Read the book: «Это я удачно попала!»

Глава 1

Зовут меня Нежинская Елизавета Михайловна, сорок пять лет, вдова уже как лет двадцать, детей нет. После мужа были еще отношения, но до семьи дело не дошло. По образованию я бухгалтер, им и работаю. Наша компания занимается продажей автомобильных покрышек, а на мне – отчётности, дебет и кредит. Сегодня мы отгружаем крупную партию покрышек в автосалон, а значит, я еду с водителем, чтобы подписать документы. Обычно этим занимается сам водитель, тут ничего сложного нет: проверили количество товара, груз сдал, груз принял, подписи. Но при такой крупной поставке я должна присутствовать лично. К тому же, необходимо подписать допсоглашение о переводе денег за заказ на счёт нашей организации. Словом, такое дело водителю не доверишь.

К бизнес-центру, на первом этаже которого находился и автосалон, мы подъехали в половине первого. Я оставила Игоря – нашего водителя – разгружать товар, а сама поднялась в лифте на восьмой этаж, где был офис этой фирмы. Конечно, это довольно неудобно, что склад и офис находятся так далеко друг от друга. Придётся ждать, пока кладовщик и водитель посчитают покрышки, потом отзвонятся наверх – и тогда мы подпишем бумаги.

В здании бизнес-центра было десять этажей, на каждом по сотне офисов, мне нужен был восемьсот одиннадцатый. Вышла я из лифта на восьмом этаже и поняла, что надо было воспользоваться лифтом с другой стороны здания, так как я оказалась в самом конце коридора, у офиса номер восемьсот девяносто девять. Длинный узкий коридор не шёл прямо, он петлял, раздваивался и снова сходился, а я всё никак не могла найти нужный офис. Проходя мимо офиса 843, я заметила, что дверь в него приоткрыта. Решила зайти и спросить дорогу, а то я так долго блуждать буду. Заглянув в офис, увидела небольшую прихожую и стол ресепшиониста, за которым никого не было. Зато за ресепшеном была следующая дверь, и я заглянула в неё. Да так и замерла.

Прямо посреди пустого кабинета возникло яркое голубоватое свечение, которое всё расширялось, расширялось и, достигнув высоты примерно в человеческий рост, остановилось. И вдруг из этого свечения начали выходить люди. Мужчины в деловых костюмах. Я помотала головой, пытаясь прийти в себя. Что это ещё за глюки посреди рабочего дня? А в состоянии ли я сейчас подписывать документы, или лучше перенести это на другой день?

Внезапно, один из мужчин поднял голову и взглянул мне прямо в глаза. Я охнула от неожиданности и отпрянула, когда он целенаправленно рванул ко мне. Убежать я не успела, да и ноги не слушались. Мужчина ухватил меня за руку, бросив: «Стой так, разберёмся». Затем выглянул в прихожую и, не заметив ресепшиониста, выругался.

– Олимпия! – рявкнул он так, что я аж подпрыгнула. В течение минуты ничего не происходило, потом из коридора величественно вплыла шикарная блондинка с пятым размером груди и осиной талией.

– Звали, Алексей Иванович? – томно осведомилась она, едва бросив взгляд на меня.

– Ты почему оставила пост? – грозно поинтересовался Алексей Иванович, не выпуская моей руки. – В кабинет проникли посторонние.

– Мне надо было в туалет, – пожала плечами блондинка и, как ни в чем не бывало, уселась за свое рабочее место.

Алексей Иванович зарычал и втянул меня обратно в кабинет. Никакого сияния там не было и в помине, как и остальных мужчин – должно быть, разошлись по кабинетам – вон, сколько тут дверей. На этом моменте я опомнилась и дрожащим голосом пролепетала:

– Я, пожалуй, пойду? Я просто заглянула, спросить дорогу – тут такая сложная система нумерации офисов…

– Пойдёшь? – сверкнул на меня глазами Алексей Иванович. И мне вдруг подумалось, что его глаза какие-то странные, нечеловеческие, хотя что именно в них странного, я, пожалуй, сходу сказать не могла. – Не думаю.

– Ч-что? – переспросила я, ощущая приближающуюся панику.

– Ты кое-что видела, чего не должна была.

– Я ничего не видела! – крикнула я, пытаясь вырваться из его хватки. – Клянусь! У меня просто голова закружилась, вот и возникли перед глазами цветные пятна.

Я и правда так думала: это единственное объяснение, которое я смогла придумать происходящему.

– Вот и опять, – вымолвила я, глядя на вновь разгорающееся сияние.

Из него вышли двоё мужчин: один совсем молодой, другой постарше, и оба удивлённо уставились на меня.

– Алексей, что это значит? – нахмурившись, спросил тот, что постарше.

– Олимпии надо было в туалет, – проскрежетал зубами мой пленитель.

– Чертова девка! – выругался его собеседник. – Дождётся, что уволю!

– Отец, а с ней чего делать? – показал на меня пальцем тот, что помоложе.

– С ней? В расход. Нам свидетели не нужны.

Что? В какой расход? Я не хочу. Я буду кричать!

Но не успела я и рта раскрыть, как вмешался Алексей Иванович:

– Подожди, брат, я разберусь.

С этими словами он повернулся ко мне и спросил:

– Жить хочешь?

Я активно закивала головой, испуганно, но с надеждой, глядя на мужчину.

– А помолодеть?

Я глупо уставилась на него. Чего? Помолодеть? Ну, а кто же не хочет? Я, конечно, за внешностью слежу, но никакая косметика годы не скроет. Только к чему такой странный вопрос? Непонятно, но, на всякий, осторожно кивнула.

– Тогда выбирай: либо ты навсегда исчезнешь, да так, что даже праха твоего не останется, либо сейчас отправляешься порталом в наш мир, и при этом еще сбросишь пару десятков лет. Твой ответ?

– А можно мне просто домой? – робко спросила я. – Я никому ничего не скажу.

– Нельзя, – покачал головой Алексей, – люди слабы. Ты можешь проболтаться, когда напьёшься или когда влюбишься, или под пытками. Не вариант.

– Т-тогда второе.

– Отлично! – усмехнулся Алексей и сильно толкнул меня в спину. Я полетела головой прямо в еще не угасшее свечение.

Глава 2

Я падала. Наверное… Или летела. Сложно было сказать, поскольку вокруг не было никаких ориентиров: ни земли, ни стен, ни неба над головой – просто молочного цвета дымка со всех сторон. И я в ней – лишенная опоры и ориентиров в пространстве. Наверное, так себя чувствовала Алиса, провалившись в кроличью нору.

Сколько это продолжалось – сложно сказать, но в какой-то момент я почувствовала давящую тяжесть и столкновение с поверхностью, выбившее из меня дух. Я лежала на спине и глядела в прекрасное голубое небо, в котором медленно плыли редкие облака. Что это такое со мной было? Я глубоко вдохнула воздух и почувствовала запах летнего луга – запах трав и цветов. Где я?

Не вставая, повернула голову направо и чихнула, так как нос пощекотала травинка. Чих вышел звонкий и какой-то тоненький. Что же, попробовать, что ли, встать и осмотреться? А то так я, кроме неба и травы, ничего не вижу. Думать о том, что со мной произошло, я пока не хотела – психика на полную включила защитную реакцию. Сейчас вот встану, осмотрюсь, а там уже и решу, что к чему, и что я по этому поводу думаю.

Попыталась подняться, но не вышло: такое ощущение, что меня спеленали какими-то тряпками по рукам и ногам. Опустив голову вниз, я заметила, что действительно лежу, замотанная в ткань, по цвету напоминающую мой пиджак. Я отчаянно задергалась, стараясь освободиться, и чувствуя, как меня накрывает паника. Пришлось собраться, сделать несколько глубоких вдохов – и уже спокойно вновь оглядеть себя и попробовать понять, как выпутаться – и из ткани, и из ситуации.

Присмотревшись к материалу, в который я была завернута, выяснила, что он и по составу совсем как мой пиджак. И вообще – это и есть мой пиджак, только неожиданно увеличившийся в размере. А там, ниже, лежит моя юбка – тоже огромная. Ноги же, судя по ощущениям, запутались в ставших большими капроновых колготках. Получается, никто меня не связывал, я просто запуталась в собственной одежде, которая почему-то вдруг стала мне велика. Размеров на десять, если не больше. Поняв, что именно со мной произошло, я резко успокоилась и принялась методично выпутываться из одежды. Наконец, мне это удалось, и теперь я стояла на вершине цветущего холма – голая, плоская и… маленькая!

Не в смысле – невысокого роста, а реально маленькая! Если не ошибаюсь, я сейчас выгляжу, как девочка лет пяти – максимум, семи. Зеркало! Мне нужно срочно зеркало! Здесь где-то должна быть моя сумка… Раз уж одежда была при мне, и туфли рядом валяются, то и сумка недалеко.

Так и оказалось. Рванула к сумке, как была – голышом, благо людей поблизости не было, а если бы и были: я выгляжу ребёнком, кого мне стесняться? Моей несильно, но всё же обвисшей груди больше не было – вообще никакой груди не было, лишь два прыщика, как и положено ребёнку. И растительности на теле тоже никакой не было. Дитя дитём.

Схватила сумку, оказавшуюся огромной – чуть ли не с меня ростом, открыла, нащупала косметичку. И – вот он, миг открытия! – на меня смотрела я сама, выглядевшая точь-в-точь как на фото в выпускном альбоме детского сада. Темно-каштановые короткие кудряшки обрамляющие круглое личико; карие, чуть удивленные, глазки; пухлые щечки, пухлые губки, носик пуговкой. Зеркальце выпало из ослабевших пальцев – да нет же, пальчиков! И этими дрожащими маленькими пальчиками я с силой ущипнула себя за попу. Тоненько взвизгнула и разревелась – да так жалобно, что самой себя захотелось подойти и утешить.

Батюшки! Это что же, не сон, выходит? Всё это на самом деле произошло со мной? А то сияние – это что, типа, действительно, портал? И эти люди – пришельцы? А я теперь – попаданка? Как в книжке? Но почему я – ребёнок? Тот тип, Алексей Иванович, говорил что-то о том, что я помолодею, но обещал, что всего на пару десятков лет, а не сорок! Я и представляла себе, что буду выглядеть лет на 20-25, минимум – на шестнадцать, но не на пять же! Это называется не «помолодеть», а «впасть в детство». Вот и стою теперь, размазываю сопли и слёзы по лицу. Взрослая тётка, называется!

Так, Лизок, соберись: хоть ты теперь и выглядишь на пять лет, но это вовсе не повод вести себя так же. Ты пережила смерть мужа, родителей и трёх котов – и это переживёшь! Да твоей нервной системой можно гвозди забивать!

Так, что-то меня куда-то не туда понесло. Но то, что Барсика нет уже два года, а нового кота я не завела, поскольку устала постоянно всех хоронить – сейчас несказанно радовало. Да и то, что дома меня не ждёт маленький ребёнок – тоже. И ведь пришельцы, гады такие, даже не подумали, что в моей квартире мог остаться кто-то беспомощный, полностью зависящий от меня! Но хоть не убили – и то хорошо.

Ладно, в происходящем более-менее разобрались. Что делать дальше? Я отчетливо видела – зрение теперь, как в детстве, уже не надо щуриться, глядя в даль – что мой цветущий холм находился не посреди леса, а на окраине какой-то… ну, пусть деревушки. Вот только эти аккуратные, красивые домики больше напоминали коттеджи, чем разбабаханные хибары нашей средней полосы, характерные почти для любой деревни. И вокруг, куда ни глянь – море цветов. Живые изгороди, цветущий плющ по стенам, цветы на клумбах, на подоконниках… Может, я всё-таки умерла и это – рай?

Как бы то ни было, путь мой лежит вниз, к людям. Вот только не голой же мне к ним идти? Взгляд сам собою метнулся к куче одежды, которая мне больше не была по размеру, и к туфлям, в которых моя ножка просто утонула бы. Мда.

Но делать нечего – придётся что-то придумать, исходя из имеющихся возможностей. Подошла к куче одежды, порылась в ней, и вытащила свою зеленую блузку без рукавов, которая отлично смотрелась в сочетании с тёмно-коричневым пиджаком в комплекте с такого же цвета юбкой-карандаш. Натянула блузку через голову – и оказалась в широком платье до пят и с вырезом до пупа. Пришлось откапывать юбку, снимать с неё тонкий кожаный ремешок и подпоясываться. Ну вот, теперь я выгляжу как девочка – очень неряшливая и странная, но тем не менее.

Задумалась, что делать с остальными вещами. Тащить с собой – не вариант: мне бы, при моём нынешнем росте и силах, сумку унести. А юбка, пиджак и туфли – слишком громоздкая, неудобная и тяжелая ноша. А вот нижнее бельё я скатала и убрала в сумку – читала я про попаданок, какое им бельё предлагают обычно носить, а так – если не прогрессорством займусь, так хоть сама буду ходить в нормальном белье, по образцу сшитом. Когда вырасту, мда. Чуть подумав, таким же образом скатала и колготки: капроновые нити – прочные, может, на что сгодится.

Оставшиеся вещи я аккуратно сложила и оставила под деревом: если получится устроиться нормально – то вернусь и заберу, а если нет – то пусть достанется каким-нибудь нуждающимся прохожим. Хотела там же оставить и документы, которые должна была подписать в своём мире, но передумала: лучше при первой возможности сожгу – негоже так разбрасываться деловой документацией, даже если толку от них в этом мире и нет. Тем более, весу от них почти никакого.

Мысли о неподписанных документах вернули меня к тому, как именно я пропала из своего мира. Водитель ведь, не дождавшись меня, будет искать, звонить. Достала из сумки телефон – нет сети, кто бы сомневался. Интересно, к какому выводу придёт следствие по обстоятельствам моего исчезновения? В здание я входила – это покажут камеры на входе, да и внизу я отметилась, когда пропуск выписывала. А вот обратно – не вышла. На этажах камер нет, не оборудовали еще – здание-то старое, советского образца: кто же ещё, кроме советских архитекторов придумывал такие планировки, по которым нельзя на одном этаже пройти по прямой от первого офиса до последнего? В моём случае – в обратном направлении. На первом этаже, видно, ремонт уже сделали, а вот до офисов пока не добрались, а без камер мой путь не отследить. Возможно, в лифте была камера? Но это даст только то, что вышла я на восьмом этаже. Да, вряд ли, следствие что-то выяснит. Но, может, хоть нервы этим пришельцам потреплют проверками?

Мне, как истинной патриотке – ну ладно, просто как каждому российскому гражданину – не хотелось бы, чтобы по моей стране и по моему миру разгуливали подозрительные личности с неизвестными намерениями и преступными наклонностями. Ведь хотели же они меня убить ради сокрытия своей тайны! Значит, недоброе что-то мутят. А вдруг они мир захватить решили? Вот бы им как-то помешать… Нда, это я размечталась, шлёпая по траве босыми ногами. Мне перво-наперво выжить надо в незнакомом мире, да устроиться здесь как-то. Вряд ли меня, с моим нынешним обликом, примут на работу бухгалтером. Не говоря уже о том, что тут, возможно, совсем иначе ведут бухгалтерию, да еще и язык, наверняка, совершенно другой.

Так что я бодро шагала к цели, по пути вспоминая все классические сюжеты попаданства. Да, у меня есть, на что ориентироваться: я столько в свободное время прочла книг о попаданках, что могла бы диссертацию на эту тему написать, если бы она кому-то нужна была. А что мне еще было делать, когда я жила одна, и всех дел у меня только и было, что моя работа? Чтением и спасалась. Признаться, примеряла не раз на себя разные случаи попаданства, думала, как бы я себя повела в той или иной ситуации, но вот того, что я сама окажусь попаданкой, даже представить не могла.

И, главное, сколько не перебираю в уме, никак не могу найти подходящий под мою ситуацию сюжет. Окажись я молоденькой девушкой – был бы мне прямой путь в магическую академию – ну или обычную академию, если магии тут нет. Будь я молодой женщиной – то тут непременно был бы или отбор невест, или истинная пара нашлась бы среди оборотней либо драконов, или няней стала бы для ребёнка отца-одиночки, или еще какая-нибудь из шаблонных историй, но обязательно с главной любовной линией.

Если бы я попала в своём настоящем облике и возрасте или, тем паче, старше – то непременно нашла бы способ омолодиться. В принципе, омоложение произошло вполне себе шаблонно, но почему до детских лет?! Что ребёнку делать в чужом и незнакомом мире? Да я даже защитить себя не смогу при опасности, ведь дети слабее всех – даже женщин.

Конечно, читала я и книги, где взрослые оказывались в теле ребенка – но они оказывались в теле ребёнка, который в том мире уже существовал! У него были родители или опекуны, или он жил в приюте – не важно. Важнее то, что этот ребёнок был уже как-то вписан в ту реальность, в которой оказывались попаданцы. А я тут – лишний и неучтенный элемент. С одной стороны – беспомощный ребёнок, а с другой – уже и не младенец, чтобы просто агукать и не отвечать на вопросы взрослых. Так хоть можно было бы рассчитывать, что прокатит и незнание языка, и незнание традиций. Да и должна быть у ребёнка какая-то биография к пяти годам: откуда он, кто родители, как жил до этого момента? А не зная реалий, сложно сочинить подходящую версию.

Ладно. Я решила, что буду действовать по обстоятельствам, раз уж ничего в голову не приходит. Домики, меж тем, приблизились, и я замерла, не зная, как действовать дальше. Постучать в ближайший? Дождаться, когда кто-то пройдёт мимо и попросить о помощи? Но долго раздумывать мне не дали: дверь самого крайнего домика распахнулась, из него выскочила молоденькая девушка – и бросилась прямиком ко мне.

Глава 3

Девушка была явно молоденькая – лет шестнадцать на вид, хорошенькая. Её длинные каштановые волосы развевались на ветру, как и её воздушные, какие-то летящие одежды из материала, который я затрудняюсь сходу определить. Бледно-салатового цвета накидка с развевающимися полами была наброшена сверху на длинное белое платье и перетянута на талии золотистыми нитями. И платье, и накидка были расшиты алыми и розовыми цветами. Девушка подбежала, присела на корточки передо мной, с тревогой заглянула в моё лицо, и что-то с волнением начала говорить, судя по интонации – вопросительно. Однако из сказанного я не поняла ни слова: видимо, мир не снабдил меня при переходе знанием языка, а жаль. Насколько проще попаданкам, которым такой бонус выпадает! Но чего нет, того нет. Я с сожалением посмотрела на девушку, которая продолжала чего-то от меня допытываться, и сказала:

– Не понимаю.

Девушка посветлела лицом и улыбнулась, воскликнув на немного ломаном, но всё-таки русском:

– О, я знаю этот язык! Мы в Академии его учим! Но почему ты не можешь говорить на нашем языке?

Последняя фраза прозвучала так, как будто девушка просто размышляла вслух, а потому я отвечать не стала. Да и что бы я ответила? Привет, я из другого мира, мне сорок пять, не могли бы вы мне помочь? Пока мне неизвестны реалии этого мира, надо помалкивать и побольше слушать. Тут девушка снова взглянула на меня, и мне показалось, что янтарно-рыжие глаза моей собеседницы тоже какие-то нечеловеческие, необычные – как и у того типа, что отправил меня сюда, Алексея Ивановича. Рассматривая девушку и пытаясь понять, что не так с её глазами, я чуть не пропустила её вопрос:

– Как тебя зовут, дитя?

Я уже хотела по привычке представиться Елизаветой Михайловной, как вспомнила, что сейчас выгляжу лет на пять. Это я в сорок пять была Елизаветой Михайловной, а в пять я…

– Лиза.

– Элиза? Красивое имя. Так звали мою сестрёнку. А что ты тут одна делаешь? Где твои родители?

– Умерли, – сказала я чистую правду. Мама у меня была старородящая, родила меня почти в сорок, я была её первым и единственным ребёнком. И десять лет назад, в возрасте 74 лет, её не стало. А отец умер, когда я была совсем крохой. Не такой, как сейчас – чуть постарше.

Глаза девушки расширились, и в них отразилось такое глубокое сочувствие и тепло, что я едва снова не разревелась – от жалости к себе.

– Ох, прости!.. – вырвалось у девушки, и она порывисто меня обняла, но тут же отстранилась, и только руки её продолжали удерживать мои плечи. – Так ты совсем одна? Сколько тебе лет? Десять-двенадцать? Но как же ты оказалась здесь? Ведь ты не местная – я всех местных знаю…

Девушка снова заговорила так, будто мыслила вслух, а я смотрела на неё и понимала, что чего-то не понимаю. Десять-двенадцать? В таком возрасте у девочек уже грудь намечается и пушок в нужных местах, да и росточком дети повыше. Эти мелкие пальчики не могут принадлежать десятилетней, а, тем паче, двенадцатилетнему подростку. Я абсолютно уверена, что на вид мне не больше семи лет.

– Элиза! – позвала меня девушка, вырывая из размышлений. – Так как ты здесь оказалась?

А я вновь решила говорить правду – хоть и не всю. А что еще оставалось? Чтобы что-то выдумать, надо хоть что-то знать, а я об этом мире ничего не знаю.

– Меня толкнули, я упала в портал, и оказалась здесь.

О том, что я уменьшилась ростом и возрастом, упоминать не стала, как и о том, что портал был в другом мире.

– О! Так ты случайно здесь оказалась! А там тебя ждёт кто-нибудь? Есть у тебя хоть какие-то родственники, опекуны?

Я отрицательно покачала головой, и снова не соврала. Никого у меня там не было, в моём мире. Может, и были какие-то дальние родственники, да я о них ничего не знала.

– Бедняжка! – снова воскликнула сердобольная девушка. – Пойдём в дом, я тебя накормлю, ты же, наверное, кушать хочешь. А еще я тебя со своим дедушкой познакомлю, он хороший. Только он бывает немного странным, ты не обращай внимания. А меня, кстати, Эниза зовут. Ты не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Вот покушаешь и подробно мне всё расскажешь, а там решим, что делать.

Так, щебеча, девушка взяла меня за руку и повела к дому. Я топала за ней, поправляя на ходу сползавшую сумку. Эниза хотела мне помочь её донести, но я вцепилась в своё сокровище мертвой хваткой и выпускать его из рук не собиралась.

Я не знала, что будет дальше, но понимала одно: девушка хочет мне помочь. Она ли оказалась такой доброй и отзывчивой, либо тут в принципе принято помогать другим, особенно детям, попавшим в беду – но мне её помощь в любом случае необходима. Поэтому я позволила провести себя в тот самый дом, из которого девушка и выскочила – должно быть, заметила в окно, как я со своим баулом ковыляю.

Внутри домик тоже больше напоминал коттедж, чем деревенскую хату. Светлый, чистый, уютный и просторный. Обстановка была примерно такой, какая могла быть в летнем домике какой-нибудь знатной персоны девятнадцатого века. Мебель даже на вид смотрелась дорого и красиво, и вся была выполнена в светлых тонах: сервант в гостиной, куда меня провела Эниза, так вообще был полностью белым – в тон белоснежной скатерти на круглом невысоком столике. Вокруг стола стояли стулья с высокими спинками, украшенными по контуру изящным металлическим плетением. Дотронувшись до спинки одного из стульев, я поняла, что на ощупь этот металл оказался тёплым как дерево. Но по прочности это точно металл. Видимо, тут как-то иначе развивалась промышленность, а, может, всё дело в том, что тут другая система элементов и другие свойства веществ? Да нет, я же дышу воздухом – и он абсолютно такой же, как в моём мире – разве что без привычной загазованности. Да и атмосфера очень близка: небо такое же голубое, облака такие же белые. Если различия в химических элементах и есть, то не слишком значительные.

А в самом углу гостиной, в кресле-качалке сидел мужчина, который, даже учитывая его полностью седые волосы и бороду, казался не старше шестидесяти. Это и есть «дедушка»? В моём представлении дедушка рисовался лет под девяносто, но, ясное дело, что у шестнадцатилетней девчушки дедушка вполне может быть довольно молодым. Тут и сама Эниза подтвердила мои предположения, сказав:

– Дедушка Яков, знакомься, это Элиза! Элиза, позволь представить тебе моего дедушку.

Дедушка Яков, до этого момента сидевший, словно изваяние и смотревший куда-то в пространство немигающим взглядом – и даже не обративший внимания на наше появление, из-за чего и я его не сразу заметила, занятая разглядыванием окружающей обстановки – при звуках голоса внучки встрепенулся и обвёл нас мутным взглядом белесых глаз:

– Элиза? – хрипло прокаркал он. – Как ты выросла, внучка!

– Деда, это другая Элиза, – поправила его моя сопровождающая, впрочем, совершенно бесполезно – тот снова впал в своё странное состояние. Кажется, мужчина не совсем здоров.

Эниза только вздохнула, и, усадив меня за стол, принялась хлопотать.

Через пять минут я уже пила чай и уплетала бутерброды с каким-то вкусным красным мясом, а также с вареньем из желтой ягоды, по вкусу похожей на нашу хурму – только без вяжущего эффекта. Сама юная хозяйка, а также её дед, ко мне не присоединились, поскольку, как объяснила Эниза, они недавно полдничали. Едва я поела, как девушка устроилась напротив меня, подпёрла рукой подбородок и начала допрос.

Я старалась отвечать осторожно, максимально кратко, выдавая информацию по крупицам – и наблюдая за реакцией девушки. От её деда реакции в принципе не было никакой – казалось, он просто уснул с открытыми глазами.

Так, после опроса, Эниза выяснила, что я – сирота, родственников у меня нет, туда, где жила, возвращаться не хочу и как туда попасть – не знаю. Всё – истинная правда, включая пункт про возвращение домой. А смысл? Там мне сорок пять лет и я – одна на всём белом свете, и даже детей уже поздно заводить, да и вряд ли бы я решилась на это. Хоть климакс у меня пока еще и не наступил, но, в конце концов, я не молодею, и это может произойти в любой момент. Да и выносить, родить и воспитать – уже неподъёмный труд в мои годы, особенно в одиночку, без помощи. А случись чего со мной, с кем останется ребёнок? Мне даже позвонить некому и попросить, чтобы посидели с маленьким в моё отсутствие – близкие подруги все разъехались по другим городам, и мы лишь созванивались раз в полгода-год. У всех семьи, дети, а у кого-то уже и внуки.

А здесь – новый незнакомый мир, и возможность прожить жизнь практически с нуля. Кто же от такого откажется? Никогда не понимала попаданок, которые мечтают вернуться в свою серую унылую жизнь, отказавшись от магии и волшебства. Одно дело, когда дома – семья, любимый муж, семеро по лавкам – тут да: никакой магии, драконов и принцев не надо, лишь верните обратно. А если дома и не ждёт особо никто, чего туда стремиться? Вдобавок, там меня могут найти и убить, чтобы я никому ничего не разболтала. Оно мне надо? Нет уж, домой я точно не собиралась.

Эниза, между тем, о чём-то усиленно размышляла. Наконец, взглянув на меня, она неуверенно проговорила:

– Мы можем отправить тебя в столицу. Там есть ведомство, занимающееся защитой и обеспечением детей, попавших в трудную жизненную ситуацию. В том числе и тех, которые остались без родителей. Когда мои мама и папа, а с ними и сестрёнка, – тут девушка сглотнула, – погибли, меня тоже отправили туда поначалу. А потом меня дедушка забрал. Он тогда был совсем другим, не болел – и ему меня доверили. Это сейчас дед сильно сдал… Мне до совершеннолетия всего восемь лет осталось. Как ты понимаешь, возвращаться я туда не хочу, ведь я почти взрослая. Но если мы с дедом там покажемся…

– Можешь не продолжать, – перебила я девушку, про себя подивившись тому, как поздно здесь наступает совершеннолетие, – тебя заберут вместе со мной.

– Верно, – удивлённо моргнула девушка, видимо, не ожидавшая от меня такой разумности, – а я в Академии учусь, мне нельзя её бросать. Да и дед без меня не справится. Я ему сиделку нанимала, но та неделю назад уехала по семейным обстоятельствам, теперь вот новую надо искать, ведь лето кончится – и мне придётся уехать на весь учебный год. Ума не приложу, что делать…

– Ты можешь отправить меня в столицу одну, я доберусь, – стараясь выглядеть уверенно, сказала я, хотя этой самой уверенности не испытывала. Но садиться на шею девушке, которая и так проявила ко мне участие, да ещё и подставлять их с дедом, мне совершенно не хотелось. – Только мне надо объяснить, как туда добраться.

– Ты одна?! – воскликнула Эниза. – Нет, это невозможно! Ты ведь ребёнок. Деда арестуют за то, что он бросил ребёнка в опасности. Да и я не смогу тебя отпустить одну. Может, попросить соседа?.. Да не, у них недавно дочка родилась, своих хлопот хватает… А что, если?..

Тут Эниза на меня глянула так, словно ей в голову пришла какая-то гениальная идея. А в следующую минуту она эту идею озвучила:

– Элиза! А хочешь остаться с нами?