Read the book: «История одного мира. Часть I», page 10

Омбро

Информация поступала к ней незамедлительно: ее каналы работали, как всегда, идеально. В дело вмешались военные, а молодой капитан на пару с Аргомантисом начали копать под нее в правильном направлении. Все в соответствии с планом. Что ж, если последняя парочка будет для него полезна в будущем, то полковник Криб встрял у него костью в глотке, и, если эту кость вовремя не вытащить, весь успех операции может оказаться под угрозой. Поэтому Омбро решила все-таки выйти из тени чуть раньше, чем планировала. Это было сопряжено с большим риском, но других вариантов она не видела.

Она поднялась с холодного пола и медленно пошла через темноту ее укромного убежища к яркому источнику света вдалеке. Она шла достаточно долго, а когда добралась до выхода, оглянулась. Темнота манила ее обратно, она хотела вновь принять ее в свои объятья, обласкать и спрятать. Но Омбро знала, что сейчас она не вправе потакать своим желаниям: исполнение плана было значительно важнее. Поэтому она зажмурилась на мгновение и вышла наружу.

Этот костюм, светлый, яркий, приметный, был ей некомфортен и даже противен, но в сложившейся ситуации был куда более хорошей маскировкой, чем ее собственный. До здания главного управления полиции она добралась на общественном космолете, напоминающем бочку с сардинами – тесном, набитом людьми. Людьми, спешащими по своим мелким делам, не обращающими никакого внимания на окружающих. Иногда лучший способ спрятаться – это оказаться на самом видном месте, в толпе.

Когда Омбро вошла через главный вход в центральное отделение полиции, она осознала, что даже в этом костюме-прикрытии она не находилась в полной безопасности – ее мог признать кто-то из служащих, и тогда у нее непременно возникли бы новые проблемы. Она неторопливо прогулялась через просторный холл до туалета, и, осмотревшись и убедившись в том, что ее никто не видит, ввела сложную комбинацию на запястном компьютере. Светлый костюм сложился, а на его место тут же развернулся ее собственный, черный, тайный костюм. Теперь Омбро вновь чувствовала себя комфортно. Можно приступать к делу; здесь уже не надо было прятаться, как на улице – достаточно просто соблюдать осторожность.

На пути к черной лестнице, местоположение которой она выудила из своего послушного источника, ей встретился одинокий коп-охранник. Пара выстрелов из пистолета – и помехи больше нет. Полицейские – не королевская гвардия, с ними сможет справиться и пожилая дама, попади ей в руки оружие помощнее. Впрочем, исходя из своего непреложного правила не оставлять лишних жертв, Омбро пока не переводила оружие в боевой режим из оглушающего. Может, она и готов следовать своему плану до последнего вздоха, но она абсолютно не хотела множить количество вдов и сирот, которых и так становилось все больше из-за постоянных войн, которые вел король вместе с его прихлебателями.

По черной лестнице она быстро преодолевала этаж за этажом, отсчитывая пролеты – ей нужен был двадцать первый, где располагались допросные, а также был развернут временный штаб военной полиции. На счастье, во время подъема ей не встретилось больше ни души – а теперь уже было бы сложно избежать случайных жертв.

Девятнадцатый, двадцатый, двадцать первый. Вот она и на месте. Действовать нужно быстро. Выстрел в замок, удар ногой – дверь нараспашку. Пистолет в боевой режим. Справа двое. Выстрел в голову, прыжок – удар ногой в лоб. Два трупа в зеленой броне. Началось. За угол, бегут четверо. Офицеры. Два выстрела пропускает, для костюма из гвидония это как укусы мошкары. Четыре выстрела в ответ – трое на полу. Четвертый уворачивается, Омбро моментально разворачивает клинок, короткий мощный размах – голова в шлеме откатывается к стенке. Топот шагов сзади, разворот на сто восемьдесят, в нее очередь из винтовки – плохо, надо быть внимательней. Прыжок на стену, четыре шага по инерции, толчок – замах меча – две отрубленные руки на полу. Разворот, пригнуться, три живота вспороты. Пока вроде все. Нужен дальний кабинет – оттуда уже доносятся крики. Бегом к прозрачной двери из бронестекла. Криб и две шестерки из штаба там. Черт, там же и капитан-полицейский. Его убивать еще рано. Надо быть аккуратной. Дверь не открывают – боятся. Что ж, не помеха. Из заплечного мешка достает взрывчатку, прилепляет к стеклу, активирует и прыгает в сторону, прижимаясь к полу. Взрыв разносит дверь в крошки, все застилает едкий черный дым.

Капитан Теманов

Все вокруг в дыму. Полковник, капитан и рядовой кашляют, воздушные фильтры костюмов не справляются с такой концентрацией газа. Перед глазами все плывет, он лежит на спине на полу, пытается подняться – но не может. Системы костюма повреждены электромагнитной вспышкой, сквозь визоры почти ничего не видно. Мысли живут своей отдельной от тела жизнью, он не может понять, что происходит. Все вокруг движется слишком быстро. Потом все будто замирает, клубы дыма замедляются до бесконечно тянущихся завихрений. Из клубящейся тьмы появляются два красных огонька. Два злобных, горящих холодной ненавистью уголька. Потом вырисовывается и маска. Черные матовые пластины-чешуйки. Узкая длинная центральная пластина, похожая на хищный птичий клюв, на лбу можно различить неровную бордовую, будто кровью написанную, надпись: 013. Мелкие пластинки костюма будто живут своей жизнью, они постоянно шевелятся, перетекают и щелкают, тихо, будто отмеряя что-то. Капитану жутко. Впервые за все годы работы в полиции ему настолько страшно. Костюм не слушается его приказов. Джуджур хочет бежать, но не может. Как в страшном сне. Страшная фигура вырисовывается все четче. Черная женщина поворачивает голову к нему, и капитан уже прощается с жизнью, но нет – силуэт в дыму медленно проплывает мимо. В руке разворачивается длинный узкий одноручный клинок – так же, как и сам костюм, он состоит из пластин, которые беспрестанно мелко шевелятся. Не останавливаясь, короткими отточенными движениями она отрубает головы младшим офицерам, подходит к полковнику. Хоть и с помехами, капитан слышит скрипучий, низкий, искаженный голос: «Полковник Криб, я в курсе, что вы хотите сделать, но Савоне – не в вашей юрисдикции. Вы, вместе с вашей сворой ублюдков, не достойны того, чтобы увидеть то, что я вскоре сделаю с этой страной, также как и недостойны даже того, чтобы узнать правду о 379 отряде», – с этими словами она вонзает клинок в правый визор военного, проворачивает его, выдергивает. Потом отступает на шаг, наблюдая, как тело медленно падает на пол.

Поворачивается к капитану. Поворачивается очень медленно, так, что Джуджур успевает послать сообщение: «Мама, сестра, простите меня за все. Прощайте». Черный силуэт медленно подходит к лежащему на спине капитану, опускается рядом с ним на одно колено, медленно приближает маску так близко, что Теманов отчетливо видит каждый скол, каждую царапину на матовой поверхности брони, написанное кровью число, а главное – горящие злобным огнем глаза. Страшный голос звучит в наушниках, как гром: «Капитан, не забывайте: иногда приходится имитировать крушение корабля, чтобы с него сбежали все крысы. Может, когда-нибудь и поймете. А сейчас… вы же не хотите повторить судьбу этих псов? Тогда оставьте это дело, забудьте про Фрактуру и не вставайте у меня на пути – тогда вы сможете остаться в живых. Того же самого, правда, я не могу пообещать юному Аргомантису – его судьба не в его руках. Но у вас, капитан, еще есть шанс спастись», – она встает и медленно идет сквозь клубы дыма к выходу. Она уже почти скрывается из вида, когда неожиданно поворачивается и бросает на ходу: «Скоро все изменится, капитан, и мне правда вас жаль. Когда вы поймете мои слова, для вас будет уже поздно, но я заранее прошу прощения».

Фигура исчезает в дыму. Капитан пытается сделать хоть что-то, но все еще не может пошевелиться. Через несколько мгновений в комнату вбегают какие-то новые фигуры, кричат, суетятся – но капитану уже все равно. Он откидывает голову на кафельный пол и закрывает глаза.

Омбро

Она отчитала сама себя за грубую работу. Мало того, что она и так избыточно рисковала, устраивая расправу в отделении полиции, в неправильное время, расходуя и так малые запасы энергии, так еще и поставила себя тем самым в крайне неудобное положение. Вскоре ее действия будут донельзя ограничены, и это может обернуться настоящей трагедией для реализации всего плана. Впрочем, она очень быстро перекроила некоторые элементы плана в соответствии с изменившейся ситуацией. Придется временно отпустить из-под контроля фигуры Джуджура Теманова и Кевара Аргомантиса – сейчас они на время станут малодосягаемыми – а вместо них ввести новый элемент. Омбро не хотела обращаться к этому козырю так рано, да и вообще с радостью избежала бы необходимости разыгрывать эту карту, но обстоятельства требовали быстрых решений. Что ж, этот элемент не многим хуже введения в игру революционеров, а в чем-то даже и лучше. Комплексные решения – именно то, что очень часто помогает в решении сложной проблемы. Главное, не забывать, что слабость целого определяется слабостью самого немощного его элемента, в то время как с силой все наоборот. И если с последним проблем пока не наблюдалось, то в первом она рисковала все больше и больше. Что ж, стоит воспринимать риск не как опасность, а как возможность.

Нужный дом она нашла достаточно быстро – это было здание, неприметное на общем фоне роскошных домов Аристократического полумесяца, но выполненное с необычайным вкусом – для опытного взора. Подходя по тенистой аллее к аккуратной деревянной двери, она быстро поменяла маскировочный костюм на свой. Вопреки сложившейся уже традиции, она не стала выламывать или взрывать дверь, а просто по-человечески постучала.

Дверь открылась почти сразу. Человек, стоявший на пороге, был одет в идеально скроенный строгий костюм. Черты его бледного лица были аккуратными и тонкими, будто выточенными из мрамора или льда. Это лицо до крайности напоминало Омбро лицо совсем другого человека, из другой его жизни – и эта схожесть порадовала его.

Судя по реакции человека, он тоже, похоже, узнал гостя:

– О. Госпожа Фанатик. Смею вас заверить, что убийство такой незначительной особы как я не принесет вам ровным счетом никакой пользы, – голос не дрожал и звучал вполне уверенно. Омбро всегда восхищалась людьми, умеющими держать лицо и проявляющими выдержку в любой ситуации.

– Не переживайте, господин Советник. Я не намерена вас убивать. Мне нужна ваша помощь.

Советник

Он не боялся. Понимал, что, вероятно, имеет смысл опасаться этой странной дамы, которая сидела сейчас в его гостиной, в его любимом кресле, в паре метров от него – но, тем не менее, он не боялся. Советнику вообще были очень интересны люди – их поведение, их мотивы, их желания и стремления. Можно сказать, что анализ людей был его любимым хобби. Однако этот экземпляр был для него до сих пор загадкой – он не мог понять, чего она хочет, и это вызывало в нем как неподдельный интерес, так и жуткое беспокойство, почти до физического зуда в мозгу.

– Итак, госпожа…

– Омбро. Омбро Кашита, – скрипучим низким голосом ответила гостья.

– Итак, госпожа Кашита, чем вам может помочь скромный государственный служащий?

– Для начала я предлагаю уточнить, чем лично для вас будет полезно наше сотрудничество. Вы – человек, посвятивший свою жизнь работе с общественным мнением, вы ловко манипулируете людьми, поэтому мои методы относительно вас вряд ли покажутся вам бесчестными или неправильными.

– Предположим, вы правы. Что ж, я внимательно вас слушаю.

– Начну с плохого: я знаю, кем вы были до того, как стали Советником. Я знаю о вашей связи с Фаэтоном Савоне. И я знаю о вашей деятельности вне работы. Таким образом, как вы понимаете, ваша судьба всецело зависит от того, как я распоряжусь этой информацией.

– Любопытно, госпожа Кашита. Может, поделитесь со мной? А то я, боюсь, пребываю в блаженном неведении.

– Вы отлично держитесь, мне это нравится. Что ж, как хотите. Ваше настоящее имя, которые вы так старательно и, стоит признать, качественно, уничтожили из всех баз данных – Салахакара Савоне. Знаменитый (теперь уже печально знаменитый) генерал Фаэтон Савоне – ваш родной брат. Я проследила, когда были уничтожены данные о вашем прошлом – за два месяца до вашего назначения на нынешнюю должность и за месяц до подписания Фаэтоном предпоследнего офицерского контракта. Я надеюсь, что у вас хватит ума не отпираться.

– Ну что ж, тут я действительно не вижу смысла спорить, – задумчиво проронил Советник, внимательно рассматривая собеседницу, – продолжайте.

– Отлично. Итак, исходя из всех фактов, которыми я обладаю, я сделала простой вывод: очень велика вероятность, что вы не только в курсе взглядов, которых придерживается ваш брат, но и поддерживаете их. И я, знаете ли, проверила, капнула поглубже. И заметила множество мелких фактов, каждый из которых в отдельности не вызывает никаких подозрений, но вкупе многое становится понятно. Необычные денежные переводы на офшорные счета, периодически неоднозначные заявления прессе. Накладывая все это на действия вашего брата, становится очевидно, что ваши реальные действия никаким образом не соотносятся с вашим положением самого приближенного к Унгурабуту человека.

– Позвольте полюбопытствовать: вот вы уже неоднократно упоминали «мировоззрения моего брата». Подскажите, пожалуйста, что и откуда вы можете знать о взглядах Фаэтона?

– И все же вы продолжаете увиливать, Советник. Но, впрочем, вас сложно в этом винить: сейчас ваше положение и так очень шаткое. Что ж, я отвечу и на этот вопрос. А пока просто передам вам привет от Инисио, – Омбро внимательно смотрела на собеседника: от прозвучавшего имени Советник явственно вздрогнул, после чего сам понял бессмысленность дальнейших увиливаний, улыбнулся краешком губ и кивнул, – Отлично, Советник. Так вот: я достаточно долго прослужила под командованием Фаэтона, чтобы понять, к чему он на самом деле стремится. Я полагаю, про то, что случилось на Фрактуре, вы в курсе, так что нас, тех, кто знает обо всем, на данный момент трое: вы, ваш брат и я.

– Вы служили в 379? – в изумлении воскликнул Советник.

– Да, служила.

– Но в отряде не было женщин… Хотя неважно. И все же о том, что ваш отряд сделал на планете, знает как минимум еще один человек: Кевар Аргомантис. Если вы, конечно, не он.

– Слава богу, я – не он. Но он не знает.

– Каким образом это возможно?

– Так об этом брат вам не упомянул?

– У нас было очень мало времени на общение, до того, как он… отправился по своим делам.

– Понимаю. В целом, на данный момент Аргомантис для нас не помеха – но только до поры до времени. Его я в любом случае беру на себя. Дело в том, что у парня с детства проблемы с памятью – какая-то детская психологическая травма или что-то вроде того. У него напрочь отсутствуют все воспоминания, связанные с самыми неприятными моментами его жизни. Таким образом, для него на Фрактуре все закончилось именно так, как они с Фаэтоном изложили в рапортах: цель выполнена, наземные ликвидированы.

– Ясно, это отрадно слышать. С момента его появления в столице я очень пристально следил за ним, и особенно забеспокоился, когда он связался с полицейскими после убийства брата. Кстати, может, объясните мне выбор целей?

– Да, без проблем: казначей в последние пару месяцев занимался тем, что помогал изыскивать финансирование на новую кампанию зачистки, в том числе на акцию по проверке и повторной зачистке Фрактуры группой «Солво» генерала Каи. Министр культуры и пропаганды готовил плацдарм для формирования общественного мнения. Ну, по этому поводу, я думаю, вы в курсе. Оба их помощника были достаточно сильными фигурами, чтобы оперативно занять их места, поэтому их тоже пришлось убрать. Теперь же потребуется немало времени, чтобы найти им всем достойные замены, а чтобы еще больше усложнить этот процесс, мне понадобится ваша помощь. Впрочем, об этом чуть позже.

– Ну а кого вы хотите убрать следующим?

– На самом деле целей осталось не так много, но их убрать будет трудно. Кроме того, к расследованию подключились военные, а это значительно усложняет все дело. Убрав офицеров, которые непосредственно занимались розысками Фаэтона и попытками раскрыть меня, я отбросила их на несколько недель назад, но и связала себе руки. И тут мне опять же понадобится ваша помощь.

– Хорошо, я вас понял. В самом начале вы упомянули, что начинаете «с плохого». В моем понимании, это предполагает, что закончите вы хорошим. Я прав?

– Да, Советник, вы правы. Хорошим для вас является то, что в случае, если вы поможете в реализации моего плана, я не только не раскрою вас, но и дам то, к чему вы стремитесь больше всего: власть. Когда мой план будет реализован до конца, мне понадобится человек, готовый взять на себя ответственность за государство. Человек, достаточно мудрый для того, чтобы руководить новой страной. И я вижу такой потенциал именно в вас.

– Что ж, госпожа Кашита, излагайте свой план.

Кевар

Уже привычно его разбудило сообщение от Джуджура, однако он очень долго не мог понять, где он, кто он, что вообще происходит. Ощущения отдыха после дневного сна не было никакого – только стойкое чувство, будто его долго били ногами. Все тело ломило, а в голове всплывали какие-то жуткие обрывки кошмара. Наконец, он отлепил себя от кровати. Стоп. Он же после возвращения всегда спал на узкой кушетке в кладовке. Каким образом он оказался в роскошной спальне на втором этаже? Он этого не помнил – видимо, усталость была настолько сильной, что он уже не отдавал себе отчет в своих действиях. Это открытие ему совсем не понравилось – с учетом быстро и хаотично развивающихся событий последнего времени, меньше всего он бы хотел перестать доверять самому себе. Как это иногда бывало на войне – вроде бы он все делает правильно, но все подернуто дымкой, страхом или яростью. «Надо будет по возможности связаться с Сессилией», – отметил он про себя.

Однако сейчас ему было не до того – нужно было разобраться с сообщением капитана. Оно было донельзя коротким и информативным: «У нас ЧП. Убийца разобрался с Крибом, ты можешь быть следующим. К тебе вылетели два лучших моих офицера, им можно доверять. Они сопроводят тебя в участок. Подробности при встрече».

Вот это поворот. Кевар ошарашено опустился на уголок кровати и невидящим взглядом уставился на свое отражение в огромном зеркале. Сквозь пелену мелькающих мыслей он разглядел всклокоченные кучерявые волосы (когда он стригся последний раз?), проседь на висках, темные мешки под глазами и глубокие морщины на лбу и возле уголков губ. Война оставляет свои отпечатки на всех, не щадит никого. А сейчас из-за сумасшедшего маньяка, потерявшего разум на войне, страдают невинные люди. Криб, может, и был тем еще засранцем, но его семья точно не провинилась перед Омбро. А она лишила будущего сразу многих людей всего лишь одним своим действием. Теперь, после посещения храма, Кевар хоть немного понимал мотивы убийцы, но никак не мог их принять. Возможно, что цели, которые преследовала Омбро Кашита на пару с Инисио, были самыми благородными и высокими. Может быть, даже жизненно необходимыми для загнивающего Королевства. Но те методы, которые выбрала Омбро-Фанатик, были за гранью системы ценностей Кевара. Вечный спор – можно ли пожертвовать одной невинной жизнью ради спасения сотен других – для себя Аргомантис решил уже давно, и не раз подтвердил во время войны. Любая неоправданная жертва – трагедия, а мир и так слишком мрачное место, чтобы увеличивать и без того бесконечно огромный уровень жестокости. В этом контексте Кевар всегда пытался оправдать для себя то, чем он по воле короля занимался на фронте – уничтожение миллионов наземных обитателей планет, и единственным аргументом для него была впитанная с детства вера в то, что наземные – не люди, а опасные твари.

Снизу из холла раздался стук и трели звонка (хоть кто-то из копов догадался нажать на кнопку, надо же). Кевар тряхнул головой, выходя из дремы, привычным жестом активизировал костюм и спустился к полицейским. Его встречали лейтенант Хира и девушка-детектив, тоже в звании лейтенанта, по фамилии Тарва. Без лишних разговоров, постоянно оглядываясь по сторонам, они проводили Кевара до полицейского космолета.

– Господин Аргомантис, это для вашей же безопасности, – с этими словами Хира фактически впихнул Кевара в узкое пространство отсека для перевозки задержанных преступников и захлопнул люк. Уже второй раз за два дня нервы молодого лорда проходили испытание клаустрофобией, и все происходящее становилось все менее терпимым. Стараясь сосредоточиться на медитации, Кевар откинул голову на мелко вибрирующую стенку машины и прикрыл глаза.

По прибытии в центральное управление его также быстро и тихо доставили в самую охраняемую часть здания – камеры для особо опасных преступников. Все это начинало напоминать Кевару какой-то жутковатый фарс – вчерашняя история с военными повторялась почти в том же виде, разве что его теперь не тащили, а он сам вышагивал по темным тюремным коридорам.

В камере его уже ждал капитан Теманов. Шлем был свернут, лицо осунулось, глаза запали – выглядел он неважно. Небольшое помещение наспех обставили более-менее приличной мебелью, да криво-косо повесили окно-экран, чтобы хоть как-то скрасить мрачность помещения, да и всей ситуации. Капитан кивнул полицейским и жестом отпустил их. Дверь за ними закрылась с тоскливым шелестом, оставляющим после себя чувство безысходности. Кевар предположил, что человек, разработавший эти двери для тюрьмы, был настоящим садистом.

– Джуджур, ты уверен, что это все – хорошая идея? Я же сказал, что вполне смогу постоять за себя…

– Да не сможешь ты, и вряд ли хоть кто-то сможет. Смотри, – капитан протянул Кевару портативный компьютер, – это запись нападения Омбро с моей налобной камеры. Видно плохо, но суть поймешь.

Кевар углубился в отснятый материал, опустившись на неудобный шатающийся стул.

– Бред какой, – был первый его комментарий после третьего просмотра, – полнейший бред. «Имитировать крушение корабля…», «его судьба не в его руках…» – что вообще творится в голове этой сумасшедшей?

– Бред – не бред, а ты, дружище, в реальной опасности. Пока мы не выясним всех подробностей, посидишь тут, под защитой. Как только выясним хоть что-то или поймем, что тебе ничего не грозит – сразу выпустим, не переживай. Я и сам не особо рад, что такой толковый помощник бездействует.

– Черт возьми! – в сердцах воскликнул Кевар и так сильно стукнул кулаком в гвидониевой перчатке по металлическому столу, что проломил в нем дыру; потом посидел пару минут, успокаиваясь, и продолжил, – Ладно, пусть будет по-твоему. Я пока воспользуюсь вашим гостеприимством и немного отдохну – что-то у меня все совсем плохо со сном, я уже не помню, где и как я засыпаю – ужас какой-то.

– Кевар, я, правда, не знаю, сколько времени пройдет, пока ты будешь здесь. Мы не можем рисковать.

– Но ты-то рискуешь.

– Я полицейский, это моя работа. А ты – гражданское лицо, тем более, потенциальная жертва. Сейчас мне нужно решить очень много оперативных моментов, а у тебя как раз будет возможность немного передохнуть. Через несколько часов я зайду к тебе, и мы обсудим наши недавние предположения в свете последних событий.

С этими словами капитан быстро вышел из комнаты, оставив Кевара в одиночестве. Сначала лорд хотел немного поразмышлять над происходящим, но организм распорядился иначе: мгновенно уснул прямо на стуле.