Read the book: «Почти любовь», page 4

– Интересно, – я слышал, как карандаш Ильи скользил по бумаге, – дальше.

– Как-то зимой ребята отняли у неё портфель и, словно мяч, кидали его друг другу. Кристина бегала от одного к другому. Весь коридор смеялся. Когда я хотел вмешаться и остановить это безобразие, портфель упал. Она нагнулась, чтобы его поднять. Серая кофта, которая была на ней, слегка поднялась, и я заметил синяки на её спине. Кристина, заливаясь слезами, под громкий смех коридора, кинулась к выходу. Я побежал за ней. Остановил её. С большим трудом успокоил и пообещал, что отныне никто её не будет обижать. Я не стал её расспрашивать про синяки на спине. Она бы мне тогда все равно не рассказала.

Карандаш Ильи продолжал скользить по бумаге.

– Я стал её защитником. Никто с тех пор не смел её обижать или насмехаться над ней. А те, кто пытались это сделать, имели дело с моим кулаком. Время шло. Мы с ней сдружились. Я стал замечать, что синяки стали появляться и на руках. Однажды я решился и спросил о них. Кристина не хотела мне рассказывать, долго сопротивлялась, но все же рассказала. Оказалось, что её приемный отец, когда напивался, бил жену и приемную дочь. Меня охватила злость, но что я мог тогда сделать? Кристина говорила, что это происходит редко, просто синяки долго заживают. Я продолжал защищать её от сверстников и попутно думал, как её уберечь от побоев отца. Потом так случилось, что я слег с большой температурой и дней десять не ходил в школу. За это время я понял, что сильно скучаю по ней. Возможно, именно тогда я осознал, что влюблен. Мне хотелось признаться в этом Кристине.

Я замолчал. Мне с трудом удавалось сдерживать себя.

– И что было дальше? – тихо спросил Илья.

– Когда я вернулся в школу, то узнал, что Кристина умерла. Ребята, воспользовавшись моим отсутствием, загнобили её. Как выяснилось потом, чтобы не терпеть хамства одноклассников, Кристина решила не ходить в школу. Она осталась дома именно в тот день, когда её приемный отец был сильно пьян. Он, как всегда, принялся бить свою жену, а когда девочка решила помочь приемной матери, этот ублюдок, не рассчитав своих сил, ударил и её. Ударил так, что Кристина отлетев, стукнулась головой. Насмерть.

ГЛАВА 5

В кабинете стало тихо. Голос Ильи прозвучал, словно гром:

– Не сдерживай себя.

И я заплакал. Плакал, и говорил сквозь слезы:

– Это я виноват в её смерти. Если бы я тогда не заболел, она бы не осталась дома. Я не сдержал своего обещания. Я не защитил её.

– Ты не виноват, Василий.

– Виноват! – кричал я. – Мне надо было ходить в школу несмотря на болезнь.

– Тогда это было не в твоих руках.

– Я виноват в её смерти! – крикнул я и вскочил.

Илья быстро оказался рядом. Он потряс меня за плечи и повторил:

– Ты не виноват! Успокойся, – после чего обнял. – Плачь. Выпусти все, что ты столько лет держал взаперти.

Когда я более-менее успокоился, Илья включил свет, взял в руки блокнот, попросил меня сесть и выслушать его.

– Во-первых, – начал он, занимая свое место, – ты абсолютно не виноват в смерти Кристины. Ты поступил благородно в отличии от других детей в классе. Возможно, по началу ты держал нейтралитет, но ведь потом ты обеспечил защиту девочки.

Илья что-то обвел карандашом и продолжил:

– Во-вторых, ты не виноват также и в том, что заболел. С другой стороны, смотри, если бы не твоя болезнь – ты бы ещё долго не понимал, насколько Кристина тебе дорога. В-третьих, в том, что с ней произошло, виноваты отец и мать, которая позволяла мужу поднимать руки на себя и на дочь, – Илья положил блокнот на стол. – Сейчас мы с тобой попытаемся переписать программу в твоем мозгу, которая из-за прошлого опыта не дает тебе строить отношения в настоящем. Мои методы немножко отличаются от методов моих коллег, но, как показывает практика, мой подход к делу работает и ещё не давал осечку. Закрой глаза.

Я сделал, как попросил Илья.

– Представь, что перед тобой океан. Ты стоишь на горячем песке в двух шагах от воды и полной грудью вдыхаешь свежий воздух. Теплый океан пытается лизнуть кончики твоих ног. Представил?

– Да, – ответил я, делая глубокий вдох.

– У тебя есть задача и необычная способность. Задача состоит в том, что тебе нужно нырнуть в воду и со дна океана достать необыкновенный жемчуг. А способность твоя заключается в том, что ты можешь дышать под водой. Представил?

– Да.

– Теперь ты идешь навстречу океану, не сопротивляясь его объятьям. Теплая вода радостно обволакивает твои ноги, вот она щекочет живот и спину, её жидкие теплые руки перекинулись на твои плечи, а затем и на голову. Ты под водой. Океан синий, но прозрачный. Тебе нужно отплыть как можно дальше от берега. Отплыл?

– Да. Люблю плавать.

– Отлично, теперь ныряй все глубже и глубже, пока не достигнешь дна океана. Глубина не сопротивляется тебе и не пытается вытолкнуть своим давлением, а наоборот притягивает тебя. Ты видишь дно?

– Да.

– Видишь, сколько ракушек на дне океана?

– А должен?

– Да. Представил? Они должны быть разного цвета и размера.

– Да. Вижу.

– Найди ту ракушку, цвет которой символизирует воспоминания о Кристине.

Я напрягся. Стал вглядываться повнимательней. Кристина, несмотря ни на что, была сильным человеком, но в тоже время и несчастной.

– Фиолетово-серая ракушка, – произнес я.

– Отлично, – сказал Илья. – Бери её. Избавься от ракушек. Тебе нужен только жемчуг, что внутри.

– Сделано.

– Удивись! Тебе досталась необычная жемчужина. Она в форме латинской буквы «Y». Представил?

– Да.

– Теперь можешь всплыть и открыть глаза.

Я сделал, как велел Илья.

– Смотри, – сказал он, показывая мне блокнот, на котором была начерчена та самая латинская буква. – Ракушки, от которых ты избавился, – это воспоминания, которые все это время причиняли тебе боль. Воспоминания, из-за которых ты себя винил. На основе этих воспоминаний твоё подсознание решило защищать тебя от боли в будущем. Теперь те воспоминания остались на дне океана. С собой ты вытащил только жемчуг, способный мотивировать тебя и питать своей энергией.

– Каким образом? – вопросительно поднял я брови.

– Смотри, – Илья закрыл нижнюю часть буквы. Теперь вместо буквы «Y» получилась буква «V», – этот знак символизирует твое благородство.

– Каким образом? – не понимал я.

Илья карандашом показал на левую часть рисунка и прокомментировал:

– Эта часть говорит о том, каким ты оказался милосердным, что не прошел мимо мертвого кота, а похоронил его…

– Любой на моем месте поступил бы так же, – не согласился я. – Если бы это был не мой кот, то я прошел бы мимо.

– Возможно, но есть и такие, которые не стали бы этого делать, даже если бы знали, что это их кот. Поверь мне, в моей практике встречались случаи, когда люди отказывались на прощание целовать умерших родителей, лежащих в гробу. Под осуждающими взглядами они все-таки делали это, а потом теряли покой и чуть ли не сходили с ума. Есть люди, которые ни за что не станут трогать труп. Ты же не просто поднял тельце кота и убрал в сторонку, но еще и похоронил. Ты в тот день не привязанность похоронил, а проявил милосердие и заботу.

Я промолчал. Действительно свой поступок с такой позиции я никогда не рассматривал. Илья показал на правую часть рисунка.

– Эта часть будет тебе напоминать о том, как ты боролся с несправедливостью и защитил слабого человека. О том, как тебе удалось подарить Кристине спокойствие и веру в то, что теперь у неё есть не только защитник, но и друг. Только так ты должен смотреть на эту ситуацию. Сколько мальчиков было в вашем классе?

– Пятнадцать, – ответил я.

– Среди пятнадцати мальчишек ты единственный проявил храбрость противостоять несправедливости.

Илья направил карандаш на нижнюю часть картинки.

– Догадаешься, что означает третья часть буквы?

Я попытался угадать, но у меня не получилось.

– Нет, не знаю, – ответил я.

– Она говорит о том, что ты прислушиваешься к своей совести.

– То есть?

– Ты делаешь пожертвования.

– И что? – не улавливал я связь.

– Ты винил себя за смерть Кристины. Хотя ты абсолютно в этом не виноват. Однако совесть не давала тебе покоя. И тогда подсознание подсказало выход из ситуации, дабы вернуть тебе спокойствие. Ты стал делать пожертвование в детские дома.

Я нахмурился, пытаясь понять к чему ведет Илья. Когда я это понял, теплая волна нежности накрыла мое тело. Нежности к Кристине.

– Кристина была из детского дома, – сказал я.

– Ага, – кивнул Илья. – Тебе не удалось уберечь Кристину, в чем нет твоей вины, но теперь ты по мере возможности помогаешь другим сиротам.

Илья оторвал листок блокнота с латинской нарисованной буквой и передал мне.