Ген выживания. Роман. Научная фантастика

На глазах ее выступили слезы. Андрей взял ее за плечи:

– Но мы живы. И будем жить.

– Главное – ты жив. Мне-то уже пора…

– Не говори глупости, мама!

Ее взгляд переместился на экран, где появилось сообщение о спецвыпуске новостей:

– Смотри! Сейчас должен выступить Президент с заявлением. Послушаем? – Она озабоченно глянула на сына. – Или ты торопишься?

Барков мог бы включить телевизор в машине, но оставлять маму одну сразу после нападения грабителей не хотелось. У нее в последнее время часто скакало давление. Я должен убедиться, что с ней все в порядке.

Он заглянул в окно. Его электромобиль по-прежнему стоял перед домом. Эмили сидела на заднем сиденье. Да и куда бы она делась? Замки открывались электроникой только с места водителя, куда ей было не добраться из-за прочной перегородки. Извне открыть машину тоже было нельзя. Двери не «слушались» никого, кроме владельца – Андрей настроил систему так, чтобы ему было удобнее перевозить арестованных.

– Нет, я еще побуду. Посмотрим, что скажет Президент. Заодно помогу тебе убрать в доме.

Андрей нажал кнопку питания. На экране появилась надпись «Экстренное заявление Президента мира». А под ней – обратный счетчик времени.

– Две минуты до выступления! – воскликнула Нелли, усаживаясь на диван и вытирая слезы.

Барков начал складывать разбросанные вещи обратно в шкаф.

– Не надо, сынок, садись, отдохни, – остановила она его. – Я сама потом все сделаю. Половину барахла надо выбросить. Спасибо грабителям – я бы еще сто лет собиралась это сделать!

Шутить пытается. Это хорошо.

– Ладно.

Он сел рядом.

На экране появился седеющий человек с раскосыми глазами и сильно выступающими скулами. Это был Чэнь Вэньмин, второй Президент Соединенных Штатов Мира. Против обыкновения, на лице его не было и тени улыбки.

– Дорогие друзья, – глухим голосом, медленно начал он. – Сегодня я обращаюсь к вам с плохим известием. Астероид, который считался безопасным, принес неисчислимые бедствия. Пролетая мимо Земли, он многократно усилил гравитацию нашей планеты. За несколько минут в мире погибло около тридцати миллионов человек. Мы скорбим о погибших. Это – боль для всех нас. – опустив голову, Президент замер на несколько секунд в таком положении, после чего вновь посмотрел в камеру. – Но испытания еще не закончились. Астероид вызвал торможение планеты. Ее вращение вокруг своей оси начало замедляться. В результате земные сутки уже удлинились на пять минут. И, хотя воздействие со стороны астероида прекратилось, процесс торможения продолжается. Причина, скорее всего, в ядре. По расчетам ученых из Международной академии наук, металлическое ядро нашей планеты теперь вращается медленнее, чем мантия и кора. Это – аномальное явление. В недрах Земли возникло трение. Оно уже стало причиной землетрясений и извержений вулканов в различных частях мира. Сейсмическая активность не утихает, а, наоборот, усиливается. Ученые предсказывают, что этот процесс продлится еще несколько дней – до тех пор, пока скорости вращения ядра, мантии и коры не сравняются. Скажу честно: нам предстоит пережить сложное время. Возможно, оно окажется страшнее, чем все мировые войны, вместе взятые. В таких условиях я вынужден объявить режим чрезвычайного положения. Все стратегические объекты будут взяты под особую охрану. Всем нуждающимся будет оказываться помощь. Соответствующие инструкции уже даны Мировому правительству. Мужайтесь – никто не останется один на один со стихией. Вместе мы преодолеем трудности. Это я вам обещаю!

Последние слова Президент произнес твердо и уверенно, повысив голос.

На экране появилось изображение вращающейся планеты и подпись: «Текущие земные сутки: 24 часа 05 минут 28 секунд». Через некоторое время цифра «28» сменилась на «29», чуть позже – «30», затем – «31»…

Обозначение времени уменьшилось и переместилось в правый верхний угол, а на всем остальном пространстве экрана появился горный пейзаж с великолепным водопадом и порхающие над ним птицы. Послышались звуки флейты. Видимо, информационщикам хотелось успокоить перепуганные массы.

– Ужас, – прошептала Нелли Баркова.

Андрей взял ее за руку и повторил слова Чэнь Вэньмина:

– Вместе мы преодолеем трудности. Это я вам обещаю!

Неожиданно сзади раздался голос Эмили:

– Интересно, каким образом?

4. Совет матери

Андрей вскочил. Эмили стояла в проеме двери.

– Простите за вторжение, я не вооружена. – Она подняла руки и покрутила кистями в воздухе, растопырив пальцы.

– Это – твоя девушка? – спросила Нелли Баркова, с улыбкой поднимаясь с дивана. – Как тебя зовут, милая?

– Мама, это – арестованная, – объяснил Андрей.

– Жаль. Симпатичная!

Знала бы ты, что эта «симпатичная» пыталась сделать.

Он медленно двинулся к Эмили:

– Как тебе удалось открыть машину?

Девушка улыбнулась:

– У меня необыкновенные способности. Я чувствую электронику.

– Генная модификация?

– Да.

– Неудивительно при таком отце… Значит, тебя будут судить еще по одной статье – за утаивание генетических отклонений. Ты должна была носить метку на переносице. Идем в машину!

Она выставила вперед ладонь, останавливая его:

– Минуточку! У тебя переносица тоже чистая. Где твоя метка?

– Мне она зачем? Я – нормальный человек.

– Да ну! А когда тебе делали анализ ДНК?

– В детстве, как всем.

– Значит, кто-то подменил результаты. Верно? – Девушка посмотрела на мать.

Нелли нахмурилась:

– С чего Вы взяли, барышня, что у моего сына генетические отклонения?

– У него быстрая реакция. Наверное, за все годы службы в полиции не получил ни царапины. Так?

– Ты угадала, – ответил Андрей. – Но дело не в отклонениях. Я с детства тренировался.

Зачем я оправдываюсь, черт побери?

Эмили не унималась:

– А по-моему, ты заранее чувствуешь угрозу, и тренировки тут не при чем, – она перевела взгляд на мать. – Ваш сын должен знать правду, потому что от этого будет зависеть его жизнь. Президент Чэнь врет! Правительство готовит для себя тайное убежище, потому что на поверхности никому не выжить.

– Откуда ты знаешь?

– Я только что подслушала разговор директора Службы безопасности Новака с каким-то генералом. Наверняка Президент в курсе!

Она ненормальная?

Барков взял девушку за руку:

– В машину!

– Андрей, подожди! – вдруг воскликнула мать жестким, почти приказным тоном.

Он с удивлением повернул к ней голову:

– В чем дело?

Нелли обратилась к арестованной:

– Как тебя зовут?

– Эмили.

– А фамилия?

– Хаусман.

– Ясно… Как тебе удалось подслушать разговор директора с генералом?

– Я же говорю: у меня способности. Могу настроиться на любую волну. Радио, телевидение, мобильная связь… Звук доносился сверху. Я думаю, что генерал только что пролетел над нашим городом на самолете, поэтому я очень хорошо их услышала.

– Бред, – сказал Андрей.

– Нет, – возразила Нелли. – Ученые «БиоТех» проводили опыты над крысами, чтобы те реагировали на радиосигналы. – Она сделала знак сыну. – Давай отойдем. Я хочу тебе кое-что сказать.

Поколебавшись, Андрей отпустил руку арестованной:

– Жди здесь.

Он последовал за матерью. Нелли приблизилась к дальнему окну, и ее взгляд остановился на кусте роз, росших перед домом. После долгого молчания она взяла Андрея его за руку и, притянув к себе, тихо проговорила:

– Возможно, эта девочка не врет. Я не собираюсь дожидаться, пока мой сын погибнет. Я тебе все расскажу.

– Что ты имеешь в виду, мама?

– Я участвовала в опытах корпорации «Био-Тех». Мне изменили генетический код.

Андрей не мог поверить своим ушам. Он всю жизнь занимается поиском преступников, использующих технологии «Био-Тех», а мама участвовала в программе этой корпорации?! Невозможно!

Как будто угадав его мысли, она продолжала шепотом:

– Я сделала это, когда еще не было знакома с твоим отцом. Молодая была, глупая. Они обещали, что, когда я выйду замуж и рожу ребенка, он будет лучше приспособлен к жизни… И они платили за это хорошие деньги. Вред продукции «Био-Тех» тогда еще не был широко известен. Корпорация много занималась благотворительностью. Помогала сиротам, строила школы, больницы… Кто ж знал, к чему это все идет!

Она замолчала, снова уставившись на розы. Молчал и он, пытаясь переварить информацию. Вздохнув, Нелли продолжила еще тише – так, что ему с трудом удавалось разобрать слова:

– Сынок, я – ГМО. Генно-модифицированный организм. Ты тоже – ГМО. В «БиоТех» меня сразу предупредили, что изменения передадутся по наследству. Позже я поняла, что допустила ошибку. Когда тебе делали анализ ДНК, я действительно подменила результаты. Но теперь… Теперь я не уверена, что это была ошибка.

Барков был шокирован ее признанием больше, чем известием об очередном «конце света». Он всегда считал себя обычным парнем. Ничего особенного в своей хорошей реакции не видел – как и в умении других людей, например, шевелить ушами или доставать языком до кончика носа. Выходит, его мать – преступница? А он сам не имеет права заводить детей и работать в полиции?

– Подменить результаты невозможно. Во всех лабораториях есть система защиты.

– Тогда она не была такой совершенной. Мне повезло.

– Почему ты раньше не рассказывала?

– Хотела, чтобы ты жил нормальной жизнью, а не в резервации для уродов. Ты меня простишь?

Нелли смотрела на сына просительным взглядом. У него сжалось сердце.

Да, она – преступница. Родила сына, зная о своих генетических отклонениях. По закону за это ей грозило двадцать лет тюрьмы. А за подмену результатов анализа – пожизненное заключение.

Я не могу допустить этого.

Андрей обнял ее, стараясь казаться спокойным:

– Мама, не переживай. Я тебя не виню.

– Слава богу! Тюрьма – не самое страшное. Я боялась, что ты меня не поймешь… Пусть другие меня осудят, но только не ты! Никому ничего не рассказывай. Если катастрофа не случится, ты будешь работать, как и раньше, в полиции.

В скорый конец света Андрей по-прежнему не верил, но с его карьерой было уже покончено. Разве можно ловить нарушителей закона, зная, что ты сам – преступник?! Теперь мне сам Бог велел сменить профессию. Попробую устроиться певцом в ресторан.

Барков с детства любил музыку. Из рассказов матери он помнил, что это у него от отца. Георгий часто пел русские народные песни, особенно в хорошей компании за праздничным столом. Но это было всего лишь хобби. Ни у него, ни у его сына не было выдающихся голосовых данных.

Не стоит ей пока говорить, чем я собираюсь заняться.

– Я в любом случае уволюсь. Найду другую работу.

В этот момент Барков вспомнил, что они с матерью не одни в комнате. Но было поздно – последнюю фразу он произнес слишком громко.

– Другую работу? – спросила Эмили. – Значит, я права? У тебя испорченные гены?

Андрей повернулся к девушке. Она смотрела на него с вызывающей улыбкой, высоко подняв голову. Конечно, он был не обязан ей отвечать. Она – арестованная, а он пока еще – полицейский. Но что если Эмили начнет задавать те же вопросы в ходе судебного разбирательства? Где гарантия, что судья не назначит экспертизу?

– Это тебя не касается, – резко ответил он.

Улыбка слетела с ее лица:

– Разве? Обвинение против моего отца выдвинуто с твоих слов. Свидетелей нет. Может, это не он стрелял в тебя из гранатомета, а совсем другой человек, которого ты не смог поймать?

Нелли Баркова в ужасе охнула:

– Из гранатомета?!

Эмили продолжала:

– Наш адвокат заявит, что ты обвинил невиновного! А твое слово ничего не будет стоить, потому что ты – ГМО.

Возразить было нечего. Как только суд получит результаты экспертизы, Андрей превратится из полицейского в подозреваемого. Кроме того, наверняка будет назначена экспертиза ДНК его мамы, чего допускать нельзя…

– Чего ты хочешь? – мрачно спросил он.

– Ты должен немедленно освободить моего отца, – быстро ответила Эмили.

– Не получится. Он уже в следственном изоляторе. У меня нет права выводить его оттуда.

– К черту право! У тебя отличная реакция!

Очевидно, Эмили намекала на то, что Барков должен освободить Эдди Хаусмана силой, напав на полицейское управление. То есть совершить еще более тяжкое преступление. Она его шантажировала!

– Тебя легче убить, – сказал он. – Как говорится, «нет человека – нет проблемы».

Девушка побледнела и отступила на шаг.

Андрей вдруг понял, что Эмили в самом деле сильно рискует. Будь на его месте человек без принципов, он бы отправил ее на тот свет, не задумываясь. Момент был удобный – кругом столько народу погибло, что тщательного расследования можно было не опасаться.

– Не бойся, я пошутил. Давай присядем, поговорим.

Арестованная направилась к дивану, с опаской косясь на Андрея.

Под ногами у нее задрожал пол. Барков удивился. На вид – стройная девушка, а топает, как бегемот!

Она остановилась. Пол задрожал еще сильнее. Со всех сторон послышался глухой гул. Наконец, до Андрея дошло, что происходит.

– Землетрясение! – воскликнул он. – На улицу, быстро!

Эмили развернулась и бросилась к двери. Подхватив мать под руку, Барков устремился следом.

Они пересекли передний двор и стали посреди пустой дороги. Гул превратился в грохот, как будто со всех сторон приближались товарные поезда. Крона деревьев, росших вдоль улицы, заметно затряслась. Задребезжали стекла. Из соседнего дома с воплями выскочила молодая женщина, держа за руки двух маленьких детей. Еще несколько человек выбежали из дальних домов.

Андрей вдруг почувствовал, что асфальт у него под ногами прогнулся, как надувной матрас, и заколыхался. В ушах зазвенело от женских и детских криков, дополняемых сигнализацией припаркованных машин.

Шагах в двадцати на дороге появилась трещина и, змеясь и расширяясь, поползла к дому напротив. Из трещины ударил фонтан воды – видимо, порвался трубопровод, проложенный под землей вдоль дороги.

Все это продолжалось секунды. Тряска и грохот прекратились так же внезапно, как начались. Трещина перестала увеличиваться, но вода по-прежнему вырывалась из нее, заливая дорогу, металлический забор и зеленый газон перед ближайшим домом.

Барков посмотрел на Нелли и Эмили. Мать стояла, стиснув зубы и напряженно глядя по сторонам, а рот у Эмили был широко открыт.

Он дернул девушку за руку:

– Хватит орать!

Она закрыла рот, посмотрев на Баркова с таким удивлением, будто он с луны свалился. Сразу стало тише. Постепенно начали стихать и крики соседей.

Барков окинул взглядом дом матери. Он стоял, целый и невредимый. На фасаде не появилось ни одной трещины. Повезло!

Андрей со школы знал, что колебания почвы возникают при движении тектонических плит в местах их стыков или при извержении вулканов. Но в Майами сроду не бывало ни того, ни другого. Что же случилось?

На его немой вопрос ответила Нелли Баркова:

– Если ядро Земли затормозилась, а кора продолжает крутиться почти с прежней скоростью, между ними возникает трение. Теперь землетрясения будут происходить повсюду. Даже там, где их никогда не было.

В правоте ее слов можно было не сомневаться – она всю жизнь проработала геодезистом на строительных объектах и о недрах знала все, что известно науке.

– Видите, я права! – с неуместной радостью воскликнула Эмили. – Мир рушится!

– Да, – подтвердила Нелли, – скорее всего, да.

– Так повлияйте на своего сына – пусть он поскорее освободит моего папу! Неужели Вы не понимаете, что иначе я с ним больше никогда не увижусь? Где Ваше сострадание?

Баркова пристально посмотрела на девушку и, помолчав, ответила:

– Мне жаль, что Ваш отец – преступник. И Вас жаль. И вообще всех людей. Но меня больше всего беспокоит судьба сына. Надеюсь, Эмили, Вы это понимаете?

Девушка опустила голову и упавшим голосом ответила:

– Да, конечно.

Нелли продолжала:

– Поэтому я попрошу его действовать не ради Вас, Вашего отца или кого-то еще, а ради него самого, – она перевела взгляд на сына. – Андрей, освободи ее отца, пожалуйста!

Барков подумал, что ослышался:

– Что?

Нелли оглянулась по сторонам. Соседи не обращали на них никакого внимания. Дети молодой женщины плакали, и она пыталась их успокоить, ведя обратно к дому. Остальные находились на таком расстоянии, что не могли бы разобрать ни слова.

Мать заговорила приглушенным голосом, глядя Андрею в глаза:

– Сынок, ситуация – хуже некуда. Одно то, что происходит в земной коре, способно убить все человечество. А еще нас ждут проблемы с воздухом, океанами, солнечной радиацией… Мы живем на своей планете, как в пробирке, в слишком комфортных условиях. Малейшая встряска – и нам конец. Правительство, как я поняла, попытается спастись в убежище. Ни тебе, ни мне туда не попасть. Но есть другой путь… Я слышала когда-то о ее отце, – она бросила взгляд на Эмили, которая, как и Андрей, слушала ее с напряженным вниманием. – Много лет назад Хаусман работал в «БиоТех». Был перспективным молодым ученым, писал статьи… Если ты поможешь ему, возможно, он поможет тебе. Подай заявление начальству, что он невиновен!

– О чем ты говоришь, мама? Как он мне поможет?

– Изменит генетику. Сделает… сверхчеловеком.

Андрей засмеялся:

– Скрестит с тарантулом? Мама, сейчас не время для шуток!

Нелли взяла сына за руку:

– Я говорю серьезно. Никаких скрещиваний – это слишком примитивно. «БиоТех» давно нет, но подпольные лаборатории существуют, и в них ведутся работы.

Андрей покачал головой:

– Их не так просто найти. Ты же знаешь, что этим занимается целый департамент безопасности, и без особых успехов…

– В том-то и дело! Именно поэтому тебе нужен Хаусман! У него наверняка есть связи, – Нелли вопросительно посмотрела на Эмили. – Ведь есть?

Девушка неуверенно кивнула.

Слова матери не укладывались у Андрея в голове. Они противоречили всем его представлениям о генной инженерии. Эта наука стала причиной жутких мутаций, которые происходили с людьми по всему миру. Она чуть не привела человечество к гибели.

– Мама, ты понимаешь, что говоришь? «БиоТех» уже пыталась создать сверхчеловека. Ты забыла, к чему это привело? Жабры и куриные крылья у новорожденных, появление шерсти при половом созревании, отсутствие потомства во втором поколении! Это, что ли, спасение?

– В «БиоТех» слишком спешили, – возразила Нелли. – Им нужна была прибыль. Их преступление не в том, что они вели исследования, а в том, что ставили опыты на людях, не просчитав всех последствий. Надеюсь, с тех пор наука ушла далеко вперед. Это – наш единственный шанс…

Ее слова казались логичными. Конечно, лучше измениться, чем погибнуть. Но насколько угроза гибели реальна? Президент Чэнь Вэньмин пообещал, что все проблемы будут решены. Арестованная Эмили Хаусман утверждала, что Президент врет. Кому верить?

Я должен точно знать, готовится ли убежище для членов правительства. Если да, наши дела действительно плохи.

– Мама, возвращайся в дом, запрись и сразу же звони мне, если «Кадиллак» с этими типами опять появится на горизонте, хорошо?

– Да, мой мальчик.

Он поцеловал мать и направился к своему электромобилю, на ходу бросив:

– Эмили, садись в машину.

– Куда едем?

– Скоро узнаешь.

5. Нападение

На шоссе Дикси стало свободнее. Часть разбитой техники уже убрали с дороги, оставшаяся стояла в крайнем правом ряду. Двигаясь на максимально возможной скорости, Барков через какие-то десять минут миновал место падения самолета. Огонь уже был потушен, но фюзеляж лайнера и остатки строений, среди которых он лежал, по-прежнему дымились.

На развилке за станцией метро он свернул в сторону Дамбы Рикенбакер. По правую сторону дороги тянулась каменная ограда парка Вайнрайт, а над ней – сплошная стена лиственных деревьев; слева высились громады жилых небоскребов. На разделительной полосе, покрытой газонной травой, красовался яркий щит с надписью «Добро пожаловать в рай на острове Бискейн Ки».

– Уже в рай? Не рановато? – мрачно заметила Эмили.

Глянув в зеркало заднего вида, Андрей понял, что нарушил инструкцию – забыл поднять перегородку. Но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что он собирался сделать на острове.

– В этом «раю» живет один умник. Нужно убедить его, что мы с тобой действуем по поручению Мирового правительства.

– Зачем?

– Он способен раздобыть любую информацию. Если подтвердится то, что ты сказала об убежище, я попробую помочь твоему отцу.

– Ура-а! – завопила девушка.

Вздрогнув от неожиданности, Андрей снова глянул в зеркало. Лицо Эмили светилось неподдельной радостью.

Девчонка, оказывается, эмоциональная. Таких людей легче понимать, но труднее контролировать.

Они приближались к пункту взимания платы за проезд на Дамбу Рикенбакер. Фактически это была не одна дамба, а две, соединенные мостами. Дорога вела по ним к небольшому острову Вирджинии Ки. Оттуда по еще одному мосту можно было добраться до Бискейн Ки.

Перед пунктом оплаты, перекрывавшим всю дорогу по ширине, скопилось не меньше сотни электромобилей. Такого здесь, на памяти Андрея, еще не случалось. Догадаться о причине было нетрудно. Автоматическая система оплаты «накрылась» из-за скачка в силе гравитации, и водители платили по старинке – кредитками или наличными. Андрей направил машину к кабинке номер «три» между бетонными ограждениями – там очередь была чуть меньше.

Из соседней машины послышалась музыка. Известный итальянский исполнитель пел о несчастной любви. Счастливый человек. Какой сильный и красивый голос у него голос! У меня такого никогда не будет, даже если тренироваться у Мортимера днем и ночью.

Барков начал невольно постукивать пальцами по рулю и притоптывать ногой в такт музыке. Внезапно у него участилось сердцебиение, в правом виске началось неприятное покалывание. Перед глазами возник отчетливый образ. Внедорожник «Лексус» бежевого цвета… На заднем сиденье – молодой человек… Черная курчавая шевелюра, горбатый нос… На боку – кожаная кобура с пистолетом «Беретта». Длинные, тонкие пальцы касаются пластиковой застежки на кобуре…

Через мгновенье виденье пропало. Сердце Андрея забилось быстрее, но уже через пару секунд успокоилось.

Все это означало, что кто-то собрался всадить пулю Андрею в висок, но вдруг передумал или просто отвлекся.

Барков зажал ногой педаль тормоза и повернул голову вправо. В очереди, ведущей к кабинке номер «два», стоял бежевый «Лексус» – точно такой, каким его представил Андрей. За рулем сидел полный мужчина средних лет в кепке, позади него – кучерявый молодой человек с горбатым носом. Оба смотрели куда-то в сторону. В их позах чувствовалось напряжение.

Кто они? Почему этот парень хотел в меня выстрелить?

– В чем дело? – спросила Эмили и, проследив за взглядом Андрея, удивленно воскликнула. – О! И они здесь…

– Твои сообщники? – осведомился Барков, думая о том, что делать – спасаться или нападать первым.

– Нет. Сотрудники службы безопасности фирмы, куда мой папа поставляет… поставлял овощи. Ты их тоже знаешь?

– Я их – нет. Но они меня, похоже, – да.

Нападать первым было нельзя. Во-первых, вокруг находилось много людей, которые могли пострадать. Во-вторых, как потом доказать в суде, что он действовал в целях самообороны? Видение, возникшее у него в голове, никто в расчет не примет!

Он посмотрел по сторонам. Машины стояли плотными рядами. Проехать пункт оплаты без очереди было невозможно, даже с включенной сиреной. Развернуться – тоже.

Тут он заметил, что в соседней колонне, ведущей к кабинке «четыре», образовался пробел – несколько передних машин продвинулись вперед, а один из водителей зазевался. Андрей крутанул руль влево и, нажав на акселератор, занял освободившееся пространство.

Сзади раздался возмущенный сигнал. Не обращая на него внимания, Барков бросил взгляд направо. Очередь там сомкнулась, и между ним и потенциальным убийцей появился заслон в виде микроавтобуса.

– Зачем такие маневры? – удивилась Эмили.

– Спасаю свою шкуру. Один из этих ребят хочет моей смерти.

– Не может быть. Это же обыкновенные охранники! Наверное, на пляж едут.

– Ну, разве что кровь смыть…

Наблюдая краем глаза за «Лексусом», Барков въехал в узкое пространство между ограждениями. Возможность маневра исчезла полностью, но опасности Андрей больше не чувствовал. Наверное, кучерявый решил не нападать в таком неудобном и многолюдном месте.

До кабинки оставалось с полсотни метров. Машины продвигались медленно. Наконец, «Форд» поравнялся с раскрытым окошком. Достав из кармана купюру, Андрей протянул ее служащему в оранжевом жилете:

– Сдачи не надо.

На выезде для него загорелся зеленый сигнал. Слегка тронув педаль акселератора, Барков снова скосил глаза. «Лексус» все еще стоял в очереди – ему оставалось пропустить две машины. Значит, у Андрея была фора в одну минуту или чуть больше. Успеет ли он за это время скрыться?

Он окинул взглядом лежавший в отдалении широкий, плоский мост. Судя по всему, туда эвакуаторы еще не добрались. На мосту стояло штук пятнадцать искореженных электромобилей. Некоторые – поперек движения. Между ними пришлось бы маневрировать, причем на малой скорости. Так от погони было не уйти. Да и куда было уходить? Впереди друг за другом лежало два небольших острова – Вирджиния Ки и Бискейн Ки, и машину там спрятать было негде. За Бискейн Ки простирался океан. Если бы преступник начал стрелять на ходу, могла бы пострадать Эмили. Андрей не мог этого допустить. Он нес ответственность за тех, кого арестовывал. Кроме того, у нее было симпатичное лицо. Было бы жаль, если бы его изуродовала шальная пуля…

– Почему мы так медленно движемся? – спросила девушка.

Барков огляделся. Они еще не въехали на мост. Слева от дороги тянулась парковка. Часть ее заслонял тягач с полуприцепом, груженым гусеничным бульдозером. Полуприцеп лежал плашмя на асфальте. Оторвавшиеся колеса валялись рядом – очевидно, оси не выдержали резкого возрастания нагрузки, когда изменилась сила гравитации.

Тягач и бульдозер могут послужить отличным укрытием.

Барков свернул на парковку:

– Посиди в машине. Я скоро.

– Куда ты?

– Разомну ноги.

Он припарковал машину за тягачом, чтобы ее было невозможно обстрелять с дороги. В бардачке у него лежала кобура с «Кольтом». Достав ее, он вынув оружие, сунул его себе за пояс спереди и вышел из машины. В кабине тягача водителя не было. Обойдя его, Андрей остановился спиной к дороге и сделал вид, что рассматривает одно из лежащих колес. С дороги его было хорошо видно – он стоял на открытом месте, освещаемый лучами солнца. Жар этих лучей был настолько сильным, что стал печь кожу, проникая сквозь одежду.

Ждать пришлось недолго. По спине и затылку побежали мурашки, как от струи ледяного ветра. Застучало в висках. Перед мысленным взором возник «Лексус». Пассажир обеими руками сжимал приятную на ощупь пластиковую рукоятку «Беретты», его палец чуть касался металлического курка. Он смотрел на Баркова через приоткрытое окно, выбирая, куда лучше выстрелить – в затылок или середину спины. «Лексус» плавно и бесшумно затормозил. Мишень продолжала стоять неподвижно. Киллер выбрал основание черепа, чтобы закончить работу одним выстрелом. Поднял пистолет. Прицелился.

Как только мышцы его пальца начали сжиматься и курок стронулся с места, Барков качнулся в сторону. Преступник не успел скорректировать прицел. Грянул выстрел, и пуля звякнула о металлическую кабину бульдозера, пролетев именно там, где только что была голова Андрея.

Теперь я имею право защищаться всеми средствами.

Андрей упал на асфальт и покатился вбок.

Киллер переместил дуло вслед за мишенью. Опять прицелился.

Резко остановившись, Барков крутанулся в другую сторону. Вторая пуля ударила в асфальт и отскочила рикошетом в гусеницу бульдозера.

Движения Андрея, очевидно, были не такими быстрыми, как во время задержания Хаусмана. Новый противник успевал следить за его перемещениями. На меня жара подействовала? Или я недостаточно испугался?

Парень стал стрелять менее сосредоточенно – очевидно, занервничал. От следующих двух пуль не пришлось даже уворачиваться – они пролетели выше, угодив в платформу тягача. Еще две должны были пробить Андрею ногу, но он вовремя ее отодвинул, заняв позицию для стрельбы.

Потрачено шесть патронов. Значит, осталось девять.

Прыгать обезьяной под выстрелами было неприятно, но убивать этого ублюдка не хотелось. Человек, как-никак! Легкого ранения было бы достаточно. Только куда было целиться, если в окне виднелась только голова и кисть руки с пистолетом – и все это практически на одной линии?

Я должен его припугнуть.

Барков навел оружие на приспущенное стекло двери и нажал на спуск. Пуля раскрошила верхнюю кромку стекла. Осколки попали ему в лицо. Дернувшись назад, парень спрятался за дверью. Очень хорошо!

Теперь можно было в несколько прыжков добраться до «Лексуса», выстрелами не давая преступнику поднять голову, и продырявить ему ногу или руку. Или, если удастся, просто отобрать оружие, выволочь из машины и скрутить…

Барков вскочил, чтобы выполнить свой план, и тут почувствовал новую опасность. Автомат Калашникова… Укороченный… Пухлая рука снимает предохранить, дергает затвор…

Водитель «Лексуса»! Он тоже собирается открыть огонь!

Как уходить от пуль, было непонятно. Полный и потный блондин, сидевший за рулем, не собирался целиться. Он хотел просто надавить на курок и залить свинцом все вокруг, как будто у него в руках не автомат, а шланг с водой для поливки газона. Шансы Андрея остаться невредимым были близки к нулю. Он не знал, куда полетят пули, потому что этого не знал сам стрелок.

Придется его убить.

Как только мужчина поднял оружие с соседнего сиденья и попытался высунуть ствол в окно, Андрей выстрелил. Раздался вопль. Водитель выронил автомат и схватился за руку, стуча лбом о руль и рыча от боли.

Порадоваться такому удачному попаданию Барков не успел. Над задней дверью показалась кучерявая голова и пистолет. Андрей понял, что через полсекунды ему прямо в живот полетят пули – киллер уже перевел свою «Беретту» в автоматический режим.

Угроза была серьезной. В такой ситуации его не спасли бы никакие акробатические трюки.

Барков коротким, точным движением навел оружие на противника и выстрелил. Пуля угодила в левый глаз парня. Оттуда полетели брызги, как от камня, брошенного в воду. Смерть наступила мгновенно. Тело откинулось на сиденье.

Андрей направил «Кольт» на водителя:

– Выходи из машины!

Не оборачиваясь, тот приподнял голову, схватился за руль окровавленными руками, и «Лексус» помчался вперед. Перед самым мостом машина свернула, скрипя шинами, налево, к последнему въезду на стоянку, боком зацепила бампера нескольких стоящих электромобилей, пересекла стоянку и на полном ходу вылетела на дорогу, ведущую обратно в город. Следовавший в том же направлении грузовик чудом успел затормозить, пропуская ее.

Барков опустил пистолет. Огляделся. По направлению к острову не двигалась ни одна машина. Зато на пункте пропуска их скопилось еще больше, чем раньше. Почти все они казались пустыми – люди попрятались в своих салонах. Постепенно за стеклом начали появляться любопытные головы.