Read the book: «За гранью зеркала», page 3

Когда утром я появилась на кухне, мамы дома уже не было – она всегда рано уходит на работу, а вот отчим был дома и орудовал у плиты, сооружая что-то вкусное, судя по запаху. Увидев меня, у него появилось радостно-дурацкое выражение лица, и он поспешил пригласить меня разделить с ним трапезу. Я устроилась за столом и стала молча наблюдать за ним, ожидая развязки, но он, разложив омлет по тарелкам, пожелал мне приятного аппетита и принялся за еду. Я решила дать ему спокойно поесть, но, когда он налил кофе, терпение мое все-таки лопнуло.

– Поговорим? – коротко спросила я.

– О чем? – дернулся он.

– О том, что происходит.

– Да мне самому любопытно, – криво улыбнувшись, ответил он. – Уезжала одна Сандра, вернулась другая.

– Так и я до отъезда видела одного Альберта Геннадьевича, а приехала, увидела совершенно другого. Не хотите рассказать?

– Может, сначала ты расскажешь, где такой силой разжилась? Неужели в деревне подружки?

– Вы очень прозорливы. Лерка мне давно говорила, что ее Ягодное – это место силы. И вот, вуаля!

– Уж не то ли это Ягодное, где живет одна особа по имени Аграфена? – загадочно спросил отчим.

– Вот прямо в точку, Альберт Геннадьевич. А вы мимо какой деревни проходили, что от вас так пульсирует?

– Так ее уж и в помине нет, давно это было, – легонько махнул рукой с массивным перстнем на мизинце Альберт Геннадьевич.

– А мне уж больно интересно с каким человеком моя мать живет. Да и человеком ли?

– Сандра, не гони волну. Мы теперь с тобой в одной лодке, в одном мире живем, нам лучше дружить и всем будет хорошо. Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.

– Ну насчет одной лодки я пока не уверена, да и насчет сотрудничества тоже. Расскажите мне, чем вы занимаетесь?

– Да так, мелочишкой всякой, – неопределенно ответил отчим. А что с Аграфеной случилось? – как бы между делом поинтересовался он.

– Так померла она, не понятно разве?

– То, что померла понятно, я спросил – что случилось?

– Старость – не радость.

– Понятно, – сочувственно произнес он. – А книга с зеркалом у тебя?

– А вы как думаете? – улыбаясь, съехидничала я.

– Вот что, милая Сандра, я хочу познакомить тебя с одной особой. Она нашего круга и узнав, что в нашем полку прибыло, очень хочет с тобой познакомится, – расплывчато произнес отчим.

– Вот любите вы, Альберт Геннадьевич напустить туману. Нельзя ли прямо сказать – что вы от меня хотите.

– Так я и сказал – познакомить тебя кое с кем хочу, – удивленно приподнял брови Альберт Геннадьевич.

– Мне это зачем?

– Ну выводы ты сама сделаешь – ты девушка умная.

– Льстите.

– Вовсе нет. Собирайся, выезжаем через пятнадцать минут.

Альберт Геннадьевич решительно поднялся и ушел к себе одеваться. Заинтриговал, ничего не скажешь. Ладно, прокатимся, а там видно будет, до разрешенного посещения умалишенных еще далеко.

Альберт Геннадьевич галантно открыл передо мной дверь своего автомобиля и сам уселся за руль. Ехали мы недолго, я бы даже сказала – всего ничего. Припарковались мы у современного бизнес-центра, который величественно расположился среди невысоких исторических особнячков в пару этажей. Рядом с этим стеклянным монстром они выглядели совсем крошечными. Альберт Геннадьевич важно прошествовал мимо ресепшен, даже не посмотрев в сторону охраны, я молча топала за ним. Скоростной бесшумный лифт доставил нас на последний этаж, где красовалась вывеска «Модный вестник». Я присвистнула, увидев ее.

– Не свисти – денег не будет, – усмехнулся отчим.

– Откуда у вас такие связи, Альберт Геннадьевич? – удивилась я.

«Модный вестник» был очень популярным изданием, которое всегда держало нос по ветру и было в курсе всех городских событий, начиная от кличек собачек супер моделей, до сумм контрактов крупных бизнесменов. Если ваша фамилия упоминается в «Модном вестнике», то популярность вам обеспечена. В этом издании хотело работать не менее половины моих однокурсников, но попасть в штат можно было только по рекомендации личности большого масштаба.

При нашем появлении на пороге издательства мир на мгновение замер и завертелся с новой силой. Красивая ведьмочка-секретарь подняла трубку телефона и кому-то сообщила о нашем приходе.

– Рута Францевна ждет вас, можете пройти, – доброжелательно произнесла она, показав ровный белоснежный ряд зубов.

Альберт Геннадьевич прошел к закрытым дверям кабинета той, которая незримо владела популярностью каждого мало-мальски известного человека в этом городе, и распахнул их, впуская меня в его чрево.

За роскошным дубовым столом в дорогом кожаном кресле восседала довольно субтильная женщина с короткой рыжей стрижкой. За элегантной золотой оправой ее очков на меня пристально смотрели карие глаза. Ее ухоженное красивое лицо портил только большой шрам на левой щеке. Конечно я видела ее фото в различных глянцевых изданиях и много читала о ней, но лицом к лицу стояла впервые. Она молча обошла вокруг меня и, как мне показалось, принюхалась и приглашающе указала на место у стола. Мы с отчимом устроились на мягких кожаных стульях, она села напротив нас.

– Померла, стало быть, старая хрычовка, – произнесла она приятным низким голосом, никак не вязавшимся с ее хрупким телосложением.

Я продолжала молча изучать лицо собеседницы, Альберт Геннадьевич тоже молчал, но изучал свой и без того безупречный, маникюр на левой руке. Повисла давящая тишина, которую нарушил мягкий звук распахивающихся дверей, в которых появилась та же ведьмочка, катящая перед собой столик на колесах с кофейником и чашками. Она молча поставила перед нами все привезенное и также молча удалилась. Альберт Геннадьевич отвлекся от своего маникюра, разлил кофе по чашкам и, вздохнув, принялся наслаждаться напитком.

– Как она умерла? – обратилась ко мне Рута Францевна.

– Молча, – коротко ответила я.

Рута Францевна, видя, что я не расположена к откровенности, поджала губы и откинулась на спинку кресла.

– Какая у тебя неразговорчивая падчерица, Алик, – обратилась она к отчиму.

– Есть такое, – покивал он для большей убедительности, показывая тем самым свое полное согласие.

– Мне сказали, что ты заканчиваешь журфак, – сменила тему разговора Рута Францевна.

– Вас не обманули, – подтвердила я.

– Я готова зачислить тебя в штат.

– Что это за аттракцион неслыханной щедрости?

– Просто мне нужен такой специалист, как ты.

– Чувствую, что вам нужна моя новая специализация, а вовсе не навыки сырого журналиста.

Рута Францевна усмехнулась, никак не комментируя мой выпад.

– У тебя будет свой кабинет, хорошая зарплата и неограниченные возможности в профессии.

– А что взамен?

– Твоя дружба.

– Мягко стелете, Рута Францевна.

– Ты не спеши с ответом. Пока лето – отдохни, а осенью вернемся к этому разговору. Вот моя визитка, звонить можешь в любое время.

Рута Францевна положила передо мной серебристый прямоугольник со скупыми данными владельца. Я положила его в карман и решила откланяться.

– Благодарю за оказанное доверие. Можете не провожать – выход найду сама.

Отчим так и не тронулся со своего места, из кабинета я вышла одна. Секретарша проводила меня долгим взглядом, бросив в спину:

– Всего хорошего.

– И вам не хворать, – ответила я, не оборачиваясь.

Весь путь до дома я думала о сделанном мне предложении. Как же заманчиво согласиться и весь курс просто сдохнет от зависти. Перспективы и правда радужные, но ведь заставит плясать под свою дудку и еще неизвестно, чем все это закончится для меня. Как же отвратительно ничего не знать и посоветоваться не с кем. А Альберт Геннадьевич каков! С ней у него явно что-то есть, может они – любовники? На сегодняшний день у меня только один источник информации – это Карна или ее прислужница, как ее? Тыква. Что за имя такое? Но к Карне сейчас не обратишься – мне нужно найти эту дуру – Кристину Рыжову. Значит, план действий таков – сперва вгоню ума этой сумасшедшей, потом попытаюсь хоть что-то узнать у Карны про эту загадочную фигуру – Руту Францевну, а заодно и про своего отчима, а там подумаю – принимать предложение этой гламурной феи или нет. Времени у меня до осени.

К разрешенным часам для посещений больных я припарковалась около больницы, где коротала время до своей выписки Кристина Рыжова. На охране, по-другому регистратуру этого заведения назвать нельзя, у меня потребовали документы и спросив, кем я прихожусь больной, сразу же отказали в посещении, поскольку встреча с больными разрешена только родственникам. Но волшебная пятитысячная купюра открыла мне двери желтого дома ровно на два часа. Я устроилась на лавочке в уютном садике со стриженной травой и ждала, когда медсестра приведет ко мне эту девицу. Кристина равнодушно плелась за своей провожатой, как овца на заклание. Медсестра усадила ее рядом со мной и ушла, сказав, что у нас два часа.

Кристина была очень худой девушкой, а огромные глаза и черные волосы еще больше это подчеркивали. Она равнодушным взглядом уставилась перед собой и не проявляла ко мне никакого интереса.

– Меня зовут Сандра, – попыталась я привлечь ее внимание.

Она только скосила глаза в мою сторону и больше никак не отреагировала. Ну хоть что-то.

– Мне конечно все равно, как ты распорядишься своим телом, но твой эгоизм не имеет предела, – повторила я попытку.

– Ты о чем? – отреагировала девица.

– Я о твоем неудавшемся суициде. Душ много, тел мало. Знаешь какая там очередь? – кивнула я в неопределенную сторону.

– Что тебе нужно? – настороженно спросила Кристина, наверно думая, что я не в себе.

– Ну, если сказать прямо, то мне нужно, чтобы ты жила, хотя бы до определенного момента, а потом я тебе мешать не собираюсь.

– До какого момента? – в голосе прозвучала заинтересованность.

– Я скажу тебе чуть позже. Ты мне расскажи вот что – ты идейная самоубийца или просто обидел кто?

– Ты мать Тереза что ли? – усмехнулась Кристина.

– В данный момент для тебя – да, мать Тереза.

– Здесь таких целая больница и все хотят, чтоб я жила, представляешь?

– А ты, значит, не хочешь?

– Да ты меня вообще не знаешь и не представляешь, как мне было плохо! – взвилась девица.

– Так тебе просто нужно, чтоб тебя жалели? Ты думаешь, что тебе одной хреново?! Вот что я тебе скажу, красавица – найди того, кому хуже, чем тебе и помоги – сразу полегчает.

– Именно этим ты и занимаешься?

– Не будь идиоткой. У меня вполне конкретная цель, о которой я тебе скажу, когда ты выйдешь отсюда. А если ты повторишь свою попытку, то перспектива у тебя не радужная. Поверь, я знаю, о чем говорю. Там, за Кромкой, тебя встретят и это будет не добрый старичок на облаке, по имени Бог, а лютая тетка, которая определит тебе наказание. И не только тебе, а еще твоим потомкам. А у той, которая должна родится после тебя другого шанса исполнить свое предназначение не будет. Скорее всего, твои родственнички устроят тебе темную и сдадут куда-нибудь на задворки мироздания отрабатывать грех, так что ты лечись усиленно и поможешь мне кое в чем. Я приду к тебе после выписки, адрес и телефон у меня есть, так что не вздумай прятаться – все-равно найду.

Кристина сидела, открыв рот, я же не стала дожидаться ее ответа и, положив на лавку спелое яблоко, пошла к воротам больницы. Мне почему-то показалось, что она не будет повторять свою попытку самоубийства. По-моему, я ее, если не напугала, то точно заинтересовала, и наша встреча состоится в ближайшем будущем. А мне теперь предстоит найти ее суженого – Сергиенко Артемия Витальевича и как-то устроить им встречу с надеждой на их светлое будущее.

Надо все-таки сходить к Карне и расспросить про госпожу Рауде Руту Францевну – может и не откажет. Когда весь дом погрузился в сон, я снова шагнула в новый для меня мир, но облачный трон на этот раз пустовал – вот те на, а где ж хозяйка? Я посмотрела по сторонам и никого не увидев, пошла в дом, там среди стеллажей сновала Тыква, она так была увлечена своей работой, что не заметила моего появления. Я постучала кулачком по стеллажу, чтобы привлечь к себе ее внимание, она от испуга выронила папки, держащие в руках.

– Ты чего какая пугливая? – спросила я, помогая ей поднять папки.

– Я не ожидала тебя увидеть, – ответила девушка.

– А где твоя госпожа?

– Она и твоя госпожа тоже, – с ноткой упрека в голосе произнесла Тыква.

– Ну хорошо, наша госпожа, – постаралась я наладить чуть пошатнувшийся мир.

– Она готовит молодые души к перерождению, – шепотом поведала мне девушка.

– Ни фига себе! – только и смогла проговорить я. – А долго она этим будет заниматься – мне бы переговорить с ней.

– По-разному бывает, но она только ушла, поэтому не скоро.

– Слушай, а почему у тебя такое странное имя – Тыква?

– Это не имя, – вздохнула девушка, – это одно из наказаний.

– Расскажешь?

Мне было до жути любопытно – за что ее наказали. Тыква положила папки на пол и устроилась на нижней полке, кивнув мне, приглашая сесть рядом. Я тут же присела рядом с ней, боясь даже дышать, чтобы не спугнуть налаживающийся контакт.

Родилась я по земным меркам очень давно, еще при царе Иване, по прозвищу Грозный. Батюшка мой Демьян Трофимович был богатым помещиком, хорошо мы жили, крепостных имели, да только одна беда – я единственным ребенком была у родителей, потому холили меня и лелеяли, батюшка во мне души не чаял. При крещении меня нарекли Дарьей, но дома меня звали на иностранный манер – Долли, так как папенька привез для меня фряжского учителя и ему было трудно произносить имя Дарья.

– Какого учителя? – осторожно вставила я свой вопрос.

– Фряжского, – повторила Тыква. – Из Италии.

– Прикольно, – только и смогла прокомментировать я. – Ты что ж, по-Итальянски шпарить можешь?

– Могу.

– А дальше что было?

Появился тогда в наших краях один молодой боярин, друг его пригласил на кабана поохотится в соседних землях, а с моим батюшкой они на ярмарке познакомились, тот их и пригласил к нам в гости. Приехали слегка навеселе с трофеем, гуляли весело с размахом. Тут этот боярин меня и усмотрел, все глазами меня жег своими черными, я аж раскраснелась вся и в своей светелке заперлась. Но с тех самых пор покой и потеряла – все об этом боярине думала, а он возьми, да и посватайся ко мне через месяц. Батюшке он по нраву пришелся – молод, отважен, красноречив, да еще и боярин. Дал он согласие на свадьбу, так и поженили нас. Увез он меня в Москву и первое время все друзьям своим меня показывал – вот, мол, какая у него жена и умница и красавица. Те поначалу дивились, а потом стали говорить ему – зачем тебе грамотная жена? Жена должна детей растить, да за домом смотреть, а все это образование от лукавого, да и матушка его была того же мнения. Он первое время отмахивался от них, но ведь вода камень точит и начался у нас с ним разлад. Он все чаще на охоте стал пропадать, возвращался всегда пьяный, лез ко мне против моей воли. А однажды он с друзьями забаву нашел – напьются они у нас дома и начинают по мишеням стрелять. Так вот, однажды позвал он меня и велел встать смирно, положил мне на голову яблоко и выстрелил. Я стояла ни жива, ни мертва. Друзья его смеются, а один из них и говорит: «Почему у твоей жены голова такая большая как тыква?» У меня слезы градом, а они скалятся. С тех самых пор муж меня стал Тыквой кликать, а я все в зеркало смотрела на себя – правда ли, что у меня голова большая. Большая? – спросила Тыква.

– Да нормальная, вроде, голова. Ну если только совсем чуть-чуть больше обычного, так тебе просто прическу поменять надо и будет совсем другая картина, – постаралась я успокоить ее.

Тыква только вздохнула и продолжила свой рассказ:

– В общем, дальше – больше. Издевательства с каждым днем все учащались, вот я и не выдержала – утопилась в Москве реке. Ты знаешь, даже страшно не было, страшно было выжить. Если бы меня спасли, то излупцевал бы меня муж до полусмерти, а это было бы хуже ее.

Как поняла я, что умерла, даже обрадовалась, было ощущение легкости и свободы, а потом Карна появилась и начались мои мучения по новой. Сказала, что самоубийцы рая не заслуживают и должны грех свой отрабатывать. А так как я грамотная и языками владею, то взяла она меня к себе в архив, а чтоб про грех свой не забывала, стала звать меня Тыквой, в назидание.

– Понятно. А с мужем что стало? Тебе его судьба известна?

– А как же?! Я первым делом нос в его папку сунула – помер он от срамной болезни, да и поделом ему.

– А мне ты можешь одну папку показать? – забросила я пробный шарик.

– Нет, извини. Карна сразу же узнает и тогда мне несдобровать. Уж лучше я в архиве останусь – привыкла уже.

– Да уж, почти за пятьсот то лет привыкнуть можно, – согласилась я с ней.

Тут послышался звук открываемой двери, Тыква вскочила, подхватила брошенные папки и стала торопливо рассовывать их по местам. В комнату величественно вошла богиня и застыла с немым вопросом в глазах, глядя на меня в упор. Я поднялась с полки и поздоровалась.

– Ты уже выполнила мое задание? – поинтересовалась Карна.

– В процессе, уже наметился положительный сдвиг.

– И ты спешишь порадовать меня положительным сдвигом? – с легким металлом в голосе произнесла богиня.

– Вам что-то не нравиться? Я могу закончить свою деятельность, и вы получите себе еще одну помощницу в свой архив. Папочки-то множатся, как я погляжу, да и Тыковке полегче будет и поболтать будет с кем.

– Я смотрю, она уже нашла собеседницу. Ступай за мной, – богиня развернулась и вышла из архива, я пошла следом.

Она привела меня в свой кабинет и расположилась в своем кресле с резными подлокотниками.

– Зачем пожаловала? – спросила она повелительным тоном.

– Совет ваш нужен, – ответила я по-простому.

Взгляд богини стал мягче и выказал заинтересованность:

– Я слушаю тебя.

– Кто такая Рауде Рута Францевна?

Богиня обнажила в улыбке свои великолепные зубы.

– Она зовет тебя примкнуть к ее войску?

– В общем, да. Я взяла паузу и вот я здесь. Мне больше не к кому обратиться.

– Рута, Рута… Эта ведьма хочет встать во главе двух ковенов и пускает в ход любые средства. Хватка у нее стальная, но ее соперница тоже не лыком шита.

– А кто ее соперница?

– В свое время ее коллега с Аграфеной дружбу водила, пока Рута ее под травку не уложила, а Аграфена с того момента затворницей стала и на порог к себе никого из этой гвардии не стала пускать, даже Капитолину.

– Эта Капитолина тоже глава ковена?

– Быстро схватываешь.

– А Аграфена не хотела за подругу отомстить?

– Я мысли своих слуг не читаю, мне это без надобности.

– А кто была та, которую Рута убила?

– Глава ковена до Капитолины.

– Так может Капитолине смерть ее предшественницы на руку была?

– Все может быть, но то, что Рута недооценила Капитолину – это факт и теперь она зла, как черт, поэтому собирает вокруг себя армию. А то, что ты силу Аграфены прибрала, она мимо себя не пропустит.

– То есть грядет война?

– Война – это громко сказано, но жертвы несомненно будут, и я бы не хотела, чтобы ты была одной из них. Я ответила на твои вопросы?

– Думаю да.

– А что по нашему делу?

– Я нашла Кристину, думаю, что в ближайшем будущем она не повторит попытку сведения счета с жизнью. Надеюсь, этого времени мне хватит, чтобы найти ее хахаля.

– Тогда чего ждем? – вскинув брови, спросила богиня.

Вот гадина, подумала я, выходя из ее дома.

Глава 5

Уснуть я не могла долго – все думала о предложении Руты Францевны и ее товарках, с которыми она вышла на тропу войны, а также о том, какую роль она отвела мне в своей стратегии. Сон тоже был тревожный – видения сменялись одно другим в виде Руты Францевны, протягивающей ко мне руки с длинными когтями вместо ногтей и смеющейся во весь голос Карны. Проснулась я от звуков на улице – у кого-то сработала сигнализация машины. Открыв глаза, я долго бесцельно смотрела в потолок пока не зазвонил телефон. Звонила Лерка, как же я обрадовалась! За последнее время Лерка была единственным реальным человеком в моем окружении, а еще она не умела долго обижаться, за что я очень была ей благодарна.

– Привет, подруга! – услышала я знакомый голос.

– Лерка, как же я рада тебя слышать! Ты еще в деревне?

– Нет, я в городе. Можем встретиться?

– Не вопрос. Где?

– Приезжай ко мне – я сейчас одна.

Я с радостью выпрыгнула из кровати, позабыв тут же все свои проблемы и через полчаса выезжала с парковки у дома на своем «ленд-ровере» в сторону дома Лерки.

Лерка, по-видимому, тоже недавно встала, о чем свидетельствовала ее нечесаная грива из длинных светлых волос. Впустив меня в квартиру, она кивнула в сторону кухни откуда приятно пахло свежесваренным кофе. Она поставила передо мной чашку с ароматным напитком и уселась напротив меня. Так как я вылетела из дома не позавтракав, то с удовольствием сделала первый глоток.

– Как дела? – неопределенно спросила Лерка.

– Нормально, – немного настороженно ответила я.

– А вот у нас в деревне не совсем нормально.

– Что ты имеешь в виду?

– У нас что-то странное происходит.

– Расскажешь?

– За этим и позвала. Мне кажется, что без тебя тут не обошлось.

– Не поняла.

Лерка взяла свой смартфон и порывшись в нем, положила его передо мной, на меня с фотографии смотрела молодая красивая женщина. Видно было, что снимок сделан на кладбище – фотография была на деревянном кресте. Ниже я увидела имя – Семенова Аграфена Петровна. Я подняла на Лерку вопросительный взгляд.

– Тебя ничего не смущает? – спросила подруга.

– Ну как тебе сказать? В общем нет.

Тогда Лерка пролистнула фото и на следующем снимке я увидела тот же крест, только с совершенно другой фотографией – на ней была тоже Аграфена, только в том возрасте, в котором я видела ее перед смертью.

– Что это? – только и смогла произнести я.

– Это я у тебя хотела спросить. Может ты можешь это объяснить? Когда ты уехала, бабы пошли в дом Аграфены, чтобы найти фотографию для кладбища. Нашли альбом, взяли, что искали и заказали портрет, через неделю его привезли и председатель прибил его на крест. Ничего необычного, только пару дней назад мы с бабушкой были на кладбище – могилку деда прибирали, прошли мимо могилы Аграфены и чуть прямо там не легли, увидев подобную метаморфозу. Я бы не поверила, если бы мне рассказали, но я видела всю эту разницу своими глазами.

– А ты для чего это фотографировала?

– Да это председатель мне переслал, когда портрет прибивал на крест. У бабушки в тот день давление подскочило, она дома лежала, вот он и прислал, отчитался о проделанной работе. А второе фото я сама сделала, когда это увидела.

– Я даже не знаю, что и сказать. А почему ты решила, что это имеет ко мне отношение?

– Не знаю, но до твоего появления никаких странностей не происходило. А как ты у нас побывала, то мужики в лесу заблудятся, то фотографии молодеют, – с легким укором в голосе произнесла Лерка.

– Совпадение, – коротко бросила я.

– Не думаю. Расскажи, что с тобой произошло на болоте.

– Я все рассказала.

Лерка недоверчиво посмотрела на меня и убрала смартфон в карман. У меня же вопросы только увеличивались, а задать их Лерке я никак не могла.

– Может сходим куда вечером? – примирительно спросила я.

– Куда?

– В «Бизон» например. Я видела рекламу – там шоу-программа большая, мужской стриптиз, дискотека.

– Пошли, – согласилась Лерка.

Мы попрощались до вечера. Когда я приехала домой, отчим был уже дома и опять орудовал на кухне, находясь в прекрасном расположении духа.

– О, Сандра! – воскликнул он, увидев меня. – Составь мне компанию, а то обедать в одиночестве как-то пошло.

– Вы меня поражаете, Альберт Геннадьевич! Вы когда-нибудь унываете? – спросила я, устраиваясь за столом.

– А чего нам унывать? Жизнь прекрасна и удивительна. Да, пока не забыл – завтра состоится художественная выставка одного моего хорошего приятеля. Он, как бы это сказать, нашего с тобой круга, и я приглашаю тебя составить мне компанию. Познакомишься с интересными людьми, поверь мне, ты не будешь разочарована.

– А вам это зачем? – поинтересовалась я.

– Скажу тебе прямо – ты новичок в нашем деле, по незнанию можешь вляпаться во что-нибудь. Я хочу, чтобы все знали, что ты под моей защитой.

– Как-то не верится в ваше благородство. Скажите откровенно, вы хотите показать меня всем, чтобы знали, кто мой хозяин?

– Отнюдь. Я несу ответственность за тебя перед твоей матерью.

– А моя мать тут каким боком? Она вам зачем? Что-то мне не вериться в вашу большую и чистую любовь.

– Твоя мать прекрасный человек, мне с ней интересно, нам всегда есть о чем поговорить – она большой профессионал в своем деле.

– Вот с этого места хотелось бы поподробнее.

– Сандра, не нагнетай, – сказал отчим, заботливо подкладывая мне в тарелку лучшие кусочки.

– А вы прекрасно готовите, Альберт Геннадьевич, и судя по всему, вы испытываете от этого удовольствие. Может вам нужно было открыть ресторан, а не художественную галерею?

– Благодарю за комплимент, мне приятно, что тебе нравиться моя стряпня, – зарделся от удовольствия отчим.

– Где вы научились так готовить?

– Это было так давно. Вырос я во Франции. Моя матушка всегда устраивала личную жизнь, несколько раз была замужем, и замечу, каждый раз удачно. Она была шикарная женщина и в любовниках недостатка не было. На меня времени практически не оставалось, но я был не в обиде, поскольку постоянно находился при кухне небольшого ресторанчика рядом с нашим домом, тамошний шеф-повар ко мне благоволил и всегда баловал меня разными вкусностями. В общем, я вырос на кухне и знаю об этом очень много. Франсуа раскрывал мне все секреты кулинарии, и я даже иногда помогал ему. Но, когда пришло время выбора профессии, матушка настояла на художественном колледже в Швейцарии и благополучно отослала меня туда, чтобы я не мелькал у нее перед глазами. Великого художника из меня не вышло, но волею случая там я познакомился с управляющим одного аукционного дома, который взял меня в помощники на время каникул и вот тогда я понял свое предназначение. Писать картины нужен великий талант, коего у меня не обнаружилось, а вот предпринимательский талант открылся сразу, поэтому после окончания художественного колледжа с подачи моего временного работодателя я тут же поступил в местную бизнес-школу. Учеба давалась мне легко, а параллельно я работал при аукционном доме. Художественное образование очень помогло мне в моей деятельности и очень быстро я начал зарабатывать хорошие деньги. Мой работодатель ввел меня в круг европейской богемы, которая с радостью расставалась со своими деньгами, а я получал очень хорошие комиссионные. По окончании учебы у меня был уже колоссальный опыт и обширные связи, поэтому мне сразу предложили войти в штат аукционного дома, но я для себя решил, что стану свободным агентом – это принесет мне гораздо больше денег. Я не ошибся в своем решении и проворачивал одну сделку за другой. Очень быстро на моем банковском счету скопилась внушительная сумма и тогда я задумался об открытии собственной галереи, где бы я мог устраивать выставки талантливых молодых художников и проворачивать сделки. Так я влился в этот бизнес, а страсть к кулинарии осталась просто хобби, которое помогает мне отвлечься и собрать вокруг себя близких людей.

– А как вы стали частью нашего круга, как вы выражаетесь?

Но ответить отчим мне не успел, в прихожей послышался звук открываемой двери и на пороге кухни появилась мама. Увидев нас мирно обедающих, она радостно заулыбалась.

– Оленька!

Альберт Геннадьевич вскочил со своего места и принял у матери пакет из супермаркета.

– Я тут купила кое-чего, – сказала она немного усталым голосом.

– Ну что ты, дорогая! Зачем ты моталась по магазинам? Я бы мог сам все купить, просто скажи в следующий раз, что нужно.

Он начал галантно ухаживать за женой, пододвинув ей стул.

– Я вам не помешала? – спросила она, глядя на нас.

Ее интуиция подсказывала, что она пришла в разгар нашей беседы и ей было очень интересно, о чем мы секретничали, но дипломатично промолчала.

– Ну что ты! Я как раз предлагал Сандре составить нам компанию на завтрашней выставке. Помнишь, я тебе рассказывал, что помогаю с организацией выставки Леонарду?

– Да, что-то припоминаю. Выставка уже завтра? Как бежит время.

– Ну так что, Сандра, ты пойдешь? – обратился он уже ко мне.

– Я не разбираюсь в современном искусстве.

– А что там разбираться – пей шампанское да на икру налегай, – рассмеялся отчим.

– Я подумаю, – сказала, цапнув большое яблоко с фруктовой тарелки.

Когда я приехала в «Бизон», Лерка уже сидела за барной стойкой и потягивала мартини, народу было не протолкнуться, а на небольшой сцене отплясывали полуголые девицы.

– Привет! – привлекла я Леркино внимание.

– Я даже не удивлена – ты опять опоздала, – фыркнула подруга.

– Да ладно тебе дуться. Виски, пожалуйста, – обратилась я к бармену.

– Все дела переделала?

– Какие дела?

– Ну ты из деревни по делам уехала, – напомнила мне Лерка.

– А, да. У тебя какие планы? – я решила сменить тему разговора.

– В Италию собираюсь, путевку вот купила сегодня.

– Класс! Надолго?

– На две недели. Хочешь – поехали со мной.

– Я бы с радостью, да не могу – матери обещала, что в городе буду до осени.

– На тебя не похоже. Ну ладно.

Мы с Леркой еще выпили и напряжение, сковывающее наше общение, начало постепенно спадать. На сцене произошла смена артистов, люди толкались на танцполе, мы тоже решили размяться. Веселье было в самом разгаре, когда в зале погас свет, оставив только круг теплого желтого света на сцене. Ведущий объявил выход Мустанга, и женская часть публики завизжала в восторге и предвкушении. Мы с Леркой, выбравшись из толпы вопящих девиц, устроились на своих местах за барной стойкой и тоже приготовились смотреть выступление гвоздя программы. На сцену вышел подтянутый хорошо сложенный парень, его плавные уверенные движения под музыку еще больше разогрели прекрасную половину присутствующих. Моя подруга, перейдя с мартини на более тяжелые напитки в виде виски уже заметно поплыла и тоже начала поддерживать Мустанга одобрительными выкриками, побуждая его снять очередную деталь костюма – он не разочаровал и к ногам тут же упали брюки, оставив его в золотых стрингах, пьяные девицы завизжали еще громче. В зале было душно и я решила выйти на воздух. На парковке развивалась какая-то драма – две порядочно захмелевшие особы таскали друг друга за волосы, не скупясь на оскорбления в адрес друг друга. Изображение у меня перед глазами тоже было не очень устойчивое и я прислонилась к стене здания, наблюдая за происходившим.

– Я тебе еще раз повторяю, оставь Тему в покое, он мой, – орала одна.

– Так я тебя и послушала! Ты в паспорт свой давно заглядывала? Тебе ж тридцатник, а все туда же! – не унималась вторая.

– Я тебе, малолетка, сейчас весь фасад отрихтую – мама родная не узнает, не то, что Тема!