Если я скажу честно, мое сердце принадлежит тебе.
Сделаешь ли ему больно?
–
Ты подобно мечте,
Слишком понимающий,
Добрый.
–
Потому ли, будто, душа игнорирует невозможное.
Принимает долгожданное счастье,
За заведомо ложное.
Цвет этих шершавых губ,
Ничуть не изменился.
Точь как терпкий вкус,
С желанием наклониться.
–
Слушаю, выдох и вдох.
Закрываю ладонями уши.
В калейдоскопе не нужных слов,
Остальной не хочу мир слушать.
–
(Ты же знаешь, как мне нужен)
–
Двери вагона закрылись,
Следующий будет в обед.
Давай, мысленно притворимся,
Нас кроме, никого нет.
–
Багаж спину натянет туго,
Это всё с непривычки.
Знаешь,
Люди с билетами в куртках,
Всегда казались мне романтичней.
Море.
Не смотри мне в спину глазами,
Я всё равно уезжаю.
–
Вещи собраны,
Пару футболок, кроссовки, платок,
Упали на дно чемодана.
Я бы кинула монету через плечо,
Только боюсь,
Тогда домой не вернусь обратно.
–
Море.
Боюсь я останусь, море,
Мне стало здесь легче дышать,
Мне царапали душу заборы,
Городская в пробках печаль.
–
По песку обжигаю ступни,
Не сворачивая головы.
Ты оставь мне легкими руки,
Глазам подари синевы.
–
Море.
Кому скажи ты вдруг принадлежишь?
Кому скажи принадлежала я?
–
И как ты верно столько лет лежишь?
И столько лет не меняешь дна.
Мне прошептали,
А уже весна! Всё так же,
Грязные дорожки, что в снегу,
Промокшие в углу ботинки с замшей,
Оставлены уродливо внизу.
–
Мне подсказали, яркие лучи,
Пришла весна, открой глаза по шире,
Промозглым мокрым ветром подыши,
Вчерашнем хлебом с городскою пылью.
–
Как солнце палит куртку, говоря,
Пора оставить,
–
Это тяжело.
В шкафу до первых чисел декабря.
Достав полегче яркий капюшон.
–
Мне напевали выжившие птицы,
Те что от голода спасались по углам,
Пытаясь пересечь земли границы,
Вернулись мне кричать: «Пришла весна!».
–
И грязь, и лужи, те что под окном,
Уже не кажутся глубокими бездонно.
–
Суббота. Утро.
Кофе с молоком.
Облокочусь на старый подоконник.
–
Домам, прохожим, что с зимой смирясь,
Ещё застывшим в поисках тепла.
Улыбкой и изгибами у глаз,
Я расскажу,
Уже пришла весна.