность.

– Ладно, берём их, и до выяснения, – с бодростью сказал первый.

– Эй вы, товарищи гопники, а ну-ка, все в клетку марш, да по цепочке, – скомандовал второй напарник и направил на гопников автомат, даже в знак серьёзности передёрнул затвор.

* * *

Владимир шёл по улице. По той самой улице, где прошло его детство. Одноэтажные дома протянулись вдоль дороги, где каждый дом имел свой участок, огороженный забором. Изредка слышались собачий лай и ярко-негативные окрики соседей. Никому не хотелось зря рано вставать, хоть и был понедельник. Лето на дворе, и у большинства жителей этой улицы был отпуск в самом разгаре. Эта улица славилась тишиной, чистотой и миролюбием. Хотя стала такой, по сравнению с остальным городом, недавно. Двенадцать лет назад на эту улицу переехала одна семья. Отец семьи работал в органах ФСБ, мать же – учителем в начальных классах. Был у них ещё и сын. В то время ему было около шести лет. Этот мальчик отличался от своих сверстников много чем. Если не считать его милое лицо, ярко-голубые глаза и чёрные волосы, как сажа, он отличался тем, что слыл слишком сообразительным для своих лет и физически выносливым. Такими характеристиками, заключающими в себе ум и силу, мог похвастаться далеко не каждый. Но, несмотря на подобные данные, родители делали все, что было в их силах, для воспитания сына.

Владимир подошёл к дому с номером 54 и осторожно открыл калитку. Прошёл пару шагов, как на него одним большим прыжком напал белоснежный здоровый пёс породы алабай. Пёс повалил мальчишку на землю, как какую-нибудь шавку, и оголил оскал. Он понимал, что одно неверное движение, и он умрёт мучительной смертью. Оба смотрели друг другу в глаза. Пёс тихо рычал. После недолгих секунд Владимир ласково прошептал:

– Всю ночь, наверное, меня ждал? – пёс облизал лицо парню и как пропеллером замахал хвостом. – Йети, Йети, Йети. Может, поможешь встать мне? А то гляди, и не приду больше.

Пёс с печалью посмотрел на своего хозяина после неприятных слов. Владимир, естественно, заметил это, присел на земле и сильно обнял его могучую шею.

Пса они завели ещё пять лет назад по просьбе Владимира. Он всегда хотел собаку, но хотел маленькой породы, наподобие таксы. Отец только и ворчал, что для настоящих мужиков нужны не шавки, а настоящие звери. В семье с отцом редко кто спорил, так как переспорить его практически нельзя. Всегда найдётся обходное решение. И недолго думая, отец съездил к другу и привёз месячного белоснежного щенка. Щенка породы алабай он специально выбрал, так как считал эту породу одной из лучших для охраны и дружбы. Немецкую овчарку он не рассматривал, очень ему хотелось здоровой и выносливой собаки. Как выяснилось позже, он брал Йети на охоту и запрягал его в сани в качестве лошади. А сам бежал на лыжах.

Отец выдрессировал пса так, что помимо основных приказов он мог выполнять и другие. Например, такие как: встанет солнце – разбуди, придёт сын с гулянок – обслюнявь его, и ещё самое любимое было – приготовить снаряжение для похода. Пёс сам всё складывал в коробку, предназначенную для похода, и когда всё уже готово, он лаял громко три раза. Йети мог спокойно зайти и в гараж, и домой, для него всегда были открыты специальные двери. Но перед тем, как зайти домой, он долго и упорно мылся под душем и сушился на коврике, а затем только заходил домой. На цепь его никогда не сажали, но и двор он никогда не покидал без приказа.

Владимир ещё раз погладил по голове пса и пошёл в сторону дома. Йети пролаял три раза и с радостью вперёд хозяина занял крыльцо дома. Владимир тяжело вздохнул, но ничего поделать не мог. Пёс беспрекословно слушался лишь отца.

– Спасибо, Йети, ещё другом называешься. Вот назло тебе заведу другую собаку, и потом посмотрим, каково тебе, когда тебя предают, – Владимир сказал с иронией, но пёс понял все буквально и показал свой оскал.

Он зашёл домой, разулся и хотел тихо пройти в свою комнату. Хотя он знал, что Йети подставил его конкретно, но шанс ещё оставался. Как оказалось, шанса и в помине не было. Отец с матерью завтракали на кухне.

– Доброе утро, сынок, – первой поприветствовала мама, – ты, наверное, голоден?

– Честно сказать, – Владимир сделал дружелюбное лицо, – очень.

– Владимир, – спокойно произнёс отец, – мне звонили из милиции.

– Пап, я честно не хотел нарываться. Они сами начали.

– К твоему счастью, там сказали то же самое. Хулиганы не первый раз промышляют гоп-стопом. Хотя поделом им. Ты никому ничего не сломал?

– Нет, пап. Ты же знаешь меня, – Владимир старался говорить спокойно.

За последние десять месяцев отец вытаскивал сына из милиции семь раз, и все из-за драк. Его терпение подходило к концу, и Владимир понимал это и старался как минимум драться вполсилы. Но судьба его, видимо, очень сильно любит и даёт всё новые испытания.

– Ты не забыл, что тебя ждёт послезавтра? – серьёзно спросил отец.

– Конечно, пап. Любой парень в этом возрасте знает, что его ждёт армия.

– Любимый, может, сначала надо было сыну университет окончить? А затем только в армию? До 27 лет успеет, – спросила мама и улыбнулась сыну.

– Снова всё сначала? – отец нахмурился и грозно посмотрел на жену. – Мы это обсуждали. Пусть долг Родине отдаст, а затем и образование получит. А то в институте вдруг хиленьким станет.

– Не стану, – прошептал Владимир.

– Сынок, лучше садись кушать. Отец всегда по утрам вне настроения. Тебя не побили? – мама взглянула на сына внимательно и, убедившись в целостности лица, улыбнулась и жестом пригласила за стол.

– Когда я ем, я глух и нем, – глава семьи всегда говорил эту фразу перед трапезой. Он не любил разговоры за едой.

Закончив с завтраком, все встали из-за стола и отправились по своим делам. Мама одёрнула сына и вручила ему кастрюлю с едой для Йети. Владимир без лишних слов взял в руки кастрюлю и вышел во двор. Мама застала мужа в гостиной за просмотром новостей.

– Тебе не кажется, что ты слишком строг с сыном? – спросила она и в силу своего разговора выключила телевизор.

– Лучше я буду с ним строг, чем кто-то будет пользоваться его добротой, – жёстко ответил глава семейства.

– Снова ты за старое, – мама глубоко вздохнула, – ты ему детство почти всё испортил. Все эти тренировки, стрельба из разного оружия, а ещё эти научные подходы для обширного сознания…

– Психология. Просто психология, – отец знал, куда всё клонится.

– Зачем ему это всё? Ты из него хочешь сделать суперсолдата? Пойми: он – твой сын, несмотря ни на что, – последнюю фразу она почти прошептала.

– Знаю, но он должен быть подготовлен ко всему.

– Он только к войне и подготовлен, – мать расплакалась и села на кресло.

– Тише, моя дорогая, тише, – отец присел рядом с ней и обнял её, – как из армии придёт, пусть сам выбирает дорогу в своё будущее.

– Ты всегда так говоришь, а на следующий день – всё по новой.

– Как отслужит, тогда пусть и выбирает себе дорогу. Это моё железно-бетонное слово. Нерушимо, – глава семейства крепко обнял жену.

Владимир вышел во двор с кастрюлей в руках. Его уже ждал довольный Йети и сильно вилял хвостом. Да так, что можно было под таким напором небольшую лодку запустить по речке. Пёс через минуту сидел смирно возле своей миски и смотрел добрыми глазами на Владимира. Парень уже привык к этим строгим привычкам пса. Как-никак отец его дрессировал сам и очень жёстко. Владимир аккуратно переложил содержимое из кастрюли в миску и присел рядом на небольшую скамейку. Года три назад отец специально смастерил её для посиделок возле Йети. Это очень сильно снимало стресс и помогало быть наедине. Он всегда считал, что собаки берут все негативные эмоции на себя.

Йети ждал, когда Владимир разрешит ему приступить к трапезе, и косо смотрел на парня грустными глазами. Владимир задумался о своём и, когда вышел из череды мыслей, виновато посмотрел на пса.

– Йети, еда! – скомандовал Владимир, так как под другие приказы и просто слова пёс вообще ничего не ел и, тем более, из чужих рук. – Это хорошо, что ты только по команде ешь, а то два года назад почти всех собак перетравили. А ты – молодец, не повёлся.

Владимир вспомнил то лето, когда почти две недели практически все псы, начиная от бродячих собак и заканчивая домашними, болели бешенством и бросались на всех подряд. Многие говорили, что эту болезнь птицы с собой принесли, хотя отец сразу сказал, что собак специально травили. А вот зачем? Неизвестно.

День прошёл в хлопотах. Мать готовила стол к "Проводам", а отец весь день провёл в гараже, реконструируя новый вездеход для очередной охоты. Владимир полдня проспал беспробудным сном, а как проснулся, сразу начал помогать матери со столом.

– Волнуешься? – первой начала разговор мама.

– Не особо, – спокойно ответил сын. – Это всего лишь на два года, если не попаду на морской флот.

– Я уверена, что наш папа позаботился, чтобы ты попал куда надо, – последние слова она сказала более язвительно.

– Не всё так плохо, мам. После службы я могу поступить в любой университет, – Владимир достал нарезную доску, нож и начал нарезать варёное мясо для салата.

– А ты думал, на кого хочешь учиться?

– В экономике я слаб, политика меня не интересует. Думаю, на инженера. К примеру, мастером станков с ЧПУ или проектировщиком новых механизмов или роботов, – Владимир переложил нашинкованное мясо в кастрюлю и достал шмат сала.

– А почему ты не хочешь быть политиком? Я слышала, что в школе тебя все слушаются, и ты в классе староста.

– Слушаются, потому что я могу за себя постоять…

– С этим отец точно не прогадал, – мать тяжело вздохнула и продолжила нарезать лук.

– В политике все кругом врут и пытаются больше зажать денег. А мне не нравится врать без нужды, и мания к деньгам у меня практически отсутствует. Политика – явно не моё ремесло. Остаётся инженер.

– А военным? – мама спросила очень осторожно.

– Военным? Может быть, но после того, как я получу наслаждение от жизни. У меня же не будет личной жизни.

– У папы твоего есть же, – мама переложила лук в новую кастрюлю и взялась за морковь.

– Отец был военным не с юного возраста. Как помнится, он говорил, что стал военным в тридцать лет и в сорок – уже майором ФСБ. У него довольно много времени для личной жизни оставалось и времени для выбора своего пути. – Владимир сел на стул и принялся точить нож.

– Ты прав. Мы с ним встретились в 1980-ом году, и через четыре года появился ты. Радости не было предела, – мама засияла, как новогодняя ёлка.

– Вот видишь, всегда надо давать время человеку на обдумывание дальнейшего жизненного пути, а не гнать из-под палки, – Владимир призадумался, но не решился продолжить.

– Тебе не кажется, что ты слишком мудр для своего возраста?

– Правда? Мудрость не измеряется в красивых словах, сказанных вовремя.

– Правда. Это не комплимент ради галочки, а действительно комплимент от сердца, – мать подошла к сыну и обняла его. – Целых два года я тебя не увижу. Два года…

– Неправда, я же буду уходить в увольнение. Пока законом разрешено, и никто не отменял это, – Владимир пытался разрядить обстановку, но у него плохо получалось.

– Я люблю тебя, сынок, – мама ещё крепче обняла его.

К вечеру начали подтягиваться гости. В основном родственники, ещё трое друзей, и, конечно же, первая любовь – Алиса. Светловолосая девушка с большими карими глазами, с талией, как у балерины, и очень стервозным характером. На лицо она была очень красива, и её нежная кожа придавала облику некий шарм. Владимир с ней познакомился совсем недавно, где-то полгода назад. Как и все в таком возрасте, Владимир был без ума от неё. Но Алису мать недолюбливала и запрещала, чтоб та приходила в гости, и не зря. Владимир много раз замечал за Алисой коварный расчётливый взгляд и даже иногда боялся представить, на что она способна ради достижения своей цели. Но время шло, и Владимиру теперь от Алисы требовалось лишь физиологическое удовлетворение. Чем он охотно и пользовался, но для Алисы поддерживал иллюзию безоговорочной любви и преданности. Он никогда ей не изменял и считал это подлым. Встречаться с одной и спать с другой – на это для него табу. За собой он также замечал, что очень хорошо может манипулировать людьми, и иногда пользовался этим. Но никогда не испытывал свои манипуляторские способности на родителях и не собирался.

Целый вечер Владимиру говорили напутствия перед армией и то, что можно делать и чего нельзя. В основном речи толкал дядя Игорь, потому как больше всех тяпнул водки. Друзья же старались выглядеть приличными людьми и вообще к алкоголю не притронулись. Объяснение нашлось очень простое: они боялись отца Владимира. Хоть отец и был в отставке, но это не означало, что он не может упечь их всех за решётку. Даже Алиса, которая вся из себя кокетка и очень общительная, в этот вечер старалась казаться очень приличной девочкой.

Под конец вечера, ближе к одиннадцати Владимир с друзьями отправились отмечать "Проводы" на квартиру. Её предусмотрительно снял один из друзей. Он был довольно богатым, точнее – его родители. Его просто называли "Мажор", и он нисколько не обижался. Мажор уже становился душой компании, балуя собственное тщеславие. Два других друга – близнецы, и их просто называли Чип и Дейл. Они хоть и похожи друг на друга как две капли воды, но характеры их кардинально отличались. Один был добросовестным и всё доводил до конца, а вот второй, одним словом, задира. Он всегда пытался кого-то задеть за чувства, но при этом совершенно не умел драться, и в основном, все дела приходилось решать либо брату, либо Владимиру, потому как Мажор был пацифистом. А теперь в их компанию влилась ещё и Алиса. Друзьям она сразу понравилась, настроившись на одну волну с парнями.

– Милости прошу к моему шалашу, – пригласил с пафосом Мажор, открывая дверь съёмной квартиры.

– Ух ты, – удивилась Алиса, когда вошла в квартиру.

Квартира, и вправду, была большой. Дейл насчитал пять комнат, из которых три были большими. Примерно под сорок квадратных метров. Обставлено всё под европейский стиль. Мажор явно что-то скрывал от друзей: сильно уж это напоминало его собственный вкусовой стиль. Кожаная мебель молочного цвета, мягкий палас под ногами, в каждой комнате стояли большие телевизоры, которые мало кто мог позволить себе. Глянцевые обои в каждой комнате с разным рисунком, даже не обои, а фотообои. Если не считать, что есть потолок, то можно запросто представить себя в разных местах. Обои придавали комнатам полный реализм эффекта присутствия. В коридоре, к примеру, были обои в виде садового лабиринта. Три большие комнаты представляли собой три города: Рим, Париж и Сидней.

Две оставшиеся были менее пафосными, с различными узорами зелёного, голубого и белого цвета, чтоб голова не шла кругом. Как нетрудно догадаться, эти комнаты служили спальнями. Гостиная вообще сразила всех наповал: небольшой стеклянный стол посреди зала, а на столе – разные вкусности. На стенах висели картины великих художников, может быть, даже и подлинники.

Все прошли в гостиную и расселись по выбранным местам. Мажор скрылся на кухне, и через пару минут вошёл с бутылкой виски.

– Мой милый друг, мне для тебя ничего не жалко, – Мажор наполнил на треть стакан Владимира виски и поставил возле него кока-колу.

– А ты точно эту квартиру снял? – подозрительно спросил Чип.

– А что? Не похоже? – сделал удивлённое лицо Мажор и подошёл к Чипу, чтобы наполнить его стакан.

– Наверное, очень дорого тебе это всё обошлось, – с завистью прошептал Дейл.

– Не беспокойся, вам скидываться не обязательно, – успокоил всех Мажор и, когда всех обошёл с бутыльком, сел на своё место.

– Ну и хорошо. У меня всё равно денег нет, – отрезал Дейл и потянулся за колой к брату.

– А если честно, сколько мы должны? – спросил Владимир.

– Ты что, братишка, это же всё от чистого сердца. Да к тому же я у вас никогда ничего и не брал…

– Повезло нам с другом, – усмехнулся Дейл и тут же получил подзатыльник от брата.

– У нас сегодня праздник, хоть и не оптимистического характера. Мы через пять часов провожаем своего старого друга в армию, – взял инициативу на себя Чип и начал первым говорить тост. – Я тебя хорошо знаю ещё с садика и всегда тобой восхищался. Тут без подковырки. Тебя, помню, в детстве обижали, и если бы не я с братишкой, то это и по сей день бы не закончилось.

– Ну, ты тут загнул, – засмеялся Мажор, который, как и Чип с Дейлом, тоже знал Владимира с детского садика.

– Я, помню, всё было наоборот, – еле сдерживая смех, произнёс Невский.

– Эх, весь тост испоганил, – улыбнулся Чип и продолжил, – все это, конечно, шутка. Я хотел посмотреть реакцию Алисы, и она в это поверила. Если честно, то Вовчик всегда влезал в драку, даже не зная причины возникновения драки. В основном из-за Димы, – это так звали Дейла.

– Не совсем точная информация, – отрёкся от слов брата Дейл.

– Дайте закончить тост, наконец-то, – вспылила Алиса, и все дружно посмеялись над ней.

– Я желаю тебе попасть в элитные войска, и чтоб ты там достойно нёс службу, а не картошку все два года чистил, – Чип, в отличие от брата, имел очень уж специфичное чувство юмора.

– Спасибо, – поблагодарил Владимир. Встал и поднял стакан с виски, уже смешанным с колой. – Хороший тост. Прямо чувствуется – от чистого сердца.

– Вот видишь, как я тебя люблю! – сказал Чип и одним махом осушил стакан до дна.

– Между первой и второй промежуток небольшой, – хитро просвистел Дейл и быстро разлил всем виски.

– Твоё стремление, Дейл, да на благо обществу, – улыбаясь, сказал Мажор.

– Так, теперь слово за мной, – громко сказал Дейл и щёлкнул пальцами. – О, вот теперь все явно обратили на меня своё внимание. Вова, я честно сказать, ни разу не был в армии, но по слухам знаю, что там… Так вот. Желаю тебе нести службу с лёгкостью на душе, и чтобы все горячие предложения по поводу опробовать автомат в действии, прошли мимо тебя. Пусть два года для тебя пролетят незаметно. И никогда не забывай друзей. Мы – твоя опора на все времена, – Дейл поднял стакан в знак тоста.

– Мощно, – удивился Мажор.

– Я не ожидала от тебя таких слов, Дейл, – ошарашенно сказала Алиса.

– Учитесь, господа и дамы, как надо тосты говорить, – Владимир вместе со всеми поднял стакан, и все дружно чокнулись, зараз осушив свои стаканы. – Дейл, большое спасибо.

– После первой и второй горло нельзя мочить водой, – оживился снова Дейл.

– Блин, ты что, генератор случайных рифмованных фраз? – поразился Мажор.

– Нет, просто он – латентный алкоголик, – пошутил Чип.

– То-то и оно. Раз Дейл настаивает на очередном тосте, то я возьму палочку эстафеты и продолжу, – поднялся Мажор и взял стакан, уже наполненный чистым виски. – Друг мой, я тебя, как и все тут сидящие, знаю с садика. Хоть ты и был мальчик-паинька, но мог за себя постоять. Помню, мы много раз выясняли отношения с тобой и в основном не в мою пользу. Я сейчас расскажу один случай, и вы поймёте замысел моего тоста. Я никому не рассказывал это, но сейчас моя душа говорит, что должен. В общем, когда мы с Вовкой в первом классе подрались, и я остался с разбитым носом валяться возле яблони, через какое-то время пошёл сильный дождь. До моего дома было очень далеко, так как мы дрались на одиноком холме.

– Так там в пяти километрах вокруг ничего нет, – встрял Чип.

– Я побежал домой, споткнулся и упал. Как потом позже выяснилось, я подвернул лодыжку. Признаюсь, я громко плакал, и на этот плач прибежал Вовчик. Ничего он мне не сказал. Просто снял свою куртку, надел на меня, повалил меня себе на спину и тащил почти до дома. И тогда я понял, что мой самый главный на тот момент враг оказал мне помощь. Я даже не знаю, что могло бы со мной случиться. Простуда и вывих – это мелочи, но вот осложнение я мог бы точно получить. К тому же я тогда очень сильно испугался дождя и грома, но Вовчик всю дорогу меня тащил на себе. Хоть по нынешним меркам это на хороший поступок и не тянет, но тогда для меня он казался героем. Владимир, я поднимаю этот стакан за твою отвагу и смелость, и оставайся всегда таким. Если бы не тот случай, то, может, я бы и вырос каким-нибудь говнюком. Я рад, что мы с тобой друзья, и очень этим горжусь, – Мажор высоко поднял стакан.

– И я горжусь, – одновременно сказали Чип и Дейл.

– Ого, – прошептала Алиса на ухо Владимиру.

– Спасибо большое, – Владимир тоже поднял стакан.

Все чокнулись и осушили стаканы до дна.

– Три хоть и символичное число, а вот и четвертая, советую выпить незамедлительно её, – бодро сказал Дейл и также мигом разлил всем виски в стаканы до краёв.

– Дейл, чёртов генератор случайных фраз, – похлопал по плечу Мажор Дейла.

– Осталась я? – робко спросила Алиса.

– Естественно, – обрадовался Дейл.

– Пусть будет служба весела и легка, как перо горделивого орла, – без запинок сказала Алиса.

– Алиса, думаю, тебе надо перестать общаться с Дейлом. А тост отличный, – поднял стакан Чип, и все дружно чокнулись.

– Если пятая…

– Хватит на четвертой, – резко оборвал Мажор Дейла, – и так уже глаза косятся.

– А что за виски? – спросил Чип.

– Батя из Америки привёз на важный случай, – ответил неохотно Мажор.

– Точно, сегодня и есть тот самый важный случай, – подколол Дейл Мажора.

– Извините меня, пожалуйста, – Владимир встал из-за стола и, пошатываясь, направился к двери, – я на минуточку.

– Ничего его так шатнуло, – удивился Мажор.

– А ты сам встань, – посоветовал ему Дейл.

– Ага, – Мажор встал и чуть не упал, когда хотел пройтись. Его ловко поймал Чип.

– Крепко, – подытожил Чип.

Пока Мажор, Чип и Дейл соревновались, кто из них крепче стоит на ногах, Алиса незаметно прошмыгнула за Владимиром. Она застала его на балконе. Он стоял и смотрел на ночной город. Свежий воздух придавал ему более трезвый вид.

– Вот ты где, – обняла Алиса Владимира сзади и поцеловала в щёчку.

– А я и не прятался, – Владимир ответил взаимностью.

– О чём думаешь?

– Ни о чём. Вышел подышать, – Владимир набрал больше воздуха.

– Я знаю один секрет, как быстро отрезветь, – Алиса подмигнула Владимиру. Взяла его за руку и повела в спальню.

Владимир даже и не пытался сопротивляться. Они вдвоём вошли в комнату, и Алиса закрыла дверь на ключ. Владимир даже удивился, откуда она нашла ключ, но из-за нетрезвости не мог удержать долго мысли на одном уровне и сразу же забыл. Алиса начала его нежно раздевать и прошептала на ухо: "Эта ночь тебе запомнится надолго".

– А где Вовка и Алиса? – спросил пьяный Дейл после очередного стакана виски.

– А тебе не все равно? – подколол его брат.

– А вдруг он не справится, и мы должны ему помочь, – неоднозначный намёк дал Дейл брату.

– Тебе лишь бы помочь в интимных ситуациях, – пошутил Мажор, так как в это время слышались стоны из комнаты за стенкой.

– Я серьёзно, – Дейл криво улыбнулся, – а у нас сегодня будут девчонки?

– Девчонки? В тюрьму хочешь? – Спросил серьёзно Чип.

– Сейчас всё будет, – Мажор достал телефон из кармана и начал листать телефонную книгу. – Вы каких предпочитаете?

– Дейлу Гайку подавай, – пошутил Чип.

– Гайку? Я думаю, сейчас строительные магазины закрыты, – не понял шутки Мажор.

– Слушай его больше. Мне брюнетку-спортсменку. Не по тяжёлой атлетике. Стройную, – Дейл сделал заказ.

– Тебе, Чип?

– Рыжую. Стройную. С четвертым размером груди, и чтоб пожёстче, – скромно сказал Чип и отвернулся от подозрительных взглядов.

– Необычный вкус, друг мой. Так, тише, – Мажор нажал на вызов абонента, и пошли гудки.

– Доброй ночи. Чего желаете? – отозвался на другом конце провода приятный женский голос.

– Доброй ночи, – Мажор умел говорить по-взрослому и деловито, – мне, пожалуйста, двух брюнеток спортивного телосложения, желательно гимнасток, блондинку, также гимнастку и рыжую с наклонностями садо-мазо. Сколько это будет?

– Вам на час или на ночь? – уточнила девушка.

– На два часа, хотя нет, на час.

– Групповое или так, по отдельности?

– Две девушки – да, две – нет.

– С вас пятнадцать тысяч рублей.

– Хорошо, я согласен, – ответил Мажор и закончил разговор.

– Пятнадцать кусков? – ошарашенно спросил Дейл.

– Сегодня я угощаю, – Мажор крепко обнял двух братьев, – только Вовчику не мешайте.

– Как скажешь, – хором ответили два брата.

* * *

Стоял громкий ор возле военкомата. Пришло примерно человек триста, и все кого-то провожали. В трёх местах стояли бобики с милиционерами и были готовы ко всему. Пьяный ор становился всё громче и громче к наступлению пяти часов утра. К военкомату подошла и компания Владимира. Все, кто узнавал Владимира, здоровались и желали лёгкой службы. Никто не препятствовал движению компании.

– Так много кто тебя знает, – удивилась Алиса.

– Да его, наверное, весь город знает, – серьёзно сказал Чип.

– Город маленький, и все друг друга знают, – сухо отрезал Владимир и пожал руку очередному пьяному пареньку.

– Блин, десять минут осталось, – обратил внимание на время Мажор, когда посмотрел на часы, – Владимир, отойдём?

– Давай.

– Слушай, – начал Мажор, когда они отошли на приличное расстояние, – я должен тебе сознаться кое в чём.

– Я весь внимание, – Владимир сделал серьёзный вид.