А есть тренеры, которые держат вожжи не так крепко. Их тренировки более разнообразны, они учитывают эмоциональное состояние спортсменов и не требуют педантичного выполнения всей программы. И это тоже дает эффект, поскольку даже самые трудолюбивые и мотивированные спортсмены – это все равно живые люди, а не роботы и тем более не ходячие банкоматы.
То есть я все это к чему. Не стоит выбирать какой-то способ изучения языка и долбить все время в одну и ту же точку. Постарайтесь сделать процесс разнообразным и получать удовольствие. Впереди большая работа, но на горизонте нет одной-единственной олимпийской медали на всех. Поэтому очень желательно не впихнуть в себя какой-то объем знаний и навыков, а впитать его. Мне кажется, выражение «грызть гранит науки» придумано для тупиц, зубрил и еще для тех, кого мы в детской шахматной секции называли «сапогами» – добросовестно учивших теорию, строго следовавших канонам игры, но напрочь лишенных божьей искры и не способных на самостоятельные творческие решения.
Этот самый гранит науки совершенно не надо грызть. Им надо просто лакомиться.
Короче, я попробовал свести воедино чуть ли не все известные мне методики запоминания иностранных слов, а вы постарайтесь выбрать ту, которая подходит именно вам. Лучше всего сделать это заранее, чтобы потом, когда начнется учеба, уже не тыкаться во все стороны, а точно знать, куда идти. Я перепробовал почти все из нижеперечисленного – одно отверг прямо с порога, другое принял на вооружение, а что-то даже и подогнал под себя.
Специально никак не стал группировать эти методы – одни, мол, лучше подойдут аудиалам, а другие – визуалам. Дело в том, что едва ли какой-то из методов окажется для вас единственно необходимым. А значит, нет ни малейшего смысла заранее загонять себя в какие-то определенные рамки. Мне кажется, читая обо всем вперемешку, вам будет проще сохранить свежесть восприятия и не зациклиться на чем-то одном.
При этом, какой бы вы метод ни выбрали, в любом случае очень рекомендуется разнообразить его применение. Вплоть до мелочей – если вы занимаетесь прослушиванием, делайте это в разных помещениях, а то и на улице. Если пишете – меняйте ручки и используйте разные цвета. Если говорите, то пытайтесь произносить слова и фразы на разные голоса, и, чем смешнее у вас получится, тем лучше запомнится.
Время от времени, знаете ли, вопреки расхожему анекдоту, даже кровати в борделе – и те стоит менять местами…
СУХОЙ ОСТАТОК
Нет людей с плохой памятью.
До начала изучения языка важно покопаться в себе и понять, какие из многочисленных методов запоминания иностранных слов вам наиболее подходят.
Какие бы методы вы ни выбрали, желательно сделать обучение максимально разнообразным и творческим.
ט
.
ГЛАВА 9
Ваша главная развилка
И вот – ловите целую охапку этих самых методов. Они все настолько разные, что едва ли найдётся хотя бы один человек, который не отыщет здесь что-то подходящее именно для себя. И не воспользуется находкой по полной программе.
А если вдруг найдётся, то мы, как говорится, вернём разницу.
Программа «Анки».
Ею пользуются очень многие, а среди тех, кто выделяет из ее многочисленных сестер именно эту программу, которую вы без проблем найдете в сети – педагоги, к чьему мнению я готов прислушаться. В ней действительно есть очень многое из того, что нужно – и возможность самому составить список слов, которые вы хотите запомнить, и проведение тренировок что в ту, что в другую сторону, и настройка частоты повторения, что бы в списке постепенно оставались только те слова, которые вы еще не запомнили, и куча других полезных опций.
Но мне эти «Анки» не зашли, и я легко готов признаться, что сам виноват. Дело в том, что я узнал о существовании этой программы как раз в тот момент, когда мы сели за парту ульпана. Вроде бы информация подоспела вовремя, но я, в силу своей природной технической тупости, не смог освоить эту программу слету. И, поскольку в голове и без «Анки» все кипело и бурлило, решил не заморачиваться. У тех, кто читает эту книгу до начала изучения языка, есть преимущество, и я вам в этом плане даже немного завидую – вы можете во всем разобраться заранее. И тогда, не исключено, и возьмете эту программу на вооружение.
Карточки и стикеры.
Это – можно сказать, «Анки» на минималках. Те же приемы, но только не в компьютере, а в интерьере вашей квартиры. Их тоже рисовало и продолжает рисовать для себя огромное количество людей. Вначале они развешивают по квартире карточки с названями соответствующих предметов, а потом и с любыми другими словами. Это подходит людям, в первую очередь, с хорошей зрительной памятью. Они не только запоминают сам текст, который размещен на каждой карточке, но еще и то, где она висела, какие буквы написаны чуть дрогнувшим почерком, и прочие сопутствующие детали.
Я карточки тоже не делал никогда – считаю, что мне это противопоказано сразу по нескольким причинам. Прежде всего, потому, что мои природные лень и неаккуратность сопоставимы разве что с тупостью, и сложно представить себе, какая сила смогла бы меня заставить аккуратно разрезать листы бумаги и наносить на них что-то красивым ровным почерком. Списав все вышеперечисленное еще и на плохое зрение, я легко договорился с собой, что ни с какими карточками, при всей их несомненной полезности, связываться не буду.
Диктофон.
Вот – еще одна очень распространенная рекомендация, которая лично мне тоже не особо по душе. Суть ее в том, чтобы самому записать на какое-то устройство слова и потом слушать их, можно даже и фоном, не концентрируясь на том, что идет в «эфире».
Может, кому и пригодится такой метод. Но я занимался самопрослушиванием на другом этапе обучения и совсем с другой целью – чтобы понять, как я звучу, и на основании этого скорректировать какие-то свои интонации. Впервые я этим занимался давным-давно, когда готовился дебютировать в эфире областного радио. Даже попросил у приятеля для этого магнитофон, потому что у самого не было. И чувство глубочайшего отвращения к услышанному, помнится, очень помогло. Я многое подправил в своей устной речи, и в программу даже стали время от времени позванивать девушки, которых совершенно не интересовали обсуждавшиеся в эфире узкоспортивные темы…
Примерно те же эмоции я испытал и сейчас, и это тоже пошло в плюс. По крайней мере, я понял, что не стоит даже пытаться произносить некоторые звуки, похоже, почти недоступные нашему речевому аппарату. Лучше просто говорить с русским акцентом, чем пытаться копировать правильный иврит. Получается не более чем пародия, причем далеко не самая удачная.
Да и вообще, уж если пускать кого-то фоном, то явно не себя – неужели нельзя найти более достойную кандидатуру на приятное и полезное прослушивание? Я нашел радиостанцию с минимумом музыки, и вот это, кажется, было полезно. Даже несмотря на то, что мозги у меня устроены для такой деятельности не лучшим образом – никакой фон они воспринимать не в состоянии. Дело в том, что я без труда могу на чем-то полностью сконцентрироваться, но от всего остального при этом тоже отключаюсь не менее кардинально. Поэтому Юлий Цезарь и любая женщина, способная одновременно делать восемь дел – идеал для меня совершенно недостижимый, а включение радио только для того, чтобы оно звучало фоном – процесс не слишком-то познавательный.
Зато, когда я его именно что слушал, многие новые слова выхватывать из эфира удавалось. И, благодаря тому, что они звучали в контексте, запоминались действительно легко. К тому же иврит – язык с очень четкой артикуляцией, он в этом отношении гораздо ближе к всегда артистичному итальянскому, чем к порой откровенно жвачечному английскому. Многие новые для меня слова звучали в эфире настолько отчетливо, что потом их без труда можно было найти в словаре.
Мнемотехника.
Еще один очень популярный способ, и те, кто за него агитируют, утверждают, что ничего другого людям не нужно вообще, и благодаря ей можно запоминать какое-то безумное число слов. Читал разное – от пятидесяти слов в час до ста в сутки. Примерно так мы шутим над хвастунами в спорте: «первый в мире, второй в Европе».
По мне, метод, действительно, рабочий, но сводить все к нему, как настаивают маркетологи, устраивающие семинары и тренинги – это все равно, что заставлять дурака молиться богу. Надеюсь, продолжение поговорки все помнят. Принцип мнемотехники – находить образ или ассоциацию, соответствующую каждуму слову, и запоминать именно ее. Примерно как в рассказе Карла Чапека, когда единственным свидетелем дорожного происшествия оказался поэт. Он поначалу выглядит слегка сумасшедшим, но потом выясняется, что в каждой безумной строке родившегося в ту драматическую минуту стихотворения скрыта одна из цифр номера машины, из-за которой и случилась авария. Также заодно выяснились и другие подробности происшествия. Рассказ так и называется – «Поэт», очень рекомендую для дальнейшего погружения в тему. Написан был, между прочим, в 1928 году, за двадцать лет до создания Государства Израиль…
Если у кого-то это получится – столь же быстро и легко генерировать образы, а потом вовремя извлекать их из памяти – таким уникумам, кроме мнемотехники, и правда, ничего другое уже не понадобится. Но, как по мне, этот метод тогда и хорош, когда образ или ассоциация рождается сама собой и не надо ничего вымучивать и выдавливать из себя. Или когда все остальное уже не помогает – вот тогда действительно надо напрячься и что-то придумать. Но если зацикливаться только на этом, то в голове появляется слишком много лишнего. Ведь впитать в себя информацию, какой образ соответствует данному слову, может быть столь же непросто, как и запомнить само это слово.
Хотя… может быть, мне просто не хватает воображения.
Но и тупая зубрежка тоже вызывает у меня активное неприятие. Поэтому какие-то вещи я никогда не запомню, пока не избавлю себя от этого увлекательного занятия и не включу логику. Обычно это касается либо антонимов, либо слов с похожим звучанием. То есть саму эту пару ивритских слов я запомню легко, но, что из них чему соответствует на русском, усвою только после того, как найду для себя какую-то аналогию. Вот, например: я без малейших усилий запомнил, что митрия и питрия – это гриб и зонт. Но что из них – что, особенно с учетом того, что и предметы эти можно считать похожими? Если бы я не оттолкнулся от того, что русские буквы П и Г имеют некоторое сходство, а рукописная английская m – это фактически положенная на бок русская З, мучился бы до сих пор. Зато теперь усвоил. Митрия – зонт, питрия – гриб, что может быть проще?
Или другой пример. В иврите безударные гласные обязательно надо проговаривать четко – здесь не канает то, к чему мы привыкли с детства: кАрова или сАбака. Потому что, во-первых, носители языка зачастую просто не понимают таких вольностей, а еще – слово с другой безударной гласной вполне может существовать, и у него будет абсолютно иное значение. Вот – два слова, которые в русском языке звучали бы совершенно одинаково: хазе и хозе, с ударением на последний слог. Но только одно из них – договор, а другое – грудь. Как запомнить? Я придумал аналогию, и сразу же все встало на свои места: там, где есть сплошные буквы «О» в русском языке, пусть до кучи будет еще одна и в иврите. Мне не жалко.
А вот Лена эти две запутанные ситуации разрулила по-своему. Гриб – это именно ПИТрия, потому что он ПИТательный. А именно хозе является договором, потому что мы его заключили с хозяином квартиры. Думаю, каждый из вас легко придумает для этих случаев свой способ. А заодно и для всех остальных.
Вообще, замечу в скобках, слова лучше всего запоминать именно парами – так тратится ровно в два раза меньше усилий. Особенно – слова с противоположными значениями. Если эта мысль правильная, то остается только удивляться, почему в нашем ульпане такой метод не использовался вообще.
Придумывать ассоциации для лучшего запоминания мне удается гораздо лучше, чем создавать какие-то образы. Но иногда удавалось, причем без всякого напряжения, пользоваться и этим приемом. Например, во время изучения алфавита. Многие ивритские буквы, в отличие от слов, благодаря такому подходу действительно стали оживать. И, как только это произошло, враждебный забор мало отличимых друг от друга закорючек стал наполняться логикой и смыслом. Хотя чувство беспросветной грусти, которое я испытал в тот момент, когда впервые увидел все это на экране своего компьютера, несколько минут было довольно сильным, скрывать не буду.
Приведу только пару примеров, как это работало. Вот, например, ל – так выглядит буква Ламед, дающая звук Л. Л – это любовь, любовь – это молния, на которую ламед как раз и похож. Кажется, первой буквой, которую я выучил, был именно он. Кстати, я не видел и не вижу смысла запоминать буквы в алфавитном порядке, как это рекомендуется в книжках и как потом к этому подходили в ульпане.
Вот просто смотрел на них, и все – какую букву запоминал, ту из общего списка и вычеркивал. Я и до сих пор, если честно, порядок букв ивритского алфавита помню нетвердо – в отличие от их расположения на клавиатуре. И не вижу нкакого смысла бороться с этим несомненным пробелом в знаниях.
Впрочем, продолжим наш краткий практикум по мнемотехнике при изучении ивритского алфавита. Буква Самех, дающая звук С, не зря в точности такая же, как обычный нолик. Не скрою, было весьма приятно осознать, что таким способом евреи еще с незапамятных времен выражали свое отношение к московскому «Спартаку». Представьте только, как издевательски выглядела бы эмблема популярного клуба в правильном начертании: краснобелый ромбик, а в серединке – ноль, да и тот перечеркнут.
И еще один пример, самый любимый. Вот, присмотритесь: ה. Это – буква Хэй. По-моему она очень напоминает человека, который склонился над унитазом в тот момент, когда его тошнит. Что он произносит в этот весьма неловкий момент? Да конечно же, не что иное, как название одной из самых распространенных букв ивритского алфавита.
Запоминалки.
Вот – еще один метод, который мне очень нравится именно в силу того, что можно пользоваться им ненапряжно. Суть его заклчается в том, чтобы либо придумать для слова, которое надо запомнить, какую-то веселую рифму на любом языке, либо включить его в ритмичную фразу на том языке, который учим. Злоупотреблять этим не надо, но, если будет получаться, многое осядет в памяти всерьез и надолго.
Могу привести пример из тех времен, когда я учил английский. В нашем незабываемом интенсиве была фраза, замечательная в своей бессмысленности, которую потом мы как только ни обыгрывали. Звучала она так: «When the lift is out of order, it is not convinient». Но положите ее на самый торжественный, пафосный и бравурный мотив, и вы не забудете ее никогда. Я не использовал ее вообще ни разу в жизни, но уверен на все сто: если когда-нибудь ко мне придет старина Альцгеймер, он заберет эту фразу из моего слабеющего мозга едва ли не в последнюю очередь. Где-то вместе с детской футбольной кричалкой «Прилетели к нам грачи, пидарасы – москвичи» и списком членов брежневского Политбюро, который в неизменном виде чуть ли не ежедневно звучал в программе «Время». И еще, вот этим перечнем химических элементов – калий-кальций-натрий-магний, алюминий-цинк-железо, никель-олово-свинец. Хотя я уже давным-давно не имею ни малейшего представления, с какой стати они должны находиться в моей памяти именно в этой почти песенной последовательности.
Точно такие же процессы, запущенные в годы английского интенсива, теперь текут в моей голове и во время изучения иврита. В ульпане нас на это не ориентировали, но мозг делал свою работу без понуканий – нередко слова сами собой складывались в ритмичные фразы, которые было легко запомнить. А когда этого не случалось, на помощь приходили русские рифмы. Причем, чем более нелепыми и даже нецензурными они оказывались, тем лучше все это запоминалось. Впрочем, я все же ограничусь нейтральным и где-то даже безобидным примером. «Еладим, еладим, ТельАвив непобедим». И вот только попробуйте сказать мне после услышанного, что вы еще не запомнили, как на иврите звучит слово «дети».
Думаю, такого любой напридумает без труда. Это – верный путь не только к простому лингвистическому счастью и ученическому прогрессу, но и к хорошему настроению. А ведь они и должны идти рядом. Это битва при Калке была из-под палки, но у нас – никакое не сражение, и поэтому любое насилие над собой желательно минимизировать.
Карта памяти.
Мне кажется, эти несколько абзацев – просто для общего развития. Но, раз уж такой метод существует, и кто-то им пользуется, есть смысл упомянуть и о нем. Идея в том, чтобы группировать слова по темам в несколько своеобразном виде. В центре листа советуют написать самое общее слово, а затем, рисуя стрелочки наружу и размещая слова на все новых и новых орбитах, обогащать свою лексику по этому направлению.
Может, кому-то это и пригодится, но я себя в роли художнкка-оформителя не представляю. Во-первых, вообще очень сомневаюсь, что на выходе может получиться что-то удобоваримое даже у самых талантливых. А, кроме того, у меня точно не получится совмещать эти два процесса, имеющих мало общего друг с другом – запоминание и оформление.
Хотя, может, именно в этом и заключается потаенная идея этого метода. Я с детства привык концентрироваться только на чем-то одном и считал этот подход единственно верным. А сейчас, как недавно узнал, психологи наоборот рекомендуют совмещать процесс обучения с какими-то второстепенными занятиями. Когда мы с дочкой занимались ее домашними заданиями, то у нас было железное правило: в это время мы не отвлекаемся ни на что другое, даже на жвачку. Теперь выясняется, что, возможно, я был неправ. Что ж, если Катя напишет когда-нибудь гневную книжку о том, как я мешал ей приобщаться к знаниям, не обижусь. Нет ровным счетом ничего удивительного и тем более страшного, если у каждого поколения появляются свои представления о том, что такое хорошо и кто подставил кролика Роджера.
Группировка по грамматическим признакам и запоминание однокоренных слов.
Везде пишут, что это – разные методы, и конечно, так и есть. Но я их поставил рядом потому, что у них – одна основа: они ориентированы на понимание структуры языка, и их использование дает возможность впитывать новые слова, а не зазубривать их.
Если бы я составлял учебные тексты, я бы непременно сделал так, чтобы они не просто были посвящены какой-то определенной теме, но и постарался напихать в каждый из них как можно больше слов, составленных по одному и тому же принципу. Если говорить о тексте на русском языке, то – существительных с суффиксами «ость» или «ство», например. Или какие-нибудь возвратные глаголы. Знаю по себе: в куче такие слова запоминаются значительно лучше, чем по отдельности. Скажу даже больше: если текст будет подчеркнуто бредовым, но наполненным именно такой лексикой, это тоже зайдет на ура. Потому что, помимо всего прочего, даст ощущение ритма языка и принципов его словообразования, о чем я уже говорил пару глав назад.
Подобных ивритских текстов мне, к сожалению, не попадалось. Но все равно почти каждое новое слово мозг как-то сам отправляет туда, где уже находятся его родственники. Причем эти тесные семейные узы могут формироваться сразу по двум направлениям – среди однокоренных слов, а также слов, у которых одинаковая структура.
Как по мне, такой метод работает лучше, чем карта памяти, о которой я упомянул раньше. Даже если группировать слова по темам не с помощью кружочков и стрелочек, а просто выписывая их в столбик на отдельных странцах (так, насколько знаю, делают многие), они все равно будут запоминаться хуже. Потому что, кро ме общей темы, их не будет роднить ровным счетом ничего. Эти слова будут друг другу как седьмая вода на киселе – такой себе сигнал для мозга, что он должен встретить и приютить их всех, как пол агается.
Если кому-то покажется, что речь идет сейчас о слишком замудреных вещах, попробуйте, как я и говорил раньше, сначала пощупать их на русском. Можете не сомневаться: очень скоро вы ощутите, насколько легко запоминать иностранные слова, используя этот способ.
Он, конечно, не для начального этапа обучения, потому что для его применения нужны дополнительные знания. Но, когда вы до него дозреете, сразу почувствуете, насколько быстро и легко запоминаются слова. Ведь они больше не будут представлять из себя просто хаотичный набор букв и звуков, который еще попробуй усвой. Знаете же, как бывает: вот встречаешь совершенно чужого человека, и через пять минут возникает ощущение, что вы знакомы тысячу лет. Точно так же и здесь – новые слова будут приходить к вам как старые добрые друзья, с которыми вы просто давно не виделись. Многократное повторение.
Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что говорят многие не самые передовые тренеры своим не самым талантливым подопечным: «Если дрессировщик может научить медведя зажигать спички, то и я вас научу чему угодно». И, как правило, после такой преамбулы начинается скучнейшая тренировка, когда люди до одури делают одно и то же. Но, поскольку они потом кого-то даже обыгрывают, можно считать, что и такой подход имеет право на существование.
Применительно к изучению иностранных языков он за ключ ается в том, что надо много-много раз подряд написать и про гово рить одно и то же слово. В принципе, конечно, повторенье – мать ученья, и без него не обойтись, но, как по мне, не в такой же фор ме! Впрочем, если вы привыкли к муштре, и это вас уже не напрягает, то можете и продолжить. Как говорится, если у вас на гражданке так хорошо, то что же вы там тогда строем не ходите?
«Гармошка».
Этот метод чуть повеселее предыдущего, но основан на том же самом. Берете лист бумаги и в столбик выписываете слова на русском языке, а напротив каждого размещаете перевод. Потом загибаете первый столбик, чтобы его не было видно, и переводите слова на русский. И так далее – пока не кончится бумага, паста в ручке или ваше терпение. Вроде, простенько, но и со вкусом. Главное – перевод одновременно идет и в ту и в другую сторону, и попутно запоминается, как эти слова пишутся.
И теперь – немного именно об этом – как запоминать не только звучание слова, но и его написание. Прямо сейчас, работая над этой главой, обнаружил такую рекомендацию: писать слова наоборот – сначала последнюю букву, потом предпоследнюю и так далее. Не могу себе представить, как это работает и чем может помочь. Но, раз люди рекомендуют, как говорится, оставлю это здесь.
Я-то всегда учил написание слов по-другому. Во-первых, конечно, старался понимать правила и закономерности и запоминать исключения. Но это помогало не всегда, и тогда на выручку приходило испытанное – просто представлял себе написание иностранного слова русскими буквами. И это действовало практически безотказно. Унфортунателу и все тут – по-другому написание слова unfortunately я бы не запомнил никогда, ведь оно звучит совершенно по-другому.
Прекрасно помню, как Людмила Анатольевна говорила о том, что ее буквально вымораживает, когда люди поступают подобным образом, и просила хотя бы при ней так не выражаться. Но, каким бы она ни была прекрасным педагогом, мои благодарность и упрямство оказались вполне сопоставимыми. Ведь это же у меня работает, вот честное слово. При всей антинаучности и неэстетичности, которые даже оспаривать не собираюсь.
Более того. Поначалу мне никак не удавалось запомнить, как пишутся даже самые простые ивритские слова. И дело пошло на лад только после того, как я научился запоминать ивритские слова при помощи русских букв. Это, кстати говоря, было не так просто, потому что у двух алфавитов существует не так много прямых соответствий между буквами. Но зато сейчас количество грамматических ошибок, которое я допускаю при письме, меня не расстраивает. Хотя я и стараюсь относиться к себе весьма самокритично.
Отсюда вытекает одна очень простая мысль. Во время изучения инстранного языка вы смело можете экспериментировать, придумывать что-то свое. Если это подходит именно вам, нет никакого смысла оглядываться на то, что думает по этому поводу мировая педагогика. По части ценности рекомендаций она зачастую находится где-то рядом с медициной, где два светила запросто могут с одинаковым запалом утверждать абсолютно противоположные вещи. И еще при этом заботливо напоминать нам о вреде самолечения.
СУХОЙ ОСТАТОК
Методы и способы запоминания иностранных слов и их написания:
– компьютерные программы – «Анки» и другие;
– карточки и стикеры;
– диктофон;
– мнемотехника;
– карты памяти;
– запоминалки;
– группировка по грамматическим признакам и запоминание однокоренных слов;
– многократное повторение;
– гармошка;
– запоминание при помощи букв русского алфавита;
– любой другой способ, который вы придумаете сами и который вам понравится.
ГЛАВА 10
Слушайте!
И не говорите, что не можете
Изучение иностранного языка, в конечном счете, сводится к четырем вещам: к умению генерировать и понимать устную и письменную речь. Мы учимся писать, читать, говорить и слушать. И очень желательно, чтобы в этом многоборье у нас не было слабых мест.
В иврите, по сравнению с европейскими языками, значительно более сложное чтение. Например, если вы потратите пару дней (а применительно к некоторым языкам хватит и пары часов) на изучение правил, то сразу же после этого вы сможете прочитать любой текст, даже и не понимая его содержание. Пусть через пень-колоду, с неправильными ударениями и интонациями, но – прочитаете. В иврите это нереально – так вот хитро он устроен: утром понимание текста – вечером чтение. Или, как говорил классик, наоборот. Но, в любом случае, произнести правильно незнакомые слова чаще всего не смогут даже те, для кого этот язык является родным. А иногда, как ни странно – хотя бы просто понять, к какой части речи они относятся.
Например, у нашего любимого Арика Айнштайна есть песня, составленная сплошь из имен известных футболистов всех стран и всех эпох. Я нашел ее текст, и попросил прочитать знакомых израильтян, далеких от этой игры. И у них ничего не получилось. Да что далеко ходить, если мое простенькое имя – Арнольд – написанное ивритскими буквами, может превратиться во что угодно, вплоть до скандинавского Арнвалд.
Короче говоря, париться по поводу сложностей с чтением на иврите не стоит вообще, да и Гугель всегда под рукой. Проблемы с собственной устной и письменной речью – это дело рук самих утоп… извините, обучающихся. И тут, в конечном счете, все зависит от них.